Амбивалентность

      Мягкий шерстяной плед щекотал нос, но Тоору наотрез отказывался вылезать из-под него. На фоне играла прекрасная Lana Del Rey, приносящая его существованию меланхоличные нотки. Если бы про Ойкаву снимали фильм, то наверняка это была бы сопливая мелодрама, с внутренними терзаниями главного героя.       Дверь открыли так резко, отчего чуть не вылетела с петель.       — Ты ещё бы «Дневник памяти» включил, чтобы совсем погрязнуть в мире своей выдуманной грусти, — Хаджиме подошёл к кровати друга. Взяв край пледа, он резко его сорвал, за что получил многозначительный пинок в бедро. Шатен активно пытался вернуть свою мягкую бирюзовую материю, но она уже улетела в другой конец комнаты.       Ойкава грозно зашипел: он был похож на обозлённого на жизнь хорька.       — Ива-чан! Верни!       — Нет, пойдём завтракать и разговаривать, — Ивайзуми дёрнул друга за руку, поднимая с кровати. — Иначе ты прирастёшь к кровати.       Тоору неохотно согласился.       Жить с Ивайзуми было удобно, всё-таки лучшие друзья. Мечтали они о таком ещё со школьных времён, решив, что не будут разъезжаться по общагам. И жизнь становилась веселее; это их только скрепило. Конечно, протекали ссоры, но и до совместного проживания они умели разбираться с этим.       Хаджиме всегда готовил завтрак, а Тоору — ужин. У них было так заведено, поэтому на небольшом кухонном столике уже красовались две кружки чая и омлет.       Шатен приземлился на своё место, начиная медленно ковырять завтрак.       — Наваждение так и не спало? Ты уверен в том, что почувствовал? — осторожно начал подходить Ивайзуми к трепетной теме.       — Да, уверен, — вздохнул шатен. Голова кипела от происходящего. — Это было так странно, Ива-чан. Сначала рука загорелась, словно меня охватил огонь, а затем я посмотрел в его глаза. Мне казалось, что я поплыл, а сердце так быстро билось, явно желая выпрыгнуть. Я… Думал, мне показалось, но такое возможно? Ведь я не смог понять, почувствовал ли это Сугавара.       Хаджиме задумчиво отпил чай, смотря на цветочные узоры на скатерти.       — Я…       — А вдруг он не хочет признавать во мне соулмейта? — мрачно произнёс Тоору, перебивая Ивайзуми.       Хаджиме почувствовал скрытый смысл этих слов.       «Вдруг я недостаточно хорош для его родственной души?»       Чертыхнувшись, брюнет со стуком поставил кружку и посмотрел другу в глаза. Не нужно было давать Ойкаве даже думать о подобном.       — Нет, ты дурак? — брюнет терпеливо вздохнул. Давить на друга сейчас тоже не стоило. — Я не думаю, что это так. Каждый человек мечтает об этом, а шанс встретить… Не так велик, как нам бы хотелось. Мне кажется, Сугавара был в шоке не меньше тебя. А ещё тебе следует убедиться, что ты правильно всё почувствовал. Вам нужно поговорить сегодня же.       Шатен задумчиво поджал губы. Звучало убедительно, но где-то на подкорках сознания сомнения съедали его.       — И как мне с ним встретиться сегодня? Может, он занят?       — Легко, мы напишем ему.       Тоору смотрел на то, как Хаджиме взял в руки телефон, сразу же открывая социальные сети. Через несколько секунд до него дошло, что это его телефон. Шатен мгновенно выхватил из рук друга мобильник.       — Эй! А почему с моего?       — Ну, не с моего же, Тупокава, это будет странно. Тебе же надо, ты и пиши.       — А как мне его найти? — задал глупый вопрос Тоору, словно пытаясь оттянуть неизбежное.       — Через Дайчи. Если ты сейчас не начнёшь писать, то напишу ему я.       — Нет! — сразу же замотал головой парень. — Ты опять свои некрасивые стикеры с крысами будешь отправлять.       — Я их отправляю только тебе, потому что ты на них похож, — Хаджиме увернулся от полотенца, которое упало за его спиной.       