The Tale of the Emperor and the Wolf

      - Сокджин-а? - услышал он знакомый женский голос, обернулся, да так и замер растерянно с мокрыми дорожками на щеках. - Почему ты здесь? Святые Предки, ты плачешь?       - А.. я.. да, чего скрывать, когда и так все видно. - он улыбнулся. Беспокойство и удивление Сольхи не только никуда не делись, но и, казалось, возросли в несколько раз. Знала бы она, каких трудов ему стоит эта улыбка! Может, тогда она хотя бы для виду стала более спокойной. Но она не знала.       - Почему ты здесь? Почему не идешь со всеми? - спросила она, немного поторапливаясь, взяла в руки свечу, зажгла ее и поставила на пьедестал к остальным, а затем вышла к Киму.       - Куда удивительнее, что ты не ушла со всеми. - не стал отвечать на ее вопрос юноша, все же вытирая слезы.       - Я слегка припозднилась, но хорошо, что нам разрешали много раз наблюдать за праздником, поэтому даже опоздавший может принять участие и не ждать весь год. Так все же? Идем, это праздник для всех.       - Нет, Сольхи, это праздник только твоего народа. - печально вздохнул он, снова мысленно проводя черту. Только в этот раз не между ним и Намджуном, а между собой и целой деревней, давшей ему приют и подарившей впервые беззаботную жизнь, где не было тяжелой ответственности, трудных решений и ужасных последствий.       - Но... - попыталась возразить девушка, как Сокджин легонько подтолкнул ее к тропе.       - Тебе пора. Встреть свою судьбу, Сольхи. Я уверен Предки уготовили для тебя прекрасную жизнь. - он снова улыбнулся, только в этот раз слезы разочарования все-таки ручьем полились по его щекам, стекая на подбородок и капая с него. Девушка заметалась, но Ким помог ей принять решение, развернувшись и уходя прочь.       - Ты же любишь его! - донесся до него ее разгневанный крик. - А он любит тебя, так почему ты сейчас не там?!       - Он помолвлен. - сколько раз он уже это сказал вслух, царапая себя еще сильнее? А сколько он твердил это про себя? Но эти слова снова и снова обухом били его по голове, заставляя ноги дрогнуть и подогнуться, а сердце ссутулиться, словно его и нет.       - Но не обручен! Еще есть шанс заполучить Намджуна, тем более что он и так уже твой. - она стихла, опустив голову. - А ты его.       - Иди, Сольхи. Не повторяй моих ошибок: не тяни с решением. - Джин помахал ей, развернулся и продолжил идти прочь, в тень.       Когда он обернулся, Сольхи уже ушла, словно растворилась в ночном воздухе, как и все до нее на этой поляне. Сокджин опустился на ступеньки у дома, где жил он и Чимин. Сердце не выдержало, треснуло и юноша разрыдался, уткнувшись в ладони. Он плакал надрывно, не стесняясь и не сдерживаясь, плакал, крича и воя от боли, только сейчас осознав, что он натворил. Только сейчас до него дошли слова Чимина о том, что не стоило тянуть, но разве он слушал? Нет, Джин поступил как самый настоящий человек. Он решил, что способен овладеть своими чувствами, что у него есть власть над собственным сердцем и что он способен все изменить. Каким же дураком он считал себя, оглядываясь назад. А впрочем, что бы изменилось? Ну был бы у них короткий роман, эта ночь все равно бы наступила, и он остался бы так же ни с чем. Может, ему было бы даже в несколько раз больнее, чем сейчас, когда он все-таки не дал ничему начала.       И все же душа его разрывалась на части. Он закрывал глаза, слышал голос Донквона объявлявшего о заключении союза между Минхвой и Намджуном, видел, как его возлюбленный касается губами ее и Предки их благословляют. А он остается один, словно ничей, как сейчас. И ведь юноша знает, что рано или поздно он уйдет, как только снег сойдет. Он уйдет, оставив самое важное здесь - частичку своего сердца. От этой мысли горячие слезы хлынули по щекам вновь, соленые, они касались уголков его губ, затекали в рот, и так тошно становилось от них, что даже понемногу начинало мутить.       