Тебя стоит держать возле себя

Настоящее — Июнь 1977, Портороссо, Лигурия, Италия Солнце клонилось к горизонту, как и празднование во дворе Марковальдо подходило к концу. Альберто болтал с Массимо и членами семьи Луки, сидя за столом под старым оливковым деревом. После ужина все неторопливо потягивали вино и наслаждались компанией старых знакомых. — П-с-с, Берто, — он услышал громкий шепот со стороны калитки. Это была Джулия с двумя бутылками Кьянти в руках. Она помахала ему ими, немного пританцовывая. Альберто одними губами прошептал «чего?». Та мотнула головой в ответ. Иди сюда. — Кажется, Джулии там нужна помощь с чем-то. Скоро вернусь, — он поднялся из-за стола и вышел со двора к сестре, которая стояла прямо за оградой. У нее на лице было написано, что она что-то задумала. — Мы с Лукой собрались на пляж. Пойдем с нами, будет прям как в старые времена, — прошептала она. Альберто неуверенно почесал затылок и взвесил все «за» и «против». Они с Лукой даже парой слов не перекинулись после возвращения домой со станции, и он очень рано ушел с ужина. То, как Джулия не замечает очевидных сигналов, когда зациклена на чем-то, поражает. — М-м-м, ну, не знаю, Джи. Может, не стоит торопить события? Просто я не хочу вот так сразу давить на него своим присутствием. — Dai, это традиция! Пляж и бухло в первую летнюю ночь. Это как предложение перемирия, понимаешь? Покажи ему, что готов вместе все решить. Это его порадует. — Не знаю… — Берто, говорю же, у меня есть план. Доверься мне. Мы жили в одной квартире тринадцать лет, помнишь? Альберто вздохнул. — Bene, раз ты в этом уверена. — Отлично, пошли! Она вытянула его из прохода калитки, в котором он стоял, и с силой захлопнула ее. Джулия подталкивала брата за угол к каменистому пляжу, где они с Лукой впервые проникли в человеческий город все эти годы назад. Они перелезли через большие камни и подошли к укромному местечку на галечном побережье. Луна отражалась в волнах, мягко омывающих берег. У кромки воды на покрывале лежал молодой парень, заведя руки за голову и смотря в небо. Желудок Альберто сделал кувырок, когда в голове возникло воспоминание о другой ночи. Тот же пляж, тот же парень, другое время. Восемь лет назад — Конец июня 1969, Портороссо, Лигурия, Италия — Ровно через месяц в это же время вон там, наверху, будут ходить люди. Разве это не удивительно? — восторженно сказал Лука, смотря на луну. — Не то слово, — быстро ответил Альберто, тоже восторженно. Но он восторгался не тем, чем занимается или не занимается кучка умников над их головами. Лука улыбнулся ему, и улыбка его была такой красоты, на которую луна могла даже не рассчитывать. — А твой папа уверен, что новый телевизор успеет прийти вовремя, чтобы мы посмотрели посадку? — Конечно. Его на этой неделе отправили посылкой из Рима. За три недели должен прийти. Лука оперся на руки за спиной, глядя на него сверху вниз с той же лучезарной улыбкой. Альберто пытался не думать о том, насколько нелепой выглядит его собственная ухмылка. — Кстати, спасибо, что ушел вместе со мной, — добавил Лука, — просто там людей слишком много. Начало́ немного напрягать, понимаешь? — Без проблем, amico. Все для тебя, — ответил Альберто. Он сел, поднявшись с земли, хлебнул из бутылки красного вина, стоящей между ними, и протянул ее Луке, — будешь? Тот взял бутылку и запрокинул голову, делая большой глоток. — Хорошее вино. Лучше чем то пойло, которое пытался сбагрить нам Гвидо, — сказал он, возвращая бутылку обратно. — Но мы же все равно его выпили. — Ну-у, да, но нам же всего 14 было. Ну, технически, одному из нас было 15, хотя по поведению больше 13 дать было сложно, — Лука толкнул друга плечом, — у нас не было опыта. Не было утонченного вкуса, или как там его. Альберто снова отпил вина и передал его Луке. В голове уже было мутновато, подступало чувство приятного опьянения. Лицо одновременно покалывало и немело. Руки тяжелели, но вместе с тем было ощущение, что они просто-напросто улетят, если поднять их слишком высоко. При лунном свете Лука выглядел очень мило. Нет, не так - он выглядел прекрасно. Его темно-коричневые кудри казались очень мягкими в серебристом ореоле. Он хотел коснуться его. Он должен коснуться его. С несколько большим усилием, чем, как он думал, потребуется, Альберто