Тайна и ложь

— Полина, ну ты идёшь? — окликнул её Антон. — Да иду, иду! — крикнула девчушка, накидывая на себя пальто. — Медленная ты! — недовольно цокнул парень, улыбаясь ей. — Прости уж меня, нерасторопную, — преувеличенно возмутилась Морозова, направляясь к выходу.       На школьном дворе уже стояли их одноклассники и несколько человек из параллели. Лилия Павловна о чём-то беседовала с учительницей "Г" класса. Заметив ребят, она ухмыльнулась. — Все в сборе? Можем идти?       Получив одобрительные возгласы школьников, учителя зашагали к остановке, которая находилась на самом краю села. Антон поравнялся с Полиной и протянул ей букет осенних листьев. — Красиво, правда? Я люблю осень. — Очень.. Спасибо, Антоша, — улыбнулась та, бережно принимая букетик из его рук. — Полина, — вздохнул Петров, — ты же знаешь, что мне не нравится это прозвище. — Знаю, — рассмеялась Морозова. — Потому тебя именно так и называю. — Несносная девчонка, — проговорил Антон себе под нос, поправляя лёгкую куртку, которая была совсем не по погоде. Полина расхохоталась, всего на секунду приобняв его. — А ты вредина. — Я? — Антону примеряли тысячи прозвищ, но такое клеймо Петров терпеть был ненамерен. — Ага, — беззаботно улыбнулась Полина, пальцами поправляя листики в осеннем букете. — А сама-то, — проворчал тот, отворачиваясь от неё. — Эй! Не обижайся, Антон, — ласково прошептала Полина, обгоняя его.       Мальчик, не останавливаясь, шёл на неё, девочка пожала плечами и попятилась. — Упадёшь, скрипачка, — не сдержал улыбки тот и обошёл её.       Полина остановилась и посмотрела на небо. Солнце слепило глаза. Ветер пресекал любые попытки привести длинные тёмные волосы в порядок. Девочка зашагала вперёд. По лужам за ней настойчиво спешил солнечный блик, будто провожая от школы до остановки. Антон вздохнул и взял под руку Морозову, которая слишком задумалась и не замечала ничего вокруг. — Пойдём, мы же опоздаем, Полина... — Зануда очкастый, — усмехнулась девочка, перебирая пальцами его светлую макушку. — Нас опять будут считать парочкой, — пробубнил блондин себе под нос, совсем стушевавшись от действий подруги. — Тебе есть до этого дело? — тихо спросила Полина, расстроившись от строгого тона Петрова. Ускорив шаг, она скоро догнала класс, но Антон не спешил за ней. Он часто оглядывался посмотреть, не отстал ли кто-то, хотя никто кроме него от строя и не отставал.       Полина легко вливалась в диалог с одноклассниками, хотя ни с кем из них не дружила, а парень так не мог. Поэтому единственным его другом была она. Ещё с шестого класса.       Полина обернулась и вздохнула. Он всегда сторонился людей, будто боялся их. Девушка вернулась к нему, и взяла за руку. — Ты как? Всё хорошо? — Конечно, — улыбнулся очкарик, сосредотачивая все чувства на ладони в его руке. Её ладони были тёплыми, даже горячими, в отличие от его рук. Полина обычно возмущалась по этому поводу, но сейчас просто шла рядом и молчала. — Поль, слушай... Ты не хочешь обратно к строю? — Нет, — отрезала девочка. — Я буду с тобой.       Антона приятно кольнуло по сердцу. Полина в этих делах всегда была принципиальна: друзья превыше остального круга общения. Честно говоря, друг у неё тоже был только один — Антон. К ней тянулись, многие были непротив поговорить со скрипачкой о чём-то, но она никого к себе не подпускала. И эту привычку она переняла от необщительного Петрова. — Антон, слушай.. — Что-то случилось? — Нет, всё хорошо! Я вот просто думаю... Ты ведь единственный, с кем я могу поговорить. Понимаешь то, чего не понимают другие.       Паренёк лишь улыбнулся и пожал плечами. Медленно приближалась старая остановка с потрескавшейся на ней зелёной краской. Облака норовили закрыть собой бледное осеннее солнце. Антон смотрел на Полину. Её пряди светились радугой. В прямом смысле. Солнце будто раскрашивало их в разные цвета, если приглядеться. Оно словно скользило между ними, заставляя их гореть чем-то удивительным и волшебным. Особенной палитрой цветов. Полина, которая свыклась с тем, что друг часто мог просто смотреть на неё часами, ответно взглянула на него. Теперь она тоже могла просто смотреть на Антона и молчать. Оба часто ловили себя на мысли, что это прекрасно. Не нужно было ни слов, ни объяснений, они не считали это за странность.       