Потерянный шанс

— Ну, зафиксируй теперь! Саш, ну это что за коряга? — Тутберидзе рвала и метала. Девочки валили программы, падали с прыжков, даже вращения не шли. Трусова безуспешно билась с дорожкой шагов минут тридцать, что выбешивало не только тренера, но и фигуристку. Саше казалось, что она сегодня весь каток протерла одним местом, а коньки сточились до ботинок, но чертова дорожка все равно не шла. Точнее дорожка то может и шла, но в штабе Тутберидзе это считалось плохой дорожкой, поэтому ее заставляли каждый раз переделывать движения, чуть ли не до миллиметра вымеряя, куда она должна выставить руку и на сколько вверх должны подняться брови. Трусова залетает в раздевалку фурией, уши горят, в глазах пляшут черти. Она ищет, что можно было бы кинуть в стену, но, не найдя ничего, просто решает выпить воды, гневно пролистывая ленту в инстаграмме. Все девочки тут же сбегают в буфет закинуть в рот хоть что-нибудь. Аня, оглянувшись, увидела Алену с Сашей и вышла последняя, моля всех богов, чтобы Трусова успокоилась, а Алена не ушла. — Саш, все нормально? — на свой страх и риск начинает Алена. — Не нормально, — огрызатся Саша, но, во время вспомнив, что такие вспышки ничем хорошим ей не обернуться, поправилась. — просто из-за тренировки расстроилась. Алена, которая сначала напряглась, немного успокоилась, видя, что Саша держит себя в руках. — Саш, не первая такая тренировка, тебе ли не знать? Чуть потренируешься и все получится, — пыталась она успокоить бестию, которая даже взглядом разносила раздевалку в щепки. Но Косторная к такому взгляду привыкла, да и в принципе знала, что делать. Единственная разница — сейчас Саша не посылала ее к черту, а просто отводила взгляд и старалась меньше говорить. — Я не виновата, я делаю все одинаково, а у них все время разные замечания! Конек не туда поехал, руку не подняла, посмотрела не в ту сторону! Они придираются!!! — переходила она на крик. — Может настроение плохое, откуда ты знаешь? Они ведь тоже люди, — Алена села на корточки перед Сашей, которая уже переместилась на скамейку, и взяла ее руки. Саша немного успокоилась, почувствовав теплое прикосновение, злость стала превращаться в расстройство. — Ален, а я почему должна страдать от их плохого настроения? — Косторная заглянула в чуть ли не плачущие глаза. — Так ты не страдай. Плевать на всех, — Девушка нежно поцеловала Сашу в висок. — Не на всех, — тихо прошептала та. Саша обняла и крепко прижалась к ней. Злость куда-то испарилась, остался только неприятный осадок и тепло тела напротив. *** — Я могу уже сказать, что это ужасный день? Саша откровенно устала. Не столько физически, сколько морально. Она устала выслушивать глупые замечания тренеров, устала следить за Аленой на катке, которая пыталась хоть немного не выбиваться из тренировочного процесса, устала злиться на тренеров за негативные комментарии к ней, устала пытаться сконцентрироваться на себе, когда вокруг все только и делают, что отвлекают. Слишком остро она сегодня реагировала на замечания тренеров и не могла понять: то ли они действительно были на пустом месте, то ли она просто психованная. Но факт оставался фактом: бесило ее сейчас все. И шнурок, который решил именно сегодня перетереться, и кривой крючок в шкафчике, и зеленая обивка лавочек в раздевалке, и выбитые из пучка пряди, и постоянные сообщения на телефоне, и светящее через окно в глаза солнце, и так далее по списку. В раздевалку вошла Алена, тоже порядком расстроенная сегодняшней тренировкой. Тренеры, казалось, так и ждали, когда же можно будет ей напомнить про упущенный чемпионат, намекая на олимпиаду. Но вспыльчивая Алена, на удивление всем, давно перестала быть вспыльчивой. Сама Косторная заметила это еще со времен их отношений с Сашей, а там начали замечать и остальные. Она так же шутила, веселилась, могла предложить бредовые идеи и оставалась той же Аленой, но могла держать себя в руках и не кричать на тренеров каждый день, что сейчас уйдет в другой штаб