Белые педали

***

♪ Pham, Yung Fusion — Movement

Чонгук — хороший малый, и Юнги готов за него порвать жопу на британский флаг, но забота мелкого иногда бывает чересчур. Все те несколько дней, что Мин валялся почти умирающим в своей постели, Чон тоже торчал дома и с чего-то возомнил себя шеф-поваром ресторана мишленовского класса. Каждый вечер младший заставлял больного пробовать свои кулинарные «шедевры». Так что скучать Юнги не приходилось. Чонгук крутился вокруг него, подсовывал лекарства, переданные мамой Хосока, и вечно интересовался чужим самочувствием. К выходным Мину стало лучше, и когда Тэхён сообщил об очередном сборе гонщиков, решение тоже поехать было принято быстро. Участвовать в какой-либо гонке Юнги не собирался, потому и за руль своей тачки садиться не планировал. Он вообще без понятия, как местная братва отреагировала на его проигрыш, поэтому и хочет прощупать почву: посмотреть, как гоняют другие гонщики и какие слухи поползли. Мина слабо волнует, что о нём думают, но тут он хорошо проебался и корону всё же стоит вернуть обратно. — Блядский попугай, — фыркает парень в тон своим мыслям, натягивая старенькую толстовку через голову. Чонгук, который как раз вошёл в комнату, хмыкает и кусает губу, пряча улыбку. Он понимает, что со старшим происходит, но лицом в это тыкать не будет. Гуку хочется, чтобы до Юнги доходило медленно, но верно. А ещё ему очень хочется сполна насладиться чужими гетеросексуальными конвульсиями.  — Тэхён не говорил, кто там ещё будет? — Мин одёргивает резинку кофты и вопросительно смотрит на мелкого. — Не-а, знаю только, что там точно будут все наши, может, ещё кто подгонит, — Чонгук снимает блокировку на телефоне и смотрит на время. — Поехали, моя карета вся для тебя. Иногда Юнги любовно думает, что Чонгук долбаёб. А вместе с тем, что сам он недалеко ушёл, потому что иначе не смог бы проводить столько времени с мелким под одной крышей и тем более иногда залезать в его тачку, когда нет желания с кем-то мериться письками на трассе. Сегодня он будет простым зрителем.  

