Детективное агентство "Анна и её духи". Снежный цикл. В снегах Швейцарии. Фиджино.

— Ма-а-ам, — донеслось неизвестно откуда. Аня поморщилась и еще плотнее прижалась к мужу, хотя он по обыкновению и так не давал ей пошевелиться во сне. — Ма-а-ам, — снова раздался гулкий шёпот, и Штольман пробормотал над ухом у жены: — Это наша дочь! Шепчет в замочную скважину! Надо встать и выяснить в чём дело. Аня покивала с закрытыми глазами, не просыпаясь до конца. Штольман усмехнулся, выпутал её из своих объятий и встал с постели. Накинув халат, он подошёл к двери, по дороге кинув взгляд на часы. Открыв дверь, Яков обнаружил за ней Лидочку, которая от нетерпения приплясывала на месте. — Привет, мартышка! — поздоровался Штольман. — Привет, папочка! — ответила Лида, давая понять своим приветствием, что дело у неё срочное, не терпящее отлагательств и вообще она же не дура просто так по ночам приходить. Яков всё это оценил, но всё же спросил: — Ты отчего не спишь в четыре утра? — Я сон видела! — пояснила девочка. — Тот самый! Яков покивал, погладил дочь по голове, от чего та заметно повеселела, и отошел, давая дочери войти. Со снами он справляться умел так себе, это была Анина вотчина. Анна уже оделась и обняла Лиду, когда та зашла в спальню. — Что за сон? — спросила она девочку, когда все они устроились на диване около камина. Угли давно прогорели, поэтому было довольно прохладно, и Штольман накинул на своих девочек плед. — В середине всё было как обычно, — пояснила Лидочка. — Наш старый затонский дом в огне, который пожирает всё на своем пути. Вся Россия горит. Война, корабли тонут, много всего. А потом огонь идет дальше и ест всю Европу. Аня прижала дочь к себе, грея и успокаивая, а Яков нахмурился. Ему не нравилось то, что почти год Лидочке снятся подобные картины. Не нравилось по двум причинам. Во-первых, его дочери было всего девять лет, поэтому он переживал за её здоровье, физическое и психическое. Она была слишком мала и нежна сердцем для этого. Нет, Лида держалась молодцом, но Штольман злился, потому что не мог защитить её от этого. Как когда-то не мог защитить Аню от приходов духов. И это больно царапало его по сердцу. А во-вторых, все сны его детей сбывались, поэтому пожар и война, расползающиеся по России и Европе, были вполне реальной угрозой. Штольман был не дурак, он многое видел вокруг себя, а его работа позволяла ему анализировать то, что происходит в мире. Настроения Германии и Италии вызывали опасения, так же как и слабый политический курс в России. Настроения людей также радовали мало, и многие служащие посольства, в том числе и Яков, полагали, что вспыхнут крупные бунты, если ничего не изменится. Подвижки были, но шли медленно и неуклюже и явно отставали от реального положения вещей. Атмосфера накалялась, и Штольман почти физически ощущал, как сжимается кольцо. Повлиять на что-то глобально он не мог, поэтому они с Павлом делали то, что было в их силах, усердно работая на благо Родины и людей вообще. — Лидочка, — начала Аня, но девочка покачала головой. — Я знаю, знаю, — нетерпеливо сказала она. — Я уже привыкла. Я бы просто заснула снова! В этот раз конец был другой. — Что ты видела? — спросил Яков. — Видела эти места. Видела маму в одежде доктора и вашего смешного друга-врача с фотографий в альбоме. Видела кровь и взрывы. Что-то здесь случится! Понимаете? Девочка подалась вперед, пытаясь разглядеть в глазах родителей, что они действительно видят, что она говорит не просто так. Анна и Штольман переглянулись. Они в самом деле собирались сегодня после завтрака поехать в Фиджино, небольшую деревеньку рядом с Моркоте, в которой обосновался доктор Милц после переезда в Швейцарию. Он жил здесь уже полгода, занимался практикой, готовился к устройству крупной клиники, ради которой он сюда и приехал. Александр Францевич уже заслужил уважение местного населения и своих коллег, и Штольманы с нетерпением ждали встречи, потому что скучали по старому другу. Эпистолярная связь хороша, но всё же личной она не заменит. А тут вдруг выясняется, что доктору Милцу или кому-то рядом с ним грозит опасность! Яков вдруг улыбнулся и покачал головой. Ну что же, предупрежден, значит вооружен! Он сделает всё, чтобы защитить друзей и родных!