Тайна и ложь

      Антон схватил её за руку, остановив. — Ты же подаришь мне хотя бы один танец, моя Полина?       Девушка со смехом обернулась. Глаза её выдавали озорство, растянутые в улыбке губы притягивали лучше любого магнита. Волосы Полины были заплетены в обычную косу. Она сделала именно такую небрежную, нетугую косу. У Антона каждый раз так щемило сердце, так всё сгорало внутри от сладостного томления, и ему вспоминались вчерашние события. Он отчётливо помнил момент, когда увидел её смущённую, искреннюю и тихую, когда она прижалась к нему, и когда он понял, что безумно любит её и теперь всегда будет беречь. Теперь ему было доступно всё.       Он мягко положил руку на её талию, обнимая, прижимая поближе к себе, и прошептал: — Потанцуй со мной, скрипачка.       Полина вновь потерялась, и сердце её пропустило удар, а затем забилось учащённо. Ей хотелось откинуть глупый этикет и просто разговаривать с ним о чём угодно, просто прикасаться к нему, не думая о том, как воспримут это другие. Она знала: ничего ужасного не думают ни он, ни она. Знала, что Антон сильно любит её. На фоне заиграла какая-то мелодия, но влюблённым не было дела до мотива. Он аккуратно покачивал её из стороны в сторону, иногда делая круг, аккуратно вёл танец, обнимая девушку ласково и трепетно. Вокруг всё кружилось, но у неё было такое чувство, будто абсолютно всё остановилось, будто навечно остались они вдвоём именно в этом моменте.       Это был её первый вальс. Она неопытно переставляла ноги, волнуясь, как бы не задеть Антона, и не запутаться. Он, видя беспокойство девушки, рассмеялся, и замедлил разыгравшийся темп. — Не переживай, Полин, всё хорошо, ты можешь спокойно отдавить мне ноги. — Ну спасибо, товарищ Петров, — нахмурилась та, поднимая на него полные недовольства глаза, но недовольство тут же сменилось на что-то иное. Неуверенно опустив взгляд, она обняла его, чтобы парень не видел выражения её лица, и над самым ухом блондина прозвучало тихое: — Я люблю тебя.       Антон обнял в ответ, и они застыли так. Её платье было мягким и приятным на ощупь. Петров обнял её покрепче, совершенно не думая о том, как на них посмотрят люди. — Я тоже люблю тебя, Полина, — прошептал Петров. Они ещё смущались, когда говорили друг другу о любви, но в этом было что-то особенное.       Корпоратив удался на славу, Бяша с Ромой, как и обещали, принесли выпивку. Учителя, вопреки ожиданиям, оставили их на час позже. В семь часов в актовом зале осталось не так много людей. Теперь об этикете никто не думал. Многие выпили, что категорически не нравилось Полине, но Антон был трезв, поэтому она старалась не отходить от него. Петров понимал, что она не хочет здесь находиться, поэтому задал справедливый вопрос: — Мы уйдём отсюда? — Да, — тут же отозвалась девушка.       Они направились к выходу. Полина замешкалась, поправляя платье, и Антон остановился рядом с ней. К ним подошли Рома и Бяша. Морозова, пытаясь сохранять ледяное спокойствие, поздоровалась первой. Ребята, ответив на приветствие, повернулись к Антону. — Тох, слушай, — обратился Ромка к приятелю, — Ты не выпьешь?       Петров отрицательно качнул головой и произнёс: — Ромка, я тебя предупреждаю: учителя об этом узнают. — Не врубай зануду, а, — с раздражением бросил хулиган, глядя на Полину.       Она его взгляд уловила, и он ей не понравился. Рома подмигнул, но Полина тут же схватила Антона за руку. Тот обернулся к ней, подумав, что Морозова хочет что-то сказать, но она лишь едва заметно качнула головой в сторону выхода. Бяша, который о планах Пятифана не знал, выглядел действительно дружелюбно, и ему хотелось поговорить с Антоном и Полиной. — Вы же не уходите ещё, на? — Пока нет, — ответил Антон, пытаясь взглядом прожечь дыру в грудной клетке Пятифана. Тот, видимо, тоже был отнюдь недружелюбно настроен. Ухмыльнувшись в привычной манере, он спросил: — Вот чего вы вместе вечно? Вас друг от друга не оттащить. Антон и Полина молча переглянулись. У Морозовой загорелись глаза, когда он, догадавшись о её желании, кивнул. Девушка улыбнулась и сказала совсем тихо, но чётко: — Мы встречаемся.       