Во все цвета

Несмотря на бурный прилив самостоятельности, Глеб всё ж таки оставался Глебом, и перспектива "побеседовать" с кем-то там (уж тем более с личностью мужского пола с романтическими наклонностями) внушала Вадиму с его стороны некоторые опасения - однако, младший Самойлов вдруг резко успокоился на эту тему, перестал считать нужным её затрагивать и в целом неожиданно пришёл в состояние относительного благодушия. Таня, с уже заметно обозначившимся животом, тоже перестала выглядеть обеспокоенной, и о звонках не было ни слуху, ни духу - это только добавляло интриги, а потому, дорабатывая оставшиеся мелочи в будущей квартире Ирины Владимировны, Вадим наконец не выдержал: -Так чего у тебя там в итоге с твоим Ромео? -А что с ним должно быть?- как ни в чём ни бывало уточнил Глеб, своим экстра метким и точным глазомером проверяя, ровно ли висит полочка. И без того разрывающийся от любопытства брат кинул на него раздражённый взгляд. -Я откуда знаю - я поэтому и спрашиваю. Вы поговорили? -Ммм да,- крайне туманно обронил Глеб, склоняя голову чуть набок и всё-таки поправляя полочку, а затем, как заправский художник, отходя на пару шагов назад и оценивающе щурясь. Вадим подождал немного для продолжения, но того не состоялось - окончательно теряя терпение, он даже невольно цыкнул. -Ну и? Всё из тебя вытягивать... Нормально обошлось? -Для кого как,- зловеще отозвался Глеб, будто предварительно уже зарыл "Ромео" где-то под кустом - Вадим обратил к нему, по-прежнему безмятежному, осторожный взгляд. -Для нас с Таней благополучно, он больше ни разу даже не звонил. Для него... ну не знаю, кажется, я загнал его в депрессию - ничего, пусть подумает о жизни в целом. -Я дальше уже даже спрашивать боюсь,- хмыкнул Вадим, охотно веря, что в целом Глеб, пожалуй, загонит в депрессию кого угодно. -Но оно хоть всё цивилизованно обошлось? -Я не произвожу впечатления цивилизованного?- театрально оскорбился Глеб, выразительно приподнимая брови и устремляя в адрес брата взор, полный незаслуженной ущемлённости и оскорблённого достоинства. -Я, на минуточку, воспитанный и интеллигентный молодой человек, с чего бы мне делать что-то не цивилизованное... Обошлось без рукоприкладства, насилия и жертв - значит, вполне. -Ну уже слава Богу,- подвёл итог Вадим с неподдельным облегчением - зная Глеба, выяснять подробности он всё ещё остерегался, но в целом всё и без них смотрелось достаточно мирно. Руководствуясь народной мудростью "Не буди лихо, пока оно тихо", он предпочёл оставить детали в тени. -Мама недавно звонила, кстати. -Ты же ей не...- начал было Глеб со свойственным ему упрямством и неотступностью от каких-то своих утверждённых законов, но Вадим только отмахнулся, окончательно убирая следы рабочей деятельности в виде стремянки: -Да ничего я ей не рассказывал, Господи - я же уже пообещал, что ты прицепился? Мы просто говорили о том, что она хочет приехать в Москву, про квартиру я не говорил. Как будто я не знаю, что ты меня потом живьём сожрёшь. Глеб, на всякий случай уже успевший начать подготовку к "сжиранию живьём", только плотоядно улыбнулся - пока всё шло более чем по плану. ...К приезду Ирины Владимировны подготовка проходила чуть ли не больше, чем к визиту какого-нибудь заморского президента, причём обоюдными усилиями не только Самойловых, но и Тани и даже Лены - наконец, когда всё было распланировано до мельчайших деталей, а машина Вадима стала окончательно приведена в должное рабочее состояние, братья вместе с единственной сохраняющей в этом трио спокойствие Татьяной загрузились в каверзный автомобиль и отправились встречать почётного гостя. Вадим, увидев брата собранным, причёсанным и кристально трезвым, мысленно