Группа остановилась. Лилия Павловна тут же принялась отчитывать учеников за что-то. Очередь дошла и до Полины с Антоном. Классная руководительница подошла к ним, явно собираясь за что-то наругать. — Вы двое вечно отставали от строя. Так делать нельзя, Полина и Антон. Я понимаю, нет вам дела до этого. Какая там школа! Весна в душе. У обоих.       Полина мысленно закатила глаза. Антон же стоял рядом смущённый. Он уже рисовал в сознании около сотни различных отговорок, но они не потребовались, ведь Лилия Павловна уже переключила своё внимание на Рому с Бяшей, которые решили перебежать проезжую часть, пока не едут машины. — Вам туда зачем? — крикнул Антон Пятифану, который махал ему. Тот что-то ответил, но его крик заглушил проезжающий транспорт. Петров жестами показал Ромке, что не услышал его, но тот лишь отмахнулся. — Выпендриваются, — усмехнулась подошедшая сзади Морозова. — Не думаю, — улыбнувшись ответил парень. — У них характер сам по себе такой. Ну, у Ромки. Бяша скорее за ним тянется. Пятифан для него как главарь, он за ним следует и на него равняется. — То, что ты мне расписал, я могу описать одним словом: шестёрка. — Не скажи. Так не всегда. Мне вот просто деваться некуда было. Эти двое после пропажи Семёна были чуть ли не единственными, кто отнёсся ко мне нормально. — Вообще-то я тоже... — Я помню, скрипачка. Нашу встречу я помню очень хорошо.       Полина улыбнулась, довольная словами друга, но через секунду улыбка слетела с её лица. — Опять солнце за облака заходит. Как я устала от этой пасмурности... Всё такое серое. Какая-то унылая осень. Не золотая совсем. — В этом тоже есть что-то красивое, не находишь? — Нет. Это ты у нас художник. Я всего лишь музыкант. — Ну да, ты всего лишь единственная скрипачка на селе, которая давала мне уже около сотни прекрасных концертов, и которую часто просят сыграть даже прохожие. — Прохожие ещё не просят, — рассмеялась Полина. — Ну и дураки. Многое теряют.       Антон замолчал, наблюдая за тем, как общались между собой одноклассники. Кто-то с энтузиазмом обсуждал предстоящую поездку, кто-то учёбу. Им было о чём поговорить. И с кем. Они не цеплялись за кого-то одного. Парень перевёл взгляд на Морозову. Та о чём-то думала, нервно теребила букет то поглаживая, то подёргивая кончики листьев. Её голубые глаза, с интересом осматривающие всё происходящее, светились на солнце, что изредка прорывалось из плена облаков. Люди любят разное: крепкий кофе, плед, старые песни, закаты, запах дождя, яркие краски на палитре.. Он любил её. И без Морозовой ему ничего не хотелось. И сейчас тоже.       Где-то вдалеке наконец послышался шум колёс. Классные руководители тут же подозвали детей, чтобы посмотреть, все ли на месте. К Антону и Полине подошёл Пятифан. Бяша остался стоять рядом с Лилией Павловной. У Ромы с Полиной завязался диалог, в который Антон всеми силами старался не вникать. Автобус, который должен был забрать группу, подъехал значительно позже, чем должен был. Петров выдохнул и направился к раскрывшимся бледно-оранжевым дверцам транспорта следом за школьниками, которые спешили занять места.       "Куда так спешат, дикари? Сидений двадцать три, а нас всего шестнадцать, считая учителей,"— подумал блондин, пытаясь угомонить в себе ноющее чувство ревности. Наконец ему удалось заскочить в автобус. Последними зашли Полина, Рома и Бяша. Девочка поймала Петрова за руку и прошептала: — Антон, займи мне место рядом с собой, пожалуйста, хорошо?       Мальчик кивнул, но обернувшись буркнул себе под нос: — Что-то до этого место не особо тебя волновало.       Полина услышала, но Антон об этом не знал. Девочка решила промолчать до более удобного момента. Если бы они сейчас начали ссориться и выяснять отношения, то кто знает, что о них подумали бы? Полину слегка расстроило его высказывание, и на себя она почему-то злилась. Хотя она не обязана была тратить на него абсолютно всё своё время. Но ей и самой хотелось быть рядом с ним. Всегда. Обменявшись с хулиганами ещё парой фраз, Полина глазами нашла своё место и прошла к нему.       