The Tale of the Emperor and the Wolf

      Тошнота стояла в горле ядовитым комом. Голова кружилась, муть заполнила рассудок. Джин постепенно приходил в себя. Пахло деревом и сеном. Тело двигалось вяло, руки и ноги слушались плохо. Ким попытался приподняться, как пространство под ним подскочило и его резко ударило боком обо что-то. Он болезненно застонал. Мир перед ним пошатнулся и закружился, словно в вальсе.       - Веди аккуратнее, чтоб тебя! Не простолюдина же везешь. - донесся мужской, даже старческий, голос несколько скрипучий и хриплый.       - Я и пытаюсь, да ты дорогу видел? Еще и клячи эти запинаются вечно, спасу нет. На мясо их пора отдать, да новых лошадей купить. - ворчливо отвечал второй голос, на слух моложе, чем у первого.       - Плохому танцору обувь жмет и сцена мешает, а коли и того не будет, так земля целая покоя не даст. Ты бы пил меньше, проку больше б было.       - Твоего совета никто не спрашивал, дед. Захочу и брошу пить.       - Так брось.       - А я не хочу. Да что толку с тобой болтать. Столько лет живешь, а только в чужие дела лезть горазд.       - Да что ты колкий-то такой? Змея, ей богу!       Этот разговор - который дальше слушать стало неинтересно - привел юношу в чувство. Он осмотрелся. Его уложили на сено, накрыли волчьей шкурой и в целом больше ничего не было внутри деревянной повозки. Купол ее был натянут серой плотной тканью, местами грязной и потертой.       Ким приподнялся, сел и дотронулся до головы. Ран и ушибов он не обнаружил. Пытаясь анализировать ситуацию, он старался вспомнить последние минуты перед потерей сознания, но осознание пришло почти сразу: не помнит. В его голове все обрывалось в аллее, когда он мчал через дубы.       В горле пересохло. Сокджин подполз к деревянному окошку и постучал в него. Голоса умолкли. Через пару секунд послышался громкий эмоциональный шепот.       - Проснулся!       - Тише ты! Дитя малое, ей богу. - деревянное окошко отодвинулось в сторону и в глаза Киму ударил яркий солнечный свет. - Приказывайте Ваше Высочество!       - Воды... - еле выдавил он. Через секунду старая дряблая рука протягивала ему кожаный бурдюк, наполненный водой.       - Пожалуйста, Ваше Высочество!       Юноша принялся жадно пить. Он опустошил фляжку наполовину. Горло перестало саднить, тошнота и головокружение наконец прошли.       - Где я? Куда мы едем?       - Госпожа Ким просила увезти Вас подальше от дворца и столицы.       - Что? Зачем? - Джин сжал фляжку.       - Она просила передать конверт. Вы в состоянии его прочесть? Она сказала, что Вы можете нехорошо себя чувствовать.       - Да-да, я в полном порядке. Можете отдать мне конверт?       - Разумеется! Сию секунду, Господин! - старик порылся в своей сумке. Ким мог разглядеть только ноги своих извозчиков, но по штанам и обуви он понял, что те были выходцами из обычного народа. - Вот, вот, держите.       Юноша поблагодарил старика, аккуратно взял конверт и развернул его. Сразу узнался почерк его матери: столь тонкий и аккуратный, словно писала кукла.       Дорогой сын!       Не передать словами как больно мне прощаться с тобой, но ради твоей безопасности муки сердца должно бы и стерпеть. В момент, когда ты повернулся спиной к слугам, один из них набросился на тебя. Уж не знаю, полоумный ли он был или умышленно покусился на жизнь твою, но я поняла, что оставлять тебя во дворце слишком опасно. Я приняла тяжелое решение и отправила тебя далеко от столицы, дабы защитить. Сердце мое сжималось, когда твое обмякшее тело грузили в телегу. Уж прости, никак нельзя было привлекать внимание окружающих, поэтому я доверила это дело знакомым Чжана. Не пиши мне, потому как если письмо перехватят, то будет ясно где ты можешь скрываться. Не подвергай себя опасности! Империи нужен живой правитель.       Прости, сын мой, прости, что пришлось так поступить! Но я ужасно перепугалась за тебя. Тебе не представить как сильно дрожит материнское сердце за свое дитя. Не прошу понять, но прошу отнестись серьезно. Многое зависит от твоих решений. В том числе и твоя собственная жизнь. Тем временем, я начну чистку дворца, найду злоумышленников, чтобы позднее ты смог спокойно вернуться и продолжить править.       Будь здоров, береги себя, сынок! Я люблю тебя.

