Потерянный шанс

Репетиторы, тренировки, репетиторы, тренировки, тренировки, школа, репетиторы — и так по кругу. Обычный день Ани. Как она оставалась всегда такой собранной, спокойной, жизнерадостной — загадка даже для нее самой. Любой человек давно бы уже психанул, вспылил, бросил учебники, выкинул из окна коньки, послал бы к черту экзамены и пошел бы есть чипсы и смотреть сериал на Netflix. Любой человек, только не Щербакова. В девушке царила внутренняя гармония, присутствовал железный стержень и волевой характер. Не то, чтобы ей каждый день приходилось заставлять себя через «не хочу», «не могу» и «не буду», но если были моменты слабости, сделать это Ане было под силу. Подняться с кровати, выключив будильник, сходить на тренировки, в перерывах готовиться к экзаменам, а после встретиться с репетиторами и разобрать важные темы — все это должно было быть сделано однозначно. И оно было сделано, делалось и будет делаться. Без криков, истерик, спокойно, зная, что никому, кроме нее самой, это не нужно так, как нужно ей. Настроить себя на позитивный лад и шагать навстречу мечте. Какая у нее была мечта? Вполне логичная для каждого человека. Реализовать себя в жизни. Желательно в любимом деле. Вставать с утра с радостной мыслью, что сегодня все снова будет прекрасно. Не бояться будущего и примерно знать, что будет дальше. Иметь план на жизнь и следовать ему. Только вот мечта это или цель? Все же, цель. Мечта и цель, хоть многие их и путают, на самом деле кардинально отличаются друг от друга. Что такое цель? Цель — то, чего человек хочет достигнуть и чего достигнуть в жизни реально. К примеру, найти хорошую работу. Реально? Вполне. Найти любимую работу? Уже сложнее, но все так же в пределах разумного. Цель можно обозначить, поставить, достигнуть. А по достижении поставить новую. А мечта? Чем она отличается от этого? Мечта — это что-то более абстрактное. Здесь можно привести в пример машину времени. Это уже нереально как минимум с точки зрения физики. Даже если мы допускаем, что можем обмануть время и обогнать свет, эта машина же должна куда-то перемещать? Значит, должно быть конкретное место. И не говоря о том, что вы запросто можете оказаться впечатанным в дерево, на саму планету попасть сложно в связи с тем, что мы движемся в пространстве и никогда не попадаем в одну и ту же точку. В общем, если опустить теорию, машина времени нереальна. Но нам же никто не запрещает мечтать о путешествиях во времени? Вот это и есть мечта. Еще мы не можем стать невидимыми — тоже можно отнести к мечте. Аня мечтала уметь летать. Не на самолете, а именно сама. А что, удобно. Не нужно мучиться в постоянных пробках или искать обходные пути. Поднялся в небо и полетел. Да и ощущения, наверняка, невероятные — все-таки с парашютом прыгала, примерно знает. Чувствовать, как приятно бьет воздух в лицо, как тело не ощущает опоры. Одним словом, мечта. А пока что Щербакова мучительно пыталась решить задачи из ЕГЭ. Аня искренне не понимала, зачем ей в работе тренера нужно знать, какие родятся дети у больного гетерохромией мужчины и кареглазой женщины-дальтонике. Ведь у тренеров для тяжелых случаев есть врачи, а все, что нужно ей — это довести ребенка до врача или позвать самого врача. Да и иметь представления о зеленке. Все. Но надо — значит надо, поэтому Аня покорно боролась с задачей. Ровно до момента, пока телефон не зазвонил. Аня взяла трубку и на экране тут же появилась счастливая Саша. — Привет! — Трусова улыбалась так, словно ей только что сказали, что у нее Олимпийское золото. — Привет… — протянула Аня. — А чего это ты грустная? — Трусова решила подождать со своими сногсшибательными новостями, увидев загруженность в глазах подруги. — ЕГЭ. — краткий, но такой емкий ответ. — Ууууу, ну тут помочь не могу. — Вздохнула она. — Хотя могу. Аня вопросительно посмотрела на нее. — Какого цвета гроб хочешь? — Трусова, совесть имей! Я, конечно, понимаю, что ты меня хочешь устранить, но ты хоть мне не говори, что убивать меня собираешься. — Аня улыбнулась, откладывая на время сборник. — Устранить? Спасибо за идейку, — Аня закатила глаза на подмигивание. Хорошее настроение Саши медленно, но верно передавалось ей. — Нет, Саш, вот скажи мне, как часто ты встречаешь в жизни пары, где один страдает слепотой и еще глухой на правое ухо, а вторая — дальтоник? У тебя, наверное, первые мысли о том, какое у них будет потомство? — Ну а вдруг ты резко решишь проверить? — смеялась Трусова. — Жесть какая-то. Я, блин, выучила все эти митозы-мейозы, но задачи явно не мое. — Да ладно тебе, сейчас как обычно отдохнешь и с новыми силами, так сказать, раскидаешь там всех. — Сашка