Враги бывают разными

Я сижу за своим столом, веки сухие и напряженные, и смотрю на пустое кресло Деймона. В кабинете холодно. Тихо. Профессиональное убежище. Обитатели любого из отделов этажом ниже пошли бы на убийство ради такой тишины. Деймон должен сидеть напротив меня, предположительно в рубашке с бело-серыми полосками. Он держал бы в руке калькулятор, нажимал кнопки, хмурился, снова давил на клавиши. Если бы он был здесь, то поглядывал бы на меня. Мы встречались бы взглядами, и в такие моменты у меня внутри загоралась бы лампочка, словно вспышка фотокамеры. Я бы назвала это признаком раздражения или неприязни. Посчитала тем, чем эти вспышки на самом деле не являются. Гляжу на часы. Жду маленькую вечность, проходит минута. Чтобы развлечься, катаю мою новую модельку вперёд-назад по коврику для мыши, потом вынимаю из-под него карточку из букета. Ты всегда прекрасна. Рассматриваю свое отражение в окружающей меня дурацкой стеклянной призме. Смотрю на стену, на потолок, анализирую свою внешность под разными углами зрения. Теперь этих трёх слов мало, чтобы меня насытить. Он сотворил монстра. Переворачиваю карточку и читаю адрес. У меня появляется новая идея, и я громко кхекаю. Взяв сумочку, я иду в тот самый цветочный магазин за углом. Пока не растеряла решимость, заказываю доставку Деймону букета белых роз с карточкой. Не совсем понимаю, что я собираюсь написать, наконец рука сама собой выводит: Я хочу тебя не только из-за твоего тела. Я хочу тебя из-за твоих моделек! Печенька Мгновенно возникает сомнение, но хозяин магазина уже взял у меня открытку и унёс букет в заднюю комнату. Это всего лишь шутка, эти цветы. Деймон послал букет мне, а мы оба ненавидим быть в долгу друг перед другом. Засовываю кредитку в сумочку и представляю, как Деймон открывает дверь и какое выражение у него на лице. Я на самом деле палю из пушки туда, куда не следовало бы. По пути обратно на работу покупаю кофе навынос и тихо стучу в дверь Джозетт: – Привет. Не помешаю? – Нет. Слава богу! – восклицает она и сбрасывает очки с такой живостью, что они соскакивают на пол. – Кофе! Ты святая! Святая Елена, ниспославшая кофеин. – И это ещё не всё. – Я вытаскиваю из-под мышки плоскую коробочку с круглыми пирожными «макарон». На этикетке значится: «Сделано во Франции». Я держала их в ящике стола на всякий случай. Ну и подхалимка! – Я сказала «святая»? Я имела в виду – богиня. – Джозетт протягивает руку к шкафчику у себя за спиной и находит тарелку. Разумеется, она тончайшая, расписана цветочками и с золотой каёмкой по краю. – Там сегодня так тихо. Слышно будет, если скрепка упадёт. Странное ощущение, когда на тебя никто не пялится. – Привыкай. Он много на тебя смотрит, не так ли, дорогая? Я заметила во время нескольких последних общих собраний. У него, вообще-то, довольно красивые синие глаза. Как идёт подготовка к собеседованию? Джозетт вскрывает коробку с «макарон» серебряным ножиком для распечатывания писем, и я рада, что она на мгновение отвлеклась. Аккуратно выкладывает содержимое коробки на тарелку, и мы обе выбираем себе по пирожному. Я беру ванильное, как сегодняшняя отсутствующая рубашка, потому что я в трауре. – Я готова, лучше уже не буду. – Я не состою в числе интервьюеров, так что конфликта интересов не будет, если мы немного порепетируем вместе. Как строится твоя презентация? – С удовольствием покажу вам, что я придумала. – Локвуд столько всего наговорил. Не знаю, Елена, что я буду делать, если по какой-то причине ты не получишь работу… – Она смотрит в окно, выражение лица мрачнеет. Проводит рукой по волосам, и они складываются в аккуратнейшую блестящую шапочку. Хотелось бы мне иметь такие же послушные волосы. – Он легко может обойти меня. У Деймона мозг настроен на деньги. А у меня больше на книги. – Хмм… Я не вполне с этим согласна. Но если хочешь, мы можем скрестить вас и вывести следующее поколение идеальных сотрудников «Л и Г». Притворяюсь, что у меня слишком набит рот. Жую и указываю на свои губы, мотаю головой