Пятифан, оторопев, несколько секунд просто переводил взгляд с Антона на Полину. Наконец, он обратился к Петрову: — С какого дня-то, Петров? Ты когда успел? — Вчера, — спокойно ответил Антон. Он понимал, что Роме сейчас не очень хорошо, и издеваться над ним не собирался. Пятифан замолк. Бяша, обеспокоенный состоянием друга, попросил Антона помочь поговорить с ним, и ребята втроём ушли. Полина осталась одна. Она тоже была неспокойна, но ничто не выдало её волнения, когда к ней, слегка покачиваясь, будто нарочно, подошла Смирнова. Полина знала точно, что Катя не пила, поэтому сделала вывод о том, что девушке что-то нужно, и указала на выход лёгким кивком. Вдвоём они вышли из зала, и Катя сразу перешла к делу: — Так вы теперь встречаетесь с Петровым, Полиночка? — с насмешкой отчеканила она. — Нет, — твёрдо ответила Морозова, не понимая ехидства одноклассницы. Она не собиралась говорить Кате правду. Полине не хотелось, чтобы про неё и Антона ходили слухи, которые Смирнова обычно пускала об учениках. — Скажи честно, он действительно тебе нравится? — Он мне не нравится, — она не понимала, зачем лгала ей. Вернее, причина была, и явная: Кате верить было нельзя. Сплетница и ябеда, которой всегда всё было дозволено, не внушала Полине доверия, и та, как бы не старалась, не могла поладить с одноклассницей. Но что будет, если вдруг об этом узнает Антон? Полине было страшно подумать. — Так ты просто водишь его за нос? — у Кати злым блеском засияли глаза, а ухоженные волосы вились, как змеи. Полине вдруг стало страшно. Отступать было нельзя, и девушка это понимала. Едкое чувство вины начинало заполнять самые потаённые уголки сознания.       Антон… Что он скажет?.. Полина не хотела думать об этом. — Нет, — её голос дрожал, — я считаю его просто другом. — Секунду назад ты сказала другое, — ухмыльнулась Катя. Ей явно нравилось мучить Морозову.       «Бедняжка, — улыбнулась она мысленно. — Как же сильно ты краснеешь, душа моя… Зато теперь у меня есть очень хороший компромат. Петрову точно понравится.»       У Кати была причина мстить ему, она точно была в этом уверена. Её раздражало то, что его приняли. Так сразу. Ему даже не пришлось строить себе репутацию. Достаточно было жалкого рисунка, да пары тумаков прыщавому идиоту… И всё! К нему в друзья уже набивается шайка Пятифанова, а самая красивая девочка класса не прочь завести разговор. А она, Катя… Сколько всего пришлось сделать ей… Всё стало только хуже, когда она поняла, что влюбилась в него! Это ужасно, просто омерзительно... — Чтобы они отстали от меня. Чтобы Рома отстал, — Полина держалась. Её напускное безразличие могло поразить своей правдоподобностью. Она хотела сбежать от Екатерины. Хотела поскорее обратно к Антону. О, как же долго она могла бы просить у него прощения за сказанное… Пусть и не ему в лицо. Пусть и за неправду.       Катя молча кивнула, в её глазах отразилась насмешка, но смотрела она не на Полину. Морозова обернулась. Из другого конца коридора к ним направлялся её возлюбленный. Он выглядел встревоженным. Серая клетчатая рубашка помялась, чёрные штаны были заляпаны чем-то белым, светлые, почти бесцветные непослушные волосы, которые он всеми силами пытался пригладить, выглядели сейчас ещё более расстрёпанными.       «Побелка, — догадалась Полина. — Где же он так?..»       Антон не смотрел на Катю, казалось, она его вообще не волновала. Его взгляд был прикован к скрипачке. — Я искал тебя везде, — тихо произнёс он, остановились рядом. Взял её за руку. — Всё хорошо, Полина? — Всё хорошо, — кивнула девушка, мягко отталкивая его ладонь. — Что с тобой? Ты будто на стену налетел. — Не совсем. Вернее, не по своей воле.       