Крик в пустоту

Когда Натаниэль впервые плачет в Гнезде, на нем лежит тело. Он не плакал, когда Рико разрезал его тело на ленточки. Он не плакал, когда тела снова и снова врезались в него на поле. Он не плакал, когда Тэцудзи избивал его до полусмерти своей тростью посреди корта. Он не плакал, когда вместо кислорода в его легкие попала вода, когда Рико вылил воду на его закрытое тканью лицо. Он не плакал, когда Рико достал зажигалку и опалил его уже покрытые шрамами пальцы к пламени. Он кричал и бился изо всех сил, скулил и стонал. Но никогда не плакал. Теперь слезы не перестают течь, а тело разрывается на части изнутри. И все, о чем Натаниэль может думать, – это маниакальный смех Эндрю, когда он сжимает руки на изголовье кровати и- Нет. Боль пробегает по позвоночнику, порезы и синяки пульсируют еще сильнее от постоянных толчков и движений, и это уже слишком. – Нет, нет, король, король, прекрати это! Если бы Натаниэль был кем-то другим, если бы Нил Джостен все еще был реален, он бы стыдился плача, стона и хныканья, боролся бы за то, чтобы не потерять голову. И был бы трудным в укрощении, был бы наглым и бросающим вызов, не сдавался бы так легко. Но Натаниэль Веснински слишком рано узнал, что неповиновение означает еще большую боль. Он также знает, что Рико нравится видеть его побежденным и сдавшимся. Это означает, что он позволит ему быстрее покончить с этим. Он приседает перед Натаниэлем, прямо в поле его зрения и жестоко улыбается. – Ты плачешь, Натаниэль? Где теперь твоя бравада, а? Ты только говоришь и лаешь, но теперь ты не можешь дать отпор, – Натаниэль слишком хорошо знает, как дать отпор, но он знает, что не стоит и пытаться. Еще больше слез вытекает из его глаз при особенно сильном ударе, и Рико смеется. – Ты выглядишь так мило, когда плачешь, но я не уверен, что ты хочешь, чтобы это прекратилось. Что мы говорим, когда просим о чем-то? Нет, нет, нет. Всхлип вырывается из его горла, внутренности горят. Он знает, что хочет услышать Рико. Он знает слово, которое когда-то поклялся никогда больше не произносить. Он знает, что это бесполезно. Но ему нужно уйти, тело сминает его, его разрывают на части и он больше не может этого выносить и- – Пожалуйста, пожалуйста, Король, пожалуйста, сделай так, чтобы это прекратилось. И улыбка Рико становится невероятно шире, улыбка настоящего психопата-садиста, питающегося агонией. Натаниэль должен знать, что мольбы и просьбы ни к чему не приведут, но из его уст все равно вырываются лишь мольбы, когда вместо того, чтобы остановиться, тело его начинают ломать еще сильнее. – Хм, я не совсем уверен, что ты имеешь в виду, Натаниэль. Не знаю, мне хочется позволить Джонсону закончить, раз уж ты недостаточно вежливо попросил. Натаниэль даже не знал, кто этот Джонсон, он бы предпочел не знать, кто этот человек. Он не перестает умолять, пока не чувствует, как парень кончает и жестоко вырывается. Бедра мокрые от крови и спермы. Он не перестает плакать даже после того, как тело падает на кровать, бедра перестают сжимать до багряных синяков. Он не перестает плакать даже после того, как Рико и Джонсон уходят, и он знает, что должен встать и пойти в ванную, чтобы помыться и залатать себя. Он не уверен, что сможет. Когда слезы прекращаются, ничего нет. Ни стыда, ни гнева, ни боли. Ему просто холодно и одиноко. И пока он стоит на дрожащих ногах и кричащем теле, пока он снова и снова падает на ушибленные колени по пути в душ, он позволяет себе задаться вопросом – прошел ли Жан через это? Он пытается убедить себя, что сможет пережить. Но Натаниэлю Веснински больше не для чего жить. Не то что Нилу Джостену. Он пытается убедить себя, что сможет это пережить, наблюдая за тем, как розовая вода уходит в канализацию. Ему это не совсем удается, но это не страшно.

_______________________

Он больше не пытается убедить себя, что сможет выдержать пытки в Гнезде. Не когда он находится здесь уже почти два месяца и каждые сутки наполнены слезами, кровью и агонией боли. Не тогда, когда с тех пор он спит не более двух часов за ночь. Не тогда, когда его тело кричит при каждом вдохе, а каждый шаг заставляет дрожать все его тело. Он пытается сохранить хоть какое-то подобие здравомыслия, но его пальцы скользят, а разум разрушен. Даже Натаниэль Весниски, который пережил 10 лет Мясника и еще 9 лет жизни в бегах, не смог выйти из Гнезда, не сломавшись. Гнездо - это особый уровень пыток, и Натаниэль сильно недооценил садистские наклонности Рико. В Балтиморе, в бегах – он знал, что такое отдых и восстановление. Он знал, что, скорее всего, в один прекрасный день он бы умер. Ну, по крайней мере, это было бы так. Рико точно знает предел тела Натаниэля, доводя его до грани сознания, пока каждая клетка тела не начнет гореть в агонии, а сам парень не начнет молить остановиться. Рико не хочет его смерти. Он хочет, чтобы игрушка всегда была рядом, чтобы он мог играть с ней, когда захочется. Проблема в том, что у него есть Натаниэль, но он потерял Жана, Кевина и ничего не может сделать, чтобы вернуть их. Он может насмехаться и дразнить, но не может их вернуть и это злит его больше, чем хотелось бы Натаниэлю. Потому что Рико в эти дни всегда стремится что-то сломать и Натаниэль в 99% случаев является этим предметом. Натаниэль не позволит себе стать для Рико Мориямы вещью, которую можно использовать и ломать, когда ему заблагорассудится. В качестве небольшого акта неповиновения он отказывается позволить Рико сломать его так. По крайней мере, таково его оправдание. Он симулировал потерю сознания, пока Рико не ушел, оставляя окровавленные ножи. Он забаррикадировался в ванной, сидя в углу душевой и держа нож дрожащими пальцами у собственной руки по другой причине, кроме как в надежде, что отсутствие Натаниэля заставит Рико сорваться. Он точно не сидит в ванной и плачет, потому что измотан до предела. Он там не потому, что больше не может выносить издевательства. Он там не потому, что больше не может найти причин, чтобы жить. Он там не потому, что лучше умереть, чем провести еще один день с Рико в Эверморе. Он там потому что у него больше нет цели, его лисы в безопасности, Эндрю в безопасности. Ему больше не для чего и не для кого жить. Он позволяет себе еще одну минуту. Он позволяет себе думать о руках Эндрю на своей коже, о его губах и поцелуях, он позволяет себе это в последний раз. Он позволяет Нилу Джостену улыбнуться впервые за долгое время. В его руках нож ощущается как вторая кожа. Может быть, даже первая, после всего, что было в его жизни. Кровь стекает по рукам и Нил почти наблюдает, словно душевнобольной, как она собирается на полу в лужу. Жжение и боль доставляют неудобства, но он точно знает, как глубоко должен вогнать нож. Он разрезает цефалическую вену сначала на правой руке, затем на левой. По несколько раз, чтобы быть уверенным, что он не вернется. Он ничего не чувствует, наблюдая, как капли, почти завораживающе, покрывают шрамы и на мгновение он притворяется, что их нет. Даже когда вспоминает боль от ожогов, ножей и пыток Лолы. Почти мгновенно его голова наполняется ватой и мир едет вбок, но он знает, он должен убедиться, что возврата не будет. Рука против воли дрожит, пальцы и нож скользкие от крови и он едва в состоянии удержать его. Но он все равно делает это, даже умирая он знает, как продолжать. Он почти у цели, он наконец-то почти свободен. От напряжения рука дрожит, веки начинают трепетать, но он тащит нож к бедру, медленно проводя пальцами по паховой области. Пока не находит пальцами бедренную артерию. Не раздумывая, он втыкает нож туда и медленно вытаскивает, оставляя рану открытой. Из онемевших губ вырывается шипение и нож падает с громким лязгом, когда его пальцы разжимаются. И он врезается спиной в стену. Он слышит крик за дверью и не успевает сдержать смех, когда ручка не поддается. Громкий крик – это привычное явление для его ушей, стук – ничто по сравнению с останавливающимся сердцем в груди. Он улыбается, когда в глазах темнеет и он наконец-то свободен. Натаниэль узнает, насколько Рико не хочет его потерять. Три дня спустя, когда он просыпается, чувствуя себя еще более мертвым, чем когда-либо, с бинтами на ранах, прикованным наручниками к кровати в лазарете. А над его разбитым телом нависает разъяренный Рико. Он не чувствует слез на своей онемевшей коже из-за неудачной попытки освободиться. Он не чувствует слез, когда его тело снова и снова разрывают на части в наказание. Он не чувствует слез, когда Рико бросает его в темную крошечную комнату каждую ночь, когда заканчивает с ним. Он вообще мало что чувствует. Он слишком долго позволял Нилу Джостену вкушать свободу и вот последствия. Он не чувствует ничего, но все равно жаждет вкусить свободу.