и выигрываю двадцать секунд времени. Надеюсь, что зазвонит телефон. Джозетт тоже жуёт, с жадным интересом глядя мне в лицо: – Ты сегодня как-то необыкновенно сияешь, дорогая. – Нет, ничего такого. – Она меня раскусила. Моя возня с Деймоном начинает сказываться на мне. – Ты сама не своя, как кролик в свете фар. Это всё из-за свиданий. – Меня это немного смущает. Тайлер милый. Правда. – В молодости мои лучшие парни не были особенно милыми. Раздаётся стук в дверь, соединяющую кабинеты мистера Локвуда и Джозетт. Я глубоко признательна Старому дегенерату за вторжение. – Войдите! – резко произносит Джо. Локвуд врывается в кабинет и замирает на месте, видя меня и коробку с пирожными на столе. – Чего вы хотите? – Ничего. – Он медлит, глаза прикованы к столу, наконец Джозетт вздыхает и протягивает тарелку в его сторону. Мистер Локвуд берёт два пирожных «макарон», пальцы в замешательстве замирают над третьим. Могу поклясться, в глазах Джозетт загорается едва заметный огонёк веселья. Ричард Локвуд возвращается к себе и закрывает дверь, не сказав ни слова. – Боже, неужели этот человек способен унюхать сахар? Я подкармливаю его сладким, дорогая, чтобы ускорить появление диабета, ни для чего больше. – Чего он хотел? – Ему одиноко без Деймона. Но придётся привыкать. – Когда мы отрепетируем презентацию? – Сейчас, лучшего времени не придумаешь. Удиви меня, дорогая. Произнеся вступление, я вижу, что завладела её вниманием. – В своей презентации я предлагаю проект по переизданию в цифровом формате уже выходивших в свет книг. Я выбрала сто лучших изданий, опубликованных «Гамин» и «Локвуд» в тысяча девятьсот девяносто пятом году, просто для примера. Только пятьдесят пять процентов из них доступны в цифре. – Айпады – это прихоть, – жуя, встревает мистер Локвуд из открытой двери, соединяющей директорские кабинеты. – Кто захочет читать с куска стекла? – Рынок электронных книг прирастает за счёт людей старше тридцати. Это факт, – объясняю я, стараясь сохранять спокойствие. Долго ли он там стоял? Как ему удалось открыть дверь совершенно бесшумно? Я фокусируюсь на Джозетт и стараюсь не замечать его. – Это гигантская возможность для всех нас. Шанс возобновить контракты с авторами, которых больше не издают. Внутри компании это обеспечит рост людям, обладающим навыком создавать электронные книги, в том числе дизайнерам обложек, и позволит вернуть старые издания «Л и Г» в список бестселлеров. Издательское дело постоянно эволюционирует, и мы не должны отставать. – Пожалуйста, уйдите, – говорит Джозетт через плечо мистеру Локвуду. Дверь закрывается, но, могу поклясться, я вижу тени двух ног в просвете под ней. Растущая паника теперь полностью оперяется и встаёт на крыло. Если мистер Локвуд откроет мою стратегию Деймону, тот может меня обставить. Переключаюсь на последний слайд: – Если мне удастся получить эту должность, я буду разрабатывать проект по переводу списка лучших публикаций прошлых лет в формат электронных книг. Я уже составила первоначальный бюджет, о котором расскажу, показав несколько слайдов. Все эти электронные книги будут нуждаться в изменении обложек, чтобы они соответствовали времени. Потребуются затраты на привлечение трёх новых дизайнеров для завершения двухгодичного проекта. Я прокручиваю слайды с моим проектным предложением. Джозетт задаёт несколько вопросов, я с легкостью на них отвечаю и оцениваю, какие ко мне будут требования. Наконец дохожу до последнего слайда. Джозетт так долго смотрит на экран, что я проверяю, моргает ли она. – Дорогая, очень, очень хорошо. Я устраиваюсь на полу возле её кресла. У неё на глаза наворачиваются слёзы, и она берёт у меня из рук бумажный носовой платок, вздыхая, как будто чувствует себя глупо. – Я была эгоистична, что держала тебя там, – тихо говорит она. – Просто я… Я не могу без тебя обойтись. Но теперь я понимаю, как неправильно поступала. Мне нужно было постараться и перевести тебя в издательский отдел после слияния. И ты так переживала, что потеряла подругу. – (У меня