Полина всё поняла. — Рома? — Он не виноват. Мы по-дружески, — ласково улыбнулся ей Антон. Он не хотел её расстраивать. Они действительно разошлись мирно.       «Только Пятифану всё нипочём. Поборется он ещё… Пусть борется. Со сломанной рожей, » — мысленно негодовал Петров.       Полина перевела взгляд на Катю. Её захлестнул ужас:       «А если Катя расскажет ему всё то, что я только что ей сказала?» — обессиленно прикрыла Морозова глаза.       Но Катя молчала. Она лишь продолжала сверлить взглядом Антона, и он, заметив это, произнёс: — Тебе что-то нужно, Смирнова?       Он прекрасно помнил недавнюю ситуацию, и его раздражало присутствие Катерины. — Мне? Нет. А вот твоей подружке возможно, — усмехнулась девушка, направляясь прочь.       Антон недоумённо перевёл взгляд на Морозову. — О чём это она? — Забей, — отмахнулась Полина, поправляя чёлку. — Давай отсюда уйдём, пока Пятифанов снова не…      Девушка запнулась и подняла глаза на Антона. Он улыбнулся, заправив ей прядь за ухо. — Антон… Вы подрались? — Мы? Нет. Когда это такое было? Мы с ним друзья.       Полина вздохнула и покачала головой. Она не знала, что делать с этими двумя. Антона виноватым девушка не считала, потому что первым всегда начинал Рома, но её тревожила эта ситуация, и она надеялась, что всё разрешится мирным путём. — Послушай меня, Полина, — Антон аккуратно взял её за подбородок. — Ты никогда не будешь в этом виновата, слышишь? Никогда. Это уже переросло в личные перепалки.       Полина нервно закусила губу. — Антон. Расскажи мне всё.       Он вздохнул. Пойдём ко мне, у меня дома только сестра. Я всё тебе расскажу, обещаю. Договорились?       Морозова кивнула, сжимая его руку.

***

      За окном снова мелькали снежные хлопья. Антон смотрел на Полину. Она выглядела излишне задумчивой, но Петров наконец произнёс: — Это началось ещё давно. В шестом классе. — Я знаю. Я знаю, Антон. Ты только объясни мне, зачем ты ввязался в это? Зачем ты с ним общаешься?       Парень вздохнул. — Я в нём вижу не более, чем приятеля, а он, я думаю, считает, что врагов и соперников нужно держать рядом. У нас очень неоднозначные отношения, Полина… Мы давно уже не друзья. Думаю, что настоящими друзьями мы и не были. Между мной и Ромой всегда была борьба. За тебя.       Антон поднялся, и потянул её за руки. Полина нехотя встала с кровати. — Тебя что-то беспокоит, скрипачка. Ты всё ещё считаешь неправильным то, что мы с тобой.       Полина отчаянно замотала головой, не давая ему договорить. — Нет, нет! Я не жалею об этом. Я переживаю о другом.       Она замялась, вспоминая ситуацию с Катей. Врать Антону не хотелось, но и говорить правду она тоже не хотела.       Он мягко улыбнулся ей, хлопнув по плечу, и поплёлся в другую комнату, Олину. Девочка сидела за столом, пытаясь смастерить что-то из бумаги. Увидев брата, она тут же вскочила с места, порываясь его обнять, но удивлённо застыла, заметив в дверном проёме Полину. — Полина! — радостно воскликнула Оля. — Привет! — Привет, Оль, — улыбнулась ей Полина. — А почему я не слышала, как вы вошли? — обратилась Петрова к брату. — Мы, наверное, тихо прошли мимо твоей комнаты, — тепло улыбнулся Антон сестре, поглаживая её светлую макушку.       Оля смерила его недоверчивым взглядом, но ничего не сказала. — Оль, слушай, ты не хочешь с нами в приставку? — А как? У нас только два джойстика. Хорошо, что ты всё-таки смог починить второй сам. А то папа только обещает, — обиженно заметила девочка. — По очереди. Допустим, сначала ты с Полиной, потом ты со мной, потом я с Полиной. Ну и так далее.       Оля с улыбкой кивнула, направляясь к телевизору. Полина подмигнула ей, когда она посмотрела на них. Девочка явно была рада провести время с ними, и Морозову это умиляло. — Кто первый? — спросила Оля, налаживая что-то в старом телевизоре, местами потёртом. — Давайте вы, девочки, — усмехнулся Антон Полине.       «Вот посмотрим теперь, как ты справишься,» — подумал Петров.       «Вот козёл! — подумала Полина. — Знает же, что я не умею.» — Оль, а ты сможешь меня научить? — А ты не умеешь? — удивилась девочка, прикладывая к лицу ладошки. — Конечно научу! Я иногда даже Антона обыгрываю, — на последних словах девочка посмотрела на брата с явным удовольствием. Он в ответ закатил глаза. Морозова прыснула в кулак.       Оля присела на пушистый ковёр, и похлопала рядом с собой. Полина послушно пристроилась рядом. Пока она пыталась научить скрипачку играть, Петров отошёл на кухню. Нужно было быстренько что-то сделать. Родителей дома не было с утра, и Антон не был уверен, что Оля вообще что-то ела за весь день. Он пообещал себе спросить сестру об этом позже.       Оля, незаметно подкравшись сзади, пощекотала Антона, и он машинально схватил её за руку, смеясь. — Оль! Ну не люблю я щекотку, ты же знаешь! — Прости, — улыбнулась Оля, пытаясь стащить кусочек колбасы, которую Петров тщетно пытался аккуратно нарезать для бутербродов. Полина, которая подошла сзади, улыбнулась, но вмешиваться не стала. Она с насмешкой наблюдала за Петровым, который пытался одновременно уследить за Олей и приготовить хоть что-то съедобное. Он был таким милым в домашней футболке и тапочках… Антон поймал взгляд Полины, и та любовь, которую она ощущала к нему, будто стала для него осязаемой. Но насладиться этим моментом ему не удалось, Оля стащила ещё один кусочек колбасы и передала Полине. Та с удовольствием приняла угощение, смеряя Антона насмешливыми голубыми глазами. — Женщины, — произнёс парень, закатывая глаза, и раздражённо прохрипев в потолок что-то нечленораздельное, дополнил, — вы меня доведёте. — Да! — тут же согласилась Полина, — Особенно я.       Оля хихикнула. Она видела, что Морозова явно этим гордилась. Антон побрёл обратно на второй этаж, Оля тут же побежала за ним, утягивая за собой Полину, которая всё ещё жевала колбасу. — Ну как, Полин, делаешь успехи? Тебе ещё со мной соревноваться, — обратился блондин к подруге. — Смеёшься? — преувеличенно возмутилась Морозова. — Тебя не было от силы минут десять! Но Оля мне уже вроде что-то успела показать. По крайней мере, я знаю, как стрелять. — Этого достаточно, чтобы проиграть, Полиночка, — улыбнулся ей Антон. Она закатила глаза и покачала головой. — А с чего это ты взял, что она проиграет? — спросила Оля. — Это же на меткость! А у тебя вон очки.       Подкол был засчитан, потому что Полина от души рассмеялась, а Антон тут же растерял всю свою напускную уверенность.       Вечер прошёл хорошо, но Полина не могла расслабиться. Сердце не отпускала тревога. Она жалела о том, что наговорила Кате всякой ерунды.       «Чем же это теперь может закончиться?» — обеспокоенно думала Полина. Она была в двух шагах от истерики, и действительно этого боялась. Её истерики были странными и сильными. Слёзы на лице девушки были редкими гостями, но если уж она начинала плакать, то её крики были сильными, слёз было много, а лицо искажала такая гримасса, что Полине было страшно взглянуть на себя в зеркало.       Антон чувствовал, что что-то не так. Он спрашивал её об этом, но Полина отмахивалась от него. Она не собиралась говорить правду, потому что было слишком страшно. Девушка знала, что это может ранить парня, а потому предпочитала молчать.       Однако, Антон не собирался отставать от неё. Когда они вернулись в его комнату, он, развернув её к себе, спросил снова: — Полина, что-то не так? — Антон, — она положила ладонь на его щеку. — Всё нормально, ты слышишь?.. Я же уже сказала тебе, Тош… Всё правда в порядке. Я немного не понимаю, как буду идти обратно по метели так поздно просто. Боюсь, что папа будет волноваться. — А Харитон?       Полина поджала губы. — Дедушка в последнее время... Немного не в себе. — Извини, — тихо прошептал Антон, поглаживая её по спине. — Ты знаешь, что можешь мне верить, я не буду навязывать помощь. Захочешь сказать — я всегда рядом.       