Жизнь после Тетради Смерти

      Только тот, кто много времени потратит на поиски, сможет узнать, что рядом с домом Вамми есть кладбище.       Многие считают, что территория приюта доходит только до линии ограды возле небольшой рощицы. На самом деле она гораздо больше. Упомянутая роща тянется ещё около полумили, после чего обрывается небольшой лужайкой, за которой лес простирается ещё на несколько миль. Всё это является собственностью Вамми.       Кладбище находится на этой лужайке.       Оно не очень большое, на самом деле – чуть меньше полудюжины надгробий, выстроившихся в аккуратный ряд, и все они появились здесь в течение последних десяти лет.       Каждое из них практически анонимно.       Никаких дат. Никакой личной информации.       Нет даже полных имён.       

***

      А. Самсон       "Смерть, где твоё жало?       Ад, где твоя победа?"       (1 Кор. 15:55)       Б. Баркер       "Теперь бы лежал я и почивал;       спал бы, и мне было бы покойно"       (Иов 3:13)       М. Дживас       "Не убоюсь зла,       потому что Ты со мной"       (Псалом 22:4)       М. Кель       "Благодать Господа нашего Иисуса Христа       со всеми вами. Аминь"       (Откровение 22:21)

***

4 ноября 2011г. 14:07       Свежевыпавший снег выглядел совершенно великолепно, и Мидо не мог налюбоваться.       Английского снега он не видел больше пятнадцати лет, и когда накануне утром с неба посыпались восхитительные снежные хлопья, доктор едва не заплакал от счастья. Снег Японии необъяснимо отличался от снега в английской глубинке. Он был более грязный, не такой хрустящий и даже блестел намного меньше. Мидо тосковал по северным зимам столько лет, что даже считать не хотелось, и они были совсем не такими, как прохладный "зимний сезон" в Токио.       По крайней мере, Мидо мог поклясться в этом тем ранним утром, когда в одиночестве стоял на крохотном кладбище Вамми.       …Точнее, он был один какое-то время. Но вскоре услышал за спиной шаги.       Похоже, они решили, что я тут предаюсь мыслям о смерти или что-то в этом роде.       – Опять ты здесь?       Мидо усмехнулся, узнав голос, и оглянулся через плечо.       – Здесь… спокойно.       Смех.       – Спокойно? Тут жутко холодно! Надеюсь, ты не задумал вернуть кого-нибудь к жизни?       Мидо фыркнул. "Не так уж и холодно", – подумал он, полностью поворачиваясь к своей секретарше.       – Ты же знаешь, такое не получится сделать с полуразложившимся трупом… К тому же, насколько я знаю, большинство тел сожжено. И, кроме того, я хорошо усвоил урок.       – Какой? – спросила она. – Что нельзя оживлять людей?       – Нет, – ответил он. – Что нельзя делать того, чего точно не одобрит моя жена.       Его секретарша – и супруга – усмехнулась и не удержалась от того, чтобы снова не полюбоваться бриллиантовым кольцом на пальце.       – Надо же. Всего два месяца, и ты усвоил.       – Не зря же я здесь преподаю, – улыбнулся он.       – Вот именно. Клянусь, ты единственный человек в платёжной ведомости, у которого нет диплома Гарварда или Принстона.       Они постояли в молчании.       – Кто они? – вдруг спросила она. – Я имею в виду, могилы ведь ещё не старые, но на них почти ничего не написано…       – Думаю, что лишь трое – трое живых людей – знают об этом, – сказал Мидо. – Один из них L, другой – Роджер.       – Дай угадаю… тебе посчастливилось стать третьим?       – И если ты от меня не отстанешь, будешь четвёртой, – вздохнул он.       – Ещё бы.       Доктор помолчал. Чем это может навредить? Он неторопливо начал:       – А. Самсон и Б. Баркер были первыми детьми, привезёнными в этот приют несколько лет назад. Насколько я успел понять, здесь мало кто с охотой отвечает на вопросы о них. Точно не знаю, почему. Говорят, что А покончил с собой, совершив самосожжение.       Его жена задохнулась от ужаса.       Мидо поморщился, но продолжил:       – Вскоре после этого Б хотел проделать то же самое. Он убил троих человек в Лос-Анджелесе, пытаясь создать запутанное дело, которое L не смог бы раскрыть. Но его поймали, и недолгий остаток своей жизни он просидел в калифорнийской тюрьме. Через год он был убит Кирой.       – Всё сводится к Кире, да? – прошептала она.       Доктор лишь кивнул.       – А эти двое М?       – Когда Кира убил L, они были вторым и третьим претендентами на его место. Оба погибли в результате… по сути, самоубийственной миссии, – его лицо стало кислым. – Фактически, если бы не они, то Лайта-Киру вряд ли смогли бы тогда поймать. Даже Ниа так считал.       – Тогда они должны были получить больше признания, – буркнула она себе под нос.       Мидо подумал, потом пожал плечами:       – Может, и так.       – Мне, наверно, не стоит спрашивать о последнем надгробии, – тихо сказала она.       Доктор с почти страдальческим выражением взглянул на последнюю надпись.       Н. Ривер.       "И делом правды будет мир,       и плодом правосудия –       спокойствие и безопасность вовеки".       (Исайя 32:17)       – Больно было? – спросила она. – Отказаться, я имею в виду.       – Похоронить Ниа навсегда? – он ненадолго задумался. – Да, сначала было больно.       – А сейчас? – с тревогой спросила она.       Он прикрыл глаза и ответил:       – Нет. Вовсе нет.       – Почему? – чуть нахмурилась она.       Он сглотнул, сделал глубокий вдох.       – Когда Эл сказал мне остановиться… отступить… я не мог понять причины, – он помедлил. – Нет, не так. Его доводы были обоснованными: он хотел убедиться, что больше ни один опасный человек не вернётся к жизни. Это мне было понятно, но… я не мог смириться с тем, как это повлияет на меня и моё будущее. Я не хотел отказываться от единственного известного мне образа жизни только потому, что он считал, что так будет лучше. Чёрт возьми, я думал, что не смогу смотреть миру в глаза после этого. И… больше того… я не понимал, как он мог быть таким хладнокровным, принимая это решение. Ниа был для него как член семьи, и вот так отбросить всякую надежду вернуть его… я тогда был в бешенстве, потому что это было неправильно.       Он замолчал, давая жене время осмыслить сказанное.       – Я поняла, о чём ты… Но ты не ответил на мой вопрос. Почему теперь тебе легче?       Последовала долгая пауза, потом Мидо вздохнул:       – Сначала я понял, что веду себя как эгоистичный придурок. А потом решил, что женитьба навсегда гарантирует мне захватывающую жизнь.       Миссис Мидо не смогла сдержать тихое хихиканье.       Он улыбнулся и шутливо закатил глаза, но потом его лицо вновь стало серьёзным.       – Хотя физически это были веские причины двигаться дальше, мысленно я никак не мог прийти в равновесие.       – То есть… ты так и не ответил на мой вопрос, – снова встревожилась она.       – Ты не отстанешь от меня, да?       – Точно.       Доктор поджал губы.       – Я смог полностью с этим смириться, только когда Эл сказал мне… о том, что будет После. Только тогда мой разум прояснился достаточно, чтобы похоронить Ниа.       – После? – не поняла она.       Мидо встретился с ней взглядом:       – После.       Казалось, она сбита с толку, но через несколько мгновений в её глазах мелькнуло понимание:       – Ах, После.       Мидо слабо улыбнулся и кивнул.       – И… что конкретно он тебе сказал?       – Только одно слово. Но это всё, что мне было нужно.       – И что это за слово?       Доктор моргнул. Посмотрел на неё, потом перевёл взгляд на надгробия. Поднял взгляд к небу, после чего закрыл глаза и мягко ответил:       – Безмятежность.       И отчего-то в этом слове были все объяснения, которые кому-либо когда-либо были бы нужны.       – Знаешь, – признался он. – Иногда я думаю, что именно по этой причине я и возвращал людей из мёртвых. Я не знал ни Эла, ни Лайта. Конечно, я был в долгу перед L и мистером Ягами, но сомневаюсь, что это стало бы для меня достаточной мотивацией. А вот… узнать, что ждёт после смерти… это всё, что по-настоящему важно, понимаешь? Я хочу сказать, не то, чтобы это мешало жить полной жизнью или вроде того, но… мы все однажды умрём.       – Я понимаю, – кивнула она. – "В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься".       – …слова Господни из Книги Бытия, верно?       Она кивнула:       – Такова окончательная статистика: умирают десять человек из десяти. Так что перед смертью лучше бы нам быть чертовски уверенными в том, что ждёт на той стороне, поскольку это конец матча, который пойдёт в зачёт. Этим ты и оправдываешь всё, что сделал для L и Лайта?       – То, что я сделал?       – Ну, – она пожала плечами. – Они оба получили второй шанс. Может, Лайт этого и не заслуживал, зато L сделал мир лучше и теперь, по крайней мере, умрёт счастливым.       Она повернулась к нему:       – Они получили назад свои жизни, а тебе на блюдечке преподнесли ответ на самый важный вопрос, с которым когда-либо сталкивался человек. Все в выигрыше, как ни посмотри.       Они погрузились в молчание, размышляя над собственными словами.       – Я тебя не заслуживаю, – тихо произнёс он.       Она мягко улыбнулась и положила голову ему на плечо.       – L повезло, – прошептала она.       – Хм? – он в замешательстве посмотрел на неё.       – Ну… ему в жизни был дан ещё один шанс.       – По-твоему, это везение? – вздёрнул он бровь.       – У Ниа такого шанса не было, верно? – она обернулась к могилам. – Значит, L повезло.       – Что ж… – Мидо думал над этим долгую минуту. – Сказать по-правде… иногда я спрашиваю себя, кому из них сейчас лучше.       – Хмм… – она предпочла не комментировать это и взглянула на часы. – Ладно, мистер Философия, пойдём. У тебя скоро урок.       – Хорошо. Ты иди, я тебя сейчас догоню.       Она повернулась и с неохотой зашагала в сторону деревьев.       Мидо не спеша приблизился к надгробиям, тщательно прочитал их ещё раз, продолжая спрашивать себя.       "Смерть, где твоё жало?       Ад, где твоя победа?"       (1 Кор. 15:55)       "Теперь бы лежал я и почивал;       спал бы, и мне было бы покойно"       (Иов 3:13)       "Не убоюсь зла,       потому что Ты со мной"       (Псалом 22:4)       "Благодать Господа нашего Иисуса Христа       со всеми вами. Аминь"       (Откровение 22:21)       В глубине души он знал, что пора возвращаться. И знал, что не сможет так легко оставить последнюю могилу. Он знал, что всё равно не сможет удержаться и не посмотреть.       "И делом правды будет мир,       и плодом правосудия –       спокойствие и безопасность вовеки".       (Исайя 32:17)       – И плодом правосудия будет спокойствие… – пробормотал он. – Плодом правосудия… будет спокойствие… Плодом правосудия… Плодом…       Это напомнило ему кое о чём.       Мидо полез в карман и достал небольшое яблоко. Вообще-то он собирался попозже съесть его, но сейчас… Так будет правильней. Он наклонился и положил яблоко на свежевыпавший снег, укрывавший могилу Н. Ривера.       – От одного человека другому, – прошептал он.