____________________________

Кевин изо всех сил старается выполнить обещание Нила. Он пытается продолжать идти вперед, продолжать бороться, не сдаваться и вернуться более сильным, чтобы они могли победить Воронов в следующем сезоне и наконец-то победить Рико. Он медленно отказывается от алкоголя, тренируется левой рукой на каждой тренировке, работает над тем, чтобы наладить отношения с отцом. Он искренне пытается жить, исполняя последние слова Нила. Но у него есть два препятствия на пути к тому, чтобы все получилось. Первое - это сам Нил. Нил Джостен официально подписал контракт с Воронами Эдгара Аллана всего через неделю после финала, где он дал краткое интервью. Он достиг середины пути с Рико и понял, что его злость на Воронов была ошибочным желанием стать их частью и он без колебаний подписал контракт с ними, когда к нему обратился Тэцудзи. Даже если он считает Лисов своей семьей. Все это было полной чушью, но пресса даже не моргнула, поверив. Они не остановились, чтобы увидеть напряжение в его плечах или боль в улыбке. Их просто интересовало, что номер 1 и 4 теперь играют вместе в Воронах. С тех пор Нила больше не видели. На встречах с Воронами присутствовали несколько человек из высшего состава и Рико, но Нил – никогда. Прошло уже более двух месяцев, а Нил Джостен не появлялся на публике. Кевин задавался вопросом – жив ли Нил. Его дни были наполнены самыми ужасными мыслями, а ночью мучили кошмары: Нила пытали в Гнезде, заставляли играть с большим количеством физических ударов и, возможно, специально били еще сильнее. Он представляет себе Нила после зимних каникул, избитого и разбитого, не способного определить время и застывшего при виде Рико, всего через две недели. Кто знает, что два месяца могут означать для Джостена. Он может только представить, какие игры может придумать Рико, чтобы заставить Нила страдать. Поскольку Кевин и Жан исчезли и находятся вне его досягаемости, у Рико нет другого способа выплеснуть накопившееся желание навредить, кроме как на Ниле. Даже если он жив, кто знает, продолжает ли Нил бороться или он сдался. Или стал кем-то, способным противостоять Гнезду? Никто не покидает Гнездо тем же, кем когда-то пришел туда. Но ничего нельзя сделать сейчас, когда Ичиро Морияма запечатал судьбу Нила, Кевина и Жана. Нельзя ничего сделать, если только они не хотят начать войну с мафией. Но они всего лишь кучка детей из колледжа. Никто не переживет этого. Кевин изо всех сил пытался убедить всех: себя, Лисов, Ваймака, Эбби и Эндрю, особенно Эндрю, что для Нила уже ничего нельзя сделать. Если только они не хотят смерти всех, кого они когда-либо знали и самих себя. Кевина сжигает мысль о том, что Нил поставил на карту свою жизнь, чтобы вытащить Кевина и Жана из того Ада и купить им столько свободы, сколько они заслуживают. А он сидит в Райских сумерках, попивая воду и ничего не делает, чтобы вернуть Нила. Но именно потому, что Нил сделал все возможное, чтобы убедиться, что с ними все в порядке, он не вмешивается в проблему. Нил находится в Гнезде ради них. Что приводит к проблеме номер два. Эндрю. После Балтимора все решили, что Нил и Эндрю - это нечто. Пусть и случайная дружба с привилегиями. Насколько Эндрю, казалось, заботился и боялся за благополучие Нила, настолько же все были напуганы в тот день. Никто не думал, что сам Монстр действительно заботится о Ниле более чем больным образом. Кевин знает, как и Рене, они оба знают, что ни Эндрю, ни Нил не хотели бы, чтобы кто-то другой объяснял то, что у них есть... или было. Но все изменилось, когда Нил перевелся в другую команду. С тех пор Эндрю начал падать, падать так незаметно, что для любого человека это выглядело бы так, будто ничего не происходит. Но, став чистым, Эндрю стал меньше пить, а в течение семестра отказался от крекеров, даже сигареты стал курить меньше. Он начал понемногу общаться и на улице, и в игре, прикладывать хотя бы немного усилий на тренировках. Того, что было у них с Нилом, было достаточно, чтобы Эндрю перестал притворяться, что нет ничего, ради чего стоило бы жить. Ничего, к чему можно было бы стремиться. Но Нил ушел и все вернулось на круги своя. Эндрю проводит больше дней, чем обычно, с бутылкой виски и сигаретами. Иногда это водка, иногда текила, но там, куда идет Эндрю, всегда есть бутылка алкоголя. Чаще всего он уходит вечером, бродит по крыше или катается на Мазерати. В любом случае, остается только посмотреть, что убьет его первым: все те вещества, которые он вводит в свой организм, или какой-нибудь безрассудный поступок, когда он под кайфом или пьян. И Кевин должен убедиться, что этого не произойдет. Он пообещал, что сохранит жизнь Эндрю. После того, через что прошел Нил это меньшее, что он может сделать. Эндрю нелегко это сделать. И это причина, по которой они стоят в переулке возле Сумерек с синяками на лице и разбитыми костяшками пальцев Эндрю. Рука крепко сжимает бутылку рома, а другая держит сигарету так крепко, что Кевин знает: рано или поздно та сломается. По его выражению лица можно было бы подумать, что он спокоен, но Кевин видит, как напряжены челюсть и плечи, как нетерпеливо постукивает нога о кирпичную стену, на которую он опирается, так, как он никогда не видел раньше. Да, Эндрю выглядит смертельно спокойным, в отличие от своего близнеца, который сейчас кричит ему в лицо и слишком уверенно влезает в личное пространство Эндрю. – Ради всего святого, Эндрю! У тебя правда есть желание умереть? Ты знаешь, что если бы Роланд и ребята не знали тебя, они бы вызвали полицию! Судья без колебаний посадит тебя в тюрьму на этот раз! – Ура мне, ты не будешь там надоедливой