Когда учителя убедились, что все ученики уселись, автобус тронулся. За окном замелькали дома, деревья, которые скорее стремились сбросить свои одежды, и большие лужи, в которых ярким бликом разгуливало солнце. Полина разглядывала облака, которые плыли по небу медленно, размеренно, будто скучающе. Она молчала. Молчал и Антон, не смея поднять на неё глаз. Наконец девочка заговорила, не выдержав: — Когда мы входили в транспорт, Антон, что... Что это было вообще? — Ты о чём? — переспросил тот, взглянув на неё. Его очки тут же засветились на солнце, играя с непоседливыми лучами. Он глядел на неё так, словно действительно не понимал, о чём она. А может это так и было. — Ты был чем-то расстроен. Сказал, что меня раньше не волновало место.. Мне показалось, что ты обиделся на меня, — тихо ответила Полина, оторвав от него глаза, которые были отчего-то полны тоски. — Нет, я не обижался, ты чего? — улыбнулся Антон, приобняв её одной рукой. — Не грусти, скрипачка. Ты ни при чём. Просто я часто веду себя как идиот. — Не буду спорить с последним высказыванием, но всё-таки... Что это значило? — Сказать тебе правду? Просто... — Антон замолк, обдумывая, как бы рассказать о своей ревности Полине в этот раз. Вообще он часто ревновал её, но отлично умел это контролировать, как и большинство своих эмоций, только этот случай был совсем другим. — Просто я не совсем одобряю твоё общение с Ромой. — Почему? Ты ревнуешь?— она пожалела о заданном вопросе, когда Антон отвернулся. — Неважно.       Полина, которая догадывалась о причине его ревности, лишь вздохнула.       "Я ведь тоже тебя люблю, Антон. А ты молчишь. Неудивительно вообще-то. Ты всегда молчишь."       Пятифан изредка косился на парочку, скалясь. — Слушай, да забей ты, — произнёс Бяша, хлопнув товарища по плечу. — Да ну их нахер. Всё равно я ещё поборюсь. Сейчас ситуация получше, чем в шестом, Полинка меня хотя бы не боится, как раньше. — Интересно, чего она у Петрова крутится.. Нет, Антошка, конечно, классный пацан, но не понимаю я их логику, на. — Городской, — закатил глаза Рома. — Романтик безнадёжный этот Петров. Поэтому ей и нравится.       За окном расплывались пейзажи. Быстро скользили деревья, бросая плящущие тени, которые мелькали по автобусу, одна за другой сменялись, путались, спешили. В транспорте стоял шум. Школьники обсуждали предстоящую экскурсию, кинотеатр и фильм, на который им предстояло пойти, и всё радовались чему-то, улыбались, вглядываясь в лица друг друга, пуская шутки, сплетни, смех и истории подростковой жизни. Они были счастливы, или могли запросто натянуть на своё лицо улыбку, полную лицемерия и лжи? То было непонятно, непросто, запутанно. Полина не видела искренности ни в ком из них. Той искренности, о которой пелось в песнях, которую запросто можно было изобразить лёгкой мелодией, что похожа была бы на дуновение морозного ветра, который спешил проникнуть в самую душу, пытаясь свистом оторваться в ушах, сердцах и мыслях детей, молодых, стариков — всех прохожих. Всех, которые только встречались на улицах в ранний холодный час. И в Антоне сейчас её не было. — Почему ты молчишь?       Он повернул голову в её сторону, вздохнул, как делал, когда готовил тысячи ответов в своей голове. Не знал, что сказать. — Давай поговорим. — Это не ответ. — Полина, — взмолился Антон, — Я тебя прошу, не задавай мне лишних вопросов. Просто давай о чём-то поговорим, хочешь? — Хочу, — тихо ответила Полина, улыбнувшись каким-то своим мыслям. — О чём? — Твоё предложение. Думай. — Полина, — покачал Антон головой. — Мне тоже очень нравится моё имя, — улыбнулась девочка. — Да, я ревную. Очень сильно, — неожиданно для неё, и для самого себя выдал Антон. — Теперь ты найдёшь тему?       Полина покачала головой. — Нет. Ты злой. — Ну конечно! — развёл руками в бессилии мальчик.       Полина отвернулась, но Антон знал, что надолго её не хватит.       Автобус затормозил. — Выходим! — крикнула Лидия Павловна, поднимаясь. Через минуту все уже были на улице.       