нет слов. Я не знаю, что сказать.) – Но каждый раз, задумываясь о поиске замены тебе, я вспоминала, как хорошо ты со всем справляешься, как ты всё успеваешь и сохраняешь меня в здравом рассудке. Тогда я думала – может быть, ещё один месяц не повредит. – Я всего лишь выполняю свою работу, – говорю я, но она качает головой: – Ещё месяц. И ещё один. И это повредило тебе, Елена. У тебя были амбиции, ты хотела что-то делать, имела свои идеи, но я не могла вынести твой уход. – Значит, с презентацией всё в порядке? Джозетт со смехом вытирает глаза: – Она обеспечит тебе продвижение по службе. И мы втянем «Л и Г» в эту игру. Вместе. Я хочу быть рядом с тобой, мы будем работать как коллеги. Выполнять роль твоей наставницы – это, наверное, было лучшее в моей карьере. – Она смотрит на последний слайд презентации и замолкает. – Но мне хотелось бы знать. Если бы не предполагалось никакого собеседования, никакой новой работы, эта идея так и осталась бы неозвученной, ты держала бы её в себе вечно? Так и не высказала бы её? Я сажусь на пятки и смотрю на свои руки: – Хороший вопрос. Сколько еще скрытых надежд эта возможность продвижения по службе выявила во мне? – Я думала, ты знала, что твои идеи важны. – Джозетт начинает вставать. – Наверное, я выбирала подходящий момент. Или мне не хватало уверенности. Теперь я вынуждена соответствовать ситуации. Думаю, это хорошо. Даже если я не получу работу, вся эта история… пробудила меня. Приходит на память прошлый вечер, поцелуй с Деймоном под фонарём, и вдруг меня осеняет: – А что, если мистер Локвуд расскажет Деймону о моей презентации? – Предоставь это мне. Если его труп выловят из реки, тебе стоит держать язык за зубами и составить мне алиби. Сосредоточься на следующей неделе. У меня есть предложение. – Отлично. – Я отключаю кабель от USB-порта и сажусь напротив неё. – Сразите меня. – Твоя презентация несколько легковесна. Почему бы не сделать к собеседованию готовую электронную книгу? Возьми что-нибудь из списка прежних изданий и переведи в электронный формат. Ты проведёшь анализ, сколько часов это занимает, какое вознаграждение потребуется выплатить. Сколько реально будет стоить создание такой книги. Это докажет верность твоих бюджетных расчётов. – Да, хорошая идея. – Я заглатываю свой остывший кофе. – Ты считаешь, Деймон силён в цифрах, так? Здесь твой шанс доказать, что ты столь же способна составить базовый бюджетный план для нового проекта. – (Я киваю и делаю записи, мой мозг уже несётся вскачь.) – Но чтобы всё было по-честному, ты не должна использовать на это ресурсы компании. Прояви смекалку. Используй связи. Может, привлечёшь кого-нибудь из фрилансеров. Она имеет в виду Тайлера, без сомнения. Беру кое-что на карандаш, а Джозетт тем временем выключает проектор. – Я это сделаю, – говорю я с новой уверенностью. – В этом нет сомнений, дорогая. – Джозетт смотрит на дверь в соседний кабинет, и я вижу, как она начинает лукаво усмехаться. – Ты больше не думала о своих недавних баталиях с Деймоном? У меня есть интересная теория. – Она тихонько хмыкает. – Не уверена, что готова её выслушать. – Я опираюсь на стол Джозетт. – Это не в тему, но всё же. Деймон считал, что ты обманываешь его насчёт свидания, потому как не может представить тебя с кем-нибудь другим, кроме себя самого. – О! Гм… Ах! – Я издаю все возможные междометия. Жар заливает грудь, потом горло, лицо, пробирается к корням волос, пока я не становлюсь совершенно красной. – Подумай об этом, – говорит Джозетт и закидывает в рот целиком ещё одно пирожное. Я размыкаю губы, колеблюсь, сжимаю их, повторяю то же самое несколько раз. Джо встаёт, смахивает с себя крошки и проницательно смотрит на меня: – Мне нужно бежать. К трём придёт мастер чинить горячую воду. Почему они всегда являются в самое неподходящее время? Ты тоже иди домой, дорогая. В таком состоянии у тебя вид как у рыбы. После ухода Джозетт я сажусь за свой стол. Программа действий предельно ясна. Надо звонить Тайлеру и просить его пофрилансить с моей