Топаз

Около двадцати лет до инцидента с базой Старкиллер. Нар-Шаддаа. Условно приличный квартал, с почти чистыми улицами и средней подозрительности обитателями. Ресторан, ничуть не похожий на замызганную кантину нижних уровней, но и до роскошных заведений верхних этажей этому месту далековато. Ровно в полдень двери открываются, и в зале появляется молодая женщина в красном деловом костюме. Замшевые туфли лодочки кокетливо украшены бантиками, тонкие, длинные шпильки добавляют изящества. Обувь явно не подходящая для длинных прогулок свидетельствует, что женщина живет или работает где-то совсем рядом. Обеденный перерыв и обычно почти все столики заняты. Однако в последнее время именно этот ресторан облюбовали офицеры Первого Ордена и местных стало заметно меньше. Но женщина в красном менять своих привычек не собирается, и садится за своё обычное место — столик у окна, без страха скользя взглядом по военным мундирам. Тёмно-синие, разных оттенков серого и чёрного, они чем-то отдалённо напоминают имперские. Парочка другая даже вызывает в ней интерес. Но она приходит сюда не для этого. Она приходит сюда есть. Аппетитные, сытные блюда, дымящиеся, только-только приготовленные. Вкусные. Она закрывает глаза, наслаждаясь первым кусочком рыбы или глотком горячего супа. Хрустящий салат с сочными, всегда свежими овощами и фруктами. Чашечка крепкого кафа под конец; она запрокидывает глубоко назад голову, выливая в рот последние, самые вкусные, капли напитка, совершенно не беспокоясь, насколько невежливо или некрасиво это может выглядеть со стороны. Если чёрным мундирам что-то не нравится — это их проблемы, не её. Она у себя дома и может вести себя так, как ей заблагорассудится. Она расплачивается по счету. Берет с подоконника свою кожаную сумочку-конверт, прихватывает рукой, устраивая сумочку у себя подмышкой. И стуча каблуками, гордо несёт себя на выход. Обеденный перерыв закончен, пора возвращаться к работе. *** В конце недели она заходит в ресторан дважды: как обычно в обед и вечером, сменив деловой костюм на красное же платье. Вечером все столики заняты, и поэтому она приходит чуточку раньше, до начала вечерне-ночного часа пик. Так же самозабвенно, как и обеду, отдается вечерней трапезе, не замечая ничего и никого вокруг. А после устраивается за барной стойкой, неспешно потягивая вино. Разных цветов и оттенков, в зависимости от настроения. И теперь уже совершенно никуда не торопясь, наслаждается приятным вкусом, проходя все ступени, начиная от первого глотка с его чётким «манифестом» о том, что это алкоголь — яркое пленительное обещание праздника — продолжая чередой накапливающихся, следующих за первым глотков, наслаивающихся один на другой эмоций на языке и в желудке. Достигая сладкой нирваны пьяного спокойствия и притуплённости негативных чувств (узкие туфли больше не жмут в пальцах), приближаясь к ощущению полёта, не сходя с места. Последние капли, ещё остающиеся на дне бокала, допиваются залпом. Второй бокал. Она мечтает о чём-то своём, затуманенным взглядом зелёных глаз скользя по гостям, пряча свой интерес за бокалом, периодически запивая вино водой. В отличие от имперской формы с её планками разноцветных квадратиков узнать ранг того или иного офицера Первого Ордена проще: звание обозначалось на тёмной полоске на левом рукаве, ближе к запястью. Хотя, в некотором роде, и сложнее, поди ещё разгляди, что там написано, однако ей это казалось всё же удобнее, чем вспоминать, какое сочетание квадратиков на офицерской планке что значит, она всегда путалась в них, смотря исторические хроники и новости в голонете. Квадратики, заразы, ещё были разноцветные, в разном количестве и сочетании… Она могла с точностью сказать лишь, какова на вид планочка гранд-моффа: шесть синих сверху, три красных и три жёлтых снизу — кто же не знает звание алдераанского палача? Что значит остальное разнообразие цветов в имперской палитре — это так и осталось для женщины неразрешимой загадкой. Лёгкая, ненавязчивая мелодия. Женщина легонько покачивает головой в такт незатейливой музыке. Что-то там про случайную встречу, белый танец и проведённую вместе ночь, после которой мужчина и женщина предсказуемо и весьма закономерно расстаются. Все столики заняты. Тёмное море мундиров, среди которых встречаются женщины в вечерних платьях, вполне себе приличных и совсем-совсем чуть-чуть откровенных. Условно всех дам (исключительно человеческой расы, редкие любители экзотики в рядах Первого Ордена предпочитают посещать для этих целей другие заведения, расположенные на более низких уровнях Вертикального Города) можно разделить на три категории: профессиональные игроки на бирже любви, отстегнувшие положенную таксу владельцу заведения, женщины из Ордена в увольнительных, да и немногие обычные посетительницы, приличные — любительницы и искательницы приключений разной степени тяжести. *** Эта криффова сделка с хаттами вымотала капитану Кеннеди за последнюю неделю все нервы. Слизни и их прихвостни были сама любезность, были настроены весьма благожелательно и позитивно. Казалось бы, проблем возникнуть не должно. Но переговоры тянулись день за днём с боями, кажется, за каждую строчку в контракте, за каждую формулировку, за каждое слово… Не там поставленная запятая. И это ещё сущие пустяки по сравнению с обсуждение условий сделки по существу. — Нам ужасно жаль, но мы не можем, снизить цену для вас, многоуважаемые господа, — переводил дроид с хаттского, рассыпаясь в извинениях, но не идя на уступки. Висящий на орбите дредноут, казалось, не принимался