Старые пятиэтажки не особо привлекали своим видом, но в них всё-таки было что-то новое. Самый ближайший город, о котором в посёлке часто говорили, был маленьким, но всё-таки очень уютным. Хоть и серым из-за старых кирпичных домов. Учителя вели их куда-то, попутно о нём рассказывая. Выбраться на экскурсию в действительно хорошие места они не могли. Во-первых, не отпускала школа. Почему? Даже учителя не знали. Наверное, никто не хотел брать на себя ответственность. Да и многие ученики не могли себе этого позволить. Как семья Морозовых, например. И Петровы тоже. Нечего и говорить о Роме с Бяшей. Хотя эти двое и сами никуда не хотели. Чтобы убедить их сходить хоть куда-то, Лилии Павловной пришлось не раз повысить голос.       Антон вышел самым последним. Его город интересовал меньше всего. Он помнил и вид пятиэтажек, и машины, которые то и дело сновали туда-сюда. Петров поплёлся следом за строем. — Очкарик, — Полина подошла к нему незаметно, даже напугав слегка. — Скажи мне, ты обижаешься? — Нет, — ответил Антон, протягивая ей руку. — Пойдём? — Пойдём, — спокойно улыбнулась девочка.       Полине всё было интересно. Она часто оглядывалась, изучая даже самое неприметное и обыденное. — Представь, Антон... Вот когда-нибудь мы с тобой переберёмся жить в город. Я буду работать музыкантом. А ты художником. Я не знаю, на каких должностях мы будем, но это неважно. Ведь будет же круто, правда? — Жить со мной? Не думаю, — рассмеялся Антон. — Да ну тебя! Я не это в виду имела, — вздохнула Полина, покачав головой. — Прости, скрипачка, я не мог не пошутить. — Ты шутил, а я нет. Думай, что сейчас я подразумеваю, — ухмыльнулась Полина, желая отомстить ему за шутку. Надо сказать, ей это удалось, сердце у него сжалось. Антон решил перевести тему, чтобы отвлечь её. — Полин, скажи мне лучше, какая мелодия у этого города? — Пока не знаю... Мне нужно подумать и всё исследовать, — улыбнулась девочка, — Ты же не можешь рисовать акварелью без акварели, верно? — Логично, — кивнул Антон, пытаясь поспеть за группой.       Больше они не говорили. Впереди Лилия Павловна что-то пыталась объяснить ученикам, но те её не особо слушали, им интереснее было всё исследовать самим. Пятиэтажки казались Петрову мрачными и серыми на фоне голубого неба. Полина, подкравшись сзади, шутливо стукнула его по плечу, но он не обратил на неё внимания, слушая объяснения учительницы. Цель у группы была одна: ещё перед отъездом учителя прелупредили, что они едут просто посмотреть город, и никаких экскурсий не намечается, но школьники смогли уговорить их на поход в кинотеатр. Вечерело. Шумели почти голые деревья, ветер бушевал, но группа продолжала идти. Дети с интересом оглядывали чуть ли не каждый камешек. Полина постоянно озиралась, её глаза блестели на закатном солнце, а длинные локоны хаотично развевал ветер. Девочка недовольно убирала их обратно, заправляла за ухо, но ничего не помогало, ветер вновь брал своё, и она наконец смирилась, подумав, что стоило бы взять с собой резинку, чтобы можно было собрать их. Увы, этого она не сделала, потому сейчас зажмурилась, получив по лицу копной собственных волос. Антон, который шёл сзади, остановился. — Да чтоб вас, — выдохнула Морозова, закусывая и без того обветренную губу. — Давай, я тебе их заправлю под шарф, — предложил блондин, сдерживая улыбку. — Если тебе так хочется, — ласково прошептала девушка, улыбаясь. — Тебе самой удобнее будет, — рассмеялся тот, — У меня нет метровой шевелюры.       Полина поморщилась то ли от мороза, то ли от последнего слова, но Антон тут же сменил усмешку на серьёзность. Он аккуратно ослабил ей шарф, собрал волосы в хвост, и заправил под него, стараясь сделать это аккуратно. Получилось у него не очень, но, благо, Полина этого не видела. Она благодарно улыбнулась другу. — Это оно? — послышалось сбоку.       Ребята обернулись. Справа от них возвышалось не такое огромное, но вполне красивое здание. Однако, доверия у Антона оно не вызвало. — Лилия Павловна, нам сюда? — спросила Полина проходящую мимо классную руководительницу. Катя, которая шла рядом с матерью, кивнула в знак согласия, но тут же кинула недобрый взгляд на Антона, который подошёл вместе с Морозовой. - Сюда, дети, — произнесла учительница, подгоняя остальных. У входа образовалась толпа, дети заходили друг за другом, стремясь поскорее снять с себя верхнюю одежду.       