Морозова лишь уткнулась ему в плечо, и чем-то в этот момент напомнила Антону Джоанну. Кошка любила утыкаться в руку, или в живот тому, кто её гладил, но это происходило редко, потому что она была вредной. Впрочем, Полина иногда тоже, решил про себя Антон. — Ты никогда не думал о том, как прекрасно было бы отсюда сбежать? — тихо зашептала Полина на ухо Антону. — Мне здесь так ужасно… Иногда руки на себя хочется наложить от тоски…             Её голос приобретал плаксивые нотки, и блондин поспешил успокоить её: — Погоди совсем немого, мы сбежим отсюда вдвоём. Хотя бы в тот ближайший город. Полина. Всего два года осталось… Ты слышишь? — Без тебя не будет смысла ни в чём, — произнесла Полина. Её шёпот обжёг шею, а следом Антон почувствовал что-то мокрое. Слёзы…       Она была в отчаянии, блондин видел это. — Иди сюда, — тихо прошептал он, подхватывая её на руки, и усаживая на укрытую пледом постель. Пристроился рядом, приобнимая. — Что нагнало на тебя эти мысли? — Нет ничего конкретного. Просто никогда не уходи. Я не смогу… — Я тут, — произнёс он, зарываясь носом в её волосы. — Я никуда не денусь. — Не денешься, — согласилась Полина.       Её глаза в полумраке сверкали. Было видно, что в них скопились слёзы, но Полина держалась. Она всегда держалась.       Антон улыбнулся ей. Полина не улыбалась. Она была серьёзной. — Мне так нехватает тепла… — она шептала всё тише, дыхание сбивалось, и ей хотелось быть ближе. Антон это понимал. Он поглаживал её руки, плечи, волосы, пытаясь успокоить её как можно быстрее. Она выдыхала ему в плечо, и её сердце билось то быстро, то размеренно. Мысли путались, сплетались, будто танцевали, было сладко думать о том, насколько близко любимый человек, хотелось сливаться с ним, но Полина отрезвляла себя, не давая уйти в омут мечт. Ей хотелось всего и сразу, в первую очередь — довериться. Во всех смыслах и понятиях, зная, что он не обидит её. Она уцепилась руками за его футболку. Сжала. Антон тихо рассмеялся. — Настолько не хочешь отпускать? — Нет. Сильнее, — шепнула она, прижимаясь губами к его щеке, затем к лбу, губам. Мелкие поцелуи будоражили так, словно она не целовала, а дразнила его, и блондину казалось, что это именно так и есть. Он пропускал её волосы сквозь пальцы, они путались, цеплялись, приходилось распутывать. Полина этому улыбалась. Она медленно переходила от щёк ниже, и Антон замер, когда почувствовал её губы на своей шее. Полина целовала аккуратно, медленно. Это сводило с ума. Девушка с наслаждением улыбнулась, чувствуя, как сердце Антона под её ладонью забилось учащённо. — Нравится? — Не издевайся, — жалобно шепнул он, положив подбородок ей на плечо.       Полина продолжила целовать. Её руки аккуратно поглаживали плечи, затрагивали ключицы, пальцы бегали по шее как по клавишам, и Петров про себя, заливаясь краской, подумал:       «Интересно, что ещё она может этими длинными музыкальными пальцами?» — Полина, — тихо выдохнул он. — Не поздно, моя скрипачка? Ты можешь остаться у меня. — Нет, — грустно качнула головой Морозова. — Не могу, Тош. Папа будет переживать. Мне нужно быть дома. Давай побудем вместе ещё хотя бы минут десять. Пожалуйста. Мне хорошо с тобой. — Тогда я тебя провожу. Либо же попрошу отца нас довезти, так безопаснее будет. — Так их же дома нет, родителей твоих. — Часов в одиннадцать будут. Отец сам вызвался отвезти тебя домой, если вдруг будет нужно. Так что переживать тебе не о чем. Всё будет в порядке. Ты ведь предупредила отца, что можешь задержаться? — Да. — Умница, — проговорил Антон, приподнимая её подбородок указательным пальцем. — Тебе нужно быть аккуратнее. Никто не знает, что творится в этой чаще.       