Детективное агентство "Анна и её духи". Снежный цикл. В снегах Швейцарии. Фиджино.

Когда Марио Стенци открыл дверь в подсобку, где, как он знал, работает сейчас Лисбет Монссон, то он и еще два полицейских за его спиной обнаружили, что девушка стоит у стола в верхней одежде и что-то складывает в саквояж. Увидев трёх мужчин, медсестра медленно щёлкнула пряжкой, взяла сумку в руку и механически, будто ростовая надувная кукла на ниточке, повернулась к вошедшим. Первые несколько секунд Лисбет смотрела на полицейских совершенно безразлично, а потом на её лице будто треснула маска, и на нем появилось отчаяние, страх, боль, но более всего — выражение загнанности и безысходности. — Поздно, — покачала она головой. — Вы пришли поздно. Полицейские вошли в подсобку и закрыли за собой дверь, отрезая пути отхода. Теперь у Лисбет Монссон был только один выход — в руки закона. — Лисбет, — произнес Марио, — тебе придется пойти со мной. Полиция уже все знает. Фальк арестован. За Дальбергом тоже уже пошли. — Фальк арестован? — переспросила девушка, и жандарму показалось, что в её голосе послышалась надежда. — Вы уверены? — Совершенно точно, — подтвердил Стенци. — Он уже едет в отделение. Губы Лисбет подергивались, а глаза не могли остановиться и сфокусироваться на чём-то. Рука судорожно сжимала саквояж. — Нет, нет, — слезы потекли по её лицу, и она неловко вытерла их свободной рукой в перчатке. — Поздно, слишком поздно. Они безумны, безумны. Это никогда не кончится, никогда! Я сама… Я должна закончить всё сама. Лисбет говорила всё быстрей, почти задыхаясь. Тот агент, что помоложе, потерял терпение и потянулся к наручникам. Девушка отступила на шаг, лицо её ожесточилось и замкнулось. Марио досадливо посмотрел на жандарма. Ну что он торопится? Кто же так ведет себя на задержании? Он повернулся к медсестре, которая прижалась спиной к стене и вцепилась в саквояж. — Лисбет, всё равно придется поехать с нами, — мягко проговорил Стенци. — Не заставляй нас применять силу. Выйти отсюда ты не можешь, поэтому разумнее будет сдаться. — Не могу выйти, — повторила девушка будто под гипнозом. — Как это точно. Не могу выйти, нет пути назад. Никто их не остановит, только я. — Это неправильные рассуждения, — нахмурился Марио. Он хотел уже совершить рывок и схватить Лисбет, но что-то ему мешало на это решиться. Он работал в полиции уже пять лет и верил в чутьё, которое сейчас говорило о том, что что-то не так. Быстро осмотревшись, полицейский заметил только комья ваты на столе, больше ничего подозрительного не наблюдалось, но интуиция не замолкала. — Мы произведем арест, а после прикроем всю цепь. — Нет, нет, — покачала головой Лисбет. — Это не так. Он не остановится. Он все опутал… Я когда к ним шла, то думала, что это выход, что так можно искоренить несправедливость! Ведь убить зло не значит стать убийцей! Те, кто находится у власти, не видят бед простых людей, не хотят ничего менять. Мои родители погибли. Погибли в давке, когда вы, полицейские, разгоняли бастующих. Мои родители были учителями, не имели никакого отношения к промышленности и приехали в город за учебниками для детей. А их убили. Убили и сочли сопутствующими потерями, так ведь всегда говорят власти. Они стали потерями, а мы остались одни. Я еще не доучилась, дом был от школы, мы оказались на улице. Я была так зла. Так зла. Девушка перевела дух. Она плакала, не замечая того. — Сначала я думала, что это панацея, — продолжала она. — И я даже получала от этого удовольствие. Те, кто не видел в нас людей, умирали так же, как и мы. Взрывы вызывали панику и переполох. Те, кто сидит на золотом кресле, боялись так же, как и простые смертные, так же, как и мои родители. А потом всё зашло слишком далеко. Линн вошла ко мне в каморку, где я делала растворы. Проснулась среди ночи. И всё. Её легкие теперь не спасти. Никого не спасти. Я снова буду одна. Только теперь это не их вина. Моя. Моя вина. Она засмеялась и заплакала еще пуще. Марио слушал её с каменным лицом. — А потом Юхан перестал выбирать. Он хотел просто затронуть как можно больше людей. Я не хотела, но уже ничего не могла сделать. Я должна… Его не остановит никто. Он как спрут. Хочет больше и больше. Хочет убивать. Хочет новые руки. Я должна сделать то, что нужно. Лисбет прижала к себе саквояж, и Марио вдруг понял, что там внутри. Пот мгновенно прошиб его под рубашкой, и полицейский понял, что действовать нужно очень осторожно. — Не нужно, — протянул он руку вперед, пытаясь успокоить девушку. — Не нужно делать этого! Мы его поймаем. — Нет, — бешено затрясла она головой. — Он всегда убегает. Я должна. Я должна. Линн всё равно что мертва. Меня тоже нет. Это не я, это оболочка от меня. А так его не будет. Дайте мне выйти! Я только его… Но чтобы точно. — Нет, — аккуратно, но решительно ответил Марио. — Я не могу тебя пропустить. Мы сделаем все по закону. Дальберг ответит за всё. Лисбет пару секунд вглядывалась в лицо полицейского, пытаясь прочитать по нему, правду ли он говорит. Потом она улыбнулась и покачала головой. — Прости, — сказала она и разжала пальцы. Саквояж полетел вниз.