Ты сможешь меня простить?

Сейчас Конечно же Дженни выглядит обеспокоенной, когда видит меня, бледного и еле держащегося на ногах. Я подхожу к столику и буквально падаю на свое место. Впрочем, она в этом не одинока — на мое «фееричное» возвращение обращают внимания все и сразу начинают суетиться и расспрашивать все ли со мной в порядке. Я говорю что в полном и отшучиваюсь что, видимо, последняя кружка пива была лишней и мне пора бы домой. К счастью никто не пытается меня переубедить. Я прощаюсь со всеми до понедельника и отдельно с Сэнгом, желаю ему успехов на новой работе и беру с него обещание писать почаще и рассказывать как дела. Дженни и Ли ничего не говорят, но как только я наконец заканчиваю, тоже прощаются со всеми и уходят со мной. Они не задают вопросов, но мы садимся в одно такси и едем ко мне домой. И это тоже к счастью. Что бы я ни говорил, каким бы сильным не пытался казаться, сейчас я не хочу быть один и моя подруга понимает это как никто другой. Мы молчим всю дорогу в такси, молча поднимаемся ко мне, молча по очереди принимаем душ и все вместе ложимся в мою постель. Обычно когда девочки ночуют у меня, они спят в отдельной комнате — моя квартира в отличии от их собственной довольно большая. Тут две спальни, гостиная, большая кухня с выходом на балкон, где я очень люблю пить кофе ленивым выходным утром. А еще тут есть ванная, которая сама по себе больше чем спальня в квартире Дженни и Ли. На самом деле это мое любимое место в доме, там я могу проводить очень много времени, когда оно есть. Дженни постоянно смеется над моей коллекцией бомбочек для ванны и гелей для душа, но я думаю, что она просто завидует. Вода всегда меня расслабляет, успокаивает и придает сил. Ко всем прочим плюсам, находится эта прекрасная квартира в довольно дорогом и охраняемом жилом комплексе, поэтому дом — действительно то место где я чувствую себя в безопасности. Для меня это очень важно. Конечно, компания где я работаю не настолько хорошо платит, чтобы я мог позволить себе такое жилье всего после нескольких лет работы. Нет, если бы я рассчитывал только на свою зарплату, мне светило бы максимум дешевое съемное жилье, такое, как у многих моих коллег. Эту квартиру со всей обстановкой подарил отец, когда я поступил учиться в университет — он не хотел чтобы я жил в общежитии, да и в целом в то время чувствовал себя очень виноватым что в нужный момент не оказался рядом, поэтому всячески задаривал подарками меня и сестру. Собственно, эта квартира и предназначалась нам двоим, чтобы сестра могла за мной присматривать. И так и было весь мой первый курс, но потом она нашла хорошую работу за границей и переехала. С тех пор я живу один. Не могу сказать что одиночество тяготит меня, хотя иногда я был бы не против компании. Поэтому я не раз предлагал Дженни и Ли переехать ко мне — они могли бы сэкономить на съеме жилья, а я не был бы один. Но они всегда отказывались, слишком уж любили свою уютную квартирку и маленький мирок, который они там построили. Я вздыхаю и ложусь в кровать, а девочки ложатся по бокам от меня. От этого я чувствую себя защищенным, словно ребенок, которому приснился страшный сон и он прибежал к родителям. Странная ассоциация, ведь я никогда так не делал. В детстве кошмары меня не мучали, они начались гораздо позже и от них, к сожалению, под родительским одеялом укрыться не вышло бы. Девочки обнимают меня, гладят по волосам и я наконец расслабляюсь. Весь стресс этого вечера словно отпускает меня, я плыву-плыву и, в какой-то момент, полностью отключаюсь. Утром я просыпаюсь первым, аккуратно выбираюсь из постели и смотрю на своих ангелов-хранительниц, которые спят в смешных позах. Дженни — на спине, раскинув руки как звезда, а Ли наоборот свернулась в такой маленький клубочек, что сама вполне сошла был за кошку. Я улыбаюсь, делаю снимки и иду на кухню готовить