поднял руку и тяжело опустил ладонь Луке на ногу. Тот с минуту смотрел на нее, но не совершил никаких телодвижений, чтобы убрать ее. Вместо этого он сделал еще один глоток. Ты так долго ждал нужного момента, так вот же он. — К слову об опыте, у тебя уже было? — спросил Альберто. Может, немного слишком прямо, но в его крови было уже столько вина, что его это не особо волновало, если быть уж совсем честным. А врать ему незачем. Лука подавился, забрызгав вином покрывало и Альберто, от чего его кожа в некоторых местах покрылась мелкими чешуйками. — Извиняюсь, что? — сказал он, прокашливаясь. — У тебя было? Ну, ты знаешь, — разговор стремительно приобретал гораздо более неловкий оборот, чем он того предполагал. Хватить ходить вокруг да около, — я про секс. Лука покраснел от шеи до кончиков ушей. — А, э-э… нет. — Почему нет? Чувак, тебе же почти 18, — Альберто попытался шутливо ударить в плечо, но удар получился очень смазанным, — что тебя держит? — Ну, — начал тот, — наверное в школе нет никого, с кем мне хотелось бы, ну, знаешь, заняться этим, а большую часть времени я провожу именно там, так что… — он замолчал, потом резко повернулся и посмотрел на Альберто, — А у тебя? — в голосе слышалась нотка тревоги. Желудок Альберто нервно сжался, будто в нем плескалась кучка анчоусов. Из них двоих именно он был экспертом во всем, поэтому нельзя допустить, чтобы Лука узнал, что у него тоже… нет опыта. — Да, конечно, кучу раз, — солгал он сквозь зубы. Лука тут же почти неуловимо напрягся. Но Альберто заметил. Зря. — То есть нет, вообще-то не было. Прости, не знаю, почему наврал, — он нервно засмеялся. Лука расслабился будто от облегчения. — Почему? — Я же только что сказал, что не знаю. Наверное я подумал, что репутация обя- — Нет, я не про это. Почему у тебя, — Лука тяжело сглотнул, — не было секса? — А, — тот пожал плечами, — по той же причине, что и у тебя, наверное. Они замолчали, но Альберто почувствовал изменения в атмосфере между ними. Анчоусы растворились теплом, которое распространилось от живота по всему телу. Ему хотелось поцеловать его. Они же уже целовались. И не один раз. Обычно это происходило в такие ночи, как эта, когда они были одни, а по венам струилось вино; или в те кружащие голову моменты перед сном, когда они теснились на узкой койке Альберто, а сверху спала Джулия. Пару раз дело не ограничивалось поцелуями, позволяя любопытным рукам блуждать по телу в темноте. Они задавали друг другу вопросы и отвечали на них, но все происходило без слов. И ни один не упоминал этого на утро. Но в это лето все изменится. Лука был прямо здесь, и Альберто очень хотелось поцеловать его. По-настоящему поцеловать. Дойти до точки невозврата, до точки, после которой нельзя притворяться, что это просто подростковое любопытство. Хотя на самом деле сказать все это вслух в тот момент казалось непосильной задачей. Может, получится передать без слов? Выпитое вино сказало ему, что получится, если их лица будут достаточно близко друг к другу. Они ведь так хорошо друг друга знают. То, что у них получится общаться мысленно, звучало очень логично. Они с Джулией постоянно так делают. Законы телепатии для парочек как-то отличаются от законов для братьев и сестер? Не то чтобы они были парой, разумеется… пока что. Только один способ выяснить. Он приблизился к Луке и посмотрел ему в глаза, стараясь телепатически передать ему свои мысли через связь, которая, как он был уверен, точно между ними существовала, надо просто приложить усилие. Тот вопросительно посмотрел в ответ. Dio, как же он прекрасен. Он об этом знает? Ему нужно об этом знать. Альберто сделал еще один глоток из бутылки. Надо ему сказать. Альберто ткнул в него пальцем. Лука поднял брови в вопросительном «что?». («Так и знал», — самодовольно пронеслось в голове.) — Ты очень красивый, — твердо сказал он. Лука отвел взгляд и улыбнулся. — Мне кажется, ты пьян, Альберто. — Ты тоже. — Только если чуть-чуть. Альберто снова наклонился к нему. Dio, эти глаза… — Я тебе нравлюсь? — Что? Конечно нравишься, Берто, ты же мой лучший друг. Хотел ли он продолжать в том же духе? Лука дал ему возможность свернуть. Теперь он может воспользоваться этой возможностью и остановиться, и все останется, как прежде. Не хотелось бы