***

Заброшенная стоянка уже не кажется такой уж и заброшенной: большое количество машин, что освещают территорию фарами в сгущающихся сумерках, и не меньшее количество людей. Сокджин приезжает раньше, чем Юнги и Чонгук. Его это ничуть не смущает, потому что в десятке метров от своей машины он замечает выбивающийся из общей массы чёрный Aston Martin. На губы сама по себе ползёт улыбка, полная предвкушения интересного вечера. Джин уверен: сегодня Юнги будет не таким молчаливым, как в тот день, когда они все устроили посиделки с супчиком. Хосок, оперевшись на капот, машет Сокджину, и тот подваливает к нему с намерением поболтать, у него-то нет никаких претензий к столичному парню. Они разговаривают так, будто знакомы уже несколько лет. Джин скрипуче смеётся над глупой шуткой и замечает знакомую синюю Nissan Skyline. Народ оживляется, когда видит выходящего из машины Мина. Кто-то перешёптывается, бросая косые взгляды, кто-то откровенно насмехается, а кто-то лыбится во все тридцать два. А Хосок даже не скрывает того, что рад видеть Юнги живым и здоровым. Тот с хмурым лицом оглядывает парковку, не замечая их, пока Чонгук не пихает его локтём в бок и не указывает на Сокджина рядом. От картины перед глазами Мин становится лишь чернее и озлобленнее на весь белый свет. Вместе с малым он подруливает к другу-предателю и временному Королю, бросает пропитанное холодом «привет» и замечает вдалеке Тэхёна. Помощник организатора своих знакомых не видит, занимаясь сбором денежного взноса с участников предстоящего заезда. — Хёнсу вызвал на старт Джихё, хочет вернуть себе победу, — хвастается знаниями о предстоящих гонках Сокджин. — А Хо на дрэг позвали. Юнги и бровью не ведёт, но на периферии сознания бесится от старшего, который малознакомого парня уже называет сокращённым именем. Пара встреч, и попугай в белых кроссовках наравне с миновскими братьями по улице. — Кто вызвал? — перекатывается с пятки на носки Чонгук, засунув руки в карманы худи. — Сынмин какой-то, — пожимает плечами Хосок. Имя это ему ни о чём не говорит. Гораздо больше волнения вызывает сам факт, что его вызвали на дрэг, в котором Чон слаб. Отвертеться тоже не выйдет, слишком много внимания к его персоне после победы над Юнги.  — Mitsubishi Evolution, хорошая подвеска, турбонаддув недавно менял, через приятеля заказывал, — представляет соперника младший. — Какая длина? — уточняет дистанцию. — 402. Бессмертная классика дрэга — 402 метра по прямой, где почти половина успеха решает старт. Нажмёшь на газ на слишком маленьких оборотах и двигатель зароется, ты повысишь шансы на проигрыш. На слишком больших оборотах возьмёшь старт — колёса пробуксуют, мотор в отсечку и снова секунда, которая может стоить победы. А потом ещё быстрое переключение передач, где так же каждый раз нужно идеально чувствовать свою машину. — Бодрый старт, при переходе на третью иногда тормозит, — хмыкает Юнги, который уже хорошо изучил технику Сынмина. И не то, чтобы местный гонщик Мину не нравится, но и близкими друзьями их не назвать, потому и подсказывает столичному. Покосившись заинтересовано на гопника, Хосок улыбается одними уголками губ, оценив совет. — Спасибо, — сдержанно благодарит. Пусть снаружи он расслаблен, внутри всё от предстоящего заезда скукоживается до сушёного изюма. — За помощь с тросом, — отмахивается Мин. Он терпеть не может быть в долгу. Сокджин с Чонгуком переглядываются, не понимая, о каком тросе речь. В поле зрения попадает Тэхён, рядом с которым никого, и Юнги бросает, что пойдёт с ним поздороваться. — Давай, — кивает Джин. — Есть канистра? Надо бензин слить, — провожает взглядом удаляющегося гопника житель Сеула. Даже несколько литров горючего имеют пусть и маленькое, но значение в дрэге: чем тяжелее машина, тем медленнее разгон. И пусть Чон не любит этот тип гонки, проигрывать ему совсем не хочется. Уж больно желает уважения от одного конкретного стритрейсера местного разлива.

