Во все цвета

Свердловск-Екатеринбург провожал агатовцев на удивление ясной для раннего утра погодой, словно благословляя на путь в далёкую, известную только по рассказам Москву - Глеб больше молчал, чем говорил, Вадим без конца производил какие-то хитроумные расчёты, Саша то и дело брался рассуждать о том, что надо бы подготовиться к критике, и только Андрей, казалось, воспринимал происходящее как развлекательную поездку в соседнее село и улыбался за четверых. На вокзале в ожидании поезда Козлов глянул на по-прежнему важного Вадима - потом на утомлённого сборами, дремлющего на скамеечке в окружении чемоданов Глеба. Потом на бодро хлещущего привокзальный кофе Котова. Вдруг он невольно усмехнулся. -Да я просто подумал,- пояснил Саша в ответ на чуть вопросительный взгляд старшего Самойлова. -Всё-таки ума не приложу, как ты ухитрился сделать из нас всех "Агату". -Ну так мне ещё в садике писали в характеристику "выдающиеся организационные способности",- полушутливо отозвался Вадим, чья амбициозность, впрочем, была достаточно польщена - и добавил уже серьёзнее: -А вообще "Агата" сама сделалась. Это уже... Промысел, так сказать. ...Примерно тем же "промыслом" в Москве ни у одного из агатовцев, разумеется, не было ничего даже близко похожего на квартиру, а потому, согласно совету наутилусовского Бутусова, было определено избрать своей базой скромный профилакторий возле Домодедово - медленно раскладывая вещи по комнате в довольно-таки неопределённом порядке, Глеб честно пробовал осознать, что это не какая-нибудь очередная гостиница, из которой они уедут обратно в Екатеринбург, как только отыграют концерт, а самое что ни на есть новое место жительства: с одной стороны, привыкать путешествовать не приходилось, с другой, Москва и в самом деле была миром совершенно иным. Рассеянно держа в руках старенькую музыкальную шкатулку (одну из тех, что удалось увезти с собой), он подошёл к окну и ещё более рассеянно посмотрел в глаза неведомому городу - внутри, как и всегда, стоило ощутить высоту, шелохнулось чувство свободы, рвущееся как птица из клетки: но сейчас кто-то наступил свободе на горло. Наступил так, что стало больно и невнятно-тревожно - Глеб положил шкатулку и сел, пытаясь понять, что происходит. Что-то как раз определённо происходило - это что-то подбиралось к шее липкими, ледяными лапами, мешая дышать, скручивалось в клубок до боли в груди и звенело в ушах так, что голова словно превращалась в закипающий чайник: в мыслях пронеслось, что, наверное, как-то так и умирают. Почему сейчас? Что могло произойти? А зачем чему-то случаться - люди умирают и просто так, без всякого повода. На глазах выступили слёзы, а рука неосознанно сжала угол стола так, что стало ещё больнее - умирать слишком страшно и слишком не хочется, что-то внутри противилось этому до отчаяния, но давилось безысходностью и неотступностью надвигающегося "чего-то" как в страшных снах, когда кричишь во всю глотку, но не выходит ни звука. А может, это и есть сон? Может, он и вовсе давно т̠а̠м̠ - кто это сейчас объяснит? Он молча сполз на пол, запуская пальцы в растрёпанные и без того кудри, сжимая их - снова до боли: когда умирают, не дышат - значит, надо продолжать дышать, во что бы то ни стало. Зажмурившись, слушать собственное дыхание, как колыбельную страхов - вдох и выдох, вдох и выдох, пока ты можешь их сделать, ты ещё здесь. Шум в висках понемногу унялся - Глеб рискнул открыть глаза. Мир всё ещё был на своём месте. ...Саша Козлов только открывал второй чемодан, когда на пороге обозначился бледный как простыня Глеб - не дожидаясь ни вопросов, ни приглашения, он молча сел в ближайшее кресло, бессмысленно разглядывая стол. -Выглядишь как-то не очень... может, поспишь с дороги? Глеб повернул к нему голову - едва завидев степень напряжения в голубых глазах, Козлов понял, что не поспит. -Мне показалось, что я чуть не умер. -В каком именно отношении,- аккуратно уточнил Саша, садясь напротив - пусть он привык к туманным самойловским изъяснениям, конкретно это всё равно слегка озадачивало. -Дышать не мог или что? -Не совсем,- пробормотал Глеб, снова глядя в стол и только сейчас осознав, что всё произошедшее настолько бредово, что он даже толком не знает, как его объяснять. -Мне так показалось. Понимаешь? Я думал, что умираю, хотя не было ни малейшего повода или рационального объяснения. -То есть изначально как психологическое состояние?- уточнил Саша, включая Александра Константиновича - Глеб кивнул, мысленно радуясь, что его по крайней мере не послали с ходу со всеми его закидонами. -Сначала да. Потом не только. Не знаю, как какое-то помешательство, как будто отрубило от мира - как из розетки. -А раньше что-то похожее бывало?- усердствовал Александр Константинович - Глеб только медленно покачал головой. Раньше до клиники все его откаты не доходили. -Нет, абсолютно. Я всегда нервничал, конечно, но это что-то другое. -Ну, вообще похоже на паническую атаку, на самом деле,- резюмировал доктор Козлов - и сразу добавил, заметив изменившееся выражение пациента: -Если раньше не было, то это может оказаться скорее разовым явлением, чем постоянным. Вызванным, к примеру, переутомлением и стрессом - попробуй отдохнуть несколько дней, можешь попить какой-нибудь там чай с ромашкой, глядишь попустит. Небольшая пауза ясно дала понять, что в "попустит" Глеб сильно сомневается. -Саш, я не хочу, чтобы закончилось дуркой,- вдруг сказал он - тихо и будто ища у Козлова убежище от фантомных санитаров, готовящих смирительную рубашку. Тот при виде него, оторванного от дома, привычного уклада и последних остатков стабильности, невольно почувствовал, как внутри что-то сжимается. -Да ну что ты,- поспешил на выручку Саша настолько успокаивающе, насколько умел, даже на всякий случай беря друга за руку, словно показывая, что тут пока не психушка в любом случае. -Какая там дурка, это всё-таки... Глебсон, даже если действительно была атака, она только одна - и поводов с причинами было предостаточно. До клиники не дойдём, ты так уж сразу-то себя не списывай... Ничего. Отдохнёшь и устаканится - только, главное дело, ещё дальше себя не накручивай. Ладно? Глеб покорно кивнул, поднимая к нему чуть затуманенные глаза - и всё равно где-то в них уже что-то разбилось. -Ладно.