Белые педали

***

♪ Mika — Relax, take it easy

— Завтра в восемь? — первым разрывает молчание столичный попугай. — У меня работа. — В десять? — Уже пообещал встретиться кое-кому. — В двенадцать? — Хосоку забавно наблюдать за тем, как Юнги придумывает отмазки и пытается соскочить с условий сделки. — Мне бы выспаться перед следующим рабочим днём, — Юнги нагло улыбается, а про себя надеется, что его расплата была шуткой. Он никогда чужие члены не рассматривал даже в душевых школьного спортзала, а о том, чтобы прикоснуться или взять в рот, и мыслей не было. Хосок знает, что местные парни своё слово держат, и не сомневается, что Мин всё же встанет перед ним на колени, хоть и ссыкует. Чон даже начинает думать, что ошибся в ориентации парня перед собой и тот никто иной, как самый натуральный натурал. Хотя его собственный гей-радар подводил редко и только в случаях, когда его хозяин был изрядно пьян. — Хочешь, чтобы я всем рассказал? — манипулирует Чон. — Там же в условиях и так публично, — говорит и сразу осекается, сглатывая нервный ком посреди глотки. Попугай, возможно, забыл об этой детали, а Юнги на нервах сам же и напомнил. — Блять. Чонгук гаденько улыбается в метре от двух гонщиков, Сокджин громко смеётся из-за абсурдности ситуации, а помощник организатора Тэхён надеется, что никто и никому не заедет по лицу от переполняющих эмоций. Юнги держится, но внутри хочет орать благим матом и бежать из Тэгу, а желательно и вовсе из Кореи, на какие-нибудь необитаемые острова, где нет всяких пидорасов. Только желание познать дзен резко прерывают: — Ну, если тебя та-а-ак возбуждает публика, то пожалуйста, — пожимает плечами Чон. — Мои подписчики в Инсте будут рады. «Этому петуху просто повезло. Если бы не сраный грузовик, то этот клоун сейчас бы стоял тут на коленях, умоляя не забирать его тачку, — флегматично думает Юнги, запихивая руки в передние карманы своих спортивок. — Двадцать два года назад меня долго и упорно рожала мама, чтобы я сосал какому-то петушаре в подворотне?» — задаёт сам себе вопрос, а ехидный внутренний голос отвечает, что, да, всё именно так. — Так что? — с улыбкой уточняет Хосок, а все вокруг присутствующие заинтересованно переводят взгляд на Мина. — Чёрт с тобой, завтра в одиннадцать. Адрес скину, — обронивший корону, но не достоинство, гонщик достаёт из кармана смартфон с убитым экраном и передаёт его мажору, чтобы тот вбил свой номер.

***

После позорной гонки Мин так и не смог уснуть, думая о том, как он вообще мог согласиться на такое и что к этому надо хоть как-то подготовиться. Хотя бы морально. В итоге он, то и дело поглядывая на сопящего Чонгука на соседней кровати, загуглил то, чего не сделал бы никогда в здравом рассудке. На запрос «мужской отсос» Google любезно предложил ссылки на сайты определённого характера и содержания. — Ёб твою мать… — шепчет Юнги и хмурится, всматриваясь в экран, покрытый трещинами. — Жизнь меня к такому не готовила. Ему хватает только превью на видео, чтобы заблокировать и откинуть в сторону телефон. Всю оставшуюся ночь Мину снятся мутные сны с членами и Чонгуком, который даёт ему советы, как аккуратнее взять за щеку, а утром просыпается из-за гуковского ора в душе, который младший гордо именует пением. Юнги ворочается в постели, пялясь то в стену, то в потолок, пока Чон не выходит из ванной с полотенцем на бёдрах и не начинает рыться в своих шмотках, разыскивая чистые треники. — Мёртвого до пота заебёшь, — хрипло бубнит старший, всё-таки поднимаясь с кровати. — Предлагаешь? — Чонгук оборачивается. — Прости, хён, но с этим к Хосоку, — и ржёт скотина, уворачиваясь от летящей в его лицо подушки. Из-за акробатических трюков полотенце с бёдер младшего драматично слетает, и в квартире повисает тишина. Юнги медленно опускает взгляд и глядит на стручок Чонгука. Пристально так глядит, будто до этого ничего подобного не видел. — Фу, блять, — Мин отворачивается, — Мужские члены выглядят ужасно. — Мой больше твоего, — лыбится Гук. — Я бы предложил тебе потренироваться на мне, но не для тебя мама розочку растила. — Ты когда в пидоры записался? — идёт на кухню старший и нажимает на кнопку чайника во имя пресвятого кофе. Чонгук подозрительно молчит, а старший, погружённый в свои мысли, этого не замечает. Весь оставшийся день оба парня проводят в автомастерской, чинят внутренности чужих машин, и чем ближе вечер — тем более хмурым становится Юнги. Он уже похож на грозовую тучу, когда моет грязные от машинного масла руки в конце смены. Младший внимательный, чувствует, что пахнет жаренным, поэтому даже не рискует вставить свои пять вон. Парень снимает с себя рабочий комбинезон, видит, как Мин испепеляет взглядом свой телефон, и говорит: — Я к Сокджину, — понимая, перед какой дилеммой оказался старший. — Вали, — коротко бросает Юнги, переодеваясь в свою чистую одежду. За последний день много кто пытался узнать условия сделки. Мобильный Мина буквально разрывался из-за сообщений от пацанов с района, что бесило едва ли не больше, чем собственный проигрыш. Он сам-то не очень верит в реальность происходящего, а чтобы кому-то рассказать… не-не, нахуй. Ему в этом городе ещё жить. Лучше пять минут позора и сдержать своё честное пацанское слово, чем потом валяться в канаве отпизженным своими же братанами. Хотя его и так отпиздят, ведь попугай будет вести трансляцию. Безвыходная ситуация. Юнги требуется действительно много усилий, чтобы отправить локацию Хосоку. Парень в своей голове буквально переступил через свои эротические предпочтения, определившись с тем, в каком именно лесочке он возьмёт за щеку. У Юнги всё хорошо. Просто, блять, прекрасно. Проебал гонку — раз, скоро поедет сосать член — два, перспектива пидорской репутации — три.