электронной книгой, но всякий раз, взяв в руку телефон, я откладываю его. Чтобы ситуация выглядела по-деловому, я откапываю его визитную карточку и пишу ему письмо с предложением встретиться завтра. Сколько он попросит за работу, не представляю, но в данный момент это меня не волнует – всё или ничего. Получаю сообщение на мобильный. В животе чувство, как во время затяжного прыжка с парашютом. Сердце воспаряет. Деймон Сальваторе: Рад это слышать. Значит, он получил розы. Я прижимаю телефон к груди. Это собеседование – худший вид чистилища. Столько людей в коридорах пожелали мне удачи. Представлять их сочувственную неловкость в случае моего провала невыносимо. Если работу получит Деймон, мне придётся уйти. Смотрю на крест в моём ежедневнике, который обозначает собеседование на следующей неделе. Хотя устроенная только что пробная презентация потешила мое самолюбие, нужно предусмотреть план действий на случай худшего сценария. Хороший бизнес-план предполагает стратегию выхода из ситуации. У меня скоплено немного денег на сакральном счёте, к которому я не прикасаюсь. Я хотела в этом году съездить в отпуск, но, полагаю, эти сбережения будут моей соломкой на случай падения. Может быть, мне придётся сидеть под зонтом у входа на «Sky in strawberry diamonds». Родители, наверное, будут обниматься, прыгать и визжать от радости. У них недостанет чувства приличия, чтобы разочароваться во мне. Если работу получит Деймон и я уволюсь, затмит ли горечь провала эти маленькие вспышки в груди, которые возникают, когда он на меня смотрит? Продолжится ли наша странная, хрупкая игра за пределами этих стен? Моя дружба с Бонни за них не вышла. Сможем ли мы встречаться, когда я буду знать о его успехах в «Л и Г», стоя в очереди на бирже труда? С другой стороны, будет ли он радоваться моей удаче, заваливая город своими резюме? Не могу представить, что он легко смирит свою гордыню. Нельзя сказать, что у меня нет никаких других возможностей. Имеются кое-какие контакты с несколькими мелкими издательствами, в которые я, вероятно, могу обратиться, но тогда я предам Джозетт. Я могу попросить Джо о переводе в другой отдел «Л и Г». Может быть, пришла пора начать с самых низов редакторской команды. Но если я останусь в «Л и Г», это почти наверняка будет означать, что Деймон стал новым главным операционным директором. Стоит ли упоминать, что любая возможность когда-нибудь ещё посидеть на его диване навсегда останется в прошлом. Жизнь была бы легче, если бы я могла просто ненавидеть Деймона Сальваторе. Я смотрю на его пустое кресло, а потом закрываю глаза, и передо мной встаёт голубизна его спальни. Я нахожусь на грани того, чтобы потерять то, чего, по правде говоря, никогда не имела.

***

Ухожу домой рано, пользуясь предложением Джозетт , и ищу себе какое-нибудь занятие. В квартире порядок благодаря Деймону. Я просматриваю страницы с интернет-аукционами, не продают ли где смурфов, и пересматриваю свою коллекцию в поисках кандидатов на продажу. Сколько у меня фигурок Папы Смурфа? Заглядываю в пустой холодильник и вспоминаю радугу фруктов и овощей в холодильнике Деймона. Решаю приготовить чашку чая и обнаруживаю, что его нет. Я могла бы сходить в магазин, но вместо этого выпиваю стакан воды. Мне холодно, и я закутываюсь в кардиган. Теперь, когда я видела его квартиру, не могу перестать смотреть на свою новым взглядом. Тут такая тоска. Белые стены, бежевый ковёр, между ними неопределенного цвета диван. Никаких ковриков с орнаментами или картин в рамах. Принимаю душ и делаю макияж, что глупо. Зачем прыскать духи в ложбинку? Или натягивать красивые джинсы? Тут нет никого, кто мог бы увидеть меня или ощутить аромат парфюма. Идти мне некуда. Давно уже в этом городе у меня нет никого, кому я могла бы позвонить. Сажусь, колено подрагивает. Внутри паршиво. Ощущаю себя магнитной стрелкой, которая дрожит и никак не может остановиться. Так чувствуют себя наркоманы? Я начинаю понимать, что происходит, но не могу признаться в этом самой себе. Пока