завтрак. Когда девочки выходят на кухню, сонно потирая глаза, у меня уже все готово. — Доброе утро, сони, — я треплю Дженни по волосам, а она недовольно фырчит и идет умываться. Я знаю что она всегда такая спросонья и ей нужно минимум минут 15 после пробуждения чтобы прийти в норму. После завтрака Ли прощается и убегает — у нее сегодня обед с родителями и нужно привести себя в порядок, а «похмельное чудище», как она выразилась, ее отец вряд ли оценит. Дженни с ней не уходит и я понимаю что нам предстоит разговор. Не то чтобы я не ожидал его после вчерашнего. Какое-то время мы сидим молча, Дженни мешает ложкой давно растворившийся сахар в кофе, а я смотрю в окно. Наконец она произносит: — Расскажешь? — Я думаю ты и сама все поняла, паническая атака. — Да, это очевидно. Но меня больше интересует причина. У тебя давно их не было. — Джосс. — Твою мать! — Дженни вскакивает, но тут же садится обратно, впиваясь в меня взглядом. — Этот ублюдок был там? — Да. Мы поговорили, если это можно так назвать. — Ты говорил с Джоссом? Зачем? — Ну, не то чтобы у меня был выбор, — я как можно более равнодушно пожимаю плечами, но дрожь в руках скрыть не могу. — Он тебя трогал? Бил? Угрожал? Сэйнт, что он сделал? — Он меня не бил. Вроде бы. — Вроде бы? — голос Дженни звенит от напряжения и я вздыхаю и рассказываю ей все подробности вчерашнего вечера. Те что помню по крайней мере. Не то чтобы у меня бывали провалы в памяти после приступов, но я точно знаю, что не расслышал половину сказанного Джоссом. Так же мне приходится рассказать о том, что эта встреча не первая, отчего Дженни приходит в ярость. — То есть он тебя караулил? Вот урод! — Я не уверен что он меня караулил, но второй раз оказался там явно не случайно. Может он тоже работает где-то неподалеку? В любом случае ходит мне туда не стоит. Согласна, рисковать встречей с этим куском дерьма… Пиво там отличное, но оно того не стоит, — она невесело усмехается. — Меня невероятно бесит, что этот урод может просто прийти и отобрать то, что нам нравится. — Ну этот бар — не первое и не самое ценное, чего меня лишил Джосс, так что…- я развожу руками, потому что действительно не знаю что тут еще сказать. — Бублик… — Нет, Джен, мы не будем об этом говорить. И вспоминать ничего не будем, — качаю головой. — Бублик, я люблю тебя, ты же знаешь? — она тянется ко мне с объятиями. — И я тебя люблю, карамелька. Ты моя самая большая любовь в этом мире. — Как бы я хотела сделать что-то, как-то помочь, не знаю… — Ты помогаешь. Правда. — Я ничего не сделала. — Ты не могла. Просто прими это — ты не могла защитить меня ни тогда, ни сейчас. Но ты рядом и это самое главное. Мы еще обнимаемся, а потом она отстраняется и смотрит на меня серьезно. — А что с Зи? — А что с ним? — Он помог тебе вчера. — Да, помог. Я сказал спасибо, чего ты еще ожидаешь? — Я не знаю, это ты мне скажи. — Я сказал ему что это ничего не меняет между нами. — Ты уверен в этом? — Дженни, прошлого не изменить и не исправить. И даже если сейчас он помогает мне, это никак не отменяет того, что уже было сделано. Дженни вздыхает, но больше ничего не говорит. *** Утром в понедельник я проспал, вполне предсказуемо, потому что полночи смотрел новый, ужасно затягивающий сериал. Поэтому теперь я выползаю из метро с мешками под глазами и ненавистью к миру и понедельникам. В любимой кофейне очередь, но я все равно туда иду — без карамельного капучино работать я сегодня не смогу. Очередь движется медленно, бариста словно сам нуждается в хорошей порции кофеина, поэтому, чтобы не раздражаться еще больше, я начинаю рассматривать людей. Передо мной в стоит парень на которого трудно не обратить внимание, даже будучи сонным и злым. Он невероятно красивый, высоки, наверное, даже выше меня, в голубых джинсах и белой рубашке. А еще он улыбается. Улыбка приятная, хоть и странная для понедельничного утра, когда по всем законам положено ненавидеть весь мир. Парень пританцовывает под музыку в наушниках и в какой-то момент, повернувшись, замечает, что я на него смотрю. Он снимает наушники и улыбается теперь конкретно мне: — Извини, я, наверное, мешаю? — Скорее раздражаешь, — бурчу я и тут же спохватываюсь, что сморозил чушь. Как можно говорить такое незнакомцам? Но парень, кажется, совсем не злится, а только еще шире улыбается. — Дай угадаю, ты из тех людей, которые ненавидят понедельники? — Угадал, — киваю и смотрю на него с любопытством. Обычно я не веду беседы с незнакомцами, но этот почему-то кажется мне интересным. — Знаешь что это значит? — То что я нормальный человек? — Я бы сказал — обычный человек. — Знаешь, я вроде и не претендовал на экстраординарность, — почему-то то как он произносит «обычный человек» меня злит. Что за чушь? — Ты обиделся? Извини, я не хотел сказать ничего плохого. — Я не обиделся и да, я совершенно обычный заурядный человек, который ненавидит понедельники. Мы договорились? — Я правда не хотел тебя обидеть. Я имел ввиду, что обычно люди, которые ненавидят понедельники просто занимаются не своим делом. И поэтому им трудно дается каждый понедельник начинать эту «не свою» жизнь. — Да ты философ, — фыркаю. — Нет, — снова ярко улыбается он. — Просто наблюдательный. — Тогда наблюдай как подошла твоя очередь делать заказ и не задерживай очередь, — теперь он уже откровенно раздражает и мне хочется закончить разговор. Он тут же испуганно оборачивается, делает заказ замотавшемуся баристе и через несколько минут получает свой напиток. — Какао? — не могу удержаться от комментария. — Не люблю кофе, — пожимает он плечами. — От него меня клонит в сон. Он машет мне рукой и покидает кофейню, а я, проводив его взглядом, наконец делаю свой заказ. В офисе моего опоздания никто не замечает, по всему кабинету стоит возбужденный гул, девчонки громко перешептываются и я даже начинаю переживать, что такого случилось. Подхожу к своему месту и вижу Дженни, которая тоже перешептывается с Ваен. — Привет, девочки! — улыбаюсь им, убирая свою сумку в тумбочку. — Что случилось, что за переполох? — Сэйнт, ты помнишь мы говорили про новенького, который вместо Сэнга? — громко шепчет Ваен. — Ти не преувеличивала, он потрясающий красавчик. — И из-за этого весь шум? — я удивленно поднимаю бровь. Ну честное слово, из-за какого-то парня с ума посходили, — Я думал у нас как минимум начальство сменилось, такой ажиотаж. — Ты просто его не видел, он выглядит как модель с обложки. Он сейчас пошел подписывать документы, но когда вернется — ты все поймешь. Я пожимаю плечами и сажусь, принимаясь за работу. Новенький меня совершенно не интересует и заранее уже раздражает, если его появление вызвало такую реакцию. У нас что теперь вместо работы будет пункт наблюдения за этим парнем? Бесит! Спустя полчаса дверь кабинета открывается и заходит наш босс. — Коллеги, позвольте представить вам нового сотрудника, который заменит Сэнга. Мью Суппасит. Все вразнобой здороваются, а я притворяюсь занятым, пока босс представляет каждого по имени и должности. Когда очередь доходит до меня, я, наконец, оборачиваюсь. — Мью, это Сэйнт, наш менеджер по закупкам. Я заторможено киваю и смотрю на улыбающееся лицо своего утреннего случайного собеседника, который даже не кажется удивленным, увидев меня здесь. Конечно, по всем законам подлости, теперь мне придется работать с этим недопсихологом и любителем какао. Я отворачиваюсь, снова делая вид что занят работой, босс знакомит Мью с остальными сотрудниками, но я почему-то все равно чувствую на себе его пристальный взгляд. И почему только Сэнгу понадобилось увольняться? Тогда — Ты сделал что? — я смотрю на Зи широко открытыми глазами и искренне надеюсь что мне послышалось. Он не мог этого сделать. Не мог же, да? — Я отправил твою работу на литературный