сукой. Лицо Аарона искажается от ярости, и если бы не Ники, удерживающий его, Кевин не уверен, удержался бы тот от желания ударить Эндрю. Кевин понимает, к чему клонит Аарон, он не понаслышке знает, как неприятно иметь дело с несговорчивым Эндрю, но Аарон не понимает, что гнев только разжигает злобу Эндрю. – Эндрю, нам нужно поговорить об этом, – начинает Ники, становясь между близнецами, его лицо озабоченно хмурится, – ты не можешь продолжать драться со всеми подряд. В какой-то момент кто-нибудь предъявит тебе обвинение и как мы сможем уберечь тебя от тюрьмы... – Я был в колонии для несовершеннолетних. Думаешь, меня волнует, что я буду в тюрьме? – И как ты собираешься присматривать за Рико, Нилом и нами из тюрьмы, а? – Аарон был слишком умен, но Эндрю просто уставился на него, – Мы может и недосягаемы для Рико, но Джостен - нет. Что? Ты думаешь, мы не замечаем, что ты смотришь спортивный канал вместе с Кевином в ожидании новостей? Твоя маленькая игрушка в руках Рико и ты ничего не сможешь сделать из тюрьмы... Аарон даже не вздрагивает, когда бутылка разбивается о стену напротив места, где стоит Эндрю. Кевин не может не поразиться этому, учитывая, что он знает о Тильде, но не зацикливается на этом. Эндрю выглядит таким же обеспокоенным, несмотря на то, что пальцы свободной руки подрагивают. – Я устал слушать твой голос, либо возвращайся в дом, либо я оставлю тебя идти домой одного. Аарон хмурится, но тут же замолкает, хватает брызжущего кровью Ники за руку и тащит обратно в дом. Кевин некоторое время смотрит на дверь, размышляя, следовать ли ему за Аароном и Ники или остаться здесь. Вздохнув, он прислоняется к стене, достает свой телефон и открывает игру, которую Рене и Дэн посоветовали ему, когда все, что он хотел сделать, это выпить целую бутылку водки в одиночку. Потому что, может быть, он и бросил, но ему все еще хочется той беззаботности, которую приносит алкоголь. Он все еще жаждет отсутствия страха и беспокойства и того, как согревается тело. Так что он заканчивает собирать эти чертовы цветные головоломки и изо всех сил старается уложиться в среднее количество ходов, потому что он, может, и пытается относиться к этому проще, но все еще чертовски состязателен и это не изменится в ближайшее время. – Ты что, блять, не слышал? Ты знаешь, что я ненавижу повторяться, Дэй. – Я не верю, что ты убьешь себя прямо сейчас. – Ну, никто не просит тебя следить за тем, чтобы этого не случилось. Так что возвращайся в дом. – Ты ошибаешься. Он попросил меня. Эндрю замирает и поворачивается, чтобы посмотреть на Кевина с нескрываемым любопытством. И если бы Кевин не знал его так хорошо, он бы сказал, что в этих призрачных карих глазах есть даже надежда. Только появилась она на секунду, прежде чем он снова закроется в себе. – Мне, блять, плевать, что скажет кролик-мученик. Особенно тот, который не имеет никакого значения. Превращайся обратно в Кевина Дэя. – Хочешь знать, о чем он меня попросил? Я не позволю тебе оставаться здесь одному, когда ты не мог потрудиться остановить кого-то не угрожая ножом... В мгновение ока Эндрю оказывается рядом, нож у горла Кевина и все, о чем он может думать, это руки вокруг горла, душащие ответы и жизнь из него. Но он не позволяет Эндрю застать его врасплох. Особенно, когда впервые за почти два года, что Кевин знает Эндрю, он видит сожаление на лице того. Без сомнения. – Я дал обещание и не собираюсь его нарушать, даже если у Нила нет способа убедиться, что я его сдержу. – Заткнись, мать твою, просто заткнись! Нож и Эндрю в мгновение ока оказываются далеко от его горла, от его тела, и он стоит так далеко, упираясь рукой в стену, спиной к Кевину, пытаясь взять дыхание под контроль. Кевин смотрит с удивлением – это самое уязвимое место, которое он когда-либо видел у Эндрю. Даже после шоу у Кэти, или после того, что произошло в доме Хеммика, или когда случился Балтимор, Эндрю никогда так не терял контроль над собой. Он дает ему свободу. Он здесь не для того, чтобы быть для Эндрю психотерапевтом и лечить очевидные проблемы. Ему просто нужно убедиться, что тот останется жив еще несколько дней, пока Би не сможет поработать над всем этим. Эндрю, кажется, успокаивается. По крайней мере, пока не роняет руки и ключи, разбитый телефон лежит в луже на полу. Прислонившись спиной к стене, он сползает вниз и сидит, прижав одно колено к груди. Как будто ничего не произошло, он достает сигареты и закуривает. Кевину больше нравится делать вид, что ничего не произошло и после минутного раздумья он садится так близко к Эндрю, как только осмеливается. Он возится со своим телефоном, позволяя гневу и разочарованию Эндрю кипеть, пока ничего не останется, пока его маска не вернется на место. – Когда будешь готов, просто спроси и я расскажу тебе, что он сказал. – Мне все равно, что ты сделаешь. Я ничего не хочу. Я ненавижу его. После этого они оба замолчали. Эндрю удовлетворенно уставился на стену, выкуривая бог знает какую сигарету. А Кевин вернулся к своим играм. Если бы не тишина переулка, Кевин не смог бы расслышать следующие слова Эндрю. – Он должен был остаться. Стук, а потом... – Я знаю. Остаток ночи проходит в тишине. Ни Эндрю, ни Кевин больше ничего не говорят. Ни когда Ники пишет ему, что они готовы уехать, ни когда они встречаются с братьями, которые оба полны вопросов и нежелательных комментариев, ни когда они все идут спать по своим местам. Тихое понимание, кажется, лучший способ описать то, что разделяют Кевин и Эндрю. Они оба знают цену тому, что потеряли. Они оба знают, что шансы вернуть его близки к нулю. Но никто из них не хочет говорить об этом вслух.