ставить на кон настоящие эмоции. Нет, нет, нет, silenzio, Bruno! Он должен был. И точно так же он был обязан сказать Луке, что он прекрасен, он был обязан сказать Луке, что он любим. — Нет, нравлюсь ли я тебе по-настоящему? Я сказал, что еще не нашел никого, с кем хотелось бы пройти весь путь до конца и бо́льшую часть времени это правда… Но не летом. На этих словах Лука повернулся обратно к нему. — То есть… почему не летом? — спросил он. По голосу было слышно, что во рту у него пересохло. Давай. Пути назад нет. — Летом приезжаешь ты. Вино сделало его смелее, оно также заглушало крики Бруно на фоне о том, что он зашел слишком далеко, что каким-то образом прошло огромное недопонимание, что Лука испугается мысли о настоящих отношениях с ним, что он прямо сейчас рушит свою единственную за всю жизнь настоящую дружбу. — Так я тебе нравлюсь? — спросил он снова, пододвигаясь немного ближе, — Потому что ты мне нравишься, Лука. Очень нравишься. Лука продолжил пялиться на него, открывая и закрывая рот, будто бы безуспешно пытаясь подобрать слова. Вот и она - лестница, по которой Бруно заберется со дна бутылки, куда заткнул его Альберто. «А я говорил», — насмехался он. Альберто зажмурил глаза. Он жалел, что не мог забрать слова назад, взять их рукой, будто они все еще висели между ними, как в каком-нибудь комиксе. Ему от тебя противно. Он просто пытается найти нужные слова, потому что он слишком добрый. Он слишком хорош для тебя, и ты это знаешь. Ты это знаешь, и я это знаю- Бруно был резко заткнут парой мягких губ, крепко прижавшихся к губам Альберто, и руками, одна из которых была у него на затылке, а вторая — на лице. Альберто распахнул глаза и увидел Луку в миллиметре от себя. Анчоусы будто взбесились, они доплыли до груди, отчего сердце бешено забилось. А некоторые из них уплыли южнее. Он закрыл глаза и притянул брюнета как можно ближе к себе. Лука открыл рот и языком проник в рот Альберто. Они немного повернули головы, и пару раз случайно стукнулись зубами, но это было неважно. Он целовался с Лукой Пагуро. Альберто почувствовал, как застучала кровь, когда он аккуратно положил руку на затылок Луки, наклоняясь вперед, чтобы опустить его на покрывало, не желая разрывать поцелуй. Но в конце концов им пришлось оторваться друг от друга, чтобы вдохнуть. — Да, ты мне нравишься, Берто, — сбивчиво дыша, сказал Лука. Он ухмылялся от уха до уха. У Альберто перехватило дыхание. Лука всегда был настоящим ангелочком, но эта улыбка… дьявол во плоти. Альберто почувствовал, как по венам пошел электрический ток, когда он посмотрел на освещенное луной лицо друга. Он думал, что умрет, если прямо сейчас не высвободит напряжение, исходящее от обоих тел. Он задумался, чувствует ли Лука, как забилось его сердце; задумался, чувствует ли он то же самое тепло, разливающееся от живота по всему телу. Альберто немного опустил таз, бедром вжимаясь между ног Луки. От прикосновения тот в ответ тихо заскулил. Альберто посмотрел на него сверху вниз с, как он надеялся, соблазнительной ухмылкой. — Уже наверное нет смысла об этом говорить, но на всякий случай: я хочу, чтобы мой первый раз был с тобой, Лу. Лука ответил маленьким смешком. — Я тоже этого хочу, Берто. Названный сглотнул, смотря на очаровательного парня под собой, с трудом веря происходящему. Он видел, как дразняще выглядывают косточки ключицы из-под воротника рубашки Луки. Dio, хотелось руками коснуться каждого сантиметра его тела. «Как вообще можно быть настолько идеальным? Cavolo, вы только посмотрите на эту ключицу», — думал он, — «Это самая прекрасная ключица, которую я когда-либо видел. Хочу коснуться и ее тоже». С этой мыслью он осторожно провел рукой от плеча до грудины. Лука вздрогнул и с улыбкой закрыл глаза. Когда он снова их открыл, то было видно, как расширились его зрачки. Альберто знал, что этот парень рано или поздно станет его погибелью. Лука провел руками по его телу и остановился, добравшись до подола футболки и стягивая ее через голову. На секунду он замер, чтобы насладиться видом, после чего позволил ладоням бродить по широким плечам Альберто, по рукам, груди, животу и замедлился, дойдя до пояса шорт. Он поднял взгляд, своими карими впившись в зеленые глаза напротив, и соскользнул рукой внутрь, отчего Альберто