ещё нет. Было ли когда-нибудь столь жутким испытанием взять телефон и посмотреть на имя в списке контактов? Деймон Сальваторе Лучше бы я сидела тут и смотрела на имя Тайлер Локвуд Мне нужно позвонить Тайлеру, предложить встретиться и сходить в кино или перекусить где-нибудь. Мы могли бы обсудить проект. Он ведь мой новый друг. Тайлер приедет, куда я ни скажу, за двадцать минут. Могу поспорить, он это сделает. Я одета. Я готова. Но я не звоню ему. Вместо этого совершаю то, чего не делала, пожалуй, никогда. Нажимаю клавишу «Позвонить». Мгновенно нажимаю «Отбой» и швыряю телефон на кровать, как гранату. Вытираю влажные руки о бёдра и выдыхаю со свистом. Телефон начинает трезвонить. Входящий вызов: Деймон Сальваторе – О, привет, – удаётся мне ответить лёгким тоном. Основанием ладони давлю на висок. У меня нет ни капли гордости. – Я пропустил звонок. Он был всего один. На заднем плане слышна ритмичная музыка. Он, вероятно, выпивает в каком-нибудь баре в окружении высоких моделей в облегающих белых платьях. – Ты занят. Я поговорю с тобой обо всём завтра. – Я в спортзале. – В тренажерном? – В качалке. Тягаю штанги по вечерам. Ответ намекает на то, что в другое время он бывает и на тренажерах. Деймон тихо хмыкает, после чего я слышу тяжелый металлический лязг. – Так в чем дело? Не говори, что телефон сам позвонил мне из кармана. – Нет. – Какой смысл притворяться. – Интересно. – Слышно приглушенное шуршание ткани, может быть полотенца, потом – звук закрывающейся двери. Противный музон становится тише. – Я вышел. Не припоминаю, чтобы хоть раз видел твоё имя на экране мобильника. Что-нибудь произошло на работе? – Знаю. Я тоже об этом подумала. – (Повисает напряженная пауза.) – Нет, с работой это не связано. – Очень жаль. Я надеялся, у Локвуда случилась фатальная закупорка сосудов. Я весело хмыкаю. Потом начинаю мяться: – Я звонила, потому что… Я не видела тебя сегодня. Все шло наперекосяк, и мне было очень грустно, и не знаю почему, но если я тебя увижу, это снимет странную тяжесть в груди. У меня нет друзей. Кроме тебя. Если ты не против. – Да… – Он не помогает мне ВО-ОБ-ЩЕ. – Я хочу есть, а никакой еды нет. И чая тоже, в квартире холодно. И мне скучно. – Что за тоскливая жизнь! – У тебя много еды и чая. И отопление лучше, чем у меня, и я… – (Снова ни звука.) – И с тобой мне не скучно. – Я обмираю. – Но я лучше просто… Он обрывает меня: – Тогда лучше приезжай. Меня накрывает волной облегчения. – Принести что-нибудь? – Что, например? – Могу по пути прихватить какой-нибудь еды. – Нет, не надо. У меня есть из чего приготовить. Ты хочешь, чтобы я забрал тебя? – Я лучше сама приеду. – Может, так безопаснее. Мы оба знаем почему. В противном случае мне будет слишком легко остаться у него на ночь. Я уже держу в руках сумку, пальто и ключи. Ноги успела сунуть в туфли. Запираю дверь и трусцой бегу по коридору к лифту. – Ты покажешь, какие мышцы накачал? – Я думал, ты хочешь меня не только из-за этого. Слышу, как заводится машина. По крайней мере, не я одна пребываю в нетерпении. – Погнали кто быстрее. Я хочу увидеть тебя взмокшим. Нам нужно сравняться. – Дай мне полчаса. Нет, час. – Он встревожен. – Я буду ждать тебя в холле. – Не выезжай сразу. – До скорого, – отвечаю я и вешаю трубку. Запуская двигатель и встраиваясь в поток машин, начинаю смеяться. Это новая игра – «Гонки», две машины из разных точек города мчатся к центру. Ужас, мне так хочется оказаться в квартире Деймона, на его диване, что на светофорах я от нетерпения дрыгаю коленкой. Могу поставить на кон что угодно, он делает то же самое. Когда я трусцой бегу по тротуару к входу в его дом, все мои жалкие оправдания, предостережения и разумные доводы оказываются практически исчерпанными, и нам уже не отвратить того, что будет. Я вбегаю в холл. Я не видела Деймона целый день и соскучилась. Над лифтом горит стрелка вверх. Я задерживаю дыхание. Лифт звякает. Он не может представить тебя ни с кем, кроме себя самого. Двери разъезжаются в стороны, а за ними – он.