***

Хосок как раз запихивает в себя порцию кимчи с мясом, когда телефон пищит, уведомляя о новом сообщении в KakaoTalk. «Давай здесь», — минует приветствие новый номер и следом отправляет ссылку на координаты рядом с городом. — Всё нормально? — слышится мягкий голос мамы, складывающей маринованные огурцы в пластиковый контейнер. — А? — растерянно поднимает взгляд её сын. — Ты улыбаешься. Мальчик пишет? Хосок давится и принимает из рук заботливой матушки стакан с водой. — Мам! У них с матерью достаточно близкие отношения, чтобы та знала об ориентации своего сына. Умная и наблюдательная женщина заподозрила своё чадо в нестандартных предпочтениях, когда тот ещё учился в средней школе. Сначала она расстроилась, поняв, что внуков понянчить не суждено, но потом решила, что счастье собственного сына куда дороже. — Что? Угадала? — продолжает давить женщина и вытирает руки вафельным полотенцем. — Ладно, угадала, — сдаётся Хосок и тяжело вздыхает. — Но ничего серьёзного. Просто один знакомый. — Ну-ну, — хмыкает мать, но решает не лезть дальше к сыну с расспросами. Чон открывает присланную локацию и в удивлении приподнимает брови. «Природу, значит, любим, экзотику… — приближает карту с отмеченной точкой, которая указана посреди леса. — Хоть дорога есть, и на том спасибо». Парень торопится доесть свой ужин, благодарит маму поцелуем в щёку и скрывается в своей детской комнате, где начинает перебирать вещи в спортивной сумке. Сам не понимает, на кой хер так парится с выбором одежды, но не может себе отказать в белой футболке и тех самых светло-голубых джинсах. — МА-А-АМ! — от ора сотрясаются стены, но Хосока ни капли это не смущает. — Погладь футболочку, пожалуйста? Я опаздываю, — он выглядывает из комнаты и строит жалобное лицо, немного выпячивая нижнюю губу. Женщина, убирающая посуду за сыном, с пристальным прищуром смотрит на ребёнка. Секундная пауза, и женская рука тянется за одеждой. — Завтра моешь посуду после ужина, — выдвигает своё условие и умиляется с того, как сын начинает активно кивать головой, соглашаясь. Гонщик спешит в душ, следом сушит волосы феном на максимальной мощности, сразу укладывая их по пробору так, чтобы приоткрыть лоб, но оставить свисающие пряди по краям. Не забывает пшикнуть на себя любимых духов от Burberry и вылетает из ванной в одном полотенце на бёдрах, игнорируя любопытный взгляд матери. Парень натягивает на себя узкие джинсы, снимает с сушилки в гостиной чистые носки и ныряет в идеально выглаженную футболку. — Спасибо, — бросает матери, надевая кожанку и проверяя наличие документов в кармане. Хосок обувает свои белые кроссы, подхватывает ключи от машины с тумбочки и, послав провожающей матушке воздушный поцелуй, выходит из дома, перепрыгнув пару ступенек крыльца. Он соврёт, если скажет, что ему неинтересно. Этот мелкий гопник вряд ли сможет ему доставить удовольствие, скорее даже попытается откусить член, но теорию свою всё равно проверить надо. Хосок забирается в Aston Martin и прикрепляет телефон на приборную панель, а затем открывает навигатор с уже проложенным маршрутом. Ехать придётся по самым окраинам Тэгу: видимо, Юнги не хочет, чтобы такую приметную тачку кто-то увидел, поэтому и выбрал сущие ебеня. Дорога до указанной на карте точки занимает около получаса, за которые Хосок вспомнил весь свой матерный лексикон. Это ему не Сеул, где по трассе плавно летишь. Наконец, заехав поглубже в лес, он глушит мотор, оставляя фары включёнными. Место не самое приятное, но зато безлюдное. Парень сверяется с часами рядом со спидометром и откидывается на спинку водительского кресла в ожидании. Юнги должен подъехать с минуты на минуту. Время тянется слишком медленно, на электронном табло уже начало двенадцатого, а Юнги всё нет. Хосок хмурится. Он был уверен, что его не опрокинут, но сейчас сидит непонятно где, и ещё одной пары фар в зеркале заднего вида не имеется. Он цепляет смартфон и пролистывает список контактов, находя номер крашеного гопника. Его звонок сбрасывают через пару гудков, и Чон уже собирается звонить заново, не желая сдаваться, как замечает свет позади своей машины.