Вдруг кто-то теплый и мягкий обнял его за плечи, прижал к груди и стал покачивать. Ему не потребовалось много времени, чтобы узнать Чимина. Только он один старался успокоить своего друга покачиваниями.       - Я не хочу его любить. - выл Сокджин, пряча лицо в чужой груди. - Я не хочу чувствовать как сердце рвется вновь на куски. Почему я опять должен страдать? Чем я это заслужил?       - Ничем. - спокойно ответил Чимин, оттянув Джина от себя, взял его лицо в свои ладони и большими пальцами стал вытирать мокрые щеки. - Ты идешь на праздник. Джин-и, я видел истинную волю предков, я был там, когда Донквон просил их совета насчет этой весны. Духи не дали нам ясных знаков, от чего Старейшина истолковал их по-своему. Он просил Их второй раз, потому что и сам засомневался в правильности своей трактовки и Они явили ему тебя!       - Что? - юноша опешил. Ему не верилось, что это правда происходит, что эти слова долетают до него. Может, он просто уснул и ему это все снится?       - Ты - истинная судьба Намджуна. Ты должен быть на этом празднике. Прошу тебя, поднимайся.       - Но Старейшины..       - Старейшина Горной стаи упрямый глупец, загнанный в рамки предрассудков! - прорычал Чимин, рывком поднимая друга со ступеней. - Идем, идем скорее!       - Но... я никак не готов для праздника.. - пролепетал он, как оборотень затащил его в дом, зажег лучину и принялся рыться в вещах. Спустя секунду он достал прекрасную расшитую белыми драгоценными камнями, похожими на маленькие звезды, но белее их света в сотни раз, бежевую рубашку, похожую на те платья, что надели сегодня девушки. Ткань лаконично переливалась и блестела в свете лучины, что юноша на миг забыл обо всем.       - Прекрасная, правда? - Чимин нежно улыбнулся, взглянув на рубашку. - Она сшита из платья Виен, которое она должна была надеть на нашу Ночь. - в глазах оборотня блеснули слезы. - Но она не смогла. Я долго хранил ее платье, однако в этот раз, когда мы пришли сюда, я принял решение изменить его и отдать тебе.       - Чимин, я...       - Ничего не говори, просто прими. Виен была бы рада, что ее рукоделие кому-то пригодилось.       Сокджин крепко обнял Чимина, вложив этот скромный жест всю свою признательность и любовь к оборотню, ставшему ему братом. Он еле слышно губами прошептал ему благодарность и быстро сменил свою повседневную рубаху на подаренную Чимином. Ткань ее была нежная, воздушная, слегка полупрозрачная на груди, с дутыми рукавами. Ко всему этому великолепной россыпью добавлялись безупречные камешки. Рубаха была без живых цветов, но тем не менее, живее и легче ткани не найти на всем белом свете.       

"Спасибо, Виен."

             Мысленно поблагодарил он девушку, поворачиваясь к Чимину. Тот держал в руках такие же легкие штаны.       - Вот, они получше будут смотреться, чем твои повседневные.       Ким надел и штаны, идеально севшие ему в бедрах. Они были широкими, такими же воздушно легкими и приятно ласкали кожу. Оборотень подошел со спины и повесил на них тонкий ремешок из таких же белых камешков. Он ветвился и струился вниз, не доходя до колен. Сокджин светился от восхищения.       - Виен была прекрасной мастерицей. - тихо сказал он, осматривая себя снизу вверх.       - Лучшей в нашей деревне. - дрогнувшим голосом говорил Чимин. Джин подошел к нему, крепко обняв.       - Спасибо, друг. За все, что ты сделал для меня за эти четыре месяца.       - Ступай, пока не поздно. - прошептал ему оборотень.       - Прошу, пойдем со мной. Один я просто не справлюсь. - взмолился Сокджин. И Чимин дал свое согласие.       Вдвоем они выскочили из дома и побежали на поляну к храму. Трясущимися от волнения руками юноша взял свечу, зажег ее и вошел внутрь. Стены пещеры украшали рисунки, рассказывающие о том, что такое Ночь Воющих Судеб. Сокджин увидел Древо, изображенное на центральной стене помещения. Его ветви простирались далеко, на все три стены, а под ним были изображены люди с волчьими головами. В отличие от прошлой наскальной живописи эта была не черной, а нежно голубой. Только одно Древо было изображено бурым цветом и его ветви. Оборотни кружились вокруг него, танцевали, пели, выли. Многие из них были изображены парами в волчьем обличии.       