конкурс, — спокойно повторяет Зи, словно в этом нет ничего особенного. — Зи, ты в своем уме? — я не могу закричать, но пытаюсь тоном дать понять ему, что то что он сделал — очень неправильно. Видимо не зря он сегодня настоял на встрече именно в библиотеке, знал, что радостной моя реакция не будет. Но все же сделал это. Зачем? — Сэйнт, я прочитала твой рассказ и он потрясающий! Ты бы никогда сам не отправил его, поэтому я и… — А тебе не приходило в голову, что это не тебе решать? Это мое дело — отправлять или нет, публиковать или нет. Я показал его тебе потому что доверял! — я вскакиваю со стула с желанием бежать куда угодно, только бы подальше. — Сэйнт… — Нет, Зи, не ходи за мной. Я хочу побыть один. С этими словами я выхожу из библиотеки. На пороге школы замираю, не зная куда мне пойти. Все мои тайные места теперь известны Зи, а мне не хочется сейчас с ним говорить. Домой нельзя в таком состоянии, мама моментально поймет что со мной что-то не так. Поэтому я просто выхожу из школы и бреду куда глаза глядят, проклиная и Зи, и свою чертову доверчивость. Кто меня заставлял давать ему свой рассказ? Да еще и флэшке, чтобы удобнее было слить его куда ему захочется. Может если бы я просто отдал блокнот, ему бы не пришло в голову куда-то это отправлять, потому что пришлось бы заморочиться и напечатать, а так я, как идиот, сам облегчил ему задачу. И даже не подумал про этот чертов конкурс. Конечно же я знал о нем. Городской литературный конкурс среди подростков проводился каждый год и главным призом была стипендия в любом вузе страны, с единственным условием — специальность должна была быть связана с писательством или журналистикой. Два года назад я мечтал поучаствовать, но потом… все изменилось. Я долгое время ничего не писал и даже забыл об этом и вот теперь, когда я только недавно снова взялся за старое хобби — Зи меня так подставил. Я ни на секунду не верю что могу победить, ведь тот рассказ что я дал ему совершенно ничего особенного из себя не представляет и уж точно не тянет на работу победителя. И зачем он только это сделал? Я злюсь и расстраиваюсь, и не знаю какое чувство преобладает. Остается только надеяться что никто в школе не узнает о том, что моя работа попала на конкурс и тем более не доберется до нее чтобы прочитать. Иначе мало мне не покажется, это будет такой дополнительный повод для насмешек, что я заранее сжимаюсь. Мне конец. Я вроде бы бесцельно шатаюсь по городу, но почему-то через полчаса я обнаруживаю себя у дома Дженни — ноги сами приносят меня к единственному человеку, которому я еще хоть как-то доверяю. Она открывает дверь почти сразу, такая милая и домашняя в костюме с Микки Маусом, гулькой на голове и в огромных пушистых тапках. — Сэйнт? — удивляется она. — Что-то случилось? Я мотаю головой сначала отрицательно, потом киваю, а затем пожимаю плечами. Дженни молча затягивает меня в дом, усаживает на диван, а сама уходит на кухню, откуда возвращается через несколько минут с двумя чашками чая. Ничего не спрашивая, она протягивает одну из них мне и садится рядом. Некоторое время мы молча пьем чай, а потом меня словно прорывает и я рассказываю ей обо всем: как познакомился с Зи, как развивались наши отношения, не скрывая и очень личных подробностей, ведь Дженни точно не станет меня осуждать. И, наконец, о том что произошло сегодня. Не знаю сколько времени занимает мой рассказ, но Дженни не перебивает, просто слушает, иногда поглаживая меня по руке, словно пытаясь придать мне сил. Когда я заканчиваю, мы какое-то время сидим в тишине, а потом она произносит: — Ну, не могу сказать что я удивлена. Я подозревала что у тебя кто-то есть. Правда не думала что все так запущено. — Подозревала? Почему? Как ты догадалась? И что значит запущено? — Бублик, тут не надо быть особым экстрасенсом. Я видела как ты с кем-то переписываешься на уроках и твою