тучи

      Дверь со скрипом распахивается, и я чувствую близкое дыхание свободы. Не веря в свою удачу, я не утруждаю себя тем, чтобы красться по незнакомому тускло освещенному коридору на цыпочках. Воспаленный и голодный мозг рассуждает так: я и так наделала уже столько шуму, что меня весь поганый Детройт, наверное, слышал. Если в здании кто-то и находится — он бы уже точно примчался.       Коридор упирается в новую дверь. Тут я решаю все-таки прислонить для начала ухо к ее поверхности. Тихо. Слишком тихо, конечно, но выбора не предоставляется. Дергаю ручку — к счастью, дверь не заперта. Никто, видимо, и не предполагал, что пленница сможет дойти до такого рубежа. Я слегка приоткрываю панель и медленно пролезаю в образовавшуюся щель.       Вот чего я не ожидала, так это снова оказаться в полицейском участке. Выходит, я выползла из одной из тех бесконечных дверей с табличками, которые я видела, когда только зашла. Не сумев пересилить любопытство даже в такой неподходящий момент, я оглядываюсь. На табличке злополучной двери написано: «Исправительная комната». Кошмар какой, попахивает извратом.       Не теряя больше ни секунды, бросаюсь к выходу. Вот он-то и оказывается закрыт. Я усмехаюсь своей наивности. Тут же в голове проносятся варианты действий. Первый: затаиться в одном из «боксов» на свой страх и риск и подождать возвращения того, кто откроет входную дверь. Второй: осторожно обойти участок в поисках чего-то полезного — оружия, ключей, патронов... чего- нибудь съестного. Мысль о еде тут же помогла мне определиться с планом действий. Я бросаюсь на поиски таблички с именем настоящего шерифа и быстро ее нахожу. Сердце отстукивает дробь где-то в босых пятках — мне постоянно кажется, что я слышу шаги и скрип металлической входной двери. Меня не пугает, что кабинет оказывается открытым — я вижу через щелку лежащие на полу кроссовки «Найк» — и счастливо вбегаю внутрь, морщась от покалывания в ступнях. Большая ошибка.       В кресле я вижу полусидящую-полулежащую фигуру лже- шерифа и замираю на месте, словно олень в свете фар. Хоть особых звуков я при вдохе в кабинет не произвела, но, тем не менее, стою сейчас в его центре — прямо перед тем, кто сунул недавно мне в лицо тряпку и бросил в кирпичный полый куб. Не очень-то умно с моей стороны. Не могу двинуться с места, словно жду, когда он вскочит и на этот раз точно свернет мне шею.       Но этого все не происходит. Лже-шериф просто молча смотрит на меня через свои солнечные очки, за которыми скрываются леденящие кровь впалые глаза. Или это не так?..       Я присматриваюсь и от облегчения чуть ли не хохочу во весь голос — он спит! Просто зачем-то напялил очки, хотя никакого солнца в комнате и в помине нет: железные жалюзи открывают кусочек окна — на улице уже темно, и единственным источником света здесь является узкая настольная лампа. Грудь мужчины мерно вздымается, и он почти не двигается — в остальном можно легко подумать, что он бодрствует: корпус в неестественном положении, руки сложены, нога перекинута на ногу. Такое ощущение, что заснул он невольно — словно утомился во время работы, глаза его слиплись и он сам не заметил, как провалился в забытье. Знакомо, как знакомо. Если бы ты не хотел меня прикончить, дружок, возможно, я бы даже тебя пожалела.       Не теряя больше времени, я тут же, почти не дыша, надеваю кроссовки — стопы отзываются болью. Мой взгляд мечется из стороны в сторону, пытаясь зацепиться хоть за что-то, что мне может пригодиться. Если присмотреться, то вокруг полнейший хаос: на полу такая же грязь, как в прихожей, везде валяются какие- то документы, мелкие бумажки, к стенам тут и там прикреплены фотографии незнакомых мне людей, под письменным столом я вижу пачку нераспечатанных писем, связанных резинкой. У двери стоят коробки. В них — новые документы, стопками уложенные в папки в алфавитном порядке. Что-то толкает меня запустить руку в коробку с буквами «К» и «Л», но я тут же ее выдергиваю. Нет, на это времени нет. Глаза цепляются за указатель с буквой, которой выделили отдельную коробку. А вот на это время есть. «...Мерлоу С., Меттью Дж., Миллер Т., Мовельсон А. ...». Бла-бла-бла. Давай же. Папки «Монтгомери М.» нет. Зато откуда-то именно здесь мелькает мое имя. Файл, подписанный «Лэйн Г.» Сердце пропускает удар. Я выхватываю папку и сую под олимпийку. Хоть бы не оказалась пустой. Останется время — поищу имя Джимми.       