Полина удивлённо подняла на него глаза. Она знала, что пропажи детей плохо сказались на психике почти всех жителей посёлка, но не могла и подумать, что Антон зациклен на этом до сих пор. Убрав непослушную чёлку, которая так и норовила закрыть половину лица, она пробормотала: — Ты слишком нагружаешь себя этими мыслями, Антон… Маньяка поймали. Тихонов лично задержал Заячью губу… — Хрена с два они поймали маньяка, Полина. Просто почему-то всё улеглось. Наверное, повторится через несколько лет. И я надеюсь, что к тому моменту здесь нас с тобой уже не будет. И Олю с собой заберу. Нечего ей тут делать.       Полина покачала головой, но ничего не сказала. Иногда Антон казался ей странным, в какой-то мере даже помешанным, но её не отталкивало это, потому что она знала, что с её стороны тоже бывает что-то подобное.       Антон вздохнул, поднимая её взгляд на себя. — Прости. Давай просто не будем об этом, скрипачка. Ты знаешь, что со мной нельзя такое обсуждать.       Настроение было испорчено, Полина это чувствовала. В воздухе повисло напряжение, Антон мрачно поджал губы и о чём-то задумался. Полина некоторое время смотрела на него, любуясь знакомыми и родными чертами лица. Молчала. Петров повернулся к ней, склонил голову набок. — Ты чего? — Ничего. Красивый ты. — Скажешь тоже.       Полина улыбнулась, пожимая плечами. — Ты мне нравишься. Антон, — она положила руку ему на плечо, прищурив глаза. — Чего? Почему ты так смотришь? Что ты задумала?       Морозова рассмеялась, чуть поднялась так, чтобы её лицо было выше. Локоны спадали на плечи, и щекотали Антону щеку, но он лишь улыбнулся, краснея. — О чём ты думаешь, Антон? — Я после таких твоих вопросов непременно начинаю думать о чём-то нехорошем, Полина, — усмехнулся блондин, заправляя ей за ухо непослушную прядь. — Расскажешь? Мне интересно, связано ли это со мной, — улыбнулась Полина. — Какая же ты временами вредная, Морозова, — прошипел Антон, пытаясь освободиться от хватки возлюбленной или хотя бы взять инициативу на себя. Но ему это не удалось, Полина обняла его шею руками, блокируя все попытки. — Ничего, потерпишь, родной, — проговорила она, целуя его в нос. Антон недовольно скривился, на что она лишь рассмеялась. Ей нравилось смотреть на то, как он пытается взять её под контроль хоть в чём-то. Впрочем, у него это не очень хорошо получалось. Антон сдался, поднимая на неё глаза. Она всегда была неугомонной, и временами его это подбешивало. Петров знал, что если ей чего-то хочется, то отнекиваться будет бесполезно: Полина получит желаемое. В данном случае желаемого.       Девушка рассматривала его, обводила пальцами знакомые черты, гладила волосы… — Полина, чего ты добиваешься? Хочешь довести меня до сладкого беспамятства? — Да, — улыбнулась та. — А потом я тебя съем.       Увидев удивлённое лицо Антона, она рассмеялась, повалившись на кровать. Тот лишь покачал головой, складывая руки в недовольном жесте. Полина вернулась в прежнее положение, склоняясь над возлюбленным. Антон посмотрел на неё. Серые глаза продолжали изучать. Зрачки мелко дёргались, когда он переводил взгляд с её глаз на нос или губы. — Так о чём ты думаешь, Антон? — прошептала она, прикасаясь к его щеке кончиками пальцев. — М? Скажешь мне?       Антон закатил глаза, и прошептал что-то совсем неразборчивое ей в плечо. Полина ухмыльнулась. — Я не совсем тебя понимаю, мой светлый мальчик. — Хочешь, я покажу? — ехидно улыбнулся Антон, обхватывая руками её талию. — Попробуй, — улыбнулась Морозова, чувствуя, как горят её щёки.       Антон чуть склонил голову, поднимаясь. Полина удобно устроилась на его коленях, продолжая смотреть в глаза. Она молчала, ожидая, что он сделает, но Петров лишь поглаживал плечи, видимо, не собираясь переходить к чему-то большему. — Антон, — шепнула она, целуя его в щёку. — Я люблю тебя. — И я тебя люблю.       