Леопардовая зайка

— Нет. НЕТ! — я бросаю тест на пол. — Я не могу сейчас иметь ребенка! Это не могло случиться! — в бешенстве говорю я, по щекам снова льются слёзы. Мой взгляд затуманивается, когда я продолжаю смотреть на тест на беременность в моих дрожащих руках. Надежда и страх борются друг с другом за то, чтобы быть самой сильной и самой громкой эмоцией, растущей в моей груди. Надежда выигрывает. Я осторожно кладу на раковину тест на беременность, и мои руки неверующе тянутся к моему плоскому животу. Внутри меня снова растёт жизнь. Я не хочу испытывать надежду. Я просидела час на унитазе, рыдая. Я должна была почувствовать радость от дополнительного подтверждения, но единственное, что ощущала, был страх и пустота. Почему сейчас? Как так получилось? У меня карьера в самом разгаре... да, я хочу детей с Тимуром, но потом, после полноценной свадьбы, и еще мелких деталей... Я точно не понимала, что чувствую, поэтому я молча рыдаю и даю осознать информацию. Боль проходит сквозь меня так сильно, что у меня ноги подгибаются. Я прислоняюсь спиной к стене, прижимая к груди ладонь. Я чувствую себя открытой напоказ. Сломленной. Опустошённой. Горячие слёзы жалят лицо как раскаленная кочерга. Я прижимаю ладони к глазам, удерживая слёзы. Я не готова сейчас морально к детям, не сейчас... Я пыталась сосредоточиться на чем то другом, но ничего не помогало. Это занимало все мои мысли, и ничто не могло помешать мне думать об этом. Мои мысли были поглощены бесконечным кругом вопросов: как это случилось... что скажет Тимур... как отреагируют мои родители... как я пройду через всё это… *** Той ночью я не сомкнула глаз. У меня даже не было шанса рассмотреть тест. Я запихнула его в мою пижаму. У меня будет ребёнок. Я ношу ребёнка Тимура. На короткое мгновение крошечная часть меня была счастлива. Я подумала, что судьба дала нам такой знак, чтобы мы могли быть вместе. Я подумала так, потому что если рожу ему ребёнка, то обязательно он будет всегда со мной. Это единственное, что если вдруг... может заставить нас сражаться за наши отношения. Я беременна. Так, нужно глубоко подышать. На следующее утро я решаю не медлить, и рассказать все Тимуру, я знала что он сейчас дома, и знала где он живет. Я взяла машину и поехала к нему. Ехала я минут тридцать, я не хочу от него это скрывать. Он отец и должен знать. *** Когда он замечает, что я вошла, его хмурый взгляд исчезает, и на губах появляется восхитительная улыбка, обнажающая совершенно белые зубы. Своей смуглой кожей, темными волосами и таинственным мерцанием в глазах он напоминает мне пирата. Как только он замечает слёзы на моём лице, то бросает свой телефон на стол и направляется ко мне. Его руки обнимают меня. — Марин, детка, в чём дело? Почему ты плачешь? Эмоции переполняют меня. Я ничего не могу делать, кроме как крепко обнять его. Да. Для нас всё же существует надежда. Нашей любви достаточно. Достаточно. Тимур возвращает моё объятие, опускает своё лицо к моему и шепчет: — Марин, поговори со мной. Ты меня пугаешь. В чём дело? Скажи мне, чтобы я мог это уладить. Я отпускаю его и бережно прикасаюсь к его лицу. Он выглядит по-настоящему обеспокоенным. От страха он крепко стискивает зубы, что подчёркивает его сильную челюсть. Взгляд, который исчез, когда я вошла, вернулся, и он снова хмурится. Наполовину злое и наполовину обеспокоенное выражение на его лице заставляет вырваться из моего рта нелепому, полному слёз смешку. С каждой минутой ситуация становится более курьёзной. — Милый… нет. — Протягивая пальцы к его вискам, я стираю напрочь хмурый вид. — Нет, милый. Ничего не произошло. На самом деле, всё… Боже... Тимур, я беременна. Он замирает словно статуя. Руки, которые так крепко обнимали меня, ослабляются. Тимур смотрит на меня, будто я привидение, не моргая и едва дыша, он, кажется, находится в состоянии шока. Я собираюсь встряхнуть его, заставить его реагировать, когда вижу, как слёзы наполняют его тёмные глаза. Он отпускает меня и опускается передо мной на колени. Смотря на его тёмную голову, я наблюдаю, как он поднимает мой свитер, обнажая мой плоский живот, и нежно и осторожно наклоняется, чтобы мягко поцеловать то самое место, где зарождается новая жизнь. Этот трогательный момент, наполненный любовью и надеждой, даёт ощущение нового начала. Проходит ещё несколько мгновений и Тимур неверующе спрашивает: — Ты уверена, Марин? Киваю, потому что это всё, что я могу сделать. — Ох, любимая. Правда? — киваю вновь, когда он поднимает на меня взгляд. — Я боюсь, Тимур. Я так сильно хочу этого ребенка, но сейчас это сложно... Я рыдаю и едва могу разобрать черты лица Тимура, когда ощущаю, как его губы оставляют поцелуи на моём теле. Отстраняясь от него, я становлюсь перед ним на колени, и мы смотрим друг на друга. Глаза Тимура сверкают непролитыми слезами, и я вижу всю любовь, которую он чувствует ко мне. Надеюсь, он может видеть мою любовь к нему, отражённую в моих глазах. Я так сильно его люблю, что это причиняет мне боль. Он шепчет: — Иди сюда. Всё будет в порядке, милая. С нами всё будет в порядке, что бы ни произошло. Когда он захватывает наши тела во всёохватывающее объятие. Когда я ощущаю, как руки Тимура крепче сжимаются вокруг меня, я заставляю себя поверить, что Воробьев и его слова не имеют значения, и что единственная причина, почему я не способна выбросить его из своей головы, это потому что он всегда будет оставаться неизвестным. А я ненавижу неизвестные величины. Возвращаясь к крепкому объятию Тимура, я верю своим словам, даже если в моих собственных ушах они звучат как пустые отговорки. У нас всё будет хорошо. Да. Жизнь, растущая внутри меня, сможет уничтожить все пустоты, образовавшиеся во мне. Всё то, что даже любовь Тимура не была способна наполнить с первого раза, когда это произошло. Когда мы заканчиваем поцелуй, Тимур немного отодвигается, чтобы посмотреть мне в глаза, наши тела всё ещё приклеены друг к другу. Он улыбается так широко, что я могу видеть ямочки на его щеках, которые глядят на меня и так и просят, чтобы я поцеловала их. Запечатлевая быстрый поцелуй на моём носу, Тимур дарит мне тот его единственный озорной взгляд, который означает, что он хочет заняться любовью. — Даже не думай, я теперь беременна! — смеюсь я, сквозь слезы. — Я даже и не думал! — Ты хочешь мