Детективное агентство "Анна и её духи". Снежный цикл. В снегах Швейцарии. Фиджино.

В этот момент Анна и Яков сидели в уютном кабинете старшей сестры и пили ароматный чай, в который Элен добавила местный травяной сбор, от чего напиток получился необыкновенно пряным. Штольман осмотрелся, когда сестра Юнссон привела их сюда, и обнаружил, что это помещение подтверждает его предыдущие умозаключения и слова доктора. Всё вокруг подчинялось порядку, который избрала для себя когда-то хозяйка кабинета, нигде нельзя было найти и пылинки, но на диванчике лежали вышитые подушки и мягкий плед, на столике и полках — кружевные салфетки, а на стенах можно было видеть заботливо сохраненные медсестрой рисунки детей. Мягкое сердце в доспехах регламента. — Вы давно здесь работаете, сестра Юнссон? — спросила Аня, которая неожиданно почувствовала себя очень комфортно, будто она в старой затонской больнице сидит с нянечкой Катериной Петровной, и они пьют чай, стараясь согреться и скоротать ночь. — Нет, — сказала Элен и, добавив в заварник кипятку, села за стол к гостям. — Я пришла полгода назад, когда сюда приехал доктор Милц. Он уволил предыдущую старшую сестру и искал новую. А я не могла больше в железнодорожной больнице работать. Я была там не нужна, моя служба была бесполезна, а нет ничего хуже для человека, чем быть бесполезным. Вы понимаете, о чем я говорю? Анна и Яков одновременно улыбнулись. Они прекрасно понимали, что имела в виду сестра Юнссон. Бесполезность существования, отсутствие цели и смысла съедают человека и обесценивают саму жизнь. — Я пришла и поняла, что здесь я нужна как никогда, — ответила улыбкой на улыбку женщина, увидев, что они понимают друг друга. — Вы не сочтите за бахвальство, но я умею привести все в порядок, если знаю, что от меня требуется, а доктор Милц дал совершенно ясные указания. Мне понадобился месяц, чтобы все сестры выполняли свои обязанности как положено и отделение работало как часы. Она немного помолчала, отпив чаю. — Нелегко ему пришлось, — заметила она наконец. — Александру Францевичу? — уточнил Яков. — Да, — кивнула Элен. — Когда приходит новый человек, всегда сложно. И ему, и тем, кто работал тут раньше. А доктор Милц приехал из другой страны и оказался человеком мягким по натуре, но требовательным как профессионал. Анна внутренне отметила, что сестра Юнссон — человек внимательный и прекрасно разбирается в натуре людей. — Предыдущий глава клиники был очень пожилым, — пояснила Элен. — Он мало уделял внимания тому, как именно выполняются его указания, а доктор Милц неукоснительно требовал исполнения всех требований и соблюдения порядка. Новая система дежурств появилась, тут уж волна протестов прокатилась. Раньше доктора спихивали все на сестричек, а наш главный врач этого не позволил. «Пациенты сложные, — сказал он. — Лечение экспериментальное и должно быть под контролем лечащего врача.» Месяца два шла настоящая война, а после им пришлось и с этим смириться. Доктор Милц умеет расположить к себе людей, но при этом дать понять, что от своих убеждений не откажется. — А сейчас? — взволнованно спросила Анна, которая прекрасно представляла, что значит найти общий язык с теми, кто относится к тебе как к чужаку, построить своё дело так, чтобы оно приносило радость и пользу, отстоять то, что тебе дорого. — Сейчас уже всё вошло в свою колею, — почти с нежностью взглянула на Аню женщина, которая видела в ней искреннее участие и доброе сердце. Она теперь понимала, почему её шеф так отзывался об этих людях. — Все, кто не смог работать по-новому, ушли, но их было всего двое человек, а остальные уже привыкли к новому руководству. Тем более, когда стало понятно, что с его появлением появляются дополнительные средства на исследования, растут жалованья и улучшается оборудование. Одним словом, сейчас наша больница работает как слаженный механизм. — Мы рады это слышать, — сказал Штольман, но отметил про себя, что последнюю фразу женщина произнесла неуверенно, будто сомневалась в том, что говорила. Элен поставила пустую чашку на стол. — Вы знаете, я когда пришла сюда, я ведь не знала, что меня ждет, — сказала она. — Мне уже много лет, я работала во многих местах и знаю, что никто не любит, когда приходит новая метла и начинает мести по-новому. Я ждала всего, чего угодно, но не того, что здесь найду человека, который окажется так неожиданно… близок. Вы понимаете меня? Она выглядела растерянной и смущенной оттого, что вот так, с бухты-барахты, обнажила часть души перед в общем-то посторонними людьми. Сыграла роль их доброжелательность и отзывчивость? Слова доктора Милца? Неизвестно. Но вышло именно так. Всё было произнесено, и теперь Элен не знала, чего ожидать от Анны и Штольмана. А они неожиданно улыбнулись и кивнули. Они понимали. Найти родственную душу, которая изменит всё и вся, там, где и помыслить не мог — это они понимали.