1000 и одна сельская ночь

Просыпаться откровенно не хотелось. За окном клубились весенние тучи, нагоняя тоску, а солнце, как на зло, показываться даже не собиралось. Петухи драли глотки с таким усердием, что ненамеренно вызывали жажду убийства, а птицы не чирикали, словно спрятались по углам, и показываться категорически отказывались. Мысли тяжелили голову, гуляя внутри пустой черепушки сквозняком выключившегося ненароком отопления. — Черт, я забыл долить воды в расширитель! Глупое газовое отопление, — Сокджин закутывается в теплое стеганное одеяло по самые глаза, обжигая ступни о холодные доски деревянного пола. Чимин говорил вчера, что можно опоздать немного — он обязательно со всем справится и без непутевого доктора Кима. Собственно по этой причине и можно было неспешно лениться где-то около девяти утра, допивая свой горький и совершенно не бодрящий кофе. В голове болтается множество глупых идей и образов, и не избавиться от них никакими правдами и неправдами. Господин учитель. Ким Намджун. Хочется перекатывать его имя в мыслях, хочется продолжать думать, хочется снова поговорить с ним, просто пройти мимо и улыбнуться. Пообщаться с ним, узнать его соображения и взгляды на тот или иной предмет дискуссии. Хочется узнать, что нравится ему, а что нет, хочется увидеть его ещё раз. Сокджин делает очередной глоток из кружки. Он прекрасно понимает, откуда растут ноги у этих хотелок. Симпатия маячит на горизонте, как корабль сомалийских пиратов в нейтральных водах. Пока рано для влюблённости, даже для полноценного и осознанного 'мне нравится этот человек', но отрицать и не принимать во внимание такой важный аспект жизни тоже нельзя. Они сталкивались до обидного слишком редко и мало, а конкретики в собственных чувствах и ощущениях хотелось до нестерпимого зуда под кожей. Был только один верный вариант — нужно было сделать так, чтобы они виделись чаще. Стационарный телефон находился в коридоре на тумбочке с зеркалом, дожидаясь своего звёздного часа. — Городская больница муниципального округа Дэчон-Анхён слушает, — голос Чимина на том конце линии связи кажется скучающим и сонным. — Медбрат Пак, школа сегодня работает? — Ясное дело, доктор Ким. Глупый вопрос, пятница же. Сокджин нервно выдыхает — была не была. — Расскажете, как до неё дойти? Противный Чимин смеётся в трубку, но безропотно рассказывает. *** Накрапывал мелкий дождь. В наушниках играет лёгкий джаз, разливаясь в голове потоком ярких мелодий. Дорога действительно сильно размокает, становясь где-то на уровне с мерзкой старой мочалкой, к которой лишний раз и подходить не хочется. Ноги совершенно бессмысленно увязают в грязи и ощущаются невозможно неподъемными. На деревьях вдоль дороги распускаются первые почки будущих листочков, постепенно напитываясь влагой и минеральными веществами из корневой системы. Джин думает о том, как же сильно отличалось его восприятие одной и той же картины из теплоты и дремоты домашних стен и непосредственного нахождения в среде 'непогоды'. Перед ним вдруг неожиданно возникает развилка — Чимин, кажется, именно об этом и говорил — слева будет медпункт, а справа, скорее всего, дорога в центр посёлка и напрямую в школу. Задумавшись, он даже не замечает, что позади хлюпает в его сторону кто-то ещё. — Господин, вы заблудились? Сокджин оборачивается и видит перед собой улыбчивого парня с ярко-красными волосами и в неоново-желтом дождевике. Смело, очень смело. — Не то чтобы заблудился. Просто, знаете, решал, куда лучше пойти, — Джин перехватывает свой небольшой портфель с одного надплечья на другое и тоже улыбается. — Понимаю вас, — незнакомец протягивает руку, — меня зовут Чон Хосок, практикант-учитель-студент в местной школе. Ладонь у него грубая, шершавая и уверенная, словно всю жизнь тот только и делал, что работал на какой-нибудь лесопилке, не особо заботясь о коже. — Ким Сокджин, я новый доктор в больнице. Лицо напротив удивлённо вытягивается, будто парень не верит своим слуховым косточкам в черепе. — Вы доктор вместо госпожи Ким? — Хосок, кажется, даже подходит ближе на шаг. — Госпожа Ким Ха Ра была моей тётей. Собственно, по её просьбе я и нахожусь здесь. Мозг парня отказывается, видимо, принимать подобную информацию. — Так вы направляетесь в больницу? Вам налево, — и указывает на нужную дорогу, все ещё находясь в каком-то трансе от услышанного. Сокджин