______________________________________

Все начинается с пронизывающей головной боли. Затем ощущение, будто к костям за ночь добавили гири. Он не может контролировать ни озноб, который бьет его тело, ни жар, который сжигает его изнутри. Он едва может открыть глаза, а тело содрогается при каждом шаге. Тошнота и высыпания на коже быстро проходят. Через несколько недель у него появляются синяки в местах, которые он не помнит, чтобы его сильно били. Но Нил даже не понимает, где он находится и что вообще должен делать. И только когда он не может держать ракетку, а колени подгибаются, сколько бы раз его ни ставили на ноги, Рико или Мастер прислушиваются к его тихим мольбам и шепоту. Как будто он не шептал «пожалуйста» столько месяцев подряд. Даже если он не понимает, что говорит, даже если не слышит собственных слов, он знает, что говорит это слово из-за торжествующего блеска в глазах Рико. Все начинается с лихорадки и он теряет сознание на поле достаточно надолго, чтобы Мастер рассердился и разрешил ему посетить врача. Он не рад этому визиту, даже если ему хочется содрать кожу со своего тела, чтобы облегчить непреодолимый жар и боль. Врач и его руки на коже похожи на тени, они вызывают покалывание, и, как бы Нил не пытался, он не может понять, реальны они или нет. Он вообще мало что может сказать о том, что сейчас реально. Он не слышит ни слова из того, что говорит монстр с дипломом врача, но он чувствует укол иглы и видит пакет с жидкостью и капельницу. Он в лазарете, но не помнит, как туда попал. И там есть ящик с лекарствами и таблетками, чужая рука заставляет его открыть рот и кладет маленькие таблетки на язык, льет воду в горло. Только воды слишком много, слишком много, и он захлебывается, грудь сдавливает, он не может дышать и кто-то смеется. Только спустя несколько дней он приходит в себя и вспоминает, где он и кем должен быть. Только тогда он может поднять покрытую шрамами руку и тело, чтобы сесть на край кровати. Именно тогда он дотягивается до маленькой деревянной доски в прикроватной тумбочке и, наконец, читает: Диагноз: токсический шок. Инфицированные колотые раны в верхней и нижней частях спины, а также в передней части бедер. Отказа почек, печени или основных органов не выявлено. Низкое кровяное давление лечится лекарствами. Инфицированные раны очищены. Лечение: оксациллин* внутривенно 2 дня, оксациллин в инъекциях 4 дня, флудрокортизон* 5 дней. Поддерживать гидратацию. Токсический шок. Конечно. Есть раны, до которых он не смог добраться, чтобы очистить и зашить их тщательно. Мастер не мог быть рад этому. Это могло быть смертельно опасно. Даже сейчас он чувствует головокружение и слабость и он не знает, сколько времени прошло. Но он больше не под капельницей. Это мог быть конец. Он мог быть свободен. Он не останавливает дрожащий вздох разочарования. Он мог быть свободным и это не было его виной. Вместо этого он здесь, страдает с каждым днем все больше и больше и знает, что Мастер не допустит второй оплошности. Рико придется найти более изобретательные способы пытать Натаниэля, не связанные с возможностью серьезного заражения. У него больше не будет такого шанса. Кроме- Он один в лазарете. Доктора Сандерса рядом нет, как и Рико. Он встает на шаткие ноги, проходит короткий путь до кабинетов. Даже при такой короткой прогулке он едва не падает. Когда доходит до ящиков, его голова кружится, он теряет ориентацию в том, что ему нужно делать. Он должен быть быстрым. Он беспорядочно открывает ящики, вероятно, создавая слишком много шума, а ему нужно быть быстрым. К счастью для него, он находит то, что искал в третьем ящике. Из шкафа блестят несколько бутылок морфия, рядом с ними - чистые и прозрачные шприцы. Не теряя времени, он хватает горсть жидкого золота и один шприц, прежде чем его ноги отказывают и он падает на пол, утаскивая за собой два ящика. Бутылки и дерево громко шумят, усыпая пол осколками. Он чувствует их на своих ногах и руках, но боль не ощущает. Ему нужно действовать быстро. Его руки сильно дрожат, когда он пытается воткнуть иглу в бутылку, но в конце концов ему это удается. Его пальцы слишком слабы, но он все равно заставляет их наполнить шприц морфием. Он рвет рубашку, пока не остается лоскут, обвязывает его вокруг руки так туго, как только может, и не останавливается, пока не погружает шприц глубоко в локоть. И тужится, тужится, тужится... И вот уже чужие руки и крики, и плач, и кто-то тащит его, тянет во все стороны, а он просто хочет уйти. Почему он не может уйти? Рико не менее безжалостен к нему после инфекции или очередной попытки вырваться на свободу. Натаниэлю кажется, что все происходит с точностью да наоборот. Вместо того чтобы часами резать его тело, Рико делает все, чтобы Натаниэль забыл, что такое дыхание. Чтобы он не помнил, какова на вкус еда, кроме безвкусной каши. Чтобы он не знал, как отличить реальность от галлюцинаций. После тренировки слишком много трупов и слезы замораживают кожу щек. Он не помнит, каково это – спать в кровати, не помнит тепла. Его дни проходят на поле, которое кажется гробом, а ночи – живым кошмаром. Те несколько минут отдыха, которые получает, он проводит в чулане, голый, в холоде и одиночестве. Он не перестает думать о свободе и не перестает пытаться достичь ее.

