Голос чарующего мая

Всё не то. Всё, что парень приносил последние полгода продюсеру, оказывалось «дном», если прямо цитировать мужчину под пятьдесят. То слог, то посыл, то рифма кажется корявой. Голова уже начинала побаливать, а ведь он только пришёл. — Хорошо, скажите, что нужно исправить, и я… — Ничего, Коля! — прикрикнул пухлый мистер в кожаном чёрном кресле и выбросил из рук несколько листов А4 на лакированный деревянный стол. — Ну, не срастётся у тебя с музыкой! Услышала бы покойная бабушка Коленьки, что говорит этот господин – разнесла бы всю их контору к чертям. «Голос ангельский, он у нас второй Леонидов!» Голос и вправду был ангельский, ведь Коля делал все для этого: ежедневные тренировки, распевки, упорство и слезы у фортепиано. Пел хорошо, пел с детства и когда появился вопрос о выборе профессии после одиннадцатого класса, то ответ был известен и друзьями и родственникам. А если по-хорошему, то бабуля бы назвала и мистера шарлатаном, и его компанию фикцией, да еще бы и пошла в прокуратуру втайне от внучка, дабы накатать заявление и отомстить за любимого Коленьку. — Но…— парень аккуратно подтянул к себе тексты, над которыми так усердно работал последние две недели. — Я могу петь… Я умею, могу и хочу петь! — Ну, пой, соловей, — мистер покрутил в руках именную ручку. Гордо осмотрел «Василий», выписанное золотым и ухмыльнулся. — Найди себе кого-нибудь, кто тексты тебе писать будет, а дальше вытягивай голосом. — Мужчина медленно перевел взгляд с ручки на парнишку и пожал плечами. — Или уходи из музыки, соловей. *** Сильный ветер развевает пряди возле лица, пока половину остальных волос Коля завязывает в шишку на голове. Он уже успел обозвать продюсера всеми матерными словами, и даже посмотрел мат на китайском, однако только посмеялся и улучшил себе настроение процентов на десять. И что теперь делать? Куда идти? Чем заниматься? В этом дождливом и хмуром городе у него нет никого кроме одного торчка, но и тот не объявлялся уже месяцев так пять. Может, вовсе помер, прости Господи. Еще и долги давят сверху, и мать звонит слишком часто, будто чует, что сынок уже давно не имеет стабильного заработка и выживает, как может. Может быть, музыка – это правда не его? Может, стоит пересмотреть свои решения и убеждения, поступить куда-нибудь и жить как все? Ему-то всего двадцать лет: умного и воспитанного мальчика с руками и ногами заберут и возьмут на новый учебный год. Парень ловко достал из кармана зажигалку и стянул с уха сигарету. Как бы хотелось сейчас лежать где-нибудь на острове, загорать и пить вкусные коктейли, пока молодые барышни с пышными формами подносят все, что ты пожелаешь, готовые повиноваться во всем, ласково мурлыча «да, Господин». Хотелось бы, но Коля идет по Невскому проспекту и в ближайшее время ему нужно найти деньги хотя бы на проезд и на еду. Ноги не переставая гудят, а желудок уже не может довольствоваться хлебом и просит что-то получше. Нужно, наконец, устроиться на работу и перестать рассчитывать только на материнские деньги. Коля, конечно, работал, когда только переехал из Самары в Санкт-Петербург. Возле общежития нашел бар, куда требовались официанты, еле как прошел собеседование без опыта работы и промаялся там ровно год. А потом случилась смешная, но в то же время неприятная история, и больше Колька не мог появляться там, так еще и съехать из общежития пришлось, чтобы «псы» не нашли его и вовсе потеряли след. Псы – коллекторы, вкратце. Явились прямо посреди Колиной смены, популярно объяснили, что будет, если в ближайшее время не погасить все те кредиты, которые он брал на брендовую одежду, аппаратуру и машину. Вернее, изначально деньги он брал на автомобиль, а потом решил растратить часть на одежду. А то, как это – певец и без брендового шмотья? Потом дяденьки в черном выследили новое жилище - маленькую квартирку, где с ним жила хозяйка-старушка. Коле настолько не хотелось беспокоить пожилую даму, что он перебрался спать на временное место работы – склад. Спал на деревянных подкладах, чихал от холода и постоянно жаловался коллегам на боль в спине, так еще и каждый месяц умудрялся бегать по агентствам и отдавать свои стихи на оценку, но все разводили руками и говорили, что у них достаточно артистов: больше не нужно. Был бы инструмент под боком, так сам бы все записал и опубликовал, агентства эти сами бы потом бегали за ним! Только вот фортепиано осталось в Самаре, а на новый инструмент денег не было (все уже ушло на люксовую жизнь), да и куда поставишь этот инструмент? В машину? Из жилища осталась только он, родной красный форд, который могли забрать за неуплату кредита в любой момент. Железный конь и так стоял без бензина уже года полтора, так что оставалось лишь молиться, что его не заберут, ведь это единственное место, где можно было полежать в тишине и посочинять новые тексты. Напевая под нос мелодию и слегка качая головой, Коля таки дошел через центр до железного убежища и, аккуратно свернув за угол, хотел было улыбнуться своей ласточке, как заметил трех здоровых амбалов, окруживших его машину. На фоне огромных мужчин красный форд выглядел словно котёнок, загнанный в угол дикими псами. «Твою ж…» Один из мужиков практически сразу заметил Колю и указал на него своим коллегам. Оставалось только бежать. Походу, сегодня он поспит на скамейке.