Сокджин глубоко вдохнул, опустив свечу на пьедестал, как по камню пробежала уже знакомая желтая искра. Рисунки на стенах ожили, задвигались, а затем ветви древа заполнили все пространство и на них стала появляться новая история.       - Это место повествует о том, как все началось. - сказал Чимин, вошедший внутрь. - Обессиленный после победной схватки, наш народ вернулся в ту пещеру, где остались неспособные постоять за себя. Но их там не оказалось. Тогда Духи леса показали воинам путь в эту долину, полную всех желанных благ. Вода здесь была кристально чистой и полной рыбы, в лесах кипела жизнь, повсюду изобилие лечебных трав, корней и ягод. Но разве это могло утешить смертельно раненных? Позднее, один из людей, кого одолевал ужасный недуг, нашел Древо в пещере. Он прикоснулся к нему и тогда оно избавило его от его болезни. Восхищенный и воодушевленный, этот человек побежал к остальным. Он уверил народ, что Древо волшебно. Людям не на что было больше надеяться. Они поклонились Великому Древу и взмолили Его о помощи. И Оно откликнулось. Древо подарило им вторую жизнь, нарекло каждого своим ребенком и даровало способность принимать обличье зверя, такого же сплоченного и благородного, каким были они. Так появился наш народ.       Рисунки двигались по мере того, что говорил Чимин. Его голос был полон благоговения и уважения к истории их прошлого. Когда же он закончил свой рассказ, волшебный блеск исчез, рисунки вернулись на прежние места, слабо колыхнув пламя свечей.       - Они приняли тебя, Джин. - тихо сказал он, смотря на изображение Великого Древа. - Предки допускают тебя до церемонии.. Бежим! Скорее!       Оборотень схватил друга за руку, как тот вырвал ладонь и вдруг поклонился предкам почти в девяносто градусов, а затем сам потащил Чимина по тропе. Они неслись во весь опор по украшенной дорожке, петлявшей из стороны в сторону. Джину этот забег показался целой вечностью, пока они наконец не выбежали к берегу озера и не услышали заветный шум водопада.       Парни обогнули его, следуя за факелами. Вернее, за ними следовал только Сокджин. Чимин прекрасно знал дорогу вплоть до каждого корешка и камешка. Они скользнули за штору водопада и тут Ким от удивления даже рот раскрыл. Его не пускали за водопад, да и вообще особо близко к нему не подпускали, даже Сольхи, которая на первый взгляд казалась очень беспечной и доверчивой. В центре пещеры, возвышаясь над всеми на платформе из собственных корней и земли, стояло Великое Древо, чьи ветви занимали почти все пространство. Через его темно-зеленые листья просачивался слабый лунный свет. Настолько огромно было Древо, что в ветвях его копошились птицы, словно маленькие мошки. Нижние ветки его были украшены традиционными лентами, как и у деревьев в лесу. Полукругом стояли факела, клубился сизый дымок над головами сидевших на лавочках и корнях оборотней. Старейшины что-то вещали, казалось, называли имена.       Рядом с резным стволом стояли в основном юноши, которых Джин видел среди охотников. Не обошлось и без девушек, правда большая их часть все же стояла напротив, смущенно потупив головы. Корни древа осторожно сплетались, образуя своеобразную изгородь. Ее так же украшали цветы, различные лозы и пестрые ленты.       Кто-то подтолкнул Сокджина в спину. Чимин напоминал ему, что нужно идти вперед. Только сейчас юноша заметил, что многие присутствующие смотрят на него. Члены Лесной стаи все, безоговорочно, улыбались и жестами манили его ближе, подбадривали, когда как некоторые из Горной стаи недоуменно переглядывались. Джин сделал глубокий вдох, поднял голову и гордо, подобно благородному оленю пошел вперед, сложив руки в миролюбивом жесте, какому его научил Старый Чжан.       