___________________________________

На полке за столом Би стоит новая стеклянная статуэтка, и, к огромному раздражению Аарона, Эндрю последние 30 минут молча смотрит на нее, вместо того, чтобы, ну, не знаю, принять участие в этом гребаном сеансе совместной терапии. Чтобы они могли выработать баланс и попытаться хоть немного настроить свои отношения. Аарон знает, что это слишком много – ожидать от них настоящих отношений братьев, но хотя бы немного взаимного уважения и приличного взаимодействия было бы неплохо для разнообразия. Но нет, Эндрю пялился на гребаного кролика, или зайца, или как там его, почти всю сессию, и Аарон устал. Физически устал? Да, ему было наплевать на экси, но ему нужна была эта чертова стипендия, а Дэн и Кевин грубо перетруждали их, пытаясь создать новых Лисов. Но еще больше он устал от того, что Эндрю был пустым безэмоциональным мудаком, пока они пытались исправить то, что, вероятно, исправить было невозможно. И Би может быть довольна тем, что подождала Эндрю, но Аарон – нет. У них есть соглашение, они действительно разговаривают в таких случаях, иначе он просто тратит их время. А Эндрю молчит уже несколько месяцев. – Ты закончил? Сколько можно пялиться на стеклянную статуэтку? Эндрю не отводит взгляд от этой дурацкой штуковины, но его пальцы слегка сжимают кружку, что доказывает, что он действительно обращает внимание и слушает, просто предпочитает молчать. – Мы обещали, что будем разговаривать в таких ситуациях. Ты сказал, что не будешь упрямым дерьмом и будешь разговаривать. И все же ты, блять, набираешь обороты и теряешь контроль, и, блять, не разговариваешь... – Аарон, я не думаю, что Эндрю ценит, что ты так говоришь, – перебивает Бетси, потому что она всегда защищает Эндрю. – Ты знаешь, что все изменилось, когда Нил ушел так внезапно... – К черту Джостена! Неужели все дело в этом? Твоя маленькая игрушка бросает тебя и все портит, да? Руки Эндрю крепче сжимают кружку и на мгновение Аарон уверен, что она треснет. – Аарон, – говорит Бетси, нахмурившись, – я уверена, что ты в курсе, что Нил присоединился к Воронам и что случилось, когда он в последний раз провел с ними некоторое время. Неужели ты думаешь, что Эндрю не должен беспокоиться о его благополучии? Аарон останавливается на мгновение, вспоминая избитое до чертиков лицо, шею и руки Джостена, кольца разодранной кожи на его запястьях, жесткость его движений, то, как он замер, увидев Рико на игре в Техасе. Аарон помнит, как замирал так же с Тильдой, помнит, как видел в зеркале больше синяков, чем кожи. Он встряхивает головой, прежде чем его затянет в эти мысли. Его голос не такой громкий и сердитый, когда он говорит и теперь он смотрит на Эндрю. – Разве Винтер не должен был стать угрозой, избить его немного, чтобы Кевин испугался? Не то чтобы он не мог этого вынести, он пережил и худшее, твоя маленькая игрушка может многое вынести... – Аарон... Но Эндрю встает прежде, чем Би успевает произнести свое предупреждение, отправляя к счастью пустую кружку на пол и прижимает Аарона к дивану предплечьем. Ярость, подобную которой Аарон видел только однажды, когда Элисон дала ему пощечину, льется из глаз, копия глаз Аарона, и его рот захлопывается. – Если ты еще раз назовешь его моей игрушкой, даже то, что ты - мое отражение, не остановит меня от того, чтобы воткнуть нож тебе в горло. Аарон смотрит на Эндрю, смотрит сквозь гнев, сквозь разочарование и видит беспокойство, тревогу, страх, безнадежность. Он задыхается, потому что в глазах Эндрю боль и этот взгляд он узнает каждый раз, когда смотрел в зеркало после того, как Эндрю убил Тильду – потеря и одиночество сливаются воедино. Эндрю в мгновение ока отстраняется от него и как ни в чем не бывало поднимает брошенную кружку, передавая ее стоящей рядом Би, которая испускает обеспокоенный вздох, когда берет ее. Но Аарону нужна уверенность и он точно знает, как вызвать неприятности. Эндрю - не единственный подстрекатель в семье. – Так вот что произошло? У тебя появились чувства к... к Джостену, он бросил тебя и теперь ты снова стал психопатом? На этот раз и он, и Бетси готовы, когда Эндрю делает выпад в сторону Аарона. Бетси встает между ними, а Аарон перепрыгивает через диван. Она держит руки перед Эндрю, не касаясь его, просто следя за тем, чтобы он был сосредоточен на ней, а не на Аароне. Когда она уверена, что Эндрю больше не будет нападать, она частично поворачивает голову к Аарону. – Аарон, я думаю, будет лучше, если ты сейчас уйдешь. Я хочу закончить этот сеанс с Эндрю в одиночестве. Он хочет поспорить с ней, он хочет увидеть, насколько Эндрю может потерять контроль из-за Нила. Но Бетси лучше знает пределы Эндрю, поэтому, не говоря ни слова, он хватает свой рюкзак и направляется к двери. – Я бы хотел увидеть тебя, если бы на его месте была Кейтлин. И Аарон останавливается, положив руку на дверную ручку. Это первый раз, когда Эндрю произносит ее имя. Это всегда чирлидерша, никогда Кейтлин. Он поворачивается к Эндрю, ярость и обида больше не скрываются за маской, он позволяет Аарону увидеть все по-настоящему. Бетси нахмурила брови и ее глаза немного расширились. – Эндрю, я не думаю, что это может быть полезно для тебя... – Нет, он сказал, что хочет, чтобы я говорил, так пусть он меня услышит. Что бы ты сделал, если бы это была Кейтлин? Что, если бы чирлидершу увел настоящий садист-психопат, который любит ломать свои игрушки - и не смей говорить, что он ушел, как будто это был его гребаный выбор, так же как и то, что поездка на Рождество не была его гребаным выбором. Скажи мне, ты видел, что случилось с рукой Кевина? Ты видел Жана Моро после того, как Рене забрала его из Гнезда? Ты видел Нила после того, как он пришел из того же гребаного места? Ты можешь считать меня психопатом-монстром, но если это так, то Рико - гребаный дьявол. Он не видит в своих глупых идеальных придворных людей, они - его собственность, его игрушки, которыми он может пользоваться, как ему заблагорассудится. И он не остановится ни перед чем, пока не сломает их. Так скажи мне, дорогой братец, что бы ты чувствовал, если бы Кейтлин была на месте Нила? Я уверен, что она, блять, выдержит. И вот так все становится понятно. Аарон сомневался в истинной природе того, что было у Эндрю с Джостеном, даже после Балтимора, даже после того, как Эндрю был готов разорвать их сделку, даже после последних нескольких месяцев. Он не мог понять, почему или как Эндрю захочет иметь настоящие отношения с кем-то, с мужчиной, после всего, через что он прошел. Но теперь это имеет смысл, и, возможно, он слишком рано и слишком сурово осудил и Эндрю, и Джостена. Возможно, это было его собственное представление о том, как должна вести себя жертва сексуального насилия - нет, выжившая жертва. Но доверие... Нил, опирающийся на Эндрю в поисках поддержки, поздние ночи, когда они пропадали, тот факт, что только у Нила были ключи от машины Эндрю, страх в глазах Эндрю, последние слова, которые Эндрю сказал ему - все это теперь имеет смысл. Потому что они не были просто гребаной интрижкой, они не были друзьями с привилегиями, они не были в этом ради траха и никто вокруг не понимал, что у Эндрю Миньярда и Нила Джостена действительно что-то было. Эндрю сравнивает то, что он чувствует к Нилу, с тем, что, по его мнению, Аарон чувствует к Кейтлин... Эндрю чувствует все эти вещи к кому-то недосягаемому, буквально в вороньем гнезде, которого разрывают на части так, как они не могут знать или понять, потому что они не слышали о нем с того дня, как он уехал, и ничего не знали о нем с того дня, когда они объявили о переводе несколько месяцев назад. Эндрю страдает, потому что человек, с которым у него могло быть все – ушел. И осознание этого бьет Аарона, словно удар грузовика. Он не знает, как Эндрю в своем отчаянии не разрушил Рай и Ад, чтобы вернуть Нила. Но он не может бороться с японской мафией и это, должно быть, разрывает его на части. Би прочищает горло, чтобы прорвать тишину. – Аарон, мне очень жаль, но я думаю, будет лучше, если ты позволишь нам побыть наедине. Ты можешь позвонить Дэвиду, чтобы он прислал кого-нибудь за тобой? Нам с Эндрю нужно обсудить некоторые вещи. – Да, я... я позвоню тренеру. – Спасибо. Аарон, можешь закрыть дверь за собой? Аарон звонит Ники, потому что не хочет сейчас объяснять тренеру, что произошло. Он ждет снаружи кого-то. Он не знает, кто должен был его забрать. Ему нужно пересмотреть некоторые вещи. Он слишком рано осудил Эндрю и Нила. Он не может не думать о том, простит ли его за это Эндрю. Но чувства Эндрю к Нилу настоящие, и чувства Нила к Эндрю, скорее всего, тоже. Аарон просто надеется, что Нил все еще жив. Впервые в жизни он не может дождаться, когда они смогут посмотреть первую игру Воронов в сезоне, чтобы убедиться в этом.