***

♪ Steve Aoki, Waka Flocka Flame — Rage the night away

После того, как розоволосая Джихё вновь уделала Хёнсу, все гонщики с парковки переместились на подходящий для дрэга участок города. Малая часть зрителей стоит на старте, а бóльшая — на финише, желая первее узнать имя победителя.  Перед Хосоком четырёхполосная улица без лишних машин. Высокие уличные фонари освещают её оранжевым светом. В час ночи в промзоне безлюдно. Светофоры, загорающиеся одинаковым цветом подряд на несколько перекрёстков, — страховка от неожиданных автомобилей поперёк прямой трассы. Тэхён между делом бросил Чону, что ставки в основном на него, потому что не может человек, выигравший у Юнги, продуть Сынмину. Только уверенности у Хосока от этой информации не прибавилось. Почему-то гонка с Мином вызывала у него гораздо меньше волнения, нежели дрэг с полноватым парнем на автомобиле броского жёлтого цвета с рисунками аниме-девочек на боках. За пределами автомобильного салона слышно улюлюканье разгорячённой немноголюдной толпы. Помощник главного организатора в свободных джинсах подходит вначале к Сынмину, чтобы уточнить, готов ли он к гонке, а после оказывается рядом с Хосоком, который опускает окно. — Начинаем? — интересуется Тэхён. — Да, — без лишнего отвечает столичный и вновь переводит взгляд на дорогу. Он даже не смотрит в сторону Сынмина, стоящего по правую сторону. Закрыть глаза. Глубоко вдохнуть. Медленно выдохнуть. Открыть веки. Снять с ручного тормоза. Ким выходит на дорогу, становясь чуть впереди машин. Он поднимает обе руки, дожидается красного светофора и опускает руки, давая знак гонщикам, что гонка начнётся со следующим зелёным сигналом. Шины уже прогреты пробуксовкой, и чувствует гонщик, что после этой гонки придётся покупать новые, но плевать, об этом он подумает после. И Хосок плавно давит на газ, разгоняя мотор для быстрого старта. Стрелка на приборе с оборотами тут же подскакивает. Жёлтый. Раз. Два. Три. Газ в пол. Обе тачки срываются с места. Вторая передача. Хосок впереди на четверть кузова, но не замечает этого, сосредоточившись на оборотах. Мгновенье, третья. Наравне. Четвёртая — Сынмин впереди. Финиш. Главный организатор, тридцатилетний мужчина в очках, показывает рукой на Mitsubishi. «При переходе на третью иногда тормозит», — эхом в голове. Иногда, но не сегодня. Толпа облепила жёлтую тачку. Чон сглатывает застрявший в горле ком и приподнимает выше подбородок, не давая зрителям усомниться в том, что поражение его не задело. Парень цепляется взглядом за приближающихся к нему Сокджина и Чонгука, а затем глядит на оставшегося стоять позади них гопника. Ни тени улыбки на чужом лице, лишь замешательство: Юнги скрестил руки на груди, склонил голову к плечу и удивлённо приподнял бровь. Хосок хмыкает. Кажется, выигрыш поразил бы Мина куда меньше, чем проигрыш. И потерянные полмиллиона вон уже совсем не страшны, а самооценку подобная неудача Чону уронить не может: он знает, что слаб в дрэге. Вылезая из машины, Хосок зачёсывает волосы назад пальцами левой руки и улыбается знакомым. — Ты как? — Чонгук. — Блядь, Сынмин экспресс-курс по повышению дрэг-квалификации прошёл чтоль? — Сокджин. — Забейте, просто я в дрэге слаб. Две пары глаз вмиг расширяются от удивления и впиваются в жителя столицы. — А согласился нахуя? — выпаливает поражённый Чонгук, не понимая, на кой чёрт подписываться на то, в чём ты плох и где с высокой вероятностью продуешь. — Практика, — отстранённо пожимает плечами Хосок. — Минуту, — он аккуратно отодвигает за плечо Джина и обходит тачку. Восторженная толпа тут же замолкает и расступается, пропуская столичного к Сынмину, которому так легко перешло звание местного Короля дорог. — Поздравляю, — протягивает ладонь для рукопожатия Чон, чем вновь удивляет присутствующих. Сынмин даже на секунду тушуется, но руку пожимает, он даже собирается что-то ответить, как слышен громкий свист рядом. Какой-то парень в синей джинсовке окликает Юнги, что уже топтался рядом со своей братвой. — Так наш Юнги хуесос, получается? — фраза брошенная в воздух попадает точно в цель, хотя никто из присутствующих не в курсе условий сделки, поэтому она им кажется простым оскорблением.   