Неожиданно к юноше вернулась та уверенность, которую он утратил, лишившись дома и потерпев предательство любимой. Все больше глаз устремлялось на него. Он слышал их восторженный шепот. Блеск камней на его наряде отражался в их восторженных глазах. И сам он чувствовал всю красоту, с какой переливается его наряд в нежнейшем лунном свете.       Наконец, внимание обратили на него и участники процесса. Сокджин заметил, как гордо блеснули глаза Донквона, как старик удовлетворенно кивнул с сентиментальной улыбкой на губах. Видел он и зависть в глазах Минхвы, видел искренний восторг девушек, но его взгляд затмил их всех. Сокджин поднимался вверх по ступенькам-корням под пристальным надзором темно-карих глаз. Только в его взгляде блеск от камней походил более всего на ясное ночное небо, кажущееся реальнее, чем то, что было над их головами. Джин поднялся и занял место рядом с Минхвой. Он не обратил внимания, как та поморщилась брезгливо и сделала шаг в сторону, скрестив руки на груди, но вовремя опомнилась и приняла иное положение, более раскрепощенное и уверенное. Наступившую тишину прервал голос Донквона, вызвавшего следующую девушку. Та сделала шаг вперед, поклонилась стоявшим перед ней и покорно принялась ждать. Один из юношей взял нож из рук горного Старейшины, поранил свою ладонь и омыл кровью ствол Древа. Он подошел к девушке, поклонился и протянул окровавленную ладонь. Смущенная и трепечущая словно лепесток, она бережно взяла его ладонь и сплела их пальцы. От их кистей появился луч света. Юноша поднял ладонь и показал всем присутствующим совершенно здоровую кисть. Толпа радостно захлопала, девушка и парень обернулись волками и побежали прочь за Древо. Позднее, из-за него раздался их вой, переплетающийся с предыдущими парами.       Весь Джин был сосредоточен на одном нем, представлявшем наиболее значимую ценность для него, самый желанный приз из всех здесь стоявших. Его отвлекло движение сбоку. Сольхи с улыбкой встала рядом с ним, наклонилась к уху человека под ревнивый взгляд Намджуна и прошептала.       - Ты превосходно выглядишь. Я рада, что ты решился. - она выпрямилась и демонстративно улыбнулась вожаку, слегка склонив голову. Тот сразу успокоился и кивнул ей в ответ.       У Джина щипало глаза от чувственности момента. Вызвали следующую девушку, а юноша вдруг ощутил пристальный взгляд откуда-то сбоку, но это не была Сольхи. В этот раз на него во все глаза смотрел Тэхен. Оборотень одними губами прошептал комплимент другу и получил ответный. Тэ отвернулся, встретившись взглядами с Гуком. Сокджин улыбнулся, решив, что ему тоже есть на кого поглазеть. Он повернулся к Джуну и увидел недовольный взгляд вожака. В ответ на это юноша так же слегка склонил голову, как Сольхи до этого. Намджун на это усмехнулся и сразу понежнел.       - Дорогие соплеменники! - вдруг начал Старейшина Горной стаи. - Половина пар уже нашли друг друга. Я хотел бы объявить об одном знаменательном событии, которого все мы ждали с нетерпением! Я вызываю Мин Минхву, нашего лидера для заключения союза с вожаком Лесной стаи, Ким Намджуном!       Женщина последний раз бросила презрительный и торжествующий взгляд на Сокджина. Он ничуть не дрогнул, проводив ее совершенно спокойно, даже с легкой ироничной улыбкой, хотя в душе страх и тревога рвали его на куски. Он не знал, как поступит Намджун, какое решение он принял для себя. Что если тот взгляд ничего не значил? Что если Джин ошибся и зря сюда пришел? Что если Джун решит послушаться его слов о долге? Он ведь не знает, что Предки изменили решение. Ким сглотнул, наблюдая, как Джун подходит к горному Старейшине, берет нож из его рук, заносит его над своей ладонью, от чего сердце Джина проваливается куда-то в пятки, как взгляды их пересекаются. Юноша с тревогой и надеждой смотрит в дорогие карие глаза, мысленно моля услышать его. Намджун полоснул ладонь, не подозревая, что точно такую же рану, а может, еще глубже, он оставил и на сердце юноши, во все глаза смотревшего лишь на своего избранника.       - Один человек сказал мне, что я должен следовать долгу и воле Предков. - начал громко вещать он, отдав нож Старейшине. Намджун не спеша отошел к Древу, коснулся его коры, затем оборачиваясь ко всем остальным. - Это мудрый человек, и я готов был послушаться его. Но один оборотень, заменивший мне отца возразил, что правильнее всего слушать свое сердце, если речь идет о таком чувстве, как любовь. - Намджун взглянул на Минхву, опешившую от происходящего. Ее щеки уже тронул гневный румянец, когда их с Намджуном взгляды пересеклись. - Я не люблю тебя Мин Минхва. И я отказываюсь заключать союз. Моя стая достаточно сильна и не нуждается в объединении. - с этими словами он и встал прямо напротив Сокджина, мысленно поблагодарив Предков за ее оскорбленное молчание. - Я сделал свой выбор. Теперь я хочу знать, выбрал ли ты меня.        Алые капли упали на землю. Все в пещере затихли в ожидании его ответа. Намджун поднял ладонь. Из раны сочилась кровь, капая на траву у ног Джина. Юноша поднял свою руку и приложил ее к большой теплой ладони Джуна. Они сплели пальцы и теплый желтый огонек окутал своим светом их ладони. Когда он погас парни расцепили ладони и Намджун поднял совершенно здоровую руку на всеобщее обозрение. Лесная стая взорвалась криками радости, к ним присоединились и некоторые оборотни из Горной. Сокджин не сдержался, дав волю слезам, как теплые ладони обхватили его щеки и стали вытирать побежавшие ручейки. Он поднял взгляд.       - Я все ждал, когда же ты решишься и примешь меня. - прошептал Джун, нежно улыбаясь.       - Прости, что долго не решался. И спасибо за терпение. - с такой же улыбкой ответил Ким.       Намджун отстранился, оборачиваясь волком. Джин растерялся, не зная, что ему делать, ведь он не являлся оборотнем. Тогда Джун подошел к нему, опустив передние лапы. Ким благодарно поклонился оборотню и оседлал его, сразу хватаясь за шерсть на загривке. Намджун сорвался с места, убегая за Древо.       - Намджун, а как же вой на луну? Я не оборотень, я не умею. - взволнованно спросил Джин, нагибаясь от встречных веток, лезших в лицо. Камушки слегка позвякивали от бега волка.       - Мы не будем выть на луну. Мы ей просто насладимся вдвоем. - ответил он, взбираясь на каменистый холм, где уже устроились пары оборотней, наполняя ночную тишину своими песнями о любви.       Намджун привел его на уступ, находящийся выше всех прочих, чтобы никто не мог их потревожить. Волк наклонился, позволяя Сокджину аккуратно слезть с его спины. Юноша потрепал зверя по холке, затем поднял взгляд на превосходную жемчужную луну, возвышающуюся в черном небе. Она была окружена тысячей мерцающих звезд, но именно ее свет затмевал белые огоньки. Джин сразу отыскал созвездие Большой Медведицы и Льва, обернулся на Намджуна.       - Ты не будешь перевоплощаться? - спросил он, подходя к оборотню.       - Я буду совершенно нагой. - ответил он, а Джин задумался, поглядывая в небо. - Хотя, может повезет.       Юноша перевел свой взгляд на вожака, который стоял пред ним уже в человеческом обличии, наполовину голый, правда висевшая тряпка вместо штанов едва ли прикрывала его. Сокджин усмехнулся, чем вызвал легкое замешательство Намджуна. Юноша шагнул к нему. От слабого ветерка его волосы, рубашка и штаны колыхнулись на ветру, заставив оборотня позабыть обо всем на свете. Не было для него прекрасней светила, чем его избранник. Они сплели пальцы, смотря друг к другу в глаза. Сокджин потянул его за собой к краю уступа, чтобы вместе насладиться полной луной.       Они сели на камень, Намджун прижал Кима к себе на всякий случай, чтобы ему не было холодно. Какое же наслаждение и легкость он ощутил, когда черная макушка легла ему прямо на плечо, робко утыкаясь в шею. Он пересадил юношу между своих ног, обняв со спины и сам зарылся носом куда-то в затылок человека.       - Опять будешь метить меня? - усмехнулся Джин, хотя сам сгорал от смущения.       - В этом нет острой необходимости, как тогда. Ты и так рано или поздно пропахнешь мной. - Намджун несильно прикусил мочку джинова уха.       - За что? - Ким повернул голову так, чтобы ухо выскользнуло из чужих зубов.       - За то, что так долго мучил меня и даже избегал. - смеясь ответил Джун, оставляя поцелуй за ухом, от чего Джин одновременно растаял и напрягся с непривычки.       - Я же уже извинился.       - И что.       Сокджин зажал ему нос пальцами. Джун рефлекторно, как волк принялся его вытаскивать, крутя головой из стороны в сторону, что позабавило юношу. Настроение вожака сменилось на игривое, и тогда он аккуратно повалил Кима под себя, нависнув над ним, но внеземная красота человека покорила его вновь. От того, как естественно Джин лежал под ним сжимало восхищенно сердце, а то, как блестел его наряд в лунном свете заставляло сомневаться в реальности происходящего.       - Я сплю или ты и впрямь здесь, со мной? - тихо прошептал он, наклонив голову ниже, от чего глаза Джина слегка округлились, а лицо залилось краской в предвкушении.       - Могу щипнуть. - игриво улыбаясь ответил юноша, как его обезоружил чужой ласковый голос и нежная улыбка.       - У меня есть другой способ.       Намджун наклонил голову еще сильнее, прикрывая глаза. Его теплые губы коснулись таких удивительно прохладных губ Сокджина. Мягкие, нежные, поддатливые, он так давно мечтал вкусить их. Первый поцелуй вышел именно таким, каким его представлял себе Намджун: нежным, неторопливым, воздушным. Распробовав достаточно, оборотень стал целовать настырнее, добавляя страсти. И Сокджин ответил. Наконец-то он не убегал, не прятался, а шел навстречу ему, даже пусть немного неумело.       Как это часто бывает с влюбленными, они напрочь забыли про луну и небо, наслаждаясь только друг другом, как и большинство пар этой ночью.              

***

                    Близился рассвет, а Джин лежал в объятиях Намджуна и любовался ночным небом после долгих поцелуев, что даже губы распухли и покраснели. Джун слушал его небольшие рассказы о том, что такое звезды. Как бы Киму не хотелось рассказать о них все, он о многом умалчивал, а про свои знания говорил, что много хороших книг прочитал. Это не было ложью, от слова совсем, поэтому на душе не так скребло, как могло бы.       Они целовались половину ночи и половину ее болтали обо всем, избегая темы скоро будущего, такого как возвращение Сокджина к людям. Тем не менее, она негласно повисла в воздухе, отягощая атмосферу. Вскоре, кроме нее поговорить больше было не о чем. Первым решился Намджун.       - Так что ты планируешь делать, когда мы вернемся в деревню стаи?       - Я не знаю. - со вздохом ответил юноша. Будь он и впрямь крестьянским сыном, то просто отправил бы весточку родителям, что жив, здоров и нашел свое счастье, однако же все было гораздо сложнее, чем того хотелось бы. - Давай доживем и решим, хорошо?       - Ты прав. Ни к чему загадывать сейчас. - оборотень провел ладонью по щеке Джина. Тот охотно к ней прильнул.       Неожиданно тихую ночь разрезал звук музыки. Парни приподнялись и увидели, что все постепенно сползались назад в деревню.       - Идем. - сказал Намджун, поднимаясь и обращаясь в волка. - Все идут пировать. Ночь Воющих Судеб прошла.       Сокджин поднялся, отряхнулся и забрался на спину Джуна, нежно погладив его по макушке, крепко ухватился за шерсть на загривке и приготовился к спуску. Намджун спускался осторожно, избегая резких рывков и малоустойчивых уступов. Вокруг уже не осталось волков, они покидали холм последними.       - Как вы называете этот холм? - вдруг спросил юноша, оглянувшись на освещенную луной возвышенность. От этого она, казалось, приобретала синий оттенок.       - Поющий Холм. - ответил Джун, унося его немного окружной тропой к деревне.       - Я мог бы и догадаться. - хмыкнул Ким, наклонившись пониже от свисавших веток.       Тропа была такая же узкая, как и та, по которой они поднимались к Древу, только петляла сильнее и была совершенно не освещена. Она полностью погружалась в лесную тьму, зато как прекрасно меж черных стволов и кустов петляли светлячки, словно волшебные огоньки. Сокджин задрал голову, смотря в ночное небо, и его мысли отнесло в ту ночь, когда он точно так же ехал верхом на оборотне и глядел вверх.       Наконец, тьма расступилась, дорогу стали освещать факела. Джун пошел рысью, а в деревню и вовсе спокойно вошел. Он преклонил передние лапы, позволяя Киму слезть. На поляне уже вовсю танцевали оборотни, правда в других нарядах, менее прекрасных, но все же праздничных.       Намджун скрылся в своем доме, а Джин остался ждать его на поляне, но не успел и вдоха сделать, как его тут же обступили девушки.       - Джин-а, ты такой удивительный!       - Просто прекрасный! Ты сам пошил такой наряд?       - Изумительная работа!       Не успел он им что-то ответить, как появились Тэхен с Чимином. Парни налетели на него с объятиями, чуть не сбив с ног. Девушки со смехом расступились, давая им пространства.       - Джин-и, ты великолепен! - затораторил Тэ, повиснув на юноше. - Я так переживал, что ты не придешь!       - Как видишь, пришел. - посмеялся ласково Джин, помогая другу встать.       - Ты даже Минхву затмил! - восторженно прибавил Чимин. - Видел бы ты ее глазищи!       Они посмеялись, но все разом умолкли, когда на крыльце появился Намджун, облаченный красную рубаху, расшитую золотыми нитями, а на плечах его покоилась накидка из медвежьей шкуры. Молодежь расступилась, кланяясь вожаку, а Джин с улыбкой сделал шаг ему навстречу. Джун протянул руку юноше, приглашая его к себе, приобнял за талию и громко объявил на всю притихшую поляну.       - Поздравляю вас с окончанием Ночи Воющих Судеб! Приятно видеть, как прекрасные сердца нашли друг друга. Да будет жизнь ваша радостной, здоровье крепким, а семья - сплоченной. Давайте встретим этот рассвет как подобает, с музыкой, песнями и весельем! Наливайте медовуху свежую, да закусывайте блюдами горячими!       - Да здравствует весна! - прокричали оборотни.       Заиграли инструменты, заголосила толпа. Кто в пляс пустился, кто кружку вверх поднял, чокаясь ею с остальными. Старики сидели за столом, по усам у них текло, а в рот не попадало. Девицы кружились в центре поляны, развивались их легкие платья. Все смеялись и улыбались. Даже не верилось, что до этого они три месяца выживали в неуютной грубой и темной пещере, что голодали неделями, тряслись от холода и боролись за каждый новый день. Сейчас все были румяные, сытые, довольные, что и не понять, какие ужасы выдерживали их хрупкие души.       Сокджина пленила музыка флейты, лютни и барабанов, он взял Джуна за руку и заманил в танцующее море. Впервые за эту ночь на празднике он чинно не сидел в сторонке, а разделял всеобщую радость, кружился, танцевал, его ловили крепкие и ловкие руки, то поднимая над землей, то наклоняя прямо к ней, но не позволяя коснуться даже волоском. От такого захватывало дух и когда музыканты закончили играть, а все вокруг остановились в такт, поклонившись друг другу, юноша смотрел на своего партнера с широко вздымавшейся грудью. Видимо, и Намджун поддался волшебной ауре момента, притянул к себе Кима и на глазах у всей поляны поцеловал. Оборотни заулюлюкали, захлопали и принялись считать секунды. Добрых двадцать секунд Джун прижимал к себе Джина, не позволяя тому отстраниться от смущения.       Когда же это произошло, поляна вновь взорвалась аплодисментами. Натанцевавшиеся пошли к столу, и Сокджин с Намджуном не исключение. До самого рассвета они будут пировать, а как взойдут первые лучи, то захмелевшая половина уже будет дремать кто где сумел прилечь, а молодежь продолжит любоваться первыми лучами солнца со своими избранными.