♪ They., Tarro — Deep end (Tarro remix)

Юнги не планировал опаздывать, скорее надеялся, что по пути ему пробьёт шину какой-нибудь камень, его унесёт в кювет и он так и не доберётся до пункта назначения. Только увы, небеса оказались не на его стороне. Единственное, что пошло не по плану, — то, что он перепутал съезд с трассы. Шальная мысль подсказывала, что это знак, но пацанский принцип держать слово всё-таки взял верх. Парень вернулся на основную дорогу, проехал ещё пару сотен метров и свернул в уже правильном направлении, а теперь паркует свою старенькую Camaro рядом с тачкой столичного попугая. Хочется накуриться и забыться, а не вот это вот всё. В водительское стекло стучат, и Юнги, сведя брови на переносице, выключает двигатель, следом выходя из машины. — Сделаем это в твоей или прямо на улице? — уж порочить любимую Camaro Мин не позволит. Он даже с девушками в ней не позволяет себе ничего эротического. — Давай только быстро, я устал на работе. — На улице обзор будет получше, — Хосок не дурак, чувствует, когда лучше не издеваться и не давить, чтобы не спугнуть. Он идёт к своему автомобилю и останавливается перед передним капотом прямо под ярким светом фар. — Условия сделки никто не отменял, поэтому… — не заканчивает предложение, молча открывая приложение Instagram. Ему известно, что соцсеть не допустит порнографии, поэтому лишь делает вид, что включает трансляцию и проверяет ракурс, когда ставит телефон на капот. Он мог бы пойти на какой-нибудь сервис вебкам моделей, организовать на нём прямой эфир, но всё же он не мудак, чтобы так сильно портить чужую жизнь. Он про трансляцию чисто ради понта ляпнул. Юнги, засунув руки в передние карманы спортивок, смотрит куда угодно, но не на Хосока. Его передергивает то ли от вечерней прохлады, то ли от происходящего пиздеца. Мысленно он отсчитывает секунды до рокового грехопадения. — Может, договоримся? — предпринимает последнюю попытку избежать члена в своём девственном рту. — Я не гей. — Один раз — не пидорас, — отрезает Хосок и поворачивается с улыбкой на лице. По спине Мина пробегает холодок. Он сжимает руки в кулаки, натягивая ткань джоггеров изнутри. — Что мне нужно делать? — совсем уж растерянно спрашивает Юнги. Хосок ему не отвечает, просто кивает вниз, мол, присаживайся, гостем будешь. Мин бросает последний взгляд на телефон, вытаскивает руки из карманов и, подтянув штаны на бёдрах, садится на корточки. — Все и так знают, что ты район держишь, сядь нормально, — цокает Хосок, намекая на то, что минет обычно делают на коленях. — Завали. — Давай я это сделаю попозже? — ухмылка на губах Чона так и разит наглостью. Щёки Юнги обдаёт красным от злости и унижения, он дёргается, чтобы встать и свалить ко всем чертям, но чужая рука тут же хватает его за плечо и давит вниз. Мин оседает уже на колени, пространственно думая о том, что испачкает спортивки. — Давай побыстрее с этим расправимся, — у Мина из-за нервов хрипит голос, и он опускает взгляд на чужую ширинку. Хосоку даже немного жаль парня, но азарт перевешивает. Он медленно расстёгивает пуговицу на джинсах, а затем и молнию, внимательно следя за чужой реакцией. Юнги хмыкает, когда видит цвет белья. — Ты реально носишь красные трусы? Точно петушара, — слабая попытка оттянуть неизбежное. Чон закатывает глаза и нарочно оттягивает резинку боксеров, заставляя Мина поперхнуться воздухом. — Дыши, он не кусается, — Хосок всё ещё улыбается и обхватывает рукой через ткань белья вялый член. Юнги наклоняет голову вбок и с паникой в глазах наблюдает, без задней мысли толкая языком щёку. Чон, который всё это время не отрывал от него взгляда, заводится с пол оборота, живо представляя, как на месте языка окажется его член. В его