ириски и риски

пятьдесять три и шесть. дахён устало вздыхает, когда слышит недовольные визги из соседней комнаты. пожалуй, лучше бы это было её температурой и она расплавилась уже навсегда. сана — вечно идеальная и всегда выглядящая будто богиня, сошедшая с небес, да ещё и с самооценкой размером больше, чем эмпайр-стэйт-билдинг, — слезает с весов. и бежит почти сразу же к дахён со словами, что после взвешивания надо бы вешаться. а дахён странно морщится, когда видит, как её любовь крутится перед зеркалом. естественно, от привычки уже хочется высказать тысячу восхищённых комплиментов. потому что всё ещё — удивительно — сана вызывает такую бурю чувств. но стискивает зубы и отворачивается к монитору. чудесно предсказывает, что как бы не нахваливала она чужое очарование, всё будет мимо. потому что по себе знает, как при недовольстве сложно заметить хоть что-то хорошее. и потому что сана однозначно бежит только за этим. дахён устала плясать и усиленно затягивает мысленные пояса потуже. в её-то сторону комплименты звучат редко-редко. а сана красива — до безумия красива. идеал. и вообще удивительно, как такие люди существуют. с этим расчётом дахён закусывает щёку изнутри, потому что она вовсе не может ни на капельку сравниться с любимой. — мыщцы весят чуть больше, чем жир, так думаю, что ты скорее котчок, а не корова, — дахён шутит беззлобно и вставляет свой любимый мем про котёнка со штангой. оборачивается через плечо, зная, что сана всё ещё пытается где-то у себя найти округлённый животик, на котором не сойдутся джинсы. выбивает по клавишам что-то в своей игре и уверена — джинсы-то все сойдутся. даже те, которые после неудачной стирки сели. — ён, у меня мыщц нет вообще. физическая активность на нуле. — думаю, тебе так только кажется, на самом деле сразу видно, выглядишь подтянутой, — дахён закатывает глаза, но не рискует говорить, что сана на своей работе весь день на ногах. бегает от угла к углу. потому что давно она не знает сану как облупленную. давно всё переменилось и новое редко узнаётся, на самом деле. — врёшь. дахён прикрывает глаза. может, ей бы и правда соврать разок, чтоб дать то, что от неё просят. чтоб уже не бесить никого своими комплиментами, будто она слепая. но она же не слепая — по длинным ногам, по бедрам на изгибы талии, по выгнутой спине, — видит. — не вру. — когда ты меня последний раз вообще видела? — вот только что, — дахён жмёт плечами, подтягивая коленку к себе, как опору подбородку. она слишком боится пропустить что-то важное и старается заметить каждую, даже несущественную мелочь. везде. — ну не голую же. сана тоже беззаботно жмёт плечами и отворачивается. наверное, помимо парочки лишних килограмм можно и отрезать немного сантиметров волос. а она обещала отращивать до лета. дахён хочется пошутить, что, может, вот он повод и показать ещё разок себя обнажённой. может, повод вновь побыть рядом. но опять кусает щёку, только уже другую. и правда, когда же это она видела сану перед собой немножко ближе? — ничего не знаю, мне и в одежде достаточно, чтобы разглядеть какая ты шикарная. — ой, ну и бу-бу-бу с тобой, — сана шутливо-недовольно дразнит дахён и бубнит ей на ухо. виснет на плечах, обнимая со спины. а дахён устало вздыхает. пятьдесять три и шесть поводов сдаться и наговорить восхищённо сане как же она хороша.