Красный клевер

В целом, утро выдалось сумбурным. Появление третьей высшей хоть и было неожиданным, но оперативная работа медиков-какуши выправила ситуацию с критично, до просто срочно. Кёджуро не был особо требовательным к врачам, собственно говоря, дырку он мог бы заштопать и сам. Если бы она была. Опыта в правления костей он не имел, и получать не собирался. Именно поэтому он сейчас сидит в палате номер семь, на соседней койке лежит та самая девушка, и не единого медика. Мельком в коридоре он услышал, что случай Камадо стоит приоритетным, поэтому госпожа Кочо сама там хлопочет, а к ним должна подойти ученица онной и провести осмотр. Дверь отворилась со скрипом, в комнатушку вошла девчонка лет пятнадцати с милыми хвостиками и в фартуке. Не церемонясь, ничего не спрашивая, она уверенно обошла Ренгоку, глянула на его руку и забинтованный глаз. — Жалобы помимо внешнего есть? — фраза прозвучала требовательно, на какой-то миг, даже раны перестали болеть в страхе перед ней. — Не помнит последние события до удара головой, — раздалось справа, и фраза о том, что она медик приобрела смысл. Ученица Кочо хмыкнула, и подойдя к говорящей, посмотрела на ноги. Судя по местам с бинтами, переломы в коленной части ног. — А у вас? — на минуту Кёджуро показалось, что он в самом эпицентре начинающейся драки. — Разбитая губа, переломы ног, отбитая спина, этого мало? — в её словах отчётливо слышалось презрение и недоверие. В эту секунду в помещение вошла Шинобу и едва заметно кивнула девочке. Та удалилась. — Ренгоку, — женщина мило улыбнулась, а после нахмурилась, — когда ты придёшь ко мне не с ранами? — Всё некогда, — улыбнулся он, и у его золотого глаза показалась небольшая морщинка. В целом, Шинобу хороший врач, можно даже сказать отличный. Только вот отрава, которой она поит своих пациентов порой вовсе не съедобна. Так и в этот раз. После тщательного осмотра, перемотки, обработки и вправления, Шинобу оставила на столике каждого по стакану с жидкостью. Цизинь покрутила в руках ёмкость и отметила, что отвар был сиреневым. И крайне дурно пахнущим. После секундой задержки, она залпом выпила лекарство. Кёджуро привыкший к подобного рода жижам, даже не задавался наличием запаха и вкуса. Выглядело так, словно он распивал стакан зелёного чая, причём довольно неплохого. — Неужели ваше лекарство вкусное? — с неподдельным интересом улыбнулась соседка. — Вовсе нет, просто я привык, — сделав последний глоток, он повернул голову в сторону собеседницы. — Часто сюда захаживаете? — Ренгоку поднялся и пересел на край кровати к девушке. — Не то чтобы… Просто недостаточно внимателен, вот и всё. А ты часто бываешь в подобных местах? — Если не учитывать того, что у моей семьи есть подобное поместье… То редко, — её улыбка уже не в первый раз кажется Кёджуро теплее солнца.

***

Ренгоку бодрой походкой идёт в поместье Бабочек. В последнее время он частенько стал захаживать, даже с отменным здоровьем, тем самым радуя хозяйку — Госпожу Кочо. Раны после битвы с Аказой уже зажили, левый глаз был безвозвратно потерян. Добрая подруга и товарищ — Мицури разыскала ему чёрную кожаную повязку. По её словам, такие носят сказочные пираты, или как их там, но в целом, никто не видел, так что доказательств их существования нет. По словам той, к кому он ходил вот уже как месяц, повязка ему очень идёт и делает его более солидным, что ли. В добавок, сегодня он идёт не просто так и не с пустыми руками. Цизинь выписывают и теперь его охватило непонятное волнение. Он стучит в дверь всё той же, седьмой палаты, открыто. Ренгоку в панике распахивает дверь, не веря, что она уже ушла, даже не попрощавшись. Но девушка сидит на койке и держит в руках свои китайские серьги. По крайней мере, Кёджуро уверен, что они китайские, ведь её отец китаец и вся её одежда говорит об этом. — Цизинь? — почему-то слова замирают в груди. — Кёджуро? Ты вовремя, я уже собираюсь, — последний раз вздохнув, она одела серьги и поправила угольно-чёрную косу. — Я должен сказать, — даже когда он перечил отцу в его бредовых высказывания, руки так не тряслись. — Нет, я должен спросить. Девушка подняла на него несколько озадаченный взгляд, но кроваво-красные глаза тут же смягчились. Он стоит на коленях. — Цизинь, ты выйдешь за меня? — она тихо охнула. Между ними произошло много чего, но она не надеялась, не мечтала, что эта влюблённость будет серьёзной или даже взаимной. В его руках было маленькое деревянное колечко, он сделал его своими руками и вырезал на нём маленький изящный цветок. Она, боясь нарушить тишину, это хрупкое творение, взяла его в руки. Оно было прекрасным. Слёзы вмиг навернулись на её глазах и стекали по щекам. Не утирая их, она одела кольцо на палец. Точь в точь. Цизинь опустилась с кровати и обняла его. Кёджуро самозабвенно улыбнулся.