изобразила, как по ее мнению Аня должна была «всех раскидать». — Пфф, я в жизни не начну решать это стабильно. — А вот и начнешь. — Только после твоего стабильного трикселя. — Так, а меня сюда приплетать не надо. Хочешь че расскажу лучше? — Саша выжидала ответа, интригующе улыбаясь. — Ты купила еще одну собаку? Саша, представив, что Алена резко стала собакой, загнала Аню в тупик своим смехом. — Я на клоуна похожа? — не выдержав, спросила Щербакова. — Я про Алену хотела рассказать, — сквозь смех проговорила девушка. — Ой. — Вот тебе и ой. — Да все, с кем не бывает. Рассказывай. — Аня уставилась в экран, надеясь хоть немного отвлечься от биологии. — Мы же с Аленой в кино ходили. — Трусова мечтательно улыбнулась. — Да, и с Дашей еще, не забывай. — Улыбка Саши сразу пропала, и она нахмурилась. — Не порть мне романтику! — предупредила она и продолжила. — Так вот, в кино ходили. — На какой фильм? — перебила Аня. — Эээ… — Саша судорожно пыталась вспомнить название, которое она даже не уточнила. Аня, немного выждав, ухмыльнулась. — Понятно. Жанр то хоть какой, видела? — Ужасы… — призналась девушка, получив в ответ смех. — Да уж, романтика, не поспоришь. — протянула Щербакова. — Да Ань, все, не перебивай, — Саша нахмурилась, и Аня стала посмеиваться чуть тише. — Как скажешь. — Ну короче, там кому-то голову отрубили, — Аня издала еще один нервный смешок, — Ань, блин! — Молчу-молчу, — еще смешок, но уже совсем тихий. — Голову отрубили, Алена испугалась и взяла меня за руку, — гордо подняла голову Саша. — Мы так весь фильм просидели, — добавила она, когда заметила, что Аня ждет продолжения. — И все? — Имей совесть, она вообще сказала, что мы максимум друзья! — возмутилась Саша. Она была уверена, что посмотреть фильм за ручку уже большой шаг. — Саш, у тебя валенки на глазах или мозги от горячих прикосновений расплавились? — хихикнула Аня. — Иди в пень, горячая ты наша. — Трусова показательно надулась. — Ну Саш, я же помочь пытаюсь. — Она не реагировала. — Саааш. Саааняяяя. Александра Вячеславовна, — звала Аня. — М? — донеслось обиженное мычание. — Саш, ну позови ее погулять. Вон хоть в парке около ледового после тренировки. — Ну Ань… — щеки Саши покрылись румянцем, она начала заламывать пальцы и отводить взгляд. — Что Ань? Ты мне три года хочешь про держание за ручки в статусе друзья рассказывать? — Не хочу, — тихо призналась Саша. — Ну вот и ноги в руки и поскакала каракатицей. — направляла Щербакова подругу на истинный путь. — Посмотрим, — промямлила Саша, задумываясь над ее словами. — Я посмотрю, а ты пригласишь. И точка.

***

Из раздевалки вышли уже все, кроме Ани, Алены, которая собиралась дольше всех, и Саши, которая всеми силами старалась сделать вид, что аккуратно складывает тренировочный костюм, на самом деле отдаляя неизбежное, потому что решение, что она сегодня пригласит Алену на прогулку, не могло обсуждаться. Аня, получив сообщение от родителей о том, что ее уже ждут, быстро забрала сумки и ушла, кинув на Сашу строгий взгляд. Саша буквально уловила ее мысли: «только попробуй уйти просто так». Алена уже сложила в сумку все вещи, застегнула куртку и искала шапку, когда Саша решилась. Она быстро, пока не передумала, завела диалог: — Какие планы на вечер? — А? — Алена обернулась и отвлеклась от выискивания лицевой стороны шапки. — Я говорю, планы есть на вечер? — Да нет вроде, — беззаботно ответила девушка. — Не хочешь прогуляться? Свежим воздухом подышать? — Саша старалась звучать уверенно и не сильно заинтересованно, но Алена безошибочно определила в ее глазах небольшую надежду. — Подышать? Выглядит, как будто ты пытаешься позвать меня покурить или набить мне морду, — улыбнулась она. — Нет, я совсем не об этом, — начала оправдываться Трусова. — Я имею ввиду там свежий воздух на улице, можно подышать… воздухом… свежим… ну то есть там же деревья… открытый воздух… чистый, — Саша удивленно обернулась на трясущуюся в беззвучном смехе девушку. — Я смешная? — обиженно проговорила она. — Успокойся, Саш. Чистый воздух в Москве — это ты сильно загнула. А погулять можно, пойдем. Алена пошла к двери, и Саша мгновенно убрала все вещи и пулей выбежала следом. На улице был легкий снег. Не такой противный, как бывает в метель, не мелкий и не сильный, оставляющий за собой сугробы. Легкие пушинки медленно опускались на землю, задерживаясь у глаз. Некоторые подлетали обратно и сцеплялись с другими, исполняя танец снежинок, вальсировали в воздухе и улетали прочь. Фонари умеренно-спокойно освещали парк, неубранные гирлянды с Нового Года мерцали золотым и голубоватым цветом, на деревьях расположились белые огоньки. Они были будто маленькими детьми