хаттами в расчет от слова «совсем». Проклятые слизняки ничуть не боялись, даже не рассматривали возможности нанесения удара по луне или даже по планете, всем своим видом показывая, что им не привыкать к кораблям а-ля звёздный разрушитель. Ползали, знаем. В свою очередь высокое начальство Ордена явно дало понять Кеннеди, что провал — не есть вариант. «Без заключенного контракта можете не возвращаться». Очередной раунд переговоров закончился. До финала было ещё ой как не близко. Первый помощник хатта указал Кеннеди на маленький, но вполне приличный ресторанчик, располагавшийся неподалеку от здания, в котором проходили переговоры. Сытный ужин оказался весьма на уровне, закономерно превосходя по вкусовым и эстетическим качествам обеды, чему способствовала входящая в вечернюю трапезу бутылка альсаканского красного, вполне достойного, выдержанного и поданного при оптимальной температуре. Кеннеди невольно отметил, что такое не побрезговал пить и сам Прайд — известный привереда, когда дело доходило до распития алкогольных напитков. «Это я пить не буду, унесите». Одним словом, аристократ. Что же до развлекательной части вечера — не претендующие на изысканность, но приятные на слух Кеннди мелодии — явно заставили бы его друга (ещё со времён учебы в Академии) недовольно поморщиться. Так же как и представленный ассортимент женщин с низкой социальной ответственностью, вполне устраивающий капитана. Но вместе того, чтобы решить вопрос простым, пусть и не элегантным способом, Кеннеди отмахнулся от очередного посягательства на личные границы со стороны одной из профессионалок, приметив за барной стойкой знакомое лицо. Условная «леди» в красном, мельком замеченная капитаном ещё в обеденное время. Эта будет стоит дороже, если вообще продаётся. А если нет, тем интереснее. Кроме того, капитана не покидало чувство, что он видел её где-то ещё помимо ресторана. — Позвольте составить вам компанию и угостить вас, — проговорил Кеннеди, присаживаясь рядом с женщиной, благо место рядом с ней было свободно. Она встретилась взглядом с мужчиной. Зелёные глаза-разведчики умудрились заметить и различить вышитое на рукаве звание. — Позволяю, капитан, — ответила она. Ярко накрашенные губы сложились в улыбку. — Капитан Моден Кеннеди к вашим услугам, — строго горя с этого и стоило начинать, но небольшое нарушение этикета прошло здесь как само собой разумеющееся. — Могу я узнать ваше имя? — Ала. Ала Фастнахт, — после секундного колебания она всё-таки добавила к своему имени фамилию. А бармен наполнил её опустевший бокал. — Приятно познакомиться, капитан Кеннеди. Что привело Первый Орден на Нар-Шаддау: бизнес или развлечения? — Взаимно, Ала. Первое, — ситх бы побрал этот бизнес с хаттами. — И как продвигаются переговоры? Господин Мальта Десилиджик весьма дотошен при заключении niboba, контрактов, в особенности с новыми контрагентами. — Это я успел заметить, — Кеннеди недовольно хмыкнул, замечая на шее собеседницы золотую цепочку с подвеской в виде эмблемы клана Десилиджик, отдалённо напоминающий морской трезубец. — Работаете на хаттов? — Это Нар-Шаддаа, капитан. Здесь все так или иначе работают на хаттов. Лично я занимаюсь бухгалтерией. Кеннеди неприкрыто оценивающе прошёлся взглядом по женщине, немного сомневаясь в правдивости её слов. Хотя, кто-то же должен считать кредиты для слизняков. И да, возможно, он и вправду видел именно её в офисе хаттов. Или это была своего рода игра. — Посодействуете в заключении контракта, Ала? — с лёгкой насмешкой в голосе спросил капитан. — Нет, нет, капитан, это решительно исключено, у нас очень строгие правила на этот счёт. И потом, я всё равно не занимаюсь подобного рода вопросами. — Жаль, очень жаль. Вознаграждение… — Меня вполне устраивает wamma — сколько платят мне хатты, — она улыбнулась. — Быть может, хватит разговоров о бизнесе? В самом деле, бизнеса с капитана Кеннеди было достаточно, учитывая, что впереди маячил очередной раунд переговоров. Можно было позволить себе отвлечься и выкроить пару часов на личное. Прогуляться по улицам Нар-Шаддаы новая знакомая капитана решительно отказалась, ссылаясь на не предназначенные для таких прогулок туфли, а вот прокатиться на бронированном спидере — это, с удовольствием. Условно светская беседа сама собой свернула на значение их имён и в итоге выяснилось, что оба так или иначе связаны с войной. Ала — что-то там про древнее военное подразделение с колесницами, запряжными лошадьми, а Моден — связано со скромностью, но вместе с тем — отсылка к доисторическому богу войны на Альсакане. — Вот и встретились два военных человека, — Ала рассмеялась, запрокинув назад голову. — Мне кажется, это судьба, капитан. Судьба не судьба, а впереди у них была весьма и весьма приятно проведенная наедине парочка часов, полных безудержной, пылающей по всему телу страсти. Переговоры ползли медленно. Приятные встречи продолжались. Как-то ускорить заключение договора Фастнахт не могла, но давала Кеннеди маленькие подсказки, изучив хаттов вдоль и поперёк за время не только своей работы на них, но и жизни на Нар-Шаддаа вообще. — Когда будешь проверять цифры, Моден, помни, что у хаттов восемь пальчиков, — Ала пошевелила своим пальцами, тонкими, с отполированными изящными ногтями. — А значит система счисления — восьмеричная. Например, хаттское двенадцать, это всего лишь человеческое десять. — Спасибо, учту. Это были лёгкие, ни к чему не обязывающие встречи. Но в итоге, всё стало более, чем серьёзно. Ала Фастнахт предложила Модену Кеннеди сделку. Bargon, как говорят хатты.