Мин и правда удивлён, что Хосок проиграл. Даже немного раздосадован, ведь не мог же он хер сосать парню, который выигрывать горазд только при благоприятном стечении обстоятельств в стиле неожиданно выехавшего грузовичка с фруктами. А тут, оказывается, Чон совсем не так уж и крут за рулём. С изъянчиком, так сказать. Обидно как-то. И вот с самим собой как-то можно быстро разобраться, а вот с местной тусовкой, которая теперь тоже считает Юнги лохом, — сложнее. Но Мин здесь как рыба в воде, да и палец ему в рот не клади, потому он на острую реплику сиюсекундно разворачивается, чтобы ответить ещё более едко. Только не успевает ничего крикнуть. В лицо оскорбившего долбоёба прилетает уверенный кулак. Хосок не разменивается на слова, но действует резко и дерзко. Пацан взвывает и прижимает одну руку к разбитому носу, орёт матом на всю парковку, а спустя секунду столичному прилетает ответный удар. Они сцепляются, заваливаясь на грязный асфальт, а толпа кругом улюлюкает и делает ставки, люди здесь привыкли к подобному, и никто не спешит растаскивать двух парней.  Юнги растерянно топчется на месте, не привык, чтобы за него кто-то впрягался, обычно всегда со всем разбирался самостоятельно, а тут…  — Чё стоите, долбоёбы? Помогите разнять их, — Тэхён, стоявший до этого чуть поодаль, соображает быстрее всех и подлетает на завидной скорости к дерущимся. У Мина сегодня вообще день открытий: он едва ли не впервые слышит, чтобы помощник организатора орал матом. Интересный вечерок получается. Чонгук же подталкивает друга вперёд, и Юнги, недолго думая, хватает Хосока за капюшон, оттаскивая от местного, пока Тэхён тащит второго. На сухом асфальте виднеются кровавые пятна. У попугая разбит лоб и губа, ещё и из носа хлещет кровь.  — Расходимся, хватит с вас представлений на сегодня, — Тэхён прикривает на толпу, а после оборачивается к Сокджину и Чонгуку. — Не тупите, а?  Чонгук соображает первым и подходит к Юнги с Хосоком. Последний шмыгает носом и вытирает рукавом толстовки кровь с лица. Мелкий присвистывает и приседает на кортаны рядом. — Красиво ты его припечатал, я аж охренел, думал, Юнги опять орать будет, как припадочный, — Гук даже не скрывает восторга в голосе. — Ты, получается, спас нашу принцессу? — Завались, блять, — Мин отвешивает Чонгуку смачный пендаль, так и не отпустив хосоков капюшон, от чего Хосок теряет равновесие и наваливается на Юнги. — Ох, бля, отойди, ты тяжёлый, — хрипит от неожиданности. — Мы сейчас с Гуком метнёмся на хату ко мне, нужно забрать кое-что, а потом к вам. Вы пока дуйте в аптеку. Юнги, лечи своего рыцаря, — Сокджин деятельно на правах старшего раздаёт указания, и никто даже не перечит — авторитет, что уж тут. — Я без тачки. И ещё одно слово про… — Да-да, мы поняли, — подаёт голос притихший Хосок, — возьмёшь мою машину, я вряд ли смогу за руль сейчас. — Нехер было лезть, куда не просят, — мелкий гопник ворчит и перехватывает ключи от Aston Martin. Юнги вообще не выкупает ситуацию. С одной стороны, хорошо, что не пришлось самому марать руки, а с другой как-то стрёмно перед пацанами, когда за тебя кто-то впрягается. Больше пиздежа только будет со стороны, а Мину это вообще не нужно. Более того, получается, что он снова остаётся должен? Вот не было столичного, и всё было прекрасно, спокойно гоняли себе, радовались почти халявным бабкам, но нет, попугаю надо было припереться и всё испортить. Одни проблемы от него. Юнги нервно закусывает губу, погружённый в раздумья, его даже не приводит в восторг мысль о том, что он сейчас сядет за руль клёвой тачки.