слегка мнется и уже честно думает отказаться от своей идеи, но останавливается. Нельзя же так просто, как и всю жизнь до этого, взять и наплевать на принятое ранее решение. Он уже решил для себя, что будет делать только то, что кажется верным именно ему, а не кому-то другому. — Нет, господин Чон, я иду в школу по одному делу, — доктор отводит взгляд в сторону, — не могли бы вы меня проводить? Хосок кивает, имея вид уже намного менее удрученный, чем минуту назад. — Конечно, я только с радостью, — он тяжело вздыхает, — будет хоть повод туда идти, потому что сегодня мне точно влепят выговор. Интересно. — За что, если не секрет? Они идут по первой зеленеющей траве, надеясь не утонуть в грязи, будто в зыбучих песках. По вернувшейся атмосфере обречённости, Сокджин понимает, что правдивого ответа на этот вопрос ждать не стоит. — Да так, совершенная глупость. *** Для небольшого посёлка школа кажется и снаружи, и изнутри очень современной. Замечая удивление на лице доктора, когда тот осматривает помещение, Хосок с улыбкой поясняет: — У нас молодой и очень амбициозный директор. Если бы не он, жили бы до сих пор в халупе с тремя комнатами и протекающим потолком. Сокджин хочет ответить на это, но его опять прерывают (кое-кто абсолютно точно не против). — Господин доктор. Он оборачивается и ловит те самые мысли в голове — на душе неожиданно тепло просто от обычной встречи. — Господин учитель. Как ваши дела? Хосок смотрит на это со стороны и честно не может понять, почему это утро решило преподнести для него все сюрпризы мира. Ким Намджун выглядит сегодня особенно хорошо — в отутюженном темно-синем костюме и с белой водолазкой под ним. Очки в тонкой серебряной оправе съехали на кончик носа, а зачесанные назад волосы так кстати открывают обзор на широкий красивый лоб. Сокджин же видит, что его тоже разглядывают в ответ (он знал, что красивый в любой одежде). Никто и никогда не сможет опровергнуть, что это зрелище сексуально до предела. Молчание слегка (или не очень слегка) затянулось. К сожалению, неловко во всей этой ситуации было только бедному и несчастному учителю-практиканту, а потому тот принял верное и единственное, по-настоящему английское решение — молча съебаться. Но никто не обращает на это должного внимания. — У меня все отлично, господин доктор. Но если вы про Тэхена хотели узнать, то он наказан и сидит дома. А если вы про моё свинское поведение по отношению к нему и непедагогичные поступки, то мне до сих пор стыдно. Сокджин смеётся. — Забыл вам сказать: нужно явиться на контрольный рентген через две недели, ну знаете, мало ли, — доктор откашливается, смотря в сторону, разговор звучит неожиданно смущающе, будто он не в больницу приглашает на осмотр, а зовёт на свидание. — Вдруг кости срастаются неправильно, возможно, сместились. Все может быть. Намджун кивает, думая, наверное, о чем-то другом совершенно. А потом приглашает на экскурсию по школе, чтобы, скорее всего, разрядить между ними странную обстановку. — Планируете сажать огород, господин доктор? — начинает он, когда прогулка по школе заводит их в тупик в виде столовой. — Огород? — на самом деле, такая мысль даже ни разу не зарождалась в его голове. — Зачем? — Ну как же, — Намджун в этот момент выглядит так, словно и правда был рождён для того, чтобы учить людей жизни. — Огород в деревне очень полезная штука. Вот чем вы планируете заниматься все лето здесь? Сокджин пожимает плечами спокойно и безразлично. — Гулять? Я, если честно, никогда так наперёд не думал. Намджун искренне возмущён ответом (и просто прелестно злится). — Подумайте над этим. Огород — это очень весело и даже медитативно, я бы сказал. А зима? Зимой продукты дорогие, но всегда можно сэкономить, если в вашем подвале, множество заготовок, ради которых вы горбатились летом!.. Доктор Ким присаживается за первый же стол, удивляясь, как же тихо в столовой посреди урока. Намджун следует его примеру, не замолкая ни на секунду. Сокджин, возможно, очевидно соврет, если скажет, что вникает хотя бы в половину слов, вливаемых ему прямо внутрь ушных раковин. Но плевать. Просто смотреть и слушать его — уже достаточно для умиротворения. *** Чимин улыбается, когда видит доктора в раздевалке далеко за полдень. — А вы не торопились, — этот ехидный голос будет сниться ему в кошмарах. Сокджин выпад в свою сторону никак не комментирует.