Свалившийся «с неба»

Он хотел разобраться в структуре и действии маховика. Расчеты не давали стопроцентный результат. Да что уж, едва доскребали до пятидесяти процентов. Но стакан Гарри всегда был наполовину полон. Есть возможность? Ухватится. Приложит все силы. Когда поломанные детали маховика однажды вернулись, — увидел их утром на постели, — Поттер загорелся идеей. В дальних стеллажах библиотеки нашлись книги, связанные с древними артефактами, в числе которых был и маховик времени. К сожалению, Гарри не мог определить насколько достоверны найденные там сведения, ведь почти полвека назад, даже в такой непредсказуемой сфере как время, наверняка существовало меньше прозрений. Но он зацепился за схему строения маховика. И тогда, сверив оставшиеся части, понял кое-что важное — в конструкции его часов нашлись лишние шестерёнки. Их совершенно точно не должно было быть, конструкцией не предусматривались. Чутьё Поттера всегда работало на отлично. И оно подсказало ему — в руки попался бракованный экземпляр. Если не хуже — кто-то нарочно захотел его подставить. Но… не Дамблдор же! Нет! Он не мог так поступить! Может, ему самому дали бракованный маховик, а он, по незнанию, отдал Гарри? Нельзя понять, что прибор неисправен по одной только наружной оболочке. Никакой ясности. Одно Гарри понимал совершенно точно — из-за лишнего механизма, чей принцип действия помогли понять маггловские журналы, маховик был неисправен и перенёс его в прошлое. Несколько дней Гарри работал именно над изучением лишнего механизма, которому не место в магическом приборе. А когда решил извлечь… Всё обернулось крахом. Шестерёнка встала не туда, что-то щелкнуло, заскрипело и посыпались искры. Гарри не успел ничего предпринять. В тот самый миг он отупел. Палочка, что могла стать спасением, так и осталась лежать в углубленном кармане кофты. Дальше он не помнил ничего. А очнувшись, начал мучиться от невыносимой боли, будто находясь под пыточным. Если бы не зелье, которым его напоили домовики по велению Тома… Он облажался. Так сильно облажался перед человеком, который не должен был этого ни знать, ни видеть. И что он теперь подумает? Мало того, что Гарри скрыл свои разработки, так ещё пострадал от них. Но хуже всего другое… Что если Том подумает, будто Гарри хотел поскорее вернуться в своё время? Ещё месяц назад и сомнений бы не было. Там, в девяносто пятом, Поттер оставил своих друзей, знакомых… свою семью. На нём, в конце концов, висела огромная ответственность. Именно он, а не кто-то другой, должен был остановить Воландеморта. Успокаивать себя приходилось мыслью о том, что здесь он занимается ровно тем же. Только путь вышел другой. Здесь, во времена молодости Тома, Гарри получил возможность повлиять на него. Изменить многие роковые решения. И тем самым изменить будущее к лучшему. Тогда как в девяносто пятом их примирила бы только Смерть. Гарри одолевали сомнения и страх в начале появления здесь. Рядом с человеком, виновным в смерти его родителей и других невинных людей. Отделить Воландеморта из своего времени от этого, амбициозного, молодого, шедшего по тому же пути, но более гуманному, ещё не сошедшего с ума, было практически невозможно. Гарри видел подвох в каждом его слове, в каждом жесте, в каждом взгляде. И жаждал, так отчаянно жаждал вернуться обратно. Где точно знал, что Тёмный лорд — зло. Где он не заставлял разрываться и мучить себя от противоречий. Где голова трещала и пульсировала не из-за миллионов мыслей в голове, а от манипуляций Воландеморта, который проникал в его разум и разрушал изнутри. В те моменты тело и разум мобилизовывались, вскрывали свои резервы, настраиваясь только на борьбу за выживание. Гарри умел обращаться с этим состоянием. Теперь он ощущал себя в раздрае. Смущённым. Сбитым с толку. Этот Том не просто совсем другой… он чем-то цеплял. Гарри постоянно ловил себя на мысли, что думает о нём. Наблюдает. И сближается. Тренировки и изучение магии под его чутким руководством окончательно пленили Поттера. С таким горящим взглядом и жаждой изучать что-то новое, интересное в последний раз было… давно. Первый курс, начало второго. Пока не пришли проблемы, связанные с василиском. Том оказался превосходным учителем. А ведь он знал. Дамблдор делился воспоминаниями, готовил к борьбе с Воландемортом. Среди показанных воспоминаний был один фрагмент — как Том пришёл в Хогвартс, в кабинет директора, с предложением взять его работать учителем по Защите. Тогда это казалось чистой блажью. Кто поверит, что неуравновешенный человек, практикующий магию крестражей из-за боязни смерти, может стать хорошим учителем для детей? Теперь Гарри мог убедиться в обратном. Также он ловил себя на желании не просто научиться всему, что знает Том, но и… удивить его. Добиться какой-то похвалы. Пусть