_______________________

Год назад Эндрю был под дурацким кайфом, смеясь над срывом Кевина при мысли о том, что он снова столкнется с Рико и будет иметь с ним дело в течение неопределенного времени. Год назад Эндрю считал панику Кевина по дороге на осенний банкет смешной. Сегодня он изо всех сил пытается держать под контролем свой собственный страх и панику. Сегодня он видит Нила Абрама Джостена со сгорбленными плечами и склоненной головой, и ему хочется поджечь весь мир. Сегодня он смотрит на Нила Джостена, но не видит Нила Джостена. Сегодня он помнит дрожащие пальцы, едва удерживающие палку экси и точно помнит, сколько секунд ему понадобилось, чтобы встать после того, как его слишком сильно проверил бэклайнер Брекенриджа. Нилу понадобилось 16 секунд, чтобы подняться на ноги и еще больше времени, чтобы он смог отличить верх от низа. Нилу никогда не требовалось больше 5 секунд, чтобы встать на ноги. Сегодня он видит неаккуратно нанесенный тональный крем на лице и горле Нила и невидящие глаза. Сегодня он видит бинты на запястьях Нила и дрожащие руки. Год назад вся эта ситуация казалась ему забавной из-за тумана от лекарств. Сегодня он видит холодную улыбку Рико и хочет убить его на месте. К черту Аарона, к черту Кевина. Нил выглядит так, будто он на грани смерти и Эндрю хочет убедиться, что Рико заплатит за содеянное. Если бы не чертовы руки Рене, крепко обхватившие его запястья, в голове Рико был бы нож. Но лицо самой Рене застыло, вместо обычной теплой улыбки на Рико застыл взгляд. У Ники слезы на глазах, Кевин не выглядел таким потерянным с тех пор, как решил изменить свою жизнь, а остальные Лисы, за исключением первокурсников, выглядят готовыми убить всех, кто отвлекает их от их собственных дел. Нил даже не выглядит так, будто он здесь, не выглядит так, будто он не знает, что на него смотрят 8 пар глаз. Для любого другого это выглядело бы как холодное отстранение, но Лисы знают лучше. Нил делал это и раньше, диссоциация - не такой уж незнакомый термин, когда речь идет о нем. Но он сидит за парой столиков от них, и все, чего хотят Лисы - все, чего хочет Эндрю - это подойти прямо к этому столику, выхватить Нила из поводка Рико и увести так далеко, насколько это возможно. Вместо этого им приходится наблюдать издалека в течение всего безвкусного ужина, как Нил рассеянно смотрит на свои колени, а затем на свой ужин, от которого он откусил всего пару кусочков. Вместо этого им приходится наблюдать, как он вздрагивает от каждого движения в его сторону. Но и на их горле висит поводок, на котором написано имя якудзы. Один неверный шаг может привести к смерти и мучениям каждого лиса вместе с теми, кого они когда-либо знали. Поскольку они понятия не имеют, чем закончилась сделка с Кевином и Жаном, они просто знают, что человек Морияма прислал им точное место, куда они должны передать свои пожертвования. И тогда ни Рико, ни Тэцудзи больше не смогут тронуть любого из них. Они принадлежат главной ветке - все, кроме Нила. И так уж получилось, что именно Эндрю больше всего хочет, чтобы они были в безопасности. Он изо всех сил старается не быть там, делать вид, что все в порядке, даже если Нил выглядит скорее мертвым, чем живым всего в 50 метрах от него. Так близко и все же он ничего не может сделать, чтобы вернуть его домой. Вот только он отметает эту мысль как бред, как только она приходит в голову. Не может быть, чтобы Морияма были абсолютно неприкасаемыми. Должен быть способ вырвать Нила из их рук. Должен быть способ вернуть Нила домой. Он теряется в размышлениях, когда начинают разбирать столы и они оказываются в самой опасной части. Ваймак со вздохом огибает их. Он может сколько угодно притворяться, что его это не касается, но Эндрю знает его уже два года, он знает, что тот на взводе, по тому, как он постоянно смотрит на стол Воронов и по тому, как он скрещивает руки на груди. – Я знаю, что видеть Нила здесь, в таком виде тяжело для тебя, но ради бога, не начинай драку с Морияма. Он будет тебя подстрекать, он хочет добиться от тебя реакции, не позволяй ему. Я обращаюсь к тебе, Миньярд, не смей выбить себя из игры. Эти гребаные наркоманы экси убьют Эндрю прежде, чем у него появится шанс расправиться с Рико. Ему плевать на лигу, когда Нил рядом. Он не дает обещаний. Если он сможет вытащить Нила прямо здесь, он воспользуется шансом. Неважно, если им придется бежать туда, где их никто не найдет - лучше уж так, он доставит их в такое место, где их никто не найдет. Только он, Нил, Лисы и их семьи на маленькой ферме в глуши, в безопасности и вдали от всех, кто хочет им навредить. Он правда сошел с ума, если думает о гребаных фермах и безопасной жизни с Нилом, но к черту. По привычке, Рико дает им время, прежде чем загнать в угол. Ему действительно нужно разнообразить свои методы запугивания, потому что это уже надоело. Эндрю хочет ударить его с того момента, как видит, что Рико идет в их сторону, крепко схватив Нила за предплечье, что наверняка оставит синяки, но больше всего ранит гордость Нила. Он не пытался освободиться, он просто следует за Рико. Он не сопротивляется. И страх начинает поселяться в груди Эндрю. Нил Джостен не подчиняется, не стоит на месте, просто позволяя дерьму происходить. Нил Джостен сопротивляется. Но рыжий перед ним не сопротивляется. Рене оказывается рядом с ним в мгновение ока и Эндрю ненавидит ее, но не задумывается об этом, когда Дэн и Мэтт, не раздумывая, шагают к нему. Эндрю не может перестать смотреть на пустое лицо Нила, он видит сверкающую улыбку Рико и хочет оборвать ее. – Я бы сказала, что рада видеть тебя снова, но я бы солгала, Рико. – Чувства взаимны, Уайлдс. Было неловко наблюдать, как ты проигрываешь финал, но я вижу, что даже этого не достаточно, чтобы выбыть из команды. Так что, думаю, мы увидим, как ты снова опозоришься в этом году. – Не надо врать, Рико, я знаю, что ты видел. Как мы выиграли обе игры и мы собираемся побить этот рекорд в этом сезоне. – Я найду развлечение в том, чтобы посмотреть, как ты потерпишь неудачу. Но прежде чем кто-то из них успевает продолжить, Рене делает шаг вперед. На ее лице появляется теплая улыбка, несмотря на напряжение плеч. – Привет, Нил, как дела? Глупый вопрос, когда Нил так выглядит. Он замирает, дыхание сбивается, прежде чем снова успокоиться и Эндрю видит его насквозь. Он пытается удержаться, чтобы не волноваться о том, что Лисы так близко. Он пытается притвориться, что их вообще нет. Это не должно быть так больно, Нил делает все возможное, чтобы держать себя в руках, но это все равно больно. Рико сжимает руку Нила и тот вздрагивает едва заметно. Если бы Эндрю не запомнил каждую черточку на теле Джостена, он бы не заметил. Рико хочет, чтобы Нил увидел Лисов, хочет, чтобы он почувствовал, насколько они близки и насколько он недосягаем для них. Это просто еще одно средство пытки, еще одна попытка сломать Нила и разломать его на куски. Как будто его приучили слушать и выполнять каждый приказ Рико. Нил поднимает голову и что-то в Эндрю щелкает, когда эти голубые глаза встречаются с его. Ему не нужно было больше доказательств, но стоит только взглянуть в них и Эндрю понимает, что Нила Джостена больше нет, а на его месте только испуганное существо в этой коже. И Эндрю не может долго смотреть на него. Он никогда не уклонялся от удара, никогда не уклонялся от всех ужасов на лице Нила. Но смотреть на него больно и если он еще хоть секунду посмотрит в эти знакомые глаза на лице незнакомца, то убьет всех до единого в этой комнате. – Привет, Рене, рад тебя видеть. Он уже даже не похож на Нила, его голос слишком хриплый, слишком низкий, слишком хрупкий. Эндрю не сможет долго здесь стоять. – Нил, – голос Мэтта срывается, он слишком задыхается, чтобы говорить. – Нил, тебе не обязательно оставаться там, мы можем найти способ, чтобы ты вернулся. – Вот тут ты ошибаешься, домашние животные должны быть там, где их хозяева. Элисон рванула вперед, но Кевин, в странном порыве... чего-то, удержал ее. – Не смей называть Нила так, ты, гребаный кусок дерьма. – Питомец? Что, тебе не нравится? Может, хочешь что-нибудь другое? О, я знаю, я уверен, что Миньярд может оценить это. Как насчет шлюхи? Шлюхи должны быть со своими хозяевами, особенно такие популярные, разве ты не согласен- Нет, нет, нет, нет. Ни один человек не сможет остановить Эндрю от рывка, единственный человек, достаточно быстрый, чтобы сделать это, находится рядом с Рико, мать его, Мориямой, и не в состоянии ничего сделать. Он не думает, потому что если он позволит себе думать, он представит Нила в той же ситуации, в которой он жил слишком долго. И если он позволит себе увидеть эту картину в своей голове, это единственная мысль, которую он сможет представить, когда подумает о рыжем, а он не может этого допустить. Поэтому он не думает, он просто чувствует кожу под костяшками пальцев и тут начинается ад. Он не знает, что происходит и где его люди. Все, что он знает, это то, что лежит на Рико, вокруг него драка, но японец смеется, даже когда Эндрю выбивает из него все дерьмо. Он уже собирается выбить улыбку с этого тупого лица, когда его хватают за запястье. Давление едва ощутимо и он чувствует такую ярость. Как кто-то посмел прикоснуться к нему- Но на него смотрят испуганные голубые глаза, умоляющие и умирающие, и Эндрю снова замирает. – Остановись, пожалуйста, остановись. Эндрю отшатывается так, что падает на пол и не может ни на чем сосредоточиться. Когда Нил произнес эти слова, которые он говорил раньше слишком много раз, и Нил только что сказал это ему. – Ты делаешь только хуже, прекрати. Дыхание участилось и он не слышит ничего, кроме громких помех в голове. Он видит, как их разделяют, и видит, как Ваймак пробирается к нему. Все вокруг кружится, Эндрю пытается удержать воспоминания и выдуманные картины, но проигрывает эту битву. Ваймак почти у цели и Эндрю в отчаянии. – Я найду способ вытащить тебя, я обещаю, я вытащу тебя- – Ты ничего не можешь сделать, Эндрю, просто отпусти это. И Ваймак там, и Тэцудзи там, и Нила уводят. Он был так близко, но Эндрю ничего не смог сделать- И он отключается. Не слышит ничего из того, что говорит чиновник, он не слышит ни слова из того, что говорит Ваймак. Он не помнит, как сел в автобус, но он там и Рене сидит рядом с ним. Он хочет, чтобы его оставили в покое, но у него нет сил, чтобы сказать ей об этом. Ничего не имеет значения. Не сейчас, когда Нил снова ускользнул от него. Не сейчас, когда Нил живет в кошмарах, которые представляли они оба. Ничто не имеет значения, кроме того, чтобы убедиться, что он сможет увезти Нила подальше от этого места.

