Star Lost

— так странно, — говорит сынмин, — чан-хен спросил, в одной ли мы комнате спали, когда я вышел от тебя утром. глаза джисона расширяются, и он тихо уточняет, как именно звучала фраза. сынмин теряется. — вы с джисоном вмес..? — до него доходит. было утро. сынмин спал всего ничего, господи, он такой тупой. — минни, ты же ответил нормально или просто повторил последнее слово, как обы… чно? сынмин вылетает за дверь раньше, чем джисон успевает договорить. чан лежит на постели в наушниках, его руки сложены крестом на груди, и звук из наушников встречает сынмина еще на входе. сынмин замирает в дверном проеме, сердце бьется в ушах. чан резко открывает глаза и встревоженно смотрит на сынмина, садится на постели и стягивает наушники. он оглядывает сынмина, будто ищет травмы, порезы, что-то необычное. сынмин чувствует, как на его лице проступают паника и жаркие пятна уродливого румянца, который стекает с его щек на шею и ниже, у него горит в груди. он задыхается. — чан-хен, — начинает сынмин, — джисон, — чан резко вскидывается, но сынмин продолжает, — мы с джисоном, мы не вместе, прости, я тебя не понял тогда. я думал, что ты спросил — сынмин тараторит что-то нелепое, сбивается, повторяется, путается в показаниях. паника на лице чана уступает место непониманию. — сынминни, — прерывает чан, — ты пришел мне сказать, что вы с джисоном не в отношениях? и все? — чан вглядывается внимательно, его глаза добрые, но чан выглядит усталым. сынмин подмечает синяки, и это цепляет его. — сынминни, ты нервничаешь, потому что боишься, что я что? внутри сынмина все комкается, и его слова комкаются тоже. — прости за беспокойство, хён, просто хотел, чтобы ты не думал, что я… — не думал что? что тебе нравятся парни? нравится джисон? чтобы я не думал — что? о чем я не должен думать? чан повышает голос, и это пугает сынмина. он отступает. в животе крутит и снова холодно, скользко и мерзко. лягушка ширится внутри него, но пока не выходит из берегов. сынмину страшно, и больше всего он боится того, что чан больше никогда к нему не прикоснется. — прости, хён, — если бы это был джисон, сынмин бы просто полез в объятия, но это чан, и объятия с чаном будут для сынмина не тем же самым, что объятия с джисоном. — прости, хён, мне так жаль, я не хотел, хён, — в носу чешется, и сынмин сглатывает и смотрит вверх, ощущая, как слезы смачивают нижние ресницы. — скажи нормально! — взрывается чан, и сынмин пятится к двери, он жмет на ручку и выпадает в коридор, где стоит услышавший крик джисон. джисон обнимает его, и сынмин выдыхает рыдания в его плечо. джисон гладит его по голове и говорит: — вы оба такие придурки, господи, — он закрывает дверь, оставляя разъяренного чана за ней. раздается глухой стук, будто с той стороны в дверь что-то кинули, и сынмин вздрагивает сильнее. в общежитии только они втроем, поэтому сынмин продолжает оглушительно рыдать в джисона прямо в коридоре и что-то лепетать, пока джисон тянет его в комнату и прячет в руках на кровати. сынмин чувствует себя таким маленьким и нелепым, он икает, и его лицо мятое и пятнистое. какая-то отдельно стоящая часть сынмина добивает мыслью, что он сейчас совершеннейший урод, но джисон только гладит его по голове и спине и притягивает к себе ближе. он закидывает на сынмина ногу, обхватывая целиком, потому что это то, как он вообще справляется с истериками. — я люблю его, — захлебывается сынмин, — я так люблю его, но я чувствую, что действительно люблю, только когда мне больно. мне так больно, хён. — я знаю, минни, — говорит джисон, — все хорошо. они сидят на фанмите, и сынмин держит уголки губ поднятыми, пока мимо проходят фанаты. это обычная встреча: ему что-то дарят, говорят, его просят показать эгье, сынмин-оппа