Полина окинула здание придирчивым взглядом. Жёлтая краска местами сильно потрескалась, небольшие колонны были грязными, а первые ступеньки, поросшие мхом, выглядели грязно-белыми на солнце. Девушка перевела взгляд. Рядом с кинотеатром, слева, начиналась довольно милая аллея. Берёзы, рядами стоявшие вдоль старой тропинки, уже совсем облетели, и сквозь голые ветви виднелись наступающие тучи. Солнце окончательно утонуло в тёмных облаках, и его свет больше не ложился ярко-розовым блеском на серые скамьи аллеи.       Антон и Полина поднялись по ступеням, Петров придержал ей дверь, и они вошли в фойе кинотеатра. Оно оказалось небольшим. Около раздевалки, которая занимала большую часть этажа, уже столпились школьники, работники приветствовали их дружелюбными возгласами. Видимо, редко к ним приходили юные ребята. Не так много ценителей искусства было в городке. Отдав верхнюю одежду весёлой старушке, что, видимо, не первый год работала в раздевалке кинотеатра, ребята пошли следом за классными руководителями. По стёршимся ступеням они поднялись на второй этаж, и их глазам открылось следующее: большая деревянная дверь была открыта. Виделся уютный зал с рядами кресел. Некоторые люди уже заняли свои места в ожидании фильма. Честно говоря, Полина даже не знала, о чём он будет, как и большинство ребят. Заранее купленные билеты на места стопкой лежали у классных руководителей в сумках. — Третий ряд весь наш, садимся с самого дальнего кресла! — скомандовала Светлана Дмитриевна, руководительница восьмого "Г" класса. Это была миловидная женщина средних лет с кудрявыми волосами и очень добрыми глазами. Её любили и уважали все воспитанники школы. Она преподавала детям историю.       Пока дети усаживались, в кинотеатр прибывало всё больше людей. Полина с интересом изучала их лица, одежду, и ей казалось, что все они выглядят слишком важно, слишком взросло, но именно это и пробужало в ней тягу к изучению. Антон, кинув взгляд на задумавшуюся подругу, покачал головой и, взяв за руку, повёл её к свободным местам. Дети, вопреки наставлениям учительниц, не захотели садиться на самые крайние места, потому Антону и Полине пришлось пробраться в самый край через уже сидевших людей. Ромка и Бяша отсалютовали им, когда они проходили мимо, и Полина тихо хихикнула на такую выходку хулиганов.       Когда все расселись, стало слышно, как переговаривались между собой люди. Антон, вздохнув, поудобнее уселся на небольшом кресле. Полина, которая сидела на самом крайнем месте, никак не могла устроиться. Антон загораживал её собой, поэтому чтобы она могла дотянуться до руки учительницы, что протянула ей билет с её местом, ей пришлось привстать и перегнуться через него. Наконец, всё было улажено, и ребята примолкли, в ожидании фильма.       Затих весь зал, погружаясь в темноту. Теперь их лица освещало лишь изображение. Светлый прямоугольник. С первых минут фильма Полина поняла, что ей он интересен не будет, и, похоже, так считали большинство сидящих в зале. На задних рядах поднялся шёпот. Кто-то обсуждал повседневную жизнь, кто-то игру актёров...       Прошёл час. Полина прикрыла глаза. Ей совершенно не нравился фильм, и она не знала, чем себя занять. Девушка устало потёрла виски. Этот жест заметил Петров, который, кажется, тоже был не особо заинтересован в просмотре фильма. — Ты в порядке? Всё хорошо? — тихо спросил он, волнуясь о ней. — Да, Антон, — кивнула девочка, — я хочу спать. — Спать? — улыбнулся Петров. — Ляг на меня. Полина вопросительно приподняла бровь. — На тебя?... — На плечо мне голову положи, хотел сказать, — смутился тот.       Полина улыбнулась и удобно пристроила голову на его плече. Мысли, которые настойчиво витали в голове, стали отступать. Она позвала его шёпотом. — Антон. — Да, скрипачка? — тут же отозвался он. — Меня за тобой не видно? — Не видно, — согласился Антон, и тут же подколол её: — Тебя, мелкую, не увидела сама Лилия Павловна, когда торжественно вручала билеты. — Точно? — Да.       Полина ухмыльнулась. Розовый свет, исходящий от экрана, озарил на мгновение её лицо. Она прикоснулась губами к его щеке, оставив на ней едва ощутимый щекотный поцелуй. Блондин замер, раскрыл рот, собираясь что-то сказать, но она приложила палец к его губам, снова вернув голову на плечо. — Тихо. Сиди.       Антон послушно замер, боясь нарушить просьбу подруги. Фильм их не интересовал. Но теперь парень задумался о важном: молчать о чувствах он больше не мог.