Твоя мама

      Сокджин опустил письмо. Что-то неприятно посасывало под ложечкой после этого письма. Тяжелый осадок опустился на его душу. Однако причины его, юноша не знал и понять не мог. Были и плюсы от этого письма. Стало понятно, откуда могла взяться амнезия.       - А куда мы едем, не подскажите? - спросил Ким, снова обращаясь к извозчикам.       - В северную деревню Джиман.       - Но это неделя пути!       - Госпожа сильно позаботилась о Вашей безопасности. Вы и сами, должно быть, понимаете всю сложность ситуации и необходимость радикального решения.       Все это время он слышал только голос старика. Второй извозчик отдавал свое предпочтение хранить молчание.       - Не печальтесь, Ваше Высочество. - вдруг по-отечески ласково сказал пожилой мужчина. - Госпожа Ким делает трудную работу: иногда она вынуждена поступать не как мать, но как мудрая правительница. Это непростой выбор между сердцем и разумом. Вы должны ее понять. Она желает как лучше для Вас и страны.       - Вы знали дядюшку Чжана? - перевел тему Джин, садясь удобнее у оконца. Спиной он прижался к стенке и уперся затылком в нее. Повисла тишина.       - Знал. - грустно ответил старик. - Знал, поскольку брат он мне родной.       - Он никогда не рассказывал о семье.       - Не рассказывал.. Понятное дело, что не рассказывал. Обижен он на нас. И на меня в том числе. Еще юношей родители отдали его служить при дворце. А он мечтал путешествовать, все мир грезил повидать, подвиги свершать. Да никто его желаний не учел. Обозлился он.. И на то, что я ничего не сделал... - старик помолчал. - В ту ночь он сказал, что я должен был поддержать его, помочь, как старший брат.       - А вы?       - А я накричал на него. Сказал, что он глупец и ребенок, раз не видит, что для его же блага стараются. Путешественники мрут как мухи почем зря. А потерять его я не мог.. С тех пор минуло уж сорок лет. А я так его и не видел..       - Поговорите с ним. Он понимающий человек. Думаю, дядюшка Чжан и сам давно желает поговорить с вами.       - Чего ж тогда он ничего не сделал?       - А вы почему бездействовали? - парировал Ким. Старик замолчал. - Первые шаги делать трудно. Но если люди не будут говорить друг с другом, тогда никаких связей между ними быть не может.       - Дожили! - наконец встрял второй извозчик. - Щенок учит деда жизни.       - Да как ты смеешь черным языком своим порочить имя Императора?! - вскипел старик. - Надутый ты невежа!       - А чего он самым умным сделаться решил? Раз уж император, то других поучать можно? Вот те на! Тогда я тоже император! Он все равно что списан со счетов, а ты тут сопли развел, лишь бы душу излить! Глупый ты, дед. Сентиментальным стал.       - Этот юноша хотя бы слушать умеет, манер придерживается и мысли выражать умеет. Не то что ты, пьяница последний! Сколько ты за последнее время не просыхал, жену свою колотил? Бедная женщина! Вся деревня знает о ее несчастье! И не стыдно тебе? Таким уважаемым человеком был!       - За домашнее насилие законом предусмотрено наказание. Почему жена его не обратилась с просьбой? - Ким был спокоен. Несмотря на грубость простолюдина, он понимал, что алкоголь является виной его невежества и брани.       - Так он ее убить грозил.       - Довольно! Что ты вообще знаешь о моей жизни, старый хрен? Что ты знаешь обо мне? А ты, недоросль, с чего решил, будто право имеешь судить? Прошла пора, когда твои угрозы действовали! Власть ныне не в твоих руках. Готов поспорить тот скальд так и намеревается пустить здесь корни и смешать нашу кровь с их, очернить ее. Сам он, говорят, уехал, а вот дочурку свою оставил. Как тебе такое, а? Тебя нет, а невестушка уже на трон прыгает. Вот они женщины! Им лишь бы выгоду для себя найти, небось и кавалером давным-давно обзавелась.       Виски начали пульсировать после слов мужика. Ноющая боль пронзила голову, да до того сильная, что юноша повалился на сено и свернулся клубком, держась за голову.       Карета вдруг остановилась. До юноши донеслась ужасная брань.       - Что случилось? - выдавил он, все же приподнимаясь.       - Дерево повалило. Всю дорогу закрыло. Не объехать его.       Ким вылез из повозки и подошел к козлам, где сидели извозчики. Старик почтительно склонил голову. Джин ответил ему тем же.       Это был почти сморщенный старичок с горбом, морщинами на всем лице и блеклыми черными глазами. Рядом с ним сидел мужчина лет сорока, угрюмый и осунувшийся от алкоголя. Лицо его имело зеленоватый оттенок, а взгляд будто бы всегда был расфокусирован. Виной тому были слегка раскосые глаза.       Юноша огляделся вокруг. Сбоку от дороги протекала речушка, полная после осенних дождей. Течение ее было грязное и быстрое, а потому пересечь ее не представлялось возможным. По другую сторону расстелился еловый лес, выглядящий несколько зловеще, потому что почти не пропускал солнечных лучей.       Дорогу преградило огромное старое дерево. Здесь одним топором, что был прицеплен к стенке внутри повозки, быстро не управиться, да и бревна оттащить не получится даже с помощью лошадей. Ким не знал, что это за порода у этого дерева, столь массивного и длинного, но не похожего на другие известные ему.       - Возвращайтесь в повозку, Господин. Поедем лесом.       - Не поеду я лесом! - возразил мужчина. - Совсем из ума выжил? Ты хоть слышал об ужасах, что творятся в этом лесу?! Любой, кто преступит заветную границу сгинет в волчьих клыках и пасти!       - Вздор. Эти сказки придуманы для того, чтобы маленькие дети не смели убегать далеко от деревень в леса.       - Нет же, говорю тебе! Впереди разрушенная деревня Готон. Ее выжгли скальдские войска и тогда...       - К чему эти детские страшилки? - заворчал старик. - У нас ответственное задание, а ты трусишь из-за каких-то легенд.       - Но.. - попытался возразить мужчина, как старик его перебил.       - Возьми себя в руки, ты взрослый мужик! Доедем до нужного места, как договаривались и поменяемся местами. Ты будешь отдыхать, а я поведу лошадей. Кто если не мы поможем Императору добраться целым и невредимым?       - Все несчастья будут на твоей совести, старик. - вздохнул мужчина и устремил свои злые глазки на Джина. - Чего уставился? Лезь в телегу!       Ким молча повиновался. Как только он сел, повозка тронулась. Лошади разворачивались, чтобы сойти на лесную тропинку. Тянуть телегу им стало тяжелее, так как почва стала неровной, животные то и дело спотыкались о корни, колеса застревали и плохо двигались.       Тем не менее, все ехали в напряженном молчании. Юношу беспокоил тот факт, что смотреть он мог только через маленькое оконце в козлах, но обзор закрывали ноги извозчиков и животные, поэтому леса практически не было видно.       Здесь царила пугающая тишина. Птицы молчали, зверей вокруг не было, хотя путники заехали достаточно глубоко в лес. Мужчина вдруг закрыл окно. Лошади тревожно зафырчали и затоптались на месте.       - В чем дело? - спросил старик напряженно.       - Чуят беду. О боже, поверил же тебе!       Послышался громкий волчий вой. Джин весь сжался от ужаса, пронизывавшего его до костей. До того страшен был этот гортанный глубокий звук, что дрожь ударила по телу.       - Пошли, пошли, старые клячи! Коли жить захотелось, пшли! - закричал мужик, хлыстанув лошадей по спинам. Те рванули вперед.       Кима метало по всей повозке, пока он не схватился за деревяшку, но это помогло ему только удерживаться на одном месте. Ужасно трясло. Многоголосый зловещий хор раздался повторно.       - Они начали охоту!       На глаза Сокджину попалось письмо матери. Он схватил его и сунул в карман ханбока. Это последнее, что у него оставалось из воспоминаний о доме. Так лучше умереть с письмом под сердцем, чем без него.       Со всех сторон стало доноситься рычание. К нему примешивались крики извозчиков, испуганный визг лошадей и свой собственный страх, усиливавший все, что происходило вокруг. Ким слышал топот лап, ему чудилось дыхание волков, что преследовали их. Впервые юноша ощутил себя жертвой.       - Что ты творишь, ирод?! - закричал старик в ужасе.       - Я не собираюсь подыхать здесь! А до вас двоих мне дела нет! Счастливо стать закуской для волков!       - Я не позволю тебе вот так сбежать! - послышалась возня, затем вскрик старика и глухой звук падения тела о землю, телега подскочила. Джин из последних сил собрал все свое мужество, схватил топор и порвал ткань над козлами. Стоило ему это сделать, как топор выхватили у него из рук. Мужчина балансировал на козлах.       - Не вздумай мне мешать, иначе и тебя не пожалею! - крикнул он, замахиваясь топором и отсекая одну лошадь от повозки, оседлал ее. В этот момент волки вцеплились зубами в шею второй, от чего та на полном ходу повалилась на землю. Голодные твари рвали ее ноги, шкуру, животное хрипело и слабо брыкалось. Пока волки были заняты, Джин выпрыгнул из повозки и бросился бежать к старику. Тот лежал в паре метров на земле, не шевелясь.       - Дедушка, вставай, надо бежать! - крикнул Джин, оборачиваясь на часть волков, что уже брала его в полукруг. Они были огромными, определенно не такими, как те звери, которых довелось повидать юноше. Их живые горящие глаза заставляли кровь застывать в жилах и леденеть.       - Не выйдет у меня бежать. Смерть таки нагнала.. - старик положил окровавленную грязную ладонь на щеку Джина. Морщинистый рот его был в крови. - Спасайтесь, Ваше Высочество. Я пожил, мне не страшно умереть. Если встретитесь с Чжаном.. - он захрипел. Алые струйки вновь стекли по его подбородку на одежду. Только сейчас юноша увидел, что все тело старика было измято. По щекам Сокджина потекли горячие слезы сожаления и потери. - Передай ему, что старший брат Мэнхо всегда желал быть лучшим для него. Попроси у него прощения.. за.. меня.. - глаза старика закатились и он обмяк в руках императора.       Джин прислонился лбом к умершему. Ничего сказать от слез у него не получалось. Глотку предательски сдавило, а из груди вырывались жалкие всхлипы. Он поднялся на ноги и бросился бежать. Слезы застилали глаза, мешали смотреть под ноги, а дыхание постоянно сбивалось. Волки сорвались за ним, радостно подвывая. Сокджин несся во весь опор, перепрыгивал через преграды, петлял, но звери дышали ему в спину. Один из них решился атаковать. Огромный черный волк оттолкнулся своими крепкими задними лапами от дерева, что до этого перескочил юноша. Ким скинул ханбок и швырнул его в морду животного. Оно упало наземь и заскулило от удара. Такая выходка со стороны жертвы разозлила его. Волк громко зарычал, вновь бросаясь вперед с еще большей яростью.       Земля была влажной и непросохшей из-за малого количества солнечных лучей. Сокджин хотел сделать резкий поворот и вновь уйти от атаки, но поскользнулся на грязи и покатился кубарем прямо в овраг. Во время падения он сильно ударился головой о камень, что в ушах затрещало, а в глазах моментально потемнело. Он безжизненно растянулся на дне оврага.       Волки обступили его тело со всех сторон. Черный зверь, что пытался первым напасть уже готовился прыгнуть на жертву, добить ее, как резко обернулся, поджал хвост и, опустив голову, попятился назад. Вперед вышел светло-бурый самец, еще больше предыдущего собрата и остальных членов стаи. Его белая грудь и морда были залиты свежей кровью. Хищник облизывался. За ним следовало еще несколько волков.       Вскоре вокруг Джина не осталось ни одного волка. Все они обернулись людьми.       - Отставить, Чонгук. - строго сказал тот, кто в облике зверя имел бурый окрас. - Хоть один нужен нам живым. - он склонился над телом, осматривая его.       - К черту человечишку. Лучше разорвем их и вывесим трупы у поваленного дерева, чтобы никто больше не вздумал соваться на нашу территорию! - ответил парень на вид лет семнадцати с дымчатыми волосами. Его слова поддержали одобрительным улюлюканьем.       - Я свое слово сказал. Привяжем его к столбу и допросим, а потом делайте, что хотите.       - Как скажешь. - все обернулись волками. Чонгук закинул тело себе на спину, придерживая его зубами за волосы, понес вслед за вожаком. Другие волки тащили убитых лошадей и человеческие трупы.