голове зарождается мысль, что он точно не ошибся в своём выборе. Напряжение в воздухе можно даже потрогать рукой, но пока что Мину придётся трогать исключительно чужой член, который как раз появляется перед его лицом. — Прикоснёшься? — сбавив тон голоса, спрашивает Хосок и следит за тем, как парень перед ним неуверенно поднимает руку и слабо обхватывает полувставший пенис. Головка всё ещё скрыта крайней плотью, и Юнги, морщась, отодвигает её. Сглатывает вставший посреди горла ком тленности бытия. Вот он поворотный момент его жизни. Он посреди леса стоит на коленях перед приспустившим джинсы парнем, их двоих освещает свет автомобильных фар, на небе светит луна, а деревья вокруг отбрасывают зловещие тени, придавая атмосфере мрачности. Хосок, быть может, назвал бы это романтикой, а вот Юнги склонен считать, что всё происходящее — неприятный рок судьбы. Ну или последствия крайне неудачной гонки. И ведь Мин понимает, что за всем происходящим следит едва ли не весь Тэгу или даже страна, вперившись в экраны своих телефонов, на которые, как он думает, смартфон Хосока транслирует происходящее. — Давай, — произносит владелец Aston Martin и кладёт ладонь поверх руки на своём члене, чуть сжимая. Юнги психует и подаётся вперёд, замирая буквально в паре сантиметров от головки и не решаясь прикоснуться к ней. Чон не медлит, пользуется чужим замешательством, слегка двигая бёдрами навстречу сухим губам. Из-за прикосновения Мин едва ли не теряет баланс и, чтобы не упасть, цепляется пальцами за чужое запястье, тут же приоткрывая рот. Пауза. Принятие реальности. Хосок перехватывает ухватившуюся за него руку, переплетая пальцы и мягко тянет на себя. Юнги поддаётся, вбирает в рот головку, стараясь не зацепить зубами уздечку — сам знает, насколько это больно. Почему он вообще переживает из-за этого сейчас? Однако найти ответ на этот вопрос ему не даёт Чон, который коротко выдыхает. Головка его члена всегда отличалась особой чувствительностью. Мин выпускает пенис изо рта и на пробу касается его языком, ощущая слегка солоноватый привкус. Чуть менее противно, чем он себе это представлял. Парень не решается поднять глаза, смотрит прямо перед собой и выпускает пальцы из чужой руки, вместо этого начиная держаться за бедро Хосока поверх джинс. Как хорошо, что штаны у столичного узкие, — снимешь с талии и они не упадут сразу к щиколоткам. Мозг Юнги включает психологическую защиту, он от шока ощущает себя так, будто его собственное тело ему не принадлежит. Он уж совсем медленно пару раз проводит языком вокруг головки, а Чон думает, что более неопытного рта и языка в своей жизни не встречал. Он сам когда впервые отсасывал, был пьян, поэтому делал это крайне уверенно и увлечённо, а тут… В ночном лесу особенно хорошо слышны все звуки, и Юнги пугается этой звенящей тишины, что будто полосует его самого. Ему хочется сделать что-то, чтобы заглушить свои неутешительные мысли. Он часто моргает и пробует взять немного глубже, чем в прошлый раз. Член проезжается по языку Мина, и Хосок с восхищением наблюдает за этим сверху вниз. Пять минут назад стоящий на коленях человек пытался слиться с условий сделки, а теперь старается качественно сдержать своё слово. Чон даже думает, что гопник занял позицию: если я и сосу член этого петушары, то сделаю это охуенно. Колени затекают, сидеть в таком положении для Юнги во всех смыслах неприятное действие, и он ёрзает, пытаясь занять более удобное положение и стараясь не думать о том, что именно сейчас делает. Из-за напряжения пальцы слишком сильно сжимают хосоково бедро, и Чон явно недовольно шипит. Он отпускает руку со своего члена, позволяя перенять управление штурвалом неопытному гопнику. Несколько движений головой