даже лёгкой. И, конечно же, он не хотел огорчать Тома. Не хотел, но сделал. Смотреть в глаза мужчины после позорного взрыва, когда тот сидит на его кровати, не хватало духу. — Ну? — подал голос Том. Не грубо, но с нажимом. Это нельзя проигнорировать. — Так и будешь молчать? Слов и без того не было, а полученный урон мешал думать. — Я облажался, знаю. Надо было… хотя бы щит поставить, — вздохнул Гарри, кляня себя за то, что только сейчас, в этот самый миг, додумался. Он мог избежать ранений или, по крайней мере, навредил бы себе не так серьёзно. — М-м. Хорошо, что ты это понимаешь. Яд в голосе ни с чем не спутать. И от него стало противно. Разочарование буквально витало в воздухе и приносило боль сравнимую с физической, которая хоть и притуплена, но всё ещё хорошо ощутима. Том не должен так говорить. Так тяжело смотреть. — Ты хотел починить маховик и скрывать от меня до последнего. Может, не сказал бы никогда. Случись чудо, вернулся бы обратно в своё время. Будто ничего не было здесь, да? Будто наше взаимоотношение, так, бред. Ведь ты должен уничтожить своего врага, так?! Кто я такой, чтобы быть посвящённым в твои тайны! Какое право имею менять твоё отношение к себе! В бездну все тренировки! Общение! Установленный, доверительный контакт! — Эй, стоп! — воскликнул Гарри. Каждое лишнее движение причиняло боль, но он не пожалел своё тело — сел на кровати, беря мужчину за руку. Край мозга кричал, что это неправильно. Но его жалобы были задвинуты в дальний угол. Позже с ними разберётся. Сейчас важно понять состояние Тома. Всё, что он говорил… это звучало так неправильно! Он не должен выходить из себя, словно привязался и не хочет отпускать. Притом, что до починки маховика ещё очень далеко. Ведь он… он же не мог… это невозможно… — Ты не так всё понял. Да, я хочу его починить, но в первую очередь я хотел разобраться почему произошёл перенос. И я понял. В теории. Но когда попытался разобраться с механизмом… короче, я бездарь, — коротко заключил Гарри и снова вернулся в лежачее положение. Забинтованные руки сильно ныли, и к ним осторожно прикоснулся Том. Широкая ладонь накрыла сразу две пострадавшие руки, которые Гарри положил на живот. Если бы не боль, это прикосновение не осталось бы без реакции. Он был уверен, кожа покрылась бы мурашками и волоски встали дыбом. Потому что он перестал быть к мужчине равнодушным. — Почему скрывал от меня? — Да как-то… не знаю… До того Поттер не задумывался. Он с друзьями откровенничал весьма нехотя, боясь беспокоить и пугать их почём зря. С Томом всё сложнее. Из-за желания не ударить в грязь лицом. — Я просто… не привык с кем-то делиться. Обычно те, кто знают то же, что и я — попадают под удар. И я всегда виноват. Уже на автомате умалчиваю. Да и, знаешь… мне просто хотелось довести всё до ума, и уже потом что-то говорить. Не тратить твоё время на какие-то огрызки. А теперь осознавал, как это глупо. Порой раскрыть правду сразу, зная, что это может породить много споров, волнений и многое другое, лучше, чем оттягивать до последнего и в итоге всё равно заставлять волноваться о себе. Куда больше, чем могло бы быть. Потому что вдруг оказывается, что ты плохо рассчитал свои силы. И в итоге пострадал. Мрачное выражение лица Тома немного смягчилось. Он издал тихий, усталый вздох. — Чтобы больше такого не происходило. Есть что-то, что ты не понимаешь — ко мне. Хочешь что-то обсудить — ко мне. Нужен совет — ко мне. Я тебе не откажу. И прекрати играть со мной в прятки. Последние две недели тебя невозможно было поймать. А ведь мы живём в одном доме. — Ничего я не играл. Ты тоже был занят, — с неловкой улыбкой пробормотал Гарри, — и мне нужно было немного подумать, — не сразу подобрал последнее слово, — я примерно прикинул, почему всё так произошло, когда нарвался на маггловские технические журналы. Хотел почитать, что тут изобрели в этом времени. В общем, в маховик поставили типа как маггловский редуктор. Это такая хреновина с несколькими разными шестернями. Ты повернул первую шестерню один раз, а последняя провернулась раз десять. Вот так всё и вышло. Я повернул на два часа назад, а из-за этой подставки маховик сам провернулся на кучу оборотов. Как-то так я понял. В процессе рассказа Гарри видел, как Том морщится, всё ещё не привыкший к некоторым его словечкам. Но смирившийся, иначе не постеснялся бы перебить и напомнить о манерах. А под конец рассказа выглядел серьёзно и задумчиво. Скрестив руки на груди и приложив согнутые пальцы к подбородку, он о чём-то рассуждал. Гарри не требовал ответа, не торопил, а спокойно наблюдал, почти открыто любовался им. Что не говори, а Реддл — чёртов красавчик. Жаль, уродом стал в будущем. А ведь он наверняка пользовался популярностью не столько из-за силы и безумной харизмы, сколько из-за внешности. — Кто-то