Серые глаза в полумраке светились подобно двум огням. Полина всегда удивлялась этому. Ранее она не видела никого с таким цветом глаз: либо это были бледно-голубые, либо просто тёмные… Но у него они были именно серыми, лишь изредка поблёскивали голубым. — Тош, скажи мне, откуда у тебя такие глаза? — не выдержав спросила Полина, поглаживая светлые волосы. — У тебя очень незаурядная внешность. Я всегда этому поражалась… — От бабушки, — ответил Антон, улыбаясь. — У неё тоже глаза серые были. На селе поговаривали, что она ведьма, колдовством занимается, да только я думаю, что бред всё это. Я внешностью весь в неё, как мама говорит. А Олька только светлые волосы унаследовала. Глаза у неё зелёные. От мамы. — Получается, ты потомок колдуньи? — рассмеялась Полина. — Не говори глупостей, — закатил глаза Антон. — Может, мелким чем-то она занималась. Что-то вроде этих глупых приворотов или отворотов. Сама мне рассказывала, когда я мелким был. Даже научить пыталась, кстати, только я тогда не понял ничего. Единственное, что помню, это заговор небольшой. — Что за заговор? — с интересом спросила Полина. — Скрипачка, — шепнул парень, хмуря светлые брови, — ну надо оно тебе?.. — Мне интересно! Ты же сам сказал, никто тебя за язык не тянул. К тому же, дедушка любил мне рассказывать что-то подобное. Я хочу послушать, что скажешь мне ты.       Антон вздохнул. Ему не хотелось вспоминать бабушку, но отказать Полине он тоже не мог. — Ну, слушай, — начал он, смахнув со лба прядь светлых волос. — На острове Буяне, на синем океане, стоит домовина, в ней сало и глина, волосы седые — чертям еда…       У Полины загорелись азартом глаза. Она любила подобные рассказы, а уж когда Антон нашёптывал что-то подобное, девушка и вовсе была в восторге. — Дальше ты говоришь своё имя, или имя того, кого хочешь уберечь. Кончается так: раба Божьего не тронут никогда. Бесы забудут дорогу к дому. Мёртвое к мёртвому, живое к живому.       Полина улыбнулась. — У тебя красивый голос. Не думал продолжить дело бабушки? — Нет, — серьёзно ответил Антон. — Бабушка говорила, что судьба за это большую расплату потребует, потому что человек не имеет право жизненный путь другого человека менять. Нельзя. Жизнь любого заставит поплатиться за то тёмное, что он совершит. — Круто, — с восхищением произнесла девушка, снимая с Антона очки, и откладывая их на тумбу. — Ты помнишь что-то ещё? Мне нравится такого рода фольклор. — Много всего было. Я тебе позже расскажу. Не хочу говорить о таком на ночь. Да и не знаю, можно ли верить всем этим сказкам, — хмыкнул блондин, расправляя плед, которым была застелена кровать. — А о чём хочешь? — тихо спросила она, ухмыляясь. Антон, не ответив, коснулся губами её губ. Полина прикрыла глаза, подаваясь вперёд. Руки возлюбленного скользнули вверх по талии, заключая её в прочное кольцо объятий. Пальцами он аккуратно провёл вверх по позвоночнику, вызывая у Полины волну мурашек. Она тихо выдохнула ему в губы, Антон улыбнулся, повторяя поцелуй. Полина обвила его шею руками. Она ничего с ним не боялась, и стесняться ей тоже было нечего. Петров разорвал поцелуй. — Ты чего? — удивлённо спросила она. — Что-то случилось?.. — Нет, Полин. Всё хорошо, просто…            Антон кивнул, услышав щелчок входной двери. — Просто тебе уже пора домой. Я сейчас с отцом договорюсь. — Погоди. Антон, — жалобно зашептала она, поднимаясь вслед за ним. — Пожалуйста, поцелуй ещё раз. Хотя бы в щёку.       Он улыбнулся, наклоняясь к ней. Ощутив тёплые руки на своих плечах, Полина успокоилась. Ей не нравилось прерывать контакт так резко. Антон ласково поцеловал её в щёку, провёл дорожку поцелуев до губ. Короткие, но нежные прикосновения будто извинились за него. Найдя в себе силы, он прошептал: — Милая Полина, я бы тоже хотел побыть с тобой дольше. Тебе нечего бояться. Я тебя не оставлю.       Девушка кивнула, целуя его в лоб, и он придержал ей дверь, чтоб она вышла. Хотелось быть рядом постоянно, но им не предоставилось такой возможности.       «Это только пока,» — решила Полина, сжимая руку Антона крепче.