Тоору же фыркнул, но принялся искать через их знакомого. Труда это совсем не составило; теперь Ойкавой красовался профиль Коуши. Там даже было пару фотографий, очень милых. Почему-то в основном на них были другие люди, или сероволосый с другими людьми, но всё-таки была одна, где никого лишнего не было. Лишь Коуши. Он сидел на перилах с расправленными в разные стороны руками. Ветер развивал волосы и края мастерки. И на губах искрилась искренняя улыбка. Ойкава невольно улыбнулся; Сугавара показался ему очень милым.       Открыв пустой диалог, Тоору застыл. Все звёзды сходились, даже Коуши был в сети. Но вот с чего зайти? «Привет, мой дорогой соулмейт, уже строю наши планы»? Нет, это было слишком. И планов никаких не было.       — А что мне писать?       — Хотя бы поздоровайся с ним, — Хаджиме перетащил стул и сел рядом со своим другом. Так было удобнее смотреть в экран.       Ойкава вздохнул. Пока ничего трудного.       oitooru: привет, Бодрячок-кун ~(˘▾˘~)       Хаджиме вопросительно приподнял бровь, видя этот смайлик. Конечно, в этом весь Тоору.       Ответ пришёл через пару секунд.       sugarkoushi: Привет, Ойкава-кун?       В этом вопросительном знаке читалось всё удивление мира.       oitooru: да, это я!       sugarkoushi: Ты что-то хотел?       Ойкава опешил. Он посмотрел на Хаджиме, который также хмуро смотрел в ответ. Поведение Коуши было… Обычным? Можно сказать, будничным.       — Он ведёт себя слишком спокойно, — нервно усмехнулся Тоору.       — По твоим сообщениям тоже не скажешь, что ты взволновал, — сразу же спас ситуацию Хаджиме.       Тоору глубоко вздохнул.       oitooru: ты сегодня работаешь? мне просто понравился ваш бар, хотелось бы зайти ещё раз и выпить!       oitooru: ива-чан не может пойти со мной, потому что у него сегодня свидание: (       oitooru: а мне хочется с кем-то поговорить       oitooru: ну, и ещё раз посмотреть на твои остренькие клычки (¬‿¬)       Ойкава выразительно посмотрел на лучшего друга, чтобы понять нормально ли всё звучит.       У Ивайзуми дёргался глаз.       — Бедный Сугавара.       — Ива-чан!       — Что? Ты же его атакуешь сообщениями. И ещё… Я иду на свидание? Спасибо, не знал, а с кем? — брюнет ухмыльнулся.       — Со шваброй и по квартире, — парировал Ойкава, игнорируя дальнейшие слова возмущения, ведь мыть полы была определённо очередь шатена. Но в связи таких чудесных обстоятельств, он автоматически передал все полномочия своему верному лучшему другу.       Взглядом он гипнотизировал диалог. Сугавара прочитал сразу же, но отвечать не спешил. О чём он там думает? Просто отвлёкся? Или же смущается? Раздражается?       Когда-нибудь это сведёт в могилу Тоору. Он сделал пару глотков остывающего чая. Звук уведомлений звонко раздался в комнате.       sugarkoushi: Хахахаха       sugarkoushi: Так понравилось проигрывать с словесных битвах? :)       Тоору посмотрел на Хаджиме ехидным взглядом; Сугавара смеётся с его шуток, значит всё идёт чудесно.       oitooru: проигрывать? кто сказал, что я проигрывал? .-.       sugarkoushi: Ивайзуми-кун кивал мне одобрительно каждый раз. Кажется, он был судьёй:)       — Предатель! — недовольно фыркнул Ойкава, смотря на друга. Тот лишь пожал плечами и пододвинул к себе тарелку с омлетом, наконец-то приступая к трапезе.       sugarkoushi: Но ты прав, я работаю сегодня. Приходи, буду рад.       oitooru: ива-чан предатель…       oitooru: хорошо, Бодрячок-кун, жди меня! (ღ˘⌣˘ღ)       Тоору сразу же заблокировал телефон и благородно расплылся на стуле. Он смотрел в потолок; почему-то на душе стало тепло.       С детства Ойкава мечтал встретить свою родственную душу. Ему казалось, что раз такой человек есть, он никогда не будет чувствовать себя одиноким, неправильным. Но с возрастом мечта блекла, ведь шанс всего в тридцать процентов не внушал доверия. В некоторые года он падал, а в некоторые — рос, но середина всё равно оставалась таковой. То есть семьдесят процентов населения жили без соулмейтов до конца жизни? Это и было причиной угасания такой детской, невинной мечты. Он заводил отношения, но всё казалось ему не тем. Неправильным. Иногда он смотрел на друзей, которым удалось попасть в число счастливчиков, и тихо завидовал.       