Черная Луна

— Ну как? Рыжий осматривает гостевую комнату. Минимализм, стены холодного оттенка и запах денег. Ежится, словно в холодильнике оказался, говорит: — Нормально. Застывает у кровати, наблюдает. Ждет, когда останется один. Уйти или отвернуться очень сложно. Хочется впитывать чужие эмоции, словно губка. Плавиться под немигающим взглядом, ощущая чужую ненависть, как что-то жгучее. Гуань понимает, что Тянь остается, тихо бросает: «Ну и хуй с тобой». Выходит в коридор и возвращается со школьной сумкой. Сумка потертая на краях и позвякивает значками рок-групп. Он подходит к столу, выкладывает черновик, сборник по математике и ручку, резко садится. Игнорируя Тяня, открывает сборник, старается вникнуть в первый номер домашнего задания. Хэ подходит, следит за тем, как Рыжий отрывисто записывает решение, периодически задумываясь и кусая ручку. На светлой коже рук расползаются чернильные пятна. Чувствуется неправильность происходящего. Образ гопника, ввязывающегося в драки от скуки, разрушается. Криво выведенные иероглифы складываются в неверное решение. Тянь приносит еще один стул, садится рядом. Бедра соприкасаются всего на секунду, но этого достаточно, чтобы Гуань отодвинулся. После стольких лет всеобщего обожания контраст слишком сильный. Обычно люди старались подсесть или прикоснуться, прижаться плотнее, чтобы ухватить частичку внимания. Рыжему плевать, что рядом с ним самый популярный парень школы. Он прикрывает черновик рукой, отодвигая. Смотрит тяжелым взглядом. — Если ты не свалишь, я уйду. — Неверно. В самом начале надо упростить по формуле… Приходится выхватить ручку, на мгновение соприкоснувшись пальцами. Забрать листы, начать быстро писать ровным и четким подчерком. Вернуть черновик, наблюдая за реакцией. Гуань не удивлен. Мимолетный взгляд на решение и вопрос: — Тебе совсем нехуй делать? — Ты помог мне, теперь моя очередь. Рыжий устало трет руками лицо: — Ты мне бабки заплатил. Тянь прикрывает глаза, соглашаясь. Пытается сосредоточится на задаче, на собственных объяснениях, но все равно бросает короткие взгляды на Рыжего. Это не выходит контролировать. Секунда — и он замечает светлые ресницы и брови. Еще секунда — и он уносит воспоминание о ровном носе и острых скулах. Гуаня постоянно хочется рассматривать. Потому что метаморфозы притягивают и острое, злобное лицо преображается от эмоций. Например, когда Рыжий внимательно слушает объяснения и перечитывает задание, временно спрятав колючки. Или, когда он, наступив на гордость, признает, что что-то не понимает. С отведенными глазами и полыхающими ушами. Время пролетает незаметно. Голос Гуаня приглушается подавленными зевками. Еще он держит глаза открытыми на пару секунд дольше, словно боится уснуть, опустив веки. Приходится встать, принести из своей комнаты постельное белье и пижаму. Рыжий уставший, растрепанный и сонный. Он потягивается, хрустит шеей и позвонками. Устало кивает, увидев принесенные вещи. Встаёт, берет пижаму. Косится на Тяня. — Так и будешь тут стоять? Он пожимает плечами, улыбается: — А что тут такого? Мы оба парни. Для парней обычное дело вместе переодеваться перед физкультурой или стягивать футболку на площадке во время игры в баскетбол, когда становится жарко. К телам сверстников Тянь был абсолютно равнодушен до сегодняшнего дня. Но на Рыжего посмотреть без футболки хочется. Желательно, дотронуться. Почувствовать твердость мышц под теплой бархатной кожей, провести руками по ребрам и прессу, пересчитать позвонки, слегка оцарапав спину. Играючи, чтобы потом резко прижать к себе и не выпускать как можно дольше. Гуань напрягается, говорит: — Другие парни не смотрят как на… — осекается, подбирает правильное слово, продолжает уже тише: — Как на мясо. Мясо. В каком-то смысле он прав. Люди — пища, не более. Рыжий отворачивается, стягивает майку через голову. На спине синяки и мелкие царапины. На плечах — россыпь веснушек. Хочется прижаться губами к каждой ране, почувствовать, как от проявленной заботы Гуань откинется назад, подставляясь, желая продлить прикосновение. Веснушчатые плечи исчезают под серой тканью пижамы. На контрасте с серым цветом, волосы и глаза словно стали ярче. Хэ нравится видеть его в своей одежде. Нравится, что штаны слегка свисают, а рукава слишком длинные. Рыжий застегивается на все пуговицы, интересуется: — Доволен? Тянь подходит. Поправляет ворот пижамы, мимолётно коснувшись шеи. — Очень. Рыжий отшатывается. Проводит рукой по шее снова и снова, стирая прикосновение. Шипит: — Держи свои грабли при себе. Раздражением накрывает неожиданно и сильно. Как и осознанием: один приказ — и Рыжий сделает все. Хочется проверить. Чтобы наказать. Чтобы доломать окончательно и понять наконец, что с ним не так. Почему реакции такие неправильные. Откуда концентрированная ненависть и отвращение. Тянь считает до десяти, чтобы успокоиться и не сделать ситуацию хуже. Поднимает ладони в извиняющемся жесте, говорит: — Ладно. Думает, что однажды Гуань сам будет умолять о прикосновении, просто не сегодня. Он обязательно дождется этого момента, ведь времени в запасе примерно вечность.