Снова смотрю по сторонам. Тут замечаю в углу что-то вроде холодильника или мини-бара — он мне до колена. Маленький даже для приставки «мини». Больше похоже на «микро-бар». Живот урчит, напоминая о том, что еды в нем не было уже много часов, и я невольно делаю шаг в сторону холодильника. Но тут мои брови взлетают вверх: на дверце висит кодовый замок. Это он так свои лакомства охраняет? Или там хранится ведро черной икры?       Продолжаю осматривать кабинет, изредка поглядывая на спящего в кресле мужчину. Огромных усилий мне стоит сейчас не броситься наутек. В поле зрения тут же попадает связка ключей, висящая у него на поясе. Рядом с кобурой.       На секунду я даже поражаюсь собственным мыслям. Я вроде бы не в фильме с Джеймсом Бондом, да и ситуация совсем не та. Но почему же из головы не идет мысль о том, что мне нужны эти ключи. Но забрать их, не разбудив лже-шерифа вряд ли получится. Учитывая тот факт, что он и так может проснуться в любой момент. Я кошусь в сторону двери. Что-то подсказывает мне — пора уходить.       Толстые, пружинистые подошвы кроссовок помогают мне ступать почти бесшумно, а каменный пол исключает возможность скрипнуть половицей. Пячусь, не отводя взгляд от мужчины в кресле. Тут я вижу в пластиковом контейнере у самого выхода свой телефон, а рядом — ключи о машины и мысленно корю себя: я напрочь забыла, что все это забрали. Удивительно, правда, что подобное хранится на столь видном месте... Опускаю руку в контейнер.       От касания экран вспыхивает изображением цветка лотоса, и на нем высвечивается: 16 июля, 11:16 вечера. Ага, значит я была права, что нахожусь здесь не так долго, как опасалась — всего четырнадцать часов. А что еще важно: примерно через пятнадцать минут участок закрывается. Точно пора валить. Вряд ли господин лже-Стоун будет дрыхнуть здесь всю ночь.       Стенки контейнера прозрачные — видно, что под моими вещами лежат еще несколько телефонов. С виду все одинаковые, но один из них я узнаю безошибочно — сама когда-то случайно разбила его экран, и характерная «звезда» красовалась прямо в середине. Боже мой. Майк точно был здесь, а его телефон, который я медленно достаю из коробки, —живое тому доказательство. Провожу указательным пальцем по «звезде», и у меня образовывается ком в горле. Жму кнопку включения, но ничего не происходит. Конечно, разрядился.       Очнувшись от оцепенения, я беру себя в руки и наконец выхожу из кабинета, но тут же появляется желание застонать от досады. А выбираться-то как? Ключа от входной двери нет. Разум лихорадочно соображает. Я затравленно оглядываюсь на дверь с табличкой «Шериф. Б. Стоун». Или все-таки есть?..       Вот чего нет, так это выбора. По крайней мере, сейчас.       Собрав в кулак всю свою оставшуюся волю и крупицы бравады, я в третий раз за сегодня вхожу в этот кабинет, пересекаю его и подхожу вплотную к лже-шерифу. Выглядит он, как человек, который спит очень крепким сном. И мне остается только всей душой в это поверить.       Не дыша, я кладу свою папку рядом с собой, чтобы свободно двигаться, и протягиваю руки к связке ключей. Нет, отцепить один точно не получится: если уж брать, то все сразу. Сами ключи (их было штук десять) висят на тонком проволочном кольце, провернутом через одну из шлеек портупеи*. Есть возможность аккуратно вытащить проволоку, если действовать осторожно. И желательно побыстрее: из отведенных пятнадцати минут осталось около пяти.       Пальцы дрожат, когда я касаюсь кольца. Решимости мне прибавляет лишь понимание того, что другого способа сбежать у меня нет. Медленно, очень медленно проворачиваю кольцо. Давай, Гвен, это как снять брелок с рюкзака. Лже-шериф шевелится, и я судорожно дергаюсь. Но он так и продолжает спать, слегка двинув корпус влево. Этого завершающего штриха хватает, чтобы связка, звякнув, упала мне у руки. Медленно выдыхаю через рот. Джеймс Бонд мы мной гордился.       Тут компьютер на столе у шерифа издает негромкий звук, который эхом стучит в ушах. Часы показывают 11:30. Выбегаю за дверь, параллельно засовывая два телефона в карманы спортивных штанов. Внезапно у меня возникает идея. На ходу я перебираю ключи в поисках... Есть. Серый, под стать стенам. Одним движением я запираю лже-шерифа в кабинете. И бросаюсь прочь.