Детективное агентство "Анна и её духи". Снежный цикл. В снегах Швейцарии. Фиджино.

Уводить Гордеца из стойла не пришлось. Один из работников ехал в город и согласился подвезти детей. Они сказали, что в больнице их ждут Лидочкины родители, что было недалеко от истины. Тем более Штольман велел им ждать и греться, а где его ждать, он не уточнял, поэтому совесть Лиды почти молчала, а остатки её она заткнула важностью, срочностью и неотложностью дела. — Хорошо, что мне попалась эта книжка, — шёпотом сказал Ваня. — Не попалась, — поправила его Лида. — А выпала из шкафа тебе на голову, когда ты подошел к нему. Выпала и открылась на нужной странице. — Ну да, — вынужден был согласиться Ваня. — Хорошо, что неведомые духи из преисподней показали нам нужную книгу, чтобы мы поняли, как именно нужно интерпретировать наш анализ. Лидочка подняла брови. Неведомые духи из преисподней звучали вовсе не так безобидно, как привыкла считать девочка. Н-да, страшновато всё-таки быть духовидцами. Как, интересно, мама и Алекс справляются? — Ты представляешь, сколько там пироксилиновых пропиток? — спросила она дядю. — Ты ведь сам прочитал, что хранить его надо без перепадов температуры, чтобы не пересох и наоборот не слишком отводянил. — Жуть что такое, — согласился Ваня. Он вспомнил, как они с отцом видели, как динамитом подрывали породу в горах. Сила разрушительнейшая, страшная, гранит разлетался, будто детские кубики. Как такое сдержишь? Пироксилин, покуда он не отжат и не уложен в снаряды, взрывается плохо, даже на открытый огонь реагирует спокойно, но если предположить, что весь склад во дворе забит пироксилиновыми пропитками из хлопка, а условия хранения были нарушены, то произойти могло всё, что угодно. — Приехали, — крикнул их возница, и дети, поблагодарив его, побежали к больнице. Лидочка вдруг остановилась. Прямо перед ней, на стене у ворот, снова засветились голубые буквы. — Ты видишь это? — спросила девочка Ваню. — Что? — завертел головой мальчик. — Буквы, — показала Лида на стену. — Нет, я ничего не вижу, — нахмурился Иван. — Что там написано? — Линнея, — прочитала Лидочка. — Интересно, — сказал Ванечка. — К чему это? Нужно идти в палату к ребятам? — Не знаю, — задумчиво ответила Лидия. Буквы сменились на «Скорее!» и запульсировали. — Но говорят, что это срочно. — Тогда я побегу к Александру Францевичу, а ты иди к Линн и Перу, — решил Ваня. — Потому что у нас ведь тоже срочная информация. — Да, — согласилась девочка, и они опять рванули вперед. Поднявшись на второй этаж, Иван повернул направо, к кабинету Милца, а Лидия продолжила идти вперед, к детской палате. Поздоровавшись с медсестрой в начале коридора, Лида подошла к двери и услышала, что из-за нее доносятся рыдания. Повернув ручку, девочка увидела небывалую картину: Линнея плакала в своей постели, а Пер, бледный как привидение, сидел рядом с ней. — Ты смог встать? — удивленно спросила Лидочка. Это был первый раз, когда она видела, чтобы он сумел сделать что-то большее, чем поднять голову с подушки. Пер улыбнулся грустно, а потом пожал плечами. — Видишь, тут такое, — сказал он, показывая на Линн. Та всхлипнула и закрыла глаза, подрагивая губами. — Да и всё равно теперь! Лида, которая хотела спросить, что за водное царство тут образовалось, вдруг насторожилась. Что-то такое фатальное и потустороннее почудилось ей в голосе мальчика, и она спросила: — Что ты имеешь в виду? Пер посмотрел в стену, потом стал тщательно изучать пуговицу на своей пижаме и наконец сказал: — Лечение не работает. Ничего сделать нельзя. Поэтому лежать и беречь силы смысла больше нет. Говорил он тихо и спокойно, но Лидочка видела, что несмотря на это внешнее почти смирение, ему было страшно и больно. Будущее, короткое и непредсказуемое, страшило его. Что впереди? Боль и бессилие. А потом… Словом, Пер боялся того, что его ждет. Да и кто в десять лет хочет умирать? Умирать, зная, что болезнь всё равно не победить. Лидочка внезапно жутко разозлилась. Ох, если бы она могла, она спасла бы всех! Что же это за несправедливость такая? Мало, мало на свете хороших врачей, по пальцам их перечесть можно! Нужно больше тех, кто понимает секреты человеческого тела, кто ищет другие пути, кто борется с болезнями! — Пустое это всё! — сказал в конце концов Пер, улыбнувшись. — А вот тут водопад целый! Никак не успокою! Он посмотрел на вздрагивающую Линнею, досадливо вздохнул и, с трудом скинув ноги с кровати, встал и пошел к окну походкой старика. Это было для него давно забытое удовольствие — посмотреть в окно. — Ты почему плачешь? — спросила Лидочка, садясь рядом с Линн и поглаживая её по плечу. — Это Лисбет, — икая, проговорила девочка. — С ней что-то не так! Я чувствую! — Почему ты так думаешь? — удивленно уточнила Лидочка. — Она недавно сюда приходила! У неё глаза были страшные! Такие же, как тогда, когда мама с папой умерли! И говорила она так, будто прощалась! Будто не вернется уже сюда! Девочка снова зарыдала. Лидочка уже хотела сказать, что Линнея просто переволновалась, что это ей всё кажется, когда Пер, который добрел наконец до стекла, вдруг сказал: — О, смотри! Там твой отец! Лида подняла голову, и вдруг пол под ногами задрожал, стены затряслись, и по больнице пошел страшный гул. Лидочка подскочила с места и последнее, что она успела увидеть, перед тем в палату ворвалась оглушительная волна воздуха, было то, как из окон вылетают мелкие иголочки стекол и разлетаются вокруг.