такой красивый, сынмин-оппа, ты украл мое сердечко, будь моим мужем, сынмин-оппа. какая-то девочка садится прямо перед ним, и сынмин готовится быть милым, как и всегда, но девочка оказывается художницей, она плохо говорит по-корейски, и вместо слов протягивает ему скетчбук, посвященный их группе, сынмин восхищается ее творчеством и просматривает понемногу страницы, пока не натыкается на арт, где очень реалистично нарисованный он целует банчана, и сердце падает ему в живот. он листает дальше, и с каждой страницей таких рисунков становится все больше. в горле нарастает паника, сынмин оглядывается на стафф и зачесывает волосы наверх, сигнализируя, что ему нужна помощь. сынмин продолжает держать уголки губ поднятыми, девочка кажется довольной и повторяет, что любит «банмин» — сынмин не уверен, что это значит, и не уверен, что хочет знать. он снова оглядывается на стафф и поправляет волосы, но менеджера не видно, а девушка, которая на него смотрит, кажется новенькой и не понимает, что значит жест. чонин смотрит на него и выглядит обеспокоенным. девочку со скетчбуком сменяет высокий парень в очках, и сынмин показывает чонину, что все нормально. его руки немного дрожат. когда их отпускают, сынмин убегает в туалет и долго намывает руки: мыло — смыть — бумажное полотенце — мыло — смыть — бумажное полотенце, сынмина трясет так, что на пятый круг он не может попасть по диспенсеру с мылом и в ужасе смотрит в зеркало. он белый даже для отбеливающего тон макияжа, глаза черные и огромные от испуга. от пытается дышать, как помнит. вдох, задержать, выдох. сынмин выходит в гримерку и слышит, как чан кричит на стафф и менеджера. в руках чана оставленный девочкой скетчбук. он видел. сынмин задыхается. чан видел. остаток дня сынмин проводит в своей комнате, сославшись на плохое самочувствие. мемберы смотрят на него с жалостью, джисон обнимает, а феликс пытается подкармливать, но сынмин отказывается от еды и поднимает уголки губ, когда говорит, что все хорошо. он чувствует унижение и обиду. как кто-то может влезать в его голову и его тело, как кто-то может показывать ему эту грязь, приносить ее и думать, что это может заставить его порадоваться. сынмин не знает, сможет ли он смотреть теперь в глаза чану и не вспоминать акварельные картинки, где чан вдавливает его в кровать, и ноги сынмина у него на шее. люди пугают, и сынмин не может плакать снова, но слезы все равно стекают у него из глаз. чешется нос. тошнит. чан приходит в спальню сынмина, когда все в общежитии засыпают, и присаживается на край постели. сынмин поворачивает голову в его сторону. кровать не разобрана, и он лежит на покрывале, широко раскинув руки. сынмину кажется, что истерики последней недели заменили его внутренности на полый белый шар. сынмину хочется спрятаться, но он не может пошевелиться. ударь его сейчас, и услышишь звонкий гул. опустошенность. чан накрывает руку сынмина своей, и какое-то время они вместе молчат. — прости меня, — говорит чан. — ничего, — говорит сынмин. — это я. прости, что со мной так сложно. чан сжимает его ладонь. — я влюблен в тебя, и меня ранила мысль, что вы с джисоном вместе, а потом я просто повел себя, как ревнивый дурак. я опять не спал, и мой мозг отключился, прости, что напугал тебя и заставил плакать, — говорит чан. — я тоже влюблен в тебя, — ровно говорит сынмин, — но сейчас у меня нет сил на эмоции. прости, что ничего не могу. мне станет легче, если мы расстелем кровать, и ты будешь обнимать меня во сне. сынмина пугает то, насколько он ничего не чувствует, когда банчан обнимает его со спины и целует в волосы. утром сынмин уходит из общежитий на занятия по вокалу раньше, чем просыпается чан. он смотрит на чана в своей постели и улыбка трогает его губы.