вперёд-назад, Мин вынимает изо рта и приподнимает чужой пенис, чтобы пройтись по его основанию языком. Терпимо. Вновь заглатывает и совсем уж уверенно сосёт, даже пару раз втягивает воздух, чтобы создать эффект вакуума. Ну а что? Сам таким не занимался, но минет-то от девушек получал и в курсе, как ещё можно действовать. Взгляд наверх он так и не поднимает, вместо этого прикрывая веки, чтобы окончательно не свихнуться. С терпением у жителя столицы всё в порядке, но сейчас мозг у него отлетает далеко и надолго, ведь, чёрт возьми, ему это удалось: он подвинул с трона Короля местных дорог, и тот теперь делает ему минет. При очередном спешном движении головой пара отросших прядей волос Юнги падает вперёд, закрывая Чону возможность видеть чужие дрожащие веки. Хосок на автомате тянется рукой вперёд и ласково убирает с лица волосы назад. Мин, выпав в осадок с такого поворотистого поворота, удивлённо распахивает глаза и поднимает взгляд наверх, сталкиваясь с чоновским. Попугай и сам остаётся в замешательстве. Парни замирают на несколько секунд: один с членом во рту, второй — с ладонью на чужом затылке. Хосок первым выходит из транса и слегка давит на чужую голову, подталкивая к продолжению, а Юнги снова прикрывает глаза, будто бы ничего не произошло. В его голове абсолютно пусто, нет никаких мыслей. Полный дзен и принятие своего бремени. Все последующие минуты парни взглядами не пересекаются. Мин усиленно, но не глубоко сосёт, а Хосок почти получает удовольствие от дилетантского минета, желая разнообразия. Он убирает миновскую руку со своего члена, чтобы взять его самому, и медленно меняет угол проникновения. Юнги догадливый, сам слегка наклоняет и поворачивает голову, позволяя толкнуться стоящему парню в щёку. — Умница, — поощряет Чон. Юнги дёргается, приходя в себя и в бешенство заодно. С хлюпающим звуком член выскальзывает из его рта, и Мин смачно сплевывает на землю, а затем вытирает рукавом толстовки саднящие из-за напряжения губы. — А не охуел ли ты часом? — голос снова хрипит, он переполнен возмущением от комментария в свой адрес. — Я на петуха похож?! Хосок усмехается. Нравится ему эта колкость в характере местного гонщика. Добавляет эмоций. — Я просто обожаю это движение, — бросает Чон, — Продолжишь? — и с искренней мольбой. — Пожалуйста. Юнги тяжело вздыхает, ему принципиально надо просто закончить этот пиздец. Позлиться он ещё успеет. Парень смиренно приоткрывает рот и вновь позволяет столичному пижону войти, упереться головкой члена в щеку и даже несколько раз толкнуться. Вид на пенис, выпирающий изнутри горячего рта, откровенно дурманит Хосока. Он продолжает двигаться внутри, следом вынимает член и, пока Мин держит рот открытым, грубо подаётся бёдрами вперёд, входя внутрь до самого горла на долю секунды и выходит изо рта, позволяя парню на коленях откашляться. «Ебите меня семеро», — мелькает на задворках сознания Юнги, пока он вытирает свободной рукой проступившие на глазах слёзы. Он не даёт себе опомниться, вбирает в себя мокрую головку и снова втягивает щёки, сразу же отодвигаясь назад, чтобы член с характерным чпоком вышел. — Блять, — на выдохе выпаливает Чон и не даёт парню снова насадиться, начиная рукой судорожно водить по напряжённому почти до предела стволу. Юнги с поразительным спокойствием, даже завороженно, наблюдает за тем, как Хосок доводит себя до кульминации. Ещё никогда в жизни он не видел дрочку так близко к своему лицу. Не то чтобы это должно сейчас смутить, в его-то положении, но да, всё-таки смущает. Дыхание Чона спирает, когда он оказывается в моменте от оргазма. Хосок в последний момент подносит вторую ладонь к головке, чтобы излиться в неё и не попасть на раскрасневшееся лицо Юнги.