впечатлился и даже ощутил лёгкое потрясение, но вслух ничего не прокомментировал - до вокзала ехали молча, сосредоточенно продумывая детали пункта в плане по встрече. У вокзала, глядя на напряжённо всматривающегося в толпу Глеба и мягко держащую его за руку Таню, Вадим почему-то заволновался сильнее - только сейчас пришло осознание, сколько лет они оба не видели этого человека, отдавшего им когда-то всё и даже больше. Вдруг Глеб, несмотря на самое плохое зрение среди всех присутствующих, просиял и бросился к маленькой фигурке, отделившейся от общей массы и катящей чемоданчик. -Мама... Вадим с Татьяной, узнав её следом, поспешили за ним - тот, успев наобниматься, уже ненавязчиво перетягивал к себе чемодан, пока Ирина Владимировна смотрела невольно увлажнившимися глазами то на одного, то на другого. Такие разные, но такие похожие - и оба такие родные. У обоих истинно Самойловский профиль. Так изменились, но при этом всё те же двое её мальчишек. Вадим - такой же серьёзный и обстоятельный, но с той же обаятельной улыбкой: только появились первые морщинки, показывающие, сколько он уже прошёл и всё ещё проходит. Глеб - та же щербинка и то задумчиво-туманные, то лучистые глаза; те же мягкие кудряшки и лёгкая отстранённость от мира сего: только внутри как будто успело что-то надломиться. А ещё, глядя на изменившуюся Танину фигуру и то, как он на неё смотрит, сразу понимаешь - твой Глебушка уже муж и будущий отец. Они совсем выросли - и всё равно остались её детьми. -Мы сейчас к нам пока на квартиру поедем, отдохнёшь, чаю попьём,- деловито говорил Глеб, вырывая её из нахлынувшей волны воспоминаний, беря одной рукой чемодан и второй - жену под локоть. Ирина Владимировна улыбнулась и кивнула. -Потом тогда с гостиницей мне поможете, я ведь тут даже не была никогда... Такой город, удивительный. -Не с гостиницей,- многообещающе поправил Глеб, хитровато покосившись в её сторону и "нечаянно" наступая на ногу открывшему было рот Вадиму - тот возвёл очи к небу и кивнул следом. -Да. Мы потом кое-что покажем. -Вечно что-нибудь выдумывают, это у них с самого детства,- покачала головой Ирина Владимировна, обращаясь уже к Тане - та, находясь в столь же опасной ситуации, что и старший Самойлов, только загадочно улыбнулась. -Вот и я тоже думаю... ...Церемония распития чая по-прежнему сопровождалась крайне таинственными лицами, перемежалась комментариями о том, что оба "похудели как-то" и ответными о том, что "да и слава Богу"; вопросами о грядущем пополнении семьи, рассказами о двух котах и новых песнях с благоразумным умолчанием о не особой их успешности, и проч., и проч., пока вновь не возник вопрос о том, где остановиться - Вадим снова открыл рот. Глеб незаметно, но выразительно пнул его под столом. -У нас сюрприз,- провозгласил младший Самойлов свою долгожданную и неоднократно отрепетированную реплику, едва не лопаясь от исполнения запланированного - Вадим неубедительно закашлялся, отворачиваясь и пытаясь скрыть улыбку. Глеб, в свою очередь, поднабрал ещё больше важности; с видом фокусника, готовящегося вынуть белого кролика, посмотрел сначала на жену, затем на брата, затем на мать, и выдержал эффектную паузу. -Мы с Вадиком купили тебе квартиру. Здесь, в Москве. Ирина Владимировна ответила не сразу - она только молча смотрела на них обоих. На тех, кого вырастила такими трудами, на тех, кто теперь сам пробивал себе дорогу в жизнь несмотря ни на что - себе и ей тоже. Потому что с ней они - всё те же Глебушка и Вадик, только теперь, из мальчишек, игравших в Штирлица и слушающих пластинки брата из Барнаула, выросшие в настоящих мужчин. И наконец всё-таки - тихо, потому что они и так всё знали: -Спасибо вам, мальчики. Спасибо...