больших Фонарей, смеялись друг другу и игрались цветами. Темное небо не казалось черным, грустным и пугающим — напротив, оно было как купол, обволакивающий все пространство, защищавший сам не зная от чего. Две девушки шли, наслаждаясь приятным обществом друг друга. Между ними царила та приятная тишина, от которой давно обе отвыкли. Вообще говорят, что бывает два вида тишины: первая — напряженная, пустая, до жути пугающая и нагнетающая, надвигающая плохие мысли. Она неловкая, в ней можно только переживать и бояться. Вторая — легкая и нежная. Тишина, которая дарит спокойствие и умиротворение. В ней можно только купаться, наслаждаться и мечтать. Между Аленой и Сашей когда-то давно царила вторая тишина. Не то, чтобы они всегда были вместе в тишине, но, если таковая понадобилась, могли себе позволить и не нагружать себя плохими мыслями. Потом наступил период первой. Вечное напряжение, неприязнь и скованность. И вот, спустя много времени, они наконец вернули себе то, что давно принадлежало им по праву. Тишина хоть и успокаивала, Саша не намерена была провести этот вечер в приятном молчании, поэтому решается сказать первое, что пришло в голову. — Коньки на заточку нужно отдать, — тихо произнесла она. — Да, кстати. Вечно забываю, — улыбнулась Алена. — Никогда не понимала, как можно забыть отдать на заточку коньки. Это же первое, что нам нужно. Неприятно, да и невозможно на тупых кататься. — Поэтому я и лечу с ребра частенько, — хихикнула Косторная. — Кошмар. Ну все равно чувствуется же, что скоро пора нести. Не понимаю, — помотала головой Саша. — Ой, Саш, я никогда не была супер собранной. Пожалуйста, давай не про фигурку. Я, конечно, коньки люблю, но есть же масса других интересных тем. Саша согласилась и начала думать, о чем же можно спросить. Она вспомнила свое относительно недавнее интервью, где ее спросили о любимом десерте. Трусова вдруг поняла, что не знает любимый десерт Алены. Вроде как они продолжительное время были вместе, и она не сомневалась, что, спроси она сейчас у Косторной, какой у нее любимый торт, та ответит не задумываясь. А вот Саша этим похвастаться не могла. Она никогда не уделяла должного внимания самой Алене, не говоря уже о таких мелочах. — Какой у тебя любимый десерт? Алена немного удивленно повернула голову. — Ого, ты решила поинтересоваться моей жизнью? — съязвила она. — Ален… — Прости. — Так какой? — Мороженое. Шоколадное. Мягкое. Вообще люблю все шоколадное. И Вишневое. — А что больше — вишню или шоколад? — Саша была довольно заинтересована. Все-таки такие грани Алены она не рассматривала, довольствуясь губами, руками и плечом, куда можно поплакать. — Хотя я сама угадаю. Шоколад? — Да. А как ты угадала? — Ты сначала про него сказала, только потом про вишню, — довольно протянула Саша. Алена внимательно посмотрела на нее. Это вроде была та же Саша, стремящаяся все делать сама, но что-то в ней было особенное. Она по-новому замечала мелочи. Она и вправду слушала Алену, а не делала вид. Спрашивала и удовлетворенно кивала, получая ответы. Саша была здесь, с Аленой, а не мыслями на тренировке, как обычно бывало. Она забавно ловила снежинки языком и смеялась, когда они попадали на нос. Весело показывала ей разные снежинки на волосах — они не таяли, что позволяло рассмотреть их форму. Запрыгивала на бордюры, больше специально, чем от надобности, балансируя руками — уж баланс она держать умела. Шла спиной, рассказывая, что ей шоколад очень нравился в блинах, растопленный, при этом смешно жестикулируя руками, словно объясняя сложную теорию захвата мира, а не рассказывая про блины. Саша была настоящая, живая. Другая. Эта Саша определенно нравилась Алене больше, чем прошлая. — Я здесь живу, — немного грустно сказала Косторная, а Саша дала себе мысленный подзатылок — раньше даже не удосужилась подумать спросить, где живет Алена. — Дошли уже, — тоже погрустнела Саша, пряча глаза в землю. Она не заметила, как прошло время и как далеко они успели уйти, рассказывая что-то Алене. Она, может, и говорила, только вот сама засматривалась на привлекательное лицо Косторной и слушая любимый голос. — Ну, пока? — больше спрашивала, чем утверждала Алена. — До завтра? — такой же интонацией ответила Саша. — До завтра, — утвердительно кивнула головой Косторная. Девочки стояли, переминаясь с ноги на ногу, не зная, как попрощаться. Первый неловкий момент за их вечер. — Угу, пока, — пробубнила Саша, вопросительно расставляя руки для объятий. Алена, немного подумав, подошла и обняла ее чуть дольше, чем положено. Так же медленно скрылась за дверью, подарив девушке напоследок теплую улыбку. Саша воодушевленно-грустно зашагала домой.