***

Тянь заходит в комнату, когда парень уже спит. Садится рядом на кровати, рассматривая. Ключицу, выглядывающую из-за ворота пижамы, слегка приоткрытые губы и даже во сне нахмуренные брови. Прислушивается к тихому ровному дыханию. Не удерживается. Осторожно ведет кончиками пальцев по лицу. Оглаживает скулу и линию челюсти, слегка давит подушечкой большого пальца на нижнюю губу. Не замечает, как наклонился ниже, в надежде пересчитать все веснушки и почувствовать на коже легкое дыхание. Грудь заполняет тепло, которое сменяется леденящим ужасом. Он — монстр, наблюдающий за спящей добычей. Это осознание заставляет отшатнуться. Тянь долго сидит на краю кровати, всматриваясь в темноту ночи. Думает, что Рыжему будет без него лучше. Прокручивает эту мысль снова и снова, прислушиваясь к тупой боли в груди и не находя силы его оставить. Остаток ночи проходит в учебе и тренировках. Тянь следит за временем. Очень хочется увидеть пробуждение Рыжего. Он не отказывает себе в маленьких удовольствиях. Будит в шесть утра, осторожно коснувшись плеча. Гуань просыпается быстро. Секундная растерянность, а затем понимание в глазах. Подъем и быстрые сборы в школу. — На кухне на столе кофе и деньги. Рыжий кивает, идет на кухню. Открывает конверт с деньгами. Достает, демонстративно пересчитывая. Пять тысяч пятьсот. Отсчитывает пятьсот юаней и оставляет на столе. — За репетиторство. — Ты настолько низко меня ценишь? Злится моментально. — Я не просил… Тянь улыбается. Говорит: — Шутка. Гуань подвисает, рассматривая его улыбку. Кажется, теряется на секунду. Потом встряхивается, выпивает залпом кофе. Засовывает конверт в карман, подходит к холодильнику. Открывает холодильник в поисках еды и застывает: — Сука, — рассматривает полки, забитые пакетами с кровью, интересуется: — Я-то тебе зачем понадобился? — Теплая еда вкуснее. Рыжий мгновенно оказывается рядом. Хватает за ворот домашней футболки, растягивая ткань. Впечатывает в стену. Глаза злобно блестят. Цедит сквозь сжатые зубы: — Мудак. Тяню нравится ощущать тепло чужого тела. Нравится запах. Он неосознанно опускает глаза на губы Гуаня, и этого достаточно, чтобы тот отшатнулся. Рыжего потряхивает от злости. Он идет в коридор, набрасывает ветровку на плечи. Внутренний голос советует заткнуться и не усугублять, но Хэ не удерживается: — Удачи на учебе, — добавляет тише: — Приходи еще. Рыжий в ответ вскидывает средний палец.