увидел звезды перед глазами. Настоящее — Июнь 1977, Портороссо, Лигурия, Италия — Земля вызывает Берто! Берто, ответь! — воздух наполнился голосом Джулии, и воспоминание о блаженной ночи 1969 растворилось, возвращая Альберто в 1977. Он немного потерялся в пространстве и порадовался, что не упал. — Да, да, чего тебе? Пошли уже, — с этими словами он уверенно прошел к месту, где сидел единственный, кого он когда-либо любил. Джулия вскинула бровь и пошла за братом. Он плюхнулся на покрывало на достаточном расстоянии от Луки. Он справится, все пройдет нормально, ничего такого. — Эй, гений, — сказал он вместо приветствия. Пауза. — А, ciao, Альберто. «Альберто, а?» — сказал Бруно в голове, — «Пока-пока, Берто. Видишь? Ты для него в прошлом. Ты теперь просто знакомый. Тупой старший брат его лучшей подруги.» — Silenzio, — прошептал Альберто в ответ, надеясь, что Лука не услышал. Джулия села между ними на покрывало, протягивая Луке бутылку и выжидающе выставляя руку перед Альберто. Тот поднял брови. — Cosa? — спросил он. Та раздраженно вздохнула. — Надо бутылки открыть. Я же знаю, что у тебя есть чем. — А, да, ecco, — он порылся в карманах и положил в протянутую ладонь маленький перочинный ножик. — Grazie, Берто. Она вытащила штопор и с небольшим хлопком открыла первую бутылку. Потом она передала его Луке и подождала, пока он откроет другую. Услышав второй хлопок, девушка торжественно подняла свою тару. — All’estate! Saluti!, — она запрокинула голову и сделала большой глоток, прежде чем передать ее брату, который тоже поднял ее, кивнув Луке. — Saluti, — пробубнили оба, делая глоток из бутылок и очень демонстративно избегая взглядов друг друга. Они сидели в тишине, передавая бутылки из рук в руки, позволяя вину просочиться в кровоток. Лука указывал на созвездия в небе, Альберто рассказывал самые интересные последние новости Портороссо, а Джулия с улыбкой лежала на покрывале, закрыв глаза. Может, она права. Может, все вернется на круги своя. — Это лето пройдет просто замечательно, нутром чую. Прямо как в шестидесятых. Если вы двое перестанете странно себя вести. А его сестра «умела» тонко на что-то намекать. Альберто повернул голову, чтобы уничтожающе посмотреть на нее. Какого хера ты творишь? — спросил он без слов на особом языке, который знали только брат и сестра. Та пожала плечами, все еще улыбаясь. Помогаю. Альберто закатил глаза. На том конце покрывала вежливо прокашлялся Лука. — Не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал он нервно, пальцами теребя край шорт, — мы ведем себя нормально. Разве нет, Альберто? «Вот опять. Альберто», — вмешался Бруно. Да пофиг. Не волнует. Он натянул маску безразличия. Если Лука хочет просто все это игнорировать, то хорошо, ладно. Альберто как никто другой умел игнорировать проблемы. Он в этом король. — Именно так. Все отлично. За кучу лет меня никто не бросал одного, — он пожал плечами, сделав еще глоток Кьянти, — так что со мной все в порядке. Джулия села и в неверии посмотрела на него. С другого бока от нее Лука раздраженно фыркнул. — Да, я тоже уже давно не сталкивался со всякими stronzi с постоянными срывами, которые стремились меня контролировать и сжигали все на своем пути, когда не могли принимать решения за меня. Так что у меня тоже все в порядке, — парировал он. Альберто словно влепили пощечину. Он этого не предвидел, хотя, вероятно, должен был. Взгляд Джулии метался между двух мужчин, каждый из которых смотрел вдаль, совершенно осознанно не смотря на другого. Ей вспомнился похожий момент, произошедший на этом же самом пляже 13 лет назад. Та ссора привела к тому, что в Альберто чуть не попали гарпуном, когда он раскрыл себя. То, что они не совсем люди, больше не было ни для кого тайной в Портороссо, так что она не волновалась о подобном исходе, но о чем она волновалась, так это о том, что ее брат, как и тогда, бросится в море и уплывет. Он уже далеко не тот четырнадцатилетний зашуганный мальчик, который пытался доказать себе и всему миру, что он крепче, чем кажется, но он все еще был склонен к саморазрушающему поведению под воздействием стресса. Оглядываясь назад, план оказался не так хорош, как она думала в самом начале. В ее представлении все должно было пройти так: они напьются («in vino veritas» и все