***

♪ Azizi Gibson — Hell & Back

Машина выезжает с заброшенной парковки, оставляя суету позади. Юнги в глубине себя вопит от восторга — звук мощного мотора ласкает уши. Хосок же развалился на пассажирском сидении и запрокинул голову вверх, чтобы не заляпать кровью салон. Он не жалеет, что отхватил пиздюлей, ему вообще нормально. Просто не любит, когда кто-то, ничего не добившийся, самоутверждается за чужой счёт, вот и полез. Столичный скашивает взгляд на Юнги, что сосредоточенно пялится в лобовое стекло, следя за дорогой. Оно действительно того стоило. Гопник, может, и остёр на язык, да и вообще характер у него тот ещё, но что-то подсказывает Хосоку, что не просто так он выцепил его из общей толпы. — Я ща, сиди тут, — Мин паркуется в переулке неподалёку от аптеки и вылезает из машины.  Не долго думая, Юнги хватает с полки пластыри, салфетки, перекись водорода и до кучи ещё обезболивающее. Хосок нормально так приложился лобешником, так что лишним не будет. Мин старается не думать о том, что и правда переживает из-за попугая, лишь нервно дёргает ногой, пока бабулька в очереди перед ним очень долго расспрашивает фармацевта о составе слабительного. — Ба, давайте вы через минуту разберётесь со своим запором, а? — Юнги не очень-то вежливо отталкивает пожилую женщину и быстро расплачивается за лекарства. Хосок зачем-то выперся из машины и подпирает задницей капот машины, лениво ковыряя носком белого кроссовка асфальт. Гопник ни за что этого не признает и никому никогда не скажет, но у него что-то щемит в груди при виде побитого парня: кровь крупными пятнами размазана по лицу, багровеющий синяк на скуле, ранка на лбу и разбитая губа. Ну серьезно, его только обнять и плакать. Юнги громко фыркает, отгоняя от себя непрошеные мысли, и подходит ближе, попутно вытаскивая из пакета салфетки. — Лицо опусти, — гопник пропитывает салфетку перекисью и, стараясь держаться на расстоянии вытянутой руки, начинает вытирать с лица Хосока грязь и кровь. Не очень удобно, но Юнги старается держать дистанцию, потому что чёрт его знает, что там у попугая в голове после нескольких столкновений с чужим кулаком. — Я всё равно сейчас не смогу поцеловать тебя, — с усмешкой произносит столичный и тянет руку вперёд, чтобы обхватить за талию и подвинуть гопника поближе. — Почему? — это явно не то, что должен был сейчас спросить Юнги, но он растерялся, лишившись за секунду личного пространства. Надо быстро исправляться. — То есть, какого хрена?! — придя в себя, он вспыхивает и нарочно тыкает в ранку на губе салфеткой, от чего Хосок морщится и едва слышно шипит. — Потому что у меня губа разбита, не очень приятно целоваться, — Хосок пожимает плечами. — Чёрт возьми, расслабься, я просто пошутил. Тебе же неудобно. Мин закрывает глаза и мысленно считает до десяти, чтобы успокоиться и не втащить обнаглевшему парню за такие шутки. Он старается игнорировать то, как по-гейски они сейчас выглядят: один сидит на капоте, разведя ноги в стороны, а второй чуть ли не вплотную прилип к нему. А ещё столичный так и не убрал руку. Юнги думает, что надо сходить в церковь, исповедаться там, потому что за какие такие грехи он оказался в данной ситуации? — Руку убери, — спокойно просит гопник, открывая глаза, и сам делает небольшой шаг назад, ведь и вправду неудобно пытаться что-то делать с чужим лицом вытянутой рукой, — сломаю. Хосок послушно убирает, но взгляда от миновского лица не отводит, разглядывает поближе, пока есть возможность. Глаза, нос, губы. Кожа на удивление чистая, столичному даже завидно становится, ведь ему самому повезло не так сильно и приходится пользоваться услугами косметолога, чтобы не быть копией огра. Он ловит чужой взгляд, залипает, да и Юнги недалеко от него ушёл, замер с пластырем в руке и тоже смотрит.  — Заебал, —  гопник отмирает первым и лепит пластырь на лоб Хосоку, специально нажимая посильнее, чтобы не пялился. Юнги спешно отворачивается, скидывая в пакет использованные салфетки и обёртки от пластырей, чтобы скрыть свои отвратительно покрасневшие щёки. Точно надо в церковь. — Я тебя ещё не… Ох, погоди, уже было,  — смеётся нагло столичный, вызывая у Мина истеричный смешок. Действительно же «уже». — Слушай, шутка затянулась, — устало вздыхает Юнги. — Я расплатился за проигрыш, — он подходит снова ближе и едва не шипит в лицо Хосока. — Я не гей, оставь свои пидорские штуки для кого-то, кто не я.  — Кто спорит-то? Не гей, так не гей, — Хосок даже поднимает руки в примирительном жесте, а сам думает, что Мин сейчас похож на уличного кота, который шипит и выпускает когти, стоит только протянуть к нему руку. — Я не хочу расстраивать маму, — резко переводит тему. Понимает, что гопнику нужно остыть, — Не хочу, чтобы она видела меня в таком виде. Юнги удивлённо смотрит на парня, но понимает, почему столичный не хочет появляться дома в таком виде. Госпожа Чон весь район на уши поднимет, ещё и распереживается за своё чадо так, что приступ может хватить. А у неё самые вкусные мандарины в магазине, гопник не хочет их так просто потерять. — Считай это благодарностью за… это вот, — Мин машет рукой в воздухе. — Перекантуешься у нас с Гуком, так и быть.  Настала очередь Хосока удивляться, ведь не думал, что гопник его пустит к себе. Юнги и так дёргается от каждого слова и прикосновения, а тут ещё и придётся находиться в одном пространстве продолжительное время. Столичный сам себе мысленно в сотый раз обещает, что теперь точно так просто от него не отстанет. — Разлипни и поехали уже, жрать хочу, — Юнги открывает дверь с водительской стороны и садится, заводя мотор автомобиля. 

