Тайна и ложь

      Весна ощущалась лишь в солнце, что осветило верхушки сугробов. Снег переливался искрами, холодными и едва приметными.       Ромка нагнал Антона у школы. — Слушай, Тоха, я вот думаю в нашей сценке подправить кой-чего.       Петрова разозлило упоминание о спектакле, который Пятифан собирался разыграть при Полине. — И что же ты надумал подправить? — терпеливо спросил Антон, решив для себя, что непременно попытается переубедить своего неоднозначного товарища. — Цветы помялись и завяли. Но это ладно, главное вот что: я думаю, ты как Полинку уговоришь с тобой пойти?       «А мне и уговаривать не надо, не думаю, что она откажет,» — подумал Антон, но вслух он ответил другое: — Ну, просто спрошу. — Нет, братка, — цокнул языком Ромка, — так не годится. Надо её напугать как-то. — Зачем? — удивился Петров. — Да чтобы спасать было от кого! Понимаешь, Тоха? — Вот оно как… — Ты у нас парень тихий слишком. А Бяшка актёр плохой. Так нам её не напугать, она не из робких. — Ну. — Я вспомнил тут, что когда с Сёмкой разборки были, за тобой какая-то Алиса увязалась. — Собака? — Ага. — Жулька это, а не Алиса. — А кого ты тогда звал? — Алиса — хозяйка этой собаки. Я боялся, что вы ей навредите. — Да ладно тебе, девчонок мы не трогаем. Только в крайних случаях.       У Антона внутри всё похолодело. Какие случаи у хулиганов считаются крайними? Кодекс свой они запросто нарушить могут, Антон это ещё в лесу понял, когда они втроём на него ополчились. Петров настороженно задал вопрос: — А как это связано с Жулькой? — Да вот… Полинка собак вроде боится. Ты не смог бы эту псину натравить на неё как-нибудь? А я защищу.       Антон медленно выдохнул. — Рома, а ты не думаешь о том, что почувствует Полина? Ей страшно будет. — Так это нам и нужно, — пожал плечами Пятифан. — Хорошо. А если Жулька успеет навредить Морозовой до того, как ты её спасёшь? Да и о животном ты подумал? Собака эта и мухи не обидит, её не натравишь. А если попытаемся, так она сама испугается. Вы уже и так ей с Бяшей хлопот доставили. — Зануда ты, Тоха. Договаривались же, что поможешь. У тебя идея получше есть?       Антон неуверенно помотал головой. — Нет, но я хочу у тебя кое-что спросить. — Чё? — Почему нельзя просто подойти к ней и поговорить? — Думаешь, я не пытался? — усмехнулся Рома. — Она к себе почти никого не подпускает. Верит мало кому. Тихая девчонка слишком. Но прикольная. Ну, мы будем что-то делать наконец?       Антон мысленно приготовился к избиениям. «Не буду я в этом участвовать, он к Полине так относится, будто она вещь, которую заполучить нужно любым путём. Как полароид…»       На лице Пятифана играла уверенная полуулыбка. Казалось, что для мальчика всё происходящее — игра. Гонка, в которой непременно нужно победить. Не ради победы, а просто так. Чтобы было. — Тох, помозгуй пока что-нибудь, к Полинке в доверие вотрись, а то она у нас неприступная.       Антон не успел ничего ответить, Рома лёгким бегом направился прочь, оставив его наедине со своими мыслями. Одно Антону было понятно: играть роль в его дурацкой сценке Петров не будет. И уже тогда в голове впервые зародилась мысль о том, что Полина хорошая, и он не позволит её обидеть. Такое мальчик чувствовал впервые, а потому никак не мог объяснить желание уберечь от проблем малознакомую девочку.