Теперь пришло его время. Сможет ли он не упустить такую возможность?       — Ешь, нам ещё на пары идти, — как гром среди ясного неба, прозвучал Хаджиме.       Такое чувство, что он злой дьявол, ворвавшийся в его личный эдем грёз. Тоору поморщился. Однако спорить не стал, не хочется пропускать занятия в начале учебного года.       Всё время лекций Тоору нервничал, поглядывая на время. Даже на волейбольной тренировке выложился не на всю мощность, часто пропуская мячи. Тренер его отругал, но Ойкаве было всё равно.       Его очень волновала грядущая встреча.       Нервно перешагивая лужи, Тоору смотрел на деревья. Апрель в этом году выдался тёплым, но по вечерам всё равно было прохладно. Казалось, скоро пойдёт дождь. Неоновая вывеска бара искрилась приятным розовым цветом.       Он больше не мог медлить.       Перешагнув порог, Ойкаву мгновенно окутало тепло. Людей сегодня было больше, чем вчера, а за барной стойкой стоял какой-то незнакомый ему парень. Его обманули?       Сугавара вынырнул из двери подсобки, держа в руках бутылку. Заметив издалека шатена, он лишь помахал ему с тёплой улыбкой.       Тоору и сам не сдержал улыбку; сразу стало легче. Словно всю нервозность этого дня сняло рукой. Он повесил свою куртку на вешалку, забрав все ценные вещи из карманов. Пройдя к стойке, парень элегантно приземлился на высокий стул.       — Добрый вечер, мистер Бодрячок.       — А я уже думал, что ты не придёшь, — шутливо отозвался Коуши, передавая бутылку своему напарнику.       Ойкава отметил, что у сероволосого были красивые руки: рукава рубашки были аккуратно закатаны по локоть, что открывало вид к тонким запястьям и пальцам. Фарфоровая кожа сияла под огнями неона.       — Я же не обманщик, просто задержался на тренировке, — прощебетал парень, поправляя растрёпанные волосы. Конечно же, он бы пришёл. Это даже не обсуждается.       — И как прошла тренировка?       — О, я был сегодня великолепен. Надо было тебе это видеть! Приходи как-нибудь посмотреть на мою красоту, — лукаво произнёс Ойкава. Да, он приукрасил, но не говорить же о своих переживаниях? Хотя, стоило.       — Хорошо-хорошо, — Коуши кивнул с улыбкой. — Будешь что-то пить?       — «Мохито». Безалкогольный, пожалуйста.       Коуши нахмурился. В бар люди приходят за алкоголем, ведь остальные напитки не сложно приобрести в других, более доступных местах. Однако он не стал что-то говорить шатену. Лишь начал приготовления.       — А ты почему перестал играть?       Вопрос Ойкавы явно прошёлся по чему-то больному — это видно в выражении лица Коуши. Сначала он напрягся, затем нахмурился и после неловко хмыкнул. Тоору даже пожалел, что спросил.       — Просто понял, что не моё это. Я никогда не дотягивал.       — С чего ты это взял? — хмуро произнёс шатен.       — С того, что на третьем году, когда мы только начали нормально играть, меня посадили на скамейку запасных.       Ойкава прикусил язык; ему точно не следовало спрашивать. Он и подзабыл, что в тот год Сугавара изредка выходил на поле и был лишь моральной поддержкой, пока Кагеяма получал все лавры.       — И всё-таки, я считаю, что ты хорошо играл. Просто перед талантом Кагеямы трудно выстоять. Я понимаю.       И он не лгал. Ни единое его слово не было пропитано обманом. Он помнил, как талант его кохая душил, ломал. Помнил, каким ничтожным он чувствовал себя рядом с ним. Такое не стереть из памяти, не выжечь.       — Всё в порядке, это меня уже не волнует, — Коуши улыбнулся. И говорил правду.       Поставив перед Тоору стакан, Сугавара начал глазами бегать по столешнице. Жестом он попросил подождать, убегая в дальний конец стойки. Достав оттуда небольшую вещицу для завершения заказа, Суга поставил её в стакан. Бирюзовая трубочка очень гармонично выглядела вместе с кусочками лайма.       Ойкава поражённо похлопал глазами, смотря на Коуши, который горделиво поднял подбородок.       — Когда ты сказал, что придёшь, я решил найти для тебя трубочку именно такого цвета. Подумал, тебе понравится.       Сердце Тоору забилось быстрее. Вроде такая мелочь, но было безумно приятно.       — Ты такой милашка, мистер Бодрячок.       Ещё два дня назад Ойкава жил своей размеренной жизнью: учёба-тренировка-заигрывания-дом. А сейчас он сидит в баре, напротив человека, с которым в прошлом сражался на одной площадке. С которым его связывает сама судьба.       Они непринуждённо болтали целый час, Ойкава искренне забыл, зачем он пришёл сюда, пока ему не написал Хаджиме. Тот интересовался, как успехи, жив ли ещё Тоору.       Шатен слегка напрягся, сводя брови к переносице. Это не ускользнуло от Коуши.       — Всё в порядке? — Сугавара слегка наклонился к Тоору через стойку. Его рука лежала на лакированной поверхности — он протирал её до этого.       Ойкава медленно кивнул. Сейчас он не был пьян, ничего не может смутить его разум. Всё или ничего.       Осторожно накрыв холодную ладонь Сугавары своей, Тоору вновь почувствовал трепетное жжение вокруг кисти. Ещё утром это ощущение было лишь фантомом, а сейчас всё было вновь по-настоящему. В душе случился настоящий переворот. Глянув с искрящейся радостью в глаза Сугавары, он напоролся лишь на недоумение.       — Ты же это чувствуешь? Ты же чувствовал это вчера, да? — шёпотом произнёс Тоору, улыбаясь.       Но вопреки всему Коуши отдёрнул свою руку, делая шаг назад. И сейчас Ойкава увидел настоящее смятение, страх. Почему-то Сугавара сейчас боялся.       — Да, я чувствую, — осторожно произнёс сероволосый.       — Ты… Боишься? Всё же хорошо, мы с тобой родс…       — Это не в первые, — Коуши нервно тёр левое запястье. Казалось, он старался избавиться от наваждения.       — Что? Да, это во второй раз. Вчера был первый. Что с тобой, Сугавара? — Тоору сейчас хотелось перепрыгнуть стойку, которая возвышалась между ними стеной. Напарник Коуши начал нервно оглядываться на них.       — Нет, ты не понимаешь. Для меня это не впервые, — Сугавара повернулся спиной к Ойкаве. Ему хотелось спрятаться, сбежать. И он совсем не мешал своим порывам. — Мой рабочий день закончен, Ойкава. Пока.       Короткая фраза, после которой прозвучал лишь хлопок двери. Коуши скрылся в подсобке.       Гул бара в одно мгновение притих. Жжение на кисти отдавало слабой болью, а Ойкава просто не понимал, что произошло. Не мог понять истинное значение слов Коуши.       Что значит не впервые? То есть, Коуши уже чувствовал своего соулмейта, но в лице другого человека? Это абсурд. Ойкава нервно шагнул в сторону подсобки, но ему преградил путь напарник: невысокий парень, с пшеничными волосами, которые торчали в разные стороны.       — Простите, это комната для персонала. Вам лучше расплатиться и уйти, — парень неловко поджал губы, оглядываясь на закрытую дверь.       — Да, — в смятении ответил Тоору. — Простите.       Он достал деньги и протянул парню, который принял их быстро.       — Мне кажется, — тихо начал говорить парнишка, борясь с каким-то внутренним сопротивлением. — Для Сугавары это что-то болезненное. Хорошей вам ночи.       Ойкава благодарно кивнул и пошёл на выход, попутно забирая куртку.       Что-то болезненное.       Изначально Тоору думал, что Коуши просто не хочет признавать в нём родственную душу, но сейчас мысли превратили в огромную кашу, из которой не выловить ничего путного.       Это какая-то история из прошлого? Наверняка.       Начался дождь.       Ойкава поднял голову в небо, накидывая капюшон. Левая кисть продолжала напоминать о себе и совсем не хотела утихать. Никакая прохладная влага не могла успокоить внутренний огонь.       Его детские мечты покрывались корочкой льда под покровом реальности.       И всё-таки… Теперь он уверен в том, что нашёл своего человека. Совершенно спонтанно, даже не надеясь, и в лице того, на кого никогда бы не подумал.       Хорошие шутки выдаёт судьба.