Детективное агентство "Анна и её духи". Снежный цикл. В снегах Швейцарии. Фиджино.

— Это не было началом, — раздался голос около Аниного правого уха, и она подпрыгнула от неожиданности. Приход духа в этот раз не был сопровождён неприятными ощущениями, и Анна не почувствовала момент перехода. Штольман поднял брови. Он понял, что произошло. — Это не было началом, — повторил дух рыжего парнишки, убитого во время стычки, указывая на статью, которую Аня всё еще держала в руках. — Но с этого всё началось! Дух повел головой, обводя стопки газет, лежащих на столе, и исчез. Анна некоторое время смотрела на то место, где только что стоял призрак, а потом покачала головой. Нет, ну почему покойные всегда говорят что-то маловразумительное? На её памяти было всего пару раз, когда мёртвые высказались совершенно ясно. — Что там? — осторожно спросил Штольман, глядя на недовольное лицо жены. — Это не было началом, но с этого всё началось! — процитировала Аня, поднимая бровь и поводя рукой над газетами на столе. Штольман тоже впечатлился и глубокомысленно покивал. По умению загадывать ребусы с духами покойных никто сравниться не мог. Когда в итоге они находили разгадку, то становилось относительно понятно, что они имели в виду, но до этого момента приходилось ломать голову. — Предлагаю издать сборник цитат, — наконец сказал Яков. — «Афоризмы с того света». Пусть остальные тоже размышляют о сущности бытия. Что же мы одни мучаемся? Аня засмеялась, но тут же зажала рот рукой, потому что в маленькой комнате это вышло громогласно. Штольман с удовольствием смотрел на жену. Даже спустя столько лет она не разучилась искренне реагировать на то, что её трогает. Она от всей души смеялась, горевала, возмущалась и сердилась. Настоящий ураган в модном темно-синем платье. Возле неё не получалось жить вполсилы. — Хотя в этом случае я знаю, что хотел сказать наш дух, — посерьезнел вдруг Штольман. Аня внимательно смотрела на него. — Я сейчас расскажу тебе предысторию, и ты поймешь, о чем речь. Яков помолчал, думая о том, как лучше построить рассказ. — В последние лет десять в России и в Европе особенно рьяно расцветают движения, которые пропагандируют отказ от традиционной власти, достижение свободы любой ценой, манипуляции над человеческим сознанием и кровавую революцию под маской улучшения положения людей в мире. Разумеется, это не ново, но в настоящее время разгул подобных течений невероятно силен. Кроме того, активно подогреваются националистические идеи, чего раньше заметно не было. Именно об этом ты прочитала в статье. Аня задумчиво перевела взгляд на печатные строчки. Она тоже не была чужда публицистике, но её больше интересовали культурные новости, медицинские открытия или отрывки из новых произведений. Так далеко в политику она не углублялась. — Атмосфера накаляется, — устало произнес Яков, и Аня вскинула на него взгляд. Она вдруг поняла, что всё гораздо серьезней, и её муж выдал ей сейчас удобоваримый вариант, который не слишком её расстроит, но даст представление о происходящем. Что на самом деле скрывалось за его многолетним анализом прессы и документов, поступающим из посольства, она никогда не узнает, скорее всего. — Атмосфера накаляется, — повторил Яков. — Но как ты понимаешь, постоянно гореть не получится ни у кого, это не в человеческой натуре. Необходим непрекращающийся подогрев, пропаганда, вкладывание в умы обывателей новых истин, перестройка сознания. — Работают ячейки? — это Анна знала, Гастон как-то за столом упомянул, как его сеть навела их на типографию радикал-социалистов, которая призывала людей к борьбе с бесчеловечным правительством, свержению власти, демонстрациям и даже применению силы. Это был тяжелый период для Франции, усугубленный экономическим кризисом, и волнения утихали только на короткий срок. — Да, — сказал Штольман. — Но работают не только на психологическое воздействие. Посмотри-ка сюда! — опять устало добавил он. Аня поглядела на три статьи, разницей в месяц, которые отыскал для неё Штольман. Одна говорила о взрыве здания редакции в одном из кантонов Швейцарии, обрушении туннеля в Германии, покушении на жизнь одного из французских дипломатов при помощи подрыва его автомобиля. Анна сглотнула и посмотрела на мужа. — Да, — кивнул он. — Использовать бомбистов и террор для достижения целей очень действенный способ. Паника среди населения, ощущение собственного превосходства и возможность решать судьбу мира и громко заявить о себе. Сейчас все не так. Николо Макиавелли говорил: «Государь, чей город хорошо укреплен, а народ не озлоблен, не может подвергнуться нападению». Теперь это иллюзия. Главное — хорошо раскачать толпу, и в деспоты запишут всех и каждого. Аня только покачала головой. Пока она не могла объять всего, что сказал ей муж. Призраки, искалеченные и измученные, вновь встали перед её глазами. Взрыв на железной дороге. Больница. Сны, которые снились ей и Лидочке. Она не знала, за что хвататься. Одно она понимала точно: доктор Милц попал в переплет, сам того не зная. И теперь им нужно докопаться до истины, выяснить, что же происходит в больнице, спасти Александра Францевича и, возможно, не его одного, чтобы в маленьком Фиджино не случилось беды.