или в принципе закончит карьеру. Она сжимала кулаки, мысленно считала до 8 три раза, потому что 8 была ее любимая цифра (Алена аргументировала это тем, что 8 — «бесконечность»), а три — счастливой число, делала пару глубоких вдохов и всего лишь метала молнии глазами, благоразумно оставляя язык за зубами. — Не бывает ужасных дней, бывают минуты, портящие настроение, а плохое настроение портит день, — ответила она Саше, вздыхая и присаживаясь на скамейку. — Шнурки протерлись, — хмуро констатировала Трусова. — У меня есть запасные. Нужны? — Аня достала из рюкзака пакетик и продемонстрировала ей. — Не, дома есть, — отмахнулась Саша. — Окей, — Аня убрала шнурки обратно и зашла в Инстаграмм. — Саш, — Алена подсела к ней, — не хочешь кофе выпить? Саша неуверенно посмотрела на собеседницу. Две недели назад они и разговаривали-то только по делу, а тут она сама предлагает выпить кофе. — Не отказалась бы, — стоит ей закончить, как Алена быстро перебивает. — Супер. Жду тебя на входе, — и выходит из помещения. Саша ищет взглядом Аню, которая сто процентов не просто так засмотрелась на противоположную стену и однозначно все слышала. — Ань… — Чего? — Аня улыбается. Если Аня улыбается, значит ничего плохого не произошло. Если Аня улыбается, значит Саша все сделала правильно. — Иди настроение подними, а то как сказал один философ, настроение портит нам день, — Щербакова важно задрала палец и придала голосу пафоса. — Хорошо, — протянула Трусова. Алена смотрела в пустоту. Мысли разбились на две части: первая кричала, что все это неправильно, что она уже один раз обожглась и не нужно нарываться на второй, что люди меняются очень редко, на столько редко, что шанс на другой исход крайне мал, что она собственноручно загоняет себя в ситуацию, из которой долго и тяжело выбиралась, после которой до сих пор жжет в груди. Вторая всеми силами умоляла дать Саше шанс, дать шанс на счастливую жизнь себе, подарить им обеим моменты радости и возможность исправить прошлые ошибки. Алене казалось, что она стоит на дорожке, которая раздваивается. И она точно знала, что какая-то половина приведет к счастливой жизни, а вторая загонит в тупик и она будет жалеть о выборе. Но Косторная не знала, о каком именно выборе ей придется пожалеть, поэтому пыталась жить моментом, а в данный момент она хотела выпить с Сашей кофе. Поэтому она пойдет и выпьет с Сашей кофе. — Идем? — Алена приветливо улыбнулась и протянула Саше, которая только что вышла из «Хрустального», руку. Девушка тут же бережно взяла ее, как будто это было самое хрупкое и самое ценное на свете в данный момент. — Пойдем. Кофейня находилась не так далеко, практически за углом, поэтому девушки до нее дошли быстро. Маленькое здание, обставленное в черно-белых цветах. Черные столики, незамысловатый узор на стенах. Приятный на вид парень за стойкой, который вежливо улыбался. «Егор» — прочитала Саша на бейджике. — Кстати, с Егором поругались вчера, — сказала она Алене. — Здравствуйте! — подал голос парень, когда они уже подошли к стойке, и Алена взглядом сказала, что они вернуться к разговору, но сначала закажут кофе. — Здравствуйте, капучино с карамелью, — улыбнулась Косторная. — Саш? — Латте. Без корицы, — уточнила она. Саша терпеть не могла корицу. Неприятный вкус и противный запах, по ее мнению. По этому она всегда уточняла на всякий случай, потому что в некоторых заведениях пару раз добавляли ее в кофе просто так. — Вы присядете или с собой? — Саш? — Я бы прогулялась. Погода хорошая. — Согласна. Мы с собой, — сказала она и парень, кивнув, попросил немного подождать. — Так что там у тебя? — С Егором, говорю, поругались вчера, — нахмурилась Саша. — Из-за чего? — Алена оперлась на стойку спиной. — Мы решили все вместе вчера посмотреть фильм, — начала свой рассказ Трусова. Алена улыбнулась, уже зная, что будет дальше, но Саша не обратила на это особого внимания, лишь еще раз отметив, что у нее прекрасная улыбка. — Я говорю, мы ни разу не смотрели Круэллу