такое), поговорят и покончат с этим. Альберто под градусом всегда становился более чувствительным и сентиментальным, а Лука становился смелее, после вина он не боялся говорить то, что думает на самом деле. Прозвучали бы признания, потом извинения, пара поцелуев, и все осталось бы позади. Они бы все снова крепко дружили, как дружили до того, как они с Лукой уехали на учебу. Она не подумала, что, возможно, эмоциональный Альберто и осмелевший Лука это не самое лучшее сочетание для этого разговора. — Ладно-ладно, я поняла, вы двое еще не разобрались со всем этим говном, — признала Джулия, — но, может, хотя бы попробуете? Слушайте, я вас обоих очень сильно люблю, но я уже устала от того, что вы оба отказываетесь об этом говорить. Папа тоже. Его ранит вся эта ситуация. Альберто фыркнул. — Я серьезно! — продолжила она, — Это ранит нас обоих, потому что это ранит вас, даже если вы этого не признаете. И мне это не нравится. Альберто через плечо кинул взгляд на Луку, который рассматривал гальку под ногами. Джулия закатила глаза. — Ладно, я не собираюсь мерзнуть тут всю ночь с двумя stronzi, которые не хотят говорить о своих проблемах, как взрослые люди, — она встала на ноги, слегка пошатываясь от алкоголя, но все равно излучая авторитет, — которыми они оба, вроде как, являются, но о чем очень сложно догадаться, находясь рядом с ними! С этими словами она повернулась на пятках и ушла, неуклюже, но успешно перелезши через камни, в сторону теплых огней, горящих на площади. Альберто вздохнул. Он посмотрел на Луку, сосредоточившегося на море перед собой. — О чем она вообще думает, а? — сказал он, — Все у нас хорошо, — он тоже смотрел на горизонт вдали. Король в игнорировании проблем. Ебучий император. Лука повернул голову и пристально посмотрел на него. — Но ведь это не так, Альберто. Хорошо ли? — Чего? Конечно хорошо. Ты можешь ездить куда угодно без меня. Этого же ты и хотел, верно? А я не жду каждый раз твоего возращения. Как я и хотел. Я беру, то что мне нужно, от людей, готовых мне это предоставить. От людей, которые не ведут себя так, будто я сдерживаю их тем, что забочусь о них. — Видишь? Вот оно! Оно самое! У тебя все никак в голове не уляжется, что люди могут и любить тебя, и иметь свои собственные мечты! Альберто не верил своим ушам. Это ему Лука собирался что-то там говорить про мечты? — Che cazzo? Что- Кто продал свою самую заветную мечту, чтобы отправить тебя в школу? Кто продал свою мечту и пахал до посинения, чтобы ты мог исполнить свою? — Я никогда тебя об этом не просил! — рыча, крикнул Лука, — Но да, так и было, спасибо большое! Я тебе за это очень благодарен, и я тебе об этом уже говорил! — Мне не нужна была твоя благодарность, мне нужно было, чтобы ты вернулся за мной! Голоса становились все громче и громче. Альберто бы не удивился, если бы оказалось, что их семьи во дворе слышали, как они орут, но он уже слишком завелся. — ВСЕГО ОДНО ЛЕТО, БЕРТО, DIO MIO! Я тебя не бросал! Cazzo, какое-то время ты даже был там со мной! — Ага, ну да, пока ты был занят тем, что «не бросал» меня по всей южной Европе, я вернулся сюда и работал, чтобы помочь оплатить все твои «исследования»! Кого еще ты успел исследовать, а? Эстебана, Жака, Франциско? Лука от возмущения всплеснул руками. — Porca troia, Альберто, так ты к этому все вел? А сам ты сколько cazzi исследовал, а? — Дюжины. E fighe, — со злостью добавил он, просто чтобы больнее сделать. Он знал, что не должен так делать, но вино внутри приглушило запреты, а адреналина вырабатывалось больше, чем надо. Лука выглядел так, словно его проткнули гарпуном. — Santo cazzo Madre di Cristo, Альберто, — тихо сказал он, — отлично, просто замечательно, — и тут Альберто понял, что он зашел слишком далеко. — Лука, я- прости ме- — A fanabla. Я слишком пьян для этого. И ты тоже, — с этими словами Лука скинул ботинки и бросился в воду. — Лука, подожди! — крикнул Альберто, зная, что в этом нет смысла. Лука очень быстро плавал, и даже если бы он еще был в зоне досягаемости, он бы все равно не вернулся. Santa Maria, на этот раз он действительно все испортил. Он пнул ближайший валун так сильно, как мог, и сразу же об этом пожалел, крича проклятия небу. Вздохнув, Альберто поднял оставленную Лукой обувь и, спотыкаясь, ушел домой.