нарочно хотел тебя вывести из игры. Это не случайность. И отдал тебе маховик, если я правильно помню, Дамблдор. — Он, да. Но ему не выгодно! Не с его надеждой отправить меня в бой. Тем более, Дамблдор столько сил вложил. Совсем не вяжется, — не согласился Гарри, так же перебирая варианты. И один у него был. Самый закономерный, по его мнению. Директор точно не мог этого сделать. — Я больше склонен думать, что это постарались твои последователи из моего времени. Ведь Дамблдор тоже должен был где-то взять этот маховик. Да ещё и санкционировать всё это. Мне подруга рассказывала, как много мороки с ним было. Подозреваю, что его подменили ещё тогда. — Я правильно понимаю? — прищурился мужчина. — Мои люди пробрались в Министерство магии и имели законное основание там находиться, продвигая свои идеи? — Да. Они старались внести свои проекты, которые ты преследовал. Их же старались вычислить и противодействовать. И наоборот. Всё время так было. Мы хлебнули много горя из-за этого. Том задумчиво хмыкнул и очень надолго завис, что Гарри… не то чтобы понравилось. В голове так и крутились мысли, как мужчина делает для себя выводы и решает сменить направление, пойти по другому сценарию. Доверия к нему стало больше. Да что там, Гарри готов был признаться, что привязался. Но он всё ещё Тёмный лорд. Всё ещё изучает тёмные искусства. Он является убийцей! Пусть не его родителей, они даже не родились в этом времени, но другие волшебники, вставшие на его пути… Ещё со школьных времён. Та же Миртл. Она мертва из-за Тома. И благодаря её смерти был создан первый Крестраж. Дневник Тома. Мерлин, он ведь должен быть здесь… Состояние и без того было отвратным, боль усиливалась, а когда Гарри передёрнуло, он и вовсе сморщился, не в силах вынести короткий приступ с бесстрастным выражением. — Как бы то ни было — их план сработал. Они избавились от тебя, — заговорил вновь Том, не заметив легкого ухудшения Гарри, — не так, как планировали, но избавились. И теперь ты здесь. Со мной. — Да. Но что ты теперь собираешься делать? Ведь, как минимум, одна дорога для тебя уже закрылась, пусть и к лучшему. Для Гарри это весьма животрепещущий вопрос. Факты, которыми он мог удивить Тома, заканчивались. В какой-то момент, он перестанет представлять для него интерес. А то и вовсе может стать угрозой, которая знает слишком многое. А кому как не Тому составлять долгосрочные планы. — Не точная формулировка, Гарри, — усмешка заиграла на губах мужчины, и прямой взгляд багровых глаз немного смутил, — что я собираюсь делать с тобой? Или со своим продвижением? — И то, и другое, — не стал лукавить Поттер, хотя в глубине души понимал — вряд ли Том даст все ответы. Делиться планами — не в его духе. Как бы между ними не поменялось отношение в лучшую сторону. — Одна из моих целей уже достигнута. Я хотел продвигать её дальше, но на пути возникли ограничения, из-за которых я вынужден остановиться. Результат в любом случае меня удовлетворяет. А что касается другой цели, что ж, — мужчина тихо хмыкнул и чуть склонил голову вправо, — немного её подкорректирую. Как я говорил ранее, геноцид — не моя стезя. Власть — возможно. Но и у неё есть нюансы, игнорировать которые — себе во вред. Что ты точно должен знать, Гарри, — проникновенно посмотрел на него Том, — я не пойду по тому пути, по которому шёл Воландеморт твоего времени. А что касается тебя, — он выдержал паузу, которая невозможно сильно нервировала, — ты же помнишь, что я сказал тебе после нашей последней дуэли? Конечно же он помнил. Последняя их встреча не давала Гарри покоя. Это была одна из причин заняться экспериментами с маховиком. Чтобы отвлечься. Не смущаться и не показывать, насколько сильно его слова проникли туда, куда не должны были проникать. В самое сердце. — Что ты… не хочешь меня отпускать? — сбился на шёпот и облизнул предательски пересохшие губы. — Что не хочу тебя отпускать. От его понимающей улыбки Гарри стало не по себе. Он ещё больше убедился в том, что к эксперименту следовало приступить только после обсуждений. Том бы обязательно помог и предостерёг от несчастного случая. Правда же? За время, что они вместе — он ни разу не причинил Гарри боль. Его обучали. Его оберегали. Его направляли. Том стал наставником и… странным другом. Если последнее слово вообще применимо к Тёмному лорду. — Действие зелий уже должно пойти на спад и боль усилится, — вырвал из потока мыслей Том, снова вздыхая, — нужно принять ещё. А потом постарайся заснуть. У меня ещё есть несколько вопросов, которые я хотел бы задать, но они подождут. Твоё здоровье сейчас важнее. — Хорошо. Я отвечу, — пообещал Гарри. Сон сейчас действительно будет полезен. — Спасибо тебе. Это были последние слова, прежде чем он погрузился в лечебный сон, который должен принести облегчение.