всей семьей. А он начал кричать про своего железного человека! — вскидывала она руки, забавно хмурясь. — И все? — с лица Алены не сходила улыбка. — В смысле и все?! Он так и не дал мне включить нормальный фильм, ставя это нечто! — возмущалась Саша. — Вообще-то, железный человек неплохой фильм, — возразила Косторная. — Да, но мы его уже смотрели, а Круэллу нет! Тем более, Круэлла интересней. Девочек отвлек тот самый парень, протягивая им два стаканчика кофе. — Знаешь, а я вот была бы не против иногда посмотреть со Степой какой-нибудь фильм. Он обычно с друзьями бегает, а свободное время у нас редко выпадает вместе, — немного грустно сказала Алена, выходя из кофейни. — Я бы была рада чуть поменьше видеть Егора. Может быть мы бы так больше ценили время вместе и не ругались так часто, — задумчиво произносит Саша. — Вы же можете и так не ругаться. — Он меня бесит. — Саш, — хихикнула Алена. — Что Саш? Что Саш? Если он слов не понимает. И вообще не понимает. Весь такой напыщенный крутой… — Индюк? — предположила Косторная. — Если он индюк, то я индюшка что ли? — Саша отхлебнула горячий кофе. — Индейка, — посмеялась Алена. — Остроумно, — но Саша все же улыбнулась. Прогулки с Аленой были чем-то теплым даже в разгар зимы. Пустые разговоры становились приятными. Скорее разговаривали они не то, чтобы из-за желания или из-за надобности. Саше нравилось слушать ее, смотреть, как Алена забавно вскидывает брови, шевелит губами, подбирая нужные слова, прикрывает рот ладошкой, когда смеется и хмурится, когда ей что-то не нравится. Саше нравилась, что она медленно идет рядом, смотря куда-то вдаль и говоря о своей жизни. Нравилось, что она тоже что-то спрашивает. Нравилось, что она поворачивается к ней, когда ей нужна реакция. Трусова заново узнавала человека, которого, была уверена, что знала давно. Но Алена все удивляла и удивляла, открывая новые грани себя, показывая — маленькими кусочками, но показывая — те стороны, которые Саша не замечала или не хотела замечать. Алена не закрывалась, но и не давала ей узнать всю себя, немного оставаясь загадкой. Саша, приметив из далека знакомый дом, немного сбавила темп. Теперь они шли как бабушки, которые выходят по вечерам из подъездов и прогуливаются, обсуждая все и вся вокруг. Алена еле заметно улыбнулась такому действию, но тоже шла медленно, оттягивая момент. — Пришли, — остановилась Саша. — Пришли. — Подтвердила Алена. — До завтра, — добавляет она. Алена быстро подбегает к Саше, чмокает ее в щеку, и так же быстро убегает. Саша аж подпрыгивает на месте от неконтролируемого восторга и вприпрыжку бежит домой. *** Аня смотрела, как Саша прыгает на кровати. — Она меня поцеловаааалааааа!!! — визжала фигуристка. — Чего??? — Аня, мягко говоря, прибывала в шоке. Саша еще не успела ничего рассказать, только позвонив и провизжав что-то вроде «Аня, представляешь». И начала прыгать. — Я говорю: она меня поцеловала!!! — Алена? — Аленаааа, — из-за того, что она прыгала, голос забавно дрожал. — То есть как? — не понимала Аня. — То есть подошла и поцеловаалааа. — Саш, остановись уже! Рассказывай. — Саша перестала прыгать, и, тяжело дыша, села на кровать. — Она позвала меня выпить кофе, — задыхаясь, начала она. — Это я знаю. Ты, я так понимаю, согласилась. — утвердительно констатировала Аня. — Согласилась, — кивнула Саша. — Мы пошли гулять, много-много говорили обо всем, а потоооооом, — Трусова хитро улыбнулась. — Потом Алена прыгнула тебе на шею? — ухмыльнулась Аня. Она ждала подвоха. Она его получила. — Потом я проводила ее до дома и она поцеловала меня в щечку на прощание, — светилась Саша от радости. Аня цокнула и закатила глаза. — Трусова, черт ты в юбке. Я думала поцеловала значит поцеловала. А у тебя поцеловала — значит чмокнула. — Ань, она поцеловала!!! — Саша, видимо, была в экстазе, потому что всячески отрицала, что это ничего не значило. — Сашка, какой же ты все еще ребенок, — улыбнулась Аня. — Ага, — не особо слушая, согласилась улыбающаяся девушка.