Детективное агентство "Анна и её духи". Снежный цикл. В снегах Швейцарии. Фиджино.

Встреча старшего поколения, которое покинуло сестру Элен, чьё присутствие требовалось на третьем этаже, и младшего, горящего энтузиазмом, произошла на лестнице и имело последствия самые сокрушительные. Лидочка, наслушавшись историй о безотцовщине и сиротах при живых родителях, была так рада видеть Анну и Якова, что с размаху обняла мать и чуть не полетела вместе с ней со ступенек. К счастью, Штольман еще издали заметил блеск в глазах своей дочери, поэтому трагедии удалось избежать. Ванечка и Лидочка, от волнения захлебываясь словами и перебивая друг друга, рассказали о том, что они узнали от обитателей детской палаты. Яков выслушал их, хмурясь. Пока он размышлял о том, что тут можно предпринять, к ним на площадку поднялась Лисбет Монссон. Она вновь была молчалива и бледна, но тем не менее поздоровалась со Штольманами. — Благодарю вас за то, что составили сегодня компанию Линн, — сказала она детям, и в первый раз за два дня на её лице появилось подобие каких-то эмоций. — Ей здесь одиноко. Пер не в счет. Он очень слаб, а когда вокруг тебя только болезнь, то поневоле погружаешься в эту тоскливую атмосферу. Поэтому ваш визит особенно ценнен. — Линнея сказала, что она уже год тут, — расстроенно проговорила Лида. — Это ведь так тяжело, когда не можешь встать с постели и выйти на улицу. — Я вывожу её. На коляске, — улыбнулась медсестра, тронутая искренним участием Лидочки. — А то, что она здесь… Наш дом остался в Цюрихе. Мы не могли больше там оставаться. Здесь мы снимали маленькую комнату, покуда не стало ясно, что Линн больше не может ходить в школу, потому что чахотка ест её легкие. В клинике предложили экспериментальное лечение и поместили её сюда. Я теперь тут внизу ночую, в сестринской, мне доктор позволил. Комната теперь мне без надобности. Я всё равно не оставлю сестру. — Очень жаль девочку, — сочувственно сказала Анна. — Но скажите, вы уверены, что это чахотка? Доктора ставят однозначный диагноз? Хлоп. На лицо Лисбет с глухим лязганьем опустилось железное забрало. Она сжала губы и, смотря в упор на Аню, произнесла: — Совершенно уверена. Нет никаких сомнений! Что же еще это может быть? Не дождавшись от Анны ответа, медсестра кивнула и пошла прочь, сказав, что у неё много дел. — Дела-а-а, — протянул Ваня, который не понял причин подобной реакции. — Да-а-а, — вторила ему Лидочка, качая головой. Вот что за это сейчас было? Штольман с трудом сдержал улыбку, глядя на озадаченных детей. Аня посмотрела на него и подмигнула. Она знала, что сейчас случится. — Мама, а вы куда сейчас собираетесь? — спросила Лида, обернувшись к родителям. Яков с интересом ждал продолжения. Он тоже прекрасно знал характер своей дочери и её не менее непоседливого дяди. — В местный архив, — ответила Аня, пряча улыбку. — Это надолго? — уточнила девочка, поправив завязки на халате. — На пару часов, — последовал ответ. — А если мы не поедем с вами, а останемся тут и поможем… Александру Францевичу и сестре Юнссон, — независимо глядя на отцовскую трость, поинтересовалась Лидочка. Ваня, так же не вызывая подозрения, изучал мыски собственных ботинок, будто он никогда раньше их не видел. — Это сильно помешает вашим планам? Аня взглянула на мужа. Штольман прикинул, покроют ли пожертвования Петра Ивановича и Ирмы возможные разрушения, могущие возникнуть благодаря двум этим деятельным энтузиастам, которые пытаются замаскировать желание сунуть свой носик в местные секреты под видом активного участия, подумал о том, насколько это безопасно и стоит ли овчинка выделки, и сказал: — Оставайтесь! Мы заедем за вами в четыре часа. — Замечательно! — возликовали дети. — Но? — строго спросил Яков. — Под ногами не мешаться, спрашивать у старших разрешения, ничего не трогать, не вызывать беспорядков, не портить имущество и вообще быть тише воды и ниже травы! — без запинки отрапортовали одновременно Лидочка и Ванечка. Штольман удовлетворенно кивнул. Обычно это не срабатывало, потому как что-то всегда шло не по плану, но по крайней мере теоретическая часть была усвоена на отлично!