________________________________

Натаниэль ударяется об пол гораздо сильнее, чем обычно, и боль проникает сквозь онемение, к которому он привык за последние несколько недель. Его дыхание сбивается на жалкие потуги, и он не спешит вставать, потому что Рико уже рядом, дергает его за волосы, пока у него не остается другого выбора, кроме как встать, задыхаясь. – Ты такой никчемный, Веснински? Ты должен точно знать, что произойдет, если ты больше не сможешь играть. Думаю, в твоих интересах будет встать, если ты упадешь. На самом деле это не так. Уже нет. Неужели это действительно то, что требуется? Может, он просто перестанет играть в экси и они от него избавятся? Экси - это то, от чего он отказался бы без колебаний. Неужели это так просто? Он вспомнил, что Кевин однажды сказал о Жане. Что французу не нравится играть в экси, что он делает это только потому, что либо он играет, либо умирает. Теперь Натаниэль понимает. Он понимает в том смысле, что экси - это то, ради чего он все бросил, экси - это причина, по которой он вообще оказался в этом бардаке, и, по правде говоря, Натаниэль не думает, что это того стоит, и что это вообще когда-либо стоило того. Экси - это просто цепь на его шее и руках, наказание, полтора часа боли. Он не против больше никогда не играть в экси. Он не против, чтобы Ичиро больше не наказывал его. Так что нет, не в его интересах подниматься, когда он падает. По крайней мере, лежа он может притвориться, что отдыхает несколько секунд. Но Натаниэлю не разрешается говорить, если его не спросят. Не стоит поправлять Рико. Удар заставляет его вздрогнуть и Рико поворачивается, смотрит на дверь, отпустив волосы. Должно быть, по указанию Хозяина. Натаниэль не был так устойчив на ногах, как ему казалось, потому что он падает на колени, когда Рико отпускает его. Он поднялся, когда к нему подошел Хозяин с тростью в руке. – Рико, он выглядит прилично? – спрашивает тот на японском, который Нилу пришлось выучить. – Да, учитель, ничего из того, что практика и наказания не могут объяснить. – Хорошо, Лорд просит о встрече. Рико на секунду замирает, и Нил не может подавить искру веселья - нет. Натаниэль не легко отделается, если Рико чувствует угрозу. – Он здесь? Он хочет нас видеть? – Он хочет видеть сына мясника. И Натаниэль знает, что если переживет встречу с Ичиро, то ночь будет не из приятных. Его уводят охранники, оставляя позади разъяренного Рико, кричащего на новичков-воронов. Ему дают пять минут, чтобы принять душ и одеться, а затем он направляется туда, где, кажется, все возвращается на круги своя. Он изо всех сил пытается выпутаться из ситуации. Он не хочет думать. Поэтому он отпускает себя, доводит свое тело до автомата, пока не становится на колени на ковре. Он заставляет себя сосредоточиться, Ичиро не потерпит проявления неуважения. К нему подходит сам Владыка, и ему требуется каждая клеточка его тела, чтобы не вздрогнуть и не отстраниться до такой степени, что он слегка дрожит. – Натаниэль, какой приятный сюрприз - кто-то научил тебя хорошим манерам. По крайней мере, мой дядя и брат хоть в чем-то полезны. Он не отвечает, он не может ответить, но слегка приподнимает голову, кивая в знак признательности. Ичиро только хмыкает, в его тоне слышится нотка веселья. – Вот это интересно, ты отвечаешь только на прямые вопросы? Нил хочет закричать - Нет. Натаниэль говорит. – Да, мой Лорд. И Ичиро смеется, тем же жестоким садистским тоном, что и его брат. – Это хорошая вещь для обучения собственности, но я не для этого попросил Тэцудзи привести тебя сегодня. Ичиро не стоит ожидать ответа теперь, когда он знает его правила, но он снова смеется и отворачивается от него. Натаниэль не видит, что он делает, он не отрывался от ковра с тех пор, как пришел сюда. Он слышит звон бокалов и бутылок. Когда он возвращается, то приседает перед Натаниэлем и грубым захватом хватает за челюсть, заставляя посмотреть на себя и на забавную улыбку, которая искажает его черты. В манере, похожей на Рико, он поднимает его на ноги, граничащей с удушьем, когда Натаниэль задерживается, и заставляет его сесть на один из диванов, прежде чем вручить ему стакан с - скотчем? Виски? Неважно. Ичиро отпивает из своего бокала и говорит ему. – Выпей, Натаниэль. И у него нет выбора, кроме как следовать приказу, даже когда его голова кричит, чтобы он не доверял ничему, что дает ему Ичиро. Ему хочется кричать, плакать, умолять, но он выпивает все одним махом. Лучше просто покончить с этим. Ичиро получает от этого огромное удовольствие, его забава не ослабевает, пока он потягивает напиток, не торопясь. Лорд Морияма еще не допил свой напиток, когда его накрыло. И это так похоже на то, как Эндрю накачивал его наркотиками так давно, что на мгновение уставший мозг не понимает, где находится. Но в то же время это слишком отличается. Пыль от крекера дезориентировала его, вызвала головокружение и чувство неуправляемости, но он все еще достаточно контролировал себя, чтобы один из вышибал вырубил его. Это, что бы это ни было, в сотни раз хуже. В считанные секунды он начинает потеть и дрожать. Он пытается сказать, где бы он ни был, пытается опереться на руку или диван, откинуться назад или что-то еще, но вместо этого он падает вперед грохотом на пол. Его голова хочет взорваться или улететь, но он не может с уверенностью сказать, что именно выберет. Он не может видеть дальше размытых огней и не может слышать больше, чем звон в ушах. Все покалывает, все онемело, кроме страха. Он не знает, как долго там сидит. Ему кажется, что целую вечность, но это может быть и 5 секунд. Но Ичиро уже рядом, снова склонился перед ним и Натаниэль полагает, что должен чувствовать, как горят его легкие от того, как сильно сжато горло, но на самом деле он ничего не чувствует. Слова Ичиро доносятся издалека, но Натаниэль заставляет себя сосредоточиться на них, просто чтобы избежать дальнейшего наказания. – Теперь ты слушаешь? Хорошо, потому что ты должен слушать внимательно. Я не так много знаю о том ублюдочном виде спорта, который Тэцудзи позволил создать и продолжать преподавать, но я знаю цифры. Я знаю, как читать статистику и я знаю, как читать комментарии. И позволь мне сначала кое-что прояснить. Меня не волнует, что Рико делает с тобой, ты всего лишь инвестиция. Меня не волнует, если он не дает тебе спать по ночам, меня не волнует, если он мучает тебя. Все, что меня волнует, это то, что ты приносишь мне деньги, это твоя единственная ценность, Натаниэль. Поэтому, когда я читаю статьи о том, что твои показатели падают, что ты выступаешь не так хорошо, как мог бы, твоей ценности не существует. Мне все равно, что ты должен делать, чтобы стоять там и бегать за мячом, ты будешь делать все возможное, если не хочешь, чтобы Дэй, Моро и Миньярд были здесь, а лучше - умерли. Я ясно выразился, Натаниэль? Я не буду повторяться. Натаниэль слишком долго задыхается. Он слушает и осознаёт, но все равно кивает и дрожащим шепотом говорит. – Я понял, мой господин. Ичиро ослабляет хватку, но все еще держит за горло и блеск в его глазах меняется. Там, где раньше была ярость, появляется голод. – Ты должен понять, что тебе придется заплатить за мою милость, Натаниэль. Я не раздаю предупреждения бесплатно и если ты не передумал следовать примеру своего отца, я могу предложить тебе только один способ заплатить мне, ты понял, Натаниэль? Странное ощущение. Он чувствует, как его желудок проваливается в самые глубокие ямы ада, он чувствует ужас и жжение в глазах, а потом... А потом - ничего. Марионетка с перерезанными нитями чувствует себя как надо. Он подчиняется тому, что делает Ичиро, он не чувствует своего тела, когда его кладут на деревянный стол. Он позволяет всему этому происходить, он чувствует, как слезы прокладывают застывшие дорожки на его перегретой коже, но его там нет. Он надеется, что Ичиро не скажет ему больше ни слова, потому что это не имеет значения. Ничего. Он не знает, когда все закончится, не знает, когда его поведут обратно вниз, не знает, как он оказался в своей комнате, но ему уже все равно. Даже когда Рико открывает его дверь, за которой следуют другие Вороны, и требует рассказать, что хотел Ичиро, он ничего не чувствует – ему все равно. Он пропускает слезы, крики и мольбы мимо ушей, потому что знает, что Рико нравится их слушать, но он не замечает их. Даже когда он чувствует, что действие наркотиков начинает ослабевать, он не чувствует тел на себе, не чувствует рук, не чувствует ножа. Он просто отстранен от всего этого и ему кажется, что так ему больше нравится. В конце концов, единственное, что он должен делать, это играть в экси. Это его единственная ценность.