улыбку не скрыла бы даже маска Человека-паука. Ты слишком часто отказывался гулять со мной под странными предлогами, да и несколько раз я заходила к тебе домой когда ты, по твоим словам был там, но мне никто не открывал. Много всего. — Почему же ты ничего не сказала? — удивляюсь я. — Потому что это твои секреты и твоя личная жизнь. Я не стала бы лезть и ты бы все равно рано или поздно рассказал бы мне. Так и вышло. — Понятно. Могу сказать только… спасибо? За то что не стала давить. — Всегда пожалуйста, бублик, — улыбается она. — А что ты имела ввиду, когда сказала что все запущено? — Только то, что ты влюблен, дорогой. — Я не влюблен! — ее предположение почему-то пугает невероятно. — Еще и как влюблен. По уши. — Да с чего ты взяла? — Даже не знаю, — хитро улыбается, — но ты можешь просто посмотреть на себя в зеркало, когда ты говоришь о Зи. Светишься ярче 600-ваттной лампочки. — Это ничего не доказывает. — Так мы и не в суде, бублик, чтобы что-то доказывать. Я просто говорю что ты влюблен, а ты сам решай что тебе делать с этой информацией. — Ненавижу тебя! — бурчу я, отворачиваюсь и слышу звонкий смех. — Не ври, ты меня любишь. Обожаешь. Жить без меня не можешь. Конечно я не выдерживаю и минуты и мы с Дженни начинаем смеяться и дурачиться уже вместе. Наконец мы устаем и валимся на диванные подушки. Отдышавшись, я спрашиваю. — И что мне теперь делать? Он же, ну, то что он сделал, было не очень хорошо. — Знаешь, ты меня только не бей, но я бы тоже так сделала. — Что? — я возмущенно подскакиваю. — Сэйнт, я конечно не читала твоих работ, но уверена что ты очень талантливый. — Как ты можешь быть в этом уверена если не читала? — Ну, я читала твои сочинения, я знаю как ты говоришь и думаешь и я уверена что пишешь ты тоже отлично. И если бы твой рассказ попался мне, вполне возможно я поступила бы так же. — Но это неправильно! Это должно быть мое решение! — И все мы знаем, что ты бы его не принял. — Не принял. Не отправил бы. Но все равно это мне решать. — Иногда мне хочется тебя пнуть, потому что ты и сам не понимаешь насколько ты замечательный, умный, талантливый. Я знаю что тебе пришлось нелегко и что ты панически боишься что на тебя обратят лишнее внимание, но послушай, в этом конкурсе нет ничего плохого. К тому же это твой шанс, что работу заметят. — А если я не хочу чтобы меня замечали? — Ну может твое желание и сбудется, — философски пожимает плечами Дженни. — В любом случае ты ничего не теряешь и не нужно так драматизировать. — Ты невозможная, знаешь об этом? — обессиленно выдыхаю я. — Знаю конечно. В этом мой шарм. А тебе стоит остыть и поговорить с Зи. Я думаю что он не хотел ничего плохого. Дай ему шанс хотя бы объясниться. *** Несмотря на слова Дженни, всю следующую неделю я избегаю Зи как могу. Он, видимо, решил дать мне время все обдумать, поэтому не пытается преследовать меня, только написал несколько сообщений о том, что будет ждать когда я буду готов поговорить. И я на самом деле благодарен ему за это, вот только до сих пор не знаю как смотреть на него после всего этого. В таком подвешенном состоянии я пребываю до конца недели, а в субботу, неожиданно, получаю от него сразу несколько сообщений. Зи: Мне на почту пришли результаты конкурса. Не хочу открывать без тебя. Зи: Я не знаю злишься ли ты на меня до сих пор, но разве ты не хочешь узнать? Зи: Я сегодня буду дома весь день, буду ждать тебя, если ты все-таки захочешь прийти. И адрес в следующем сообщении. Некоторое время уходит у меня на борьбу с собой. Хочу ли я знать результаты этого конкурса, ведь я на 100% уверен, что не могу победить? Хочу ли я увидеть Зи и, наконец, спокойно обсудить с ним его поступок? И в конце концов, хочу ли я быть трусом и прятаться от проблем или наконец стать взрослым и посмотреть в лицо своим страхам? Спустя полчаса решение принято, я беру телефон и пишу сообщение Зи.