***

— Ну и зачем мы приехали к тебе? — Чонгук разглядывает ногти на пальцах руки, опираясь задницей на тумбу в прихожей Сокджина. — А ты не понял? Видел вообще лицо Юнги? Не знай я его, — Джин залезает с головой в шкаф, копаясь в шмотках, — подумал бы, что потеряли мы пацана. Он же терпеть не может, когда кто-то ему помогает, а тут и слова не вякнул. Вот и решил, что им надо побыть наедине. Гук согласно мычит, удивляясь тому, как сам до этого не допёр с его-то внимательностью.  — Всё, нашёл, можем ехать к вам, — Джин машет серыми спортивками и пихает их в свой рюкзак. — Нафиг они тебе? — Чонгук отрывается от разглядывания собственных ногтей и смотрит на штаны в руках друга. — Останусь у вас, не хочу смущать тебя своими прекрасными ногами. Да и больно интересно сейчас понаблюдать за Юнги. Сокджин не дурак и понимает, что между ним и Гуком ничего больше быть не может — пройденный этап, но шутить на эту тему перестать не может. А ещё слишком любит своих друзей, чтобы не издеваться над ними, учитывая то, что произошло между Юнги и Хосоком. Старший на сто процентов уверен, что их маленький натуральный натурал взял за щеку.  — Ну ты и придурок, — смеётся мелкий. — Если Юнги смекнёт чё к чему, то выбьет тебе зуб, — и выходит первым из квартиры, придержав дверь для Джина. — Он слишком тугодум, — бросает друг, запирая входную дверь. — Смекнёт, но не сразу.

***

♪ Scarlet Pleasure — SOS

Юнги паркуется, заметив чонгукову машину. Понимает, что друзья приехали раньше. Тяжёлый вздох срывается с губ, потому что уже видит их тупые улыбки, как только они с Хоском войдут в квартиру.  Вдвоём они, сохраняя молчание, заходят в квартиру и молча разуваются. Мин сразу же стягивает с себя кофту, оставаясь в одной футболке. — Подлечил своего рыцаря? — довольная рожа Сокджина появляется в проходе между кухней и прихожей, а гопник только закатывает глаза, ничего не отвечая. — У принцессы золотые руки, — зато вот у столичного попугая не рот, а водопад. — Юнги, я подарю тебе диадему, — а вот и Чонгук тут как тут, выглядывает из-за плеча Джина, прячется, зараза, за старшим. — У вас зубы лишние? — Юнги мрачно оглядывает всех присутствующих. — Могу исправить.  Пиво приятно прохладное, и Мин едва не закатывает глаза от удовольствия, присосавшись к банке, пока Сокджин раскладывает рамён по тарелкам. Желудок гопника подаёт недвусмысленные сигналы, вызывая ржач у троих парней, которые уже приступили к ужину. — Я сплю у мелкого, — гордо объявляет Сокджин, кладя палочки на тарелку. — С каких хуёв? — вкрадчиво интересуется Юнги, чувствуя жопой подвох и потому совсем не желая уступать свою родную кровать Джину. В их квартире отдельные две койки и раскладной диван в гостиной. — С таких, что я не высыпаюсь, когда сплю с кем-то, а завтра на работу, — собирает посуду со стола Сокджин. Хосок слегка кусает губу, чтобы сдержать улыбку.  — А кто сказал, что он ночует у нас? — Мин сам же и сказал, ещё у аптеки, но позиций сдавать не собирается, не так просто. Три пары глаз уставились на него с прямым упрёком, мол, как ты можешь так поступать? Гопник хмурится, хочет ещё повыёбываться приличия ради, но сдаётся, складывая руки на колени. — Чёрт с вами, делайте, что хотите, — он залпом допивает пиво и поднимается из-за стола, — придурки. Победная ухмылка расцветает на губах Чонгука, он поворачивается к Сокджину, который подмигивает ему с видом «я же говорил!». Мелкий уверен, что Юнги отыграется на них, но пока что он единственный, кто проигрывает по всем фронтам. Это не может не радовать.

***

— Я у стены, — бубнит Мин и заваливается на диван, откатываясь к стене. — Ничего не дашь мне, чтобы я не спал в этом? — Хосок морщится, не желая спать в джинсах. — Да хоть голый спи, мне всё равно, — Юнги в полусонном состоянии не способен здраво мыслить. — Возьми плед на стуле, одеялом делиться не буду. — Голым, так голым, — столичный стаскивает с себя все шмотки, оставаясь только лишь в трусах, цепляет плед со стула и ложится рядом с гопником. Хосок прислушивается к чужому дыханию и понимает, что гопник уже почти уснул. Лежит на спине некоторое время, а потом поворачивается лицом к чужому затылку и тихо произносит: — Спокойной ночи, Юнги. Ответное пожелание не звучит, но сердце Юнги на секунду ухает вниз.