_____________________________________

Как это бывает в наши дни, Кевин сидит напротив него, скрестив ноги на краю крыши. Эндрю не знает, когда именно присутствие Кевина стало настолько привычным, насколько это возможно, но нет смысла зацикливаться на том, как и когда. Важно то, что с тех пор, как Нил ушел, Кевин, вот шок, вместо того, чтобы сгнить, как трус, стоит выше и увереннее, чем Эндрю в данный момент. Но сейчас на его лице нет ни капли уверенности. Он выглядит обеспокоенным, глаза опущены, уголки губ оттянуты вниз, а брови нахмурены. Эндрю не думает, что он выглядит лучше из-за того, что не может справиться со своей маской. Но его это уже не волнует. Все, что ему нужно - это решение, вариант, просто гипотеза. Кевин качает головой, кажется, в сотый раз за этот день, вздыхая от разочарования. – Мне жаль, Эндрю, но нет никакого способа бороться с ними. Нил заключил сделку с самим Ичиро, ты не можешь пойти против лидера гребаной якудзы. – Тогда скажи мне, кто может. – Откуда мне, блядь, знать?! – Ты был в этом мире гораздо дольше, Кевин, ты должен что-то знать. – Я играл в экси с Тэцудзи, во второй ветви, я никогда не знал подробностей о мафиозной части! – Тогда кто, блять, мог бы. – Я не знаю, Эндрю! Ну или знаю, мафиози, других главарей мафии, но откуда, сука, мне их знать! Если он останется на краю еще немного, Эндрю действительно прыгнет. Он встает и идет к своему рюкзаку, поспешно распахивая его и роняя все вещи на пол, чтобы добраться до того, что он ищет - и вот оно. Этот дурацкий гребаный скоросшиватель. – Что насчет этого? Может ли это рассказать нам что-нибудь полезное? Поза Кевина смягчается, он никогда не видел, что там внутри, но он знает достаточно. Он нерешительно тянется к папке и Эндрю позволяет ему взглянуть на нее. С той же нерешительностью он открывает ее, несмотря на быстро иссякающее терпение Эндрю. Но он позволяет Кевину заглянуть в папку, перелистывать страницы со своими статьями, останавливаясь на страницах с кодами, названиями и аббревиатурами, которые Эндрю наверняка не сможет найти в Интернете. – СХ, Стюарт, ты понимаешь смысл этого? Кевин повернул книгу в его сторону, показывая буквы и цифры, изображенные на различных схемах, но Эндрю отбросил эту мысль, когда Кевин произнес инициалы мужчины. – Почему ты думаешь, что Стюарт Хэтфорд может здесь помочь? Если бы он мог быть полезен, Нил был бы здесь. Кевин выглядит неуверенным на мгновение, но продолжает: – Я не уверен, что он мог бы сделать что-то напрямую, если... если Хэтфорды действительно заключили сделку с Ичиро, то это должно было произойти после того, как Нил заключил с ним сделку. Что означает, что сделка Нила была вне бизнеса Хэтфордов и я сомневаюсь, что Стюарт мог бы вмешаться туда, если только он не хотел бы привести Морияма ко всей ветке Хэтфордов. Эндрю на мгновение задумался: – Я думал, ты сказал, что не знаешь деталей дел мафии. – Я- я действительно не знаю. Но я знаю, как работают семьи, точно так же, как Натан отдал Морияма Нила, а Моро отдали им Жана в качестве платы. Или, по крайней мере, в случае с Жаном, не то чтобы его семья ненавидела его и охотно отдала бы его, они просто знали, что цена за неповиновение была выше, чем цена потери Жана. Цена за борьбу, за свободу Нила была бы выше, чем цена за споры с выбором Ичиро. Эндрю нужно перестать недооценивать Кевина Дэя, этот идиот знает и видит гораздо больше, чем люди ему приписывают, включая Эндрю. Однако у него нет времени чувствовать себя виноватым за это. Нила пытают и насилуют, нет времени чувствовать вину за то, как Эндрю плохо обращался с Кевином, он может сделать это позже. Сейчас ему нужно найти способ вытащить Нила из Гнезда. – Ты недооцениваешь себя, Дэй. Теперь, как ты думаешь, что стоит бросить вызов Морияма, если предполагаемая преданность не является таковой. И глаза Кевина расширяются. Страх, который он привык использовать для обеспечения своей безопасности, наваливается на него, словно плащ: – Эндрю, ты не можешь дать ничего стоящего, чтобы пойти против них. Даже если есть люди, которые хотели бы увидеть, как они падут. Ни твоя жизнь, ни твоя смерть не стоят того, чтобы идти на войну с мафией. – Ты говоришь много людей, почему? – Потому что Морияма были здесь всего три поколения, Ичиро - едва ли третий лорд Морияма в их безумной империи, когда у вас есть семьи мафии и мафиози, восходящие к восемнадцатому веку. Они были явно разгневаны, когда Морияма пришли, претендуя на территории, людей и власть, особенно если учесть, что в качестве своей базы они выбрали Нью-Йорк. Так что у вас есть русские, китайцы, британцы, итальянцы и американцы, озлобленные на эту изгнанную японскую семью, претендующую на звание самой могущественной мафии и каким-то образом им удается создать хорошую базу и вырасти в чертовски могущественную ветку, отбирая территории, ресурсы и людей у других. Так что да, многие люди хотели бы увидеть, как они падут. Эндрю определенно нужно перестать недооценивать Кевина. Когда-нибудь он наверстает упущенное. Может быть. – Это звучит ужасно, как знание о мафиозных делах, Кевин. И Кевин краснеет: – Даже когда мы были маленькими, Рико любил рассказывать о том, как его семья обладает всей этой властью и мне нравилась эта история. Но это все, что я знаю, я не знаю о внутренней работе их миров. Эндрю только хмыкает. Он знает, что Кевин не лжет ему, что Кевин хочет того же, что и он. Он переваривает информацию, которую Кевин только что рассказал ему. – Гипотетически, что нужно сделать, чтобы все эти могущественные семьи и мафии захотели уничтожить Морияму. Глаза Кевина расширяются в комичной манере, его движения внезапно становятся резкими: – Ты хочешь начать войну с мафией?! Эндрю, это чертово безумие... – Нет, я хочу, чтобы они работали над устранением Морияма. То есть они могут начать войну с мафией, если хотят. Если это означает, что их не будет на виду, а Нил выйдет на свободу, но я говорю о шпионах и сделках, которые пошли не так, и устранении связей в правоохранительных органах, чтобы ФБР или Интерпол, или кто там, блять, может их убрать. Хотя, опять же, меня, сука, не волнует, если они хотят убить всех, кто в этом замешан. Лишь бы Нил Джостен вышел на свободу. Кевин по-прежнему смотрит на него как на сумасшедшего, но Эндрю его не винит. Его не волнует небольшое безумие, он просто хочет, чтобы Нил вернулся домой. – А как же мы? Что если люди придут за нами- – Не льсти себе, Кевин. В разгар войны с мафией никто не будет думать ни о тебе, ни о Моро, ни о ком-то из нас, если уж на то пошло. Он делает несколько взволнованных вдохов, глядя в небо, затем вздыхает и поворачивается к Эндрю с этой вновь обретенной уверенностью во взгляде, которая начинает нравиться Миньярду. – Хорошо, хорошо, гипотетически – как ты планируешь заставить все эти семьи прислушаться к тебе? – Легко. Они не будут слушать меня, они будут слушать одного из глав самой могущественной мафии в Англии. Еще один дрожащий выдох: – Ты разобрался с кодировкой? Эндрю не перестает ехидничать – Сучка Мэри оказалась не такой умной, как думала. Вот. Решетки обозначены от А до Я. Если учитывать только строки и столбцы с буквами А, Б, Р и М, то получается 16 мест. По совпадению, в этих пятнах есть буквы, необходимые для написания Натаниэля. Значит, мы ищем эти места на сетке чисел, и у нас должна быть пара телефонных номеров, которые можно попробовать. Кевин ошарашенно смотрит на него, но у Эндрю нет на это времени. Поскольку здесь две Н и две А, у него есть четыре варианта. Поэтому он достает свой телефон и набирает первый номер. С первой попытки ему отвечает пожилой мужчина с тяжелым техасским акцентом по имени Стюарт Хэнли. Второй человек по имени Стюарт Ховард, и, ох, разве Мэри Хэтфорд не хитрая сука? И только с третьей попытки мужчина с акцентом, который он слышал только издалека прямо перед финалом, отвечает на звонок с большой осторожностью, и - бинго. – Стюарт Хэтфорд, как я понимаю? Человек, бросивший своего племянника в когти японской мафии? – Мне нужно выйти на улицу, дайте мне секунду, – звук открывающейся и закрывающейся двери, а затем – Кто ты, мать вашу, такой? Что ты знаешь о моем племяннике? – Все, что я знаю, это то, что ты должен был убедиться, что он вернется домой. Но Нил живет в Эверморе с Рико, держащем поводок на его гребаном горле. – Миньярд, я так понимаю, – вздох и тяжелый выдох по телефону, – откуда у тебя этот номер? – Твоя сестра оказалась не такой умной, как думала. Она зашифровала твой номер в папке Нила, а теперь скажи мне, почему Нил не с нами. – Слушай, ты имеешь дело с вещами, которые тебе не понять здесь, Натаниэль... – Он Нил. – Верно, Нил, он заключил сделку с Ичиро вне моей власти, я ничего не мог сделать, когда он уже продал себя главному. Как бы я не хотел его освободить, я ничего не мог сделать или могу сделать. Эндрю издал жужжащий звук: – Неправильный ответ, вы еще можете что-то сделать. С другого конца линии раздается насмешка: – Да неужели? Ты, чертов студент, собираешься указывать мне, что делать? Ты понятия не имеешь, с чем мы имеем дело, бросить вызов... – Морияма - слишком высокая цена, чтобы платить ее. И не стоит того, чтобы твоего племянника пытали и насиловали каждый день. Да, я, блять, понимаю это. Тишина - это не то, чего ожидал Эндрю, но он также не уверен, чего ожидал он. Стюарта, знающего все подробности, каким пыткам подвергся Нил от рук Рико? Стюарт, знающий об этом и позволяющий всему этому происходить? Возможно, проще притворяться, что люди просто плохие или просто хорошие. Стюарт, зная об этом и ничего не делая, будет легче враждовать с ним. Это займет много времени и это, несомненно, внесет большую сумму в его телефонный счет, но Эндрю больше не волнуют такие бессмысленные вещи. Он хочет вернуть Нила. – Морияма вредит Нилу. – Да. Это так и он не стесняется хвастаться этим на публике. – Этот гребаный ублюдок, – раздается звук удара о дерево и Эндрю не может объяснить удовлетворение от того, что слышит разочарование этого человека, – Не могу поверить, что говорю это, но что вы имели в виду. Губы Эндрю кривятся в привычной манере, которую он не позволял себе уже почти год, но он ничего не может с этим поделать. Не тогда, когда он так близок к тому, чтобы потерять все и в то же время он не был так близок к решению уже несколько месяцев. – Сколько у тебя времени. – Рассказывай. И Эндрю говорит, а Кевин не отходит от него. Нет, Кевин находится рядом с ним и Стюартом на громкой связи, пока оба подают идеи. Через час они не приблизились ни к плану, ни к твердому решению, но Эндрю уверен, что они вытащат Нила домой. Это единственный шанс, который у них есть и Эндрю чертовски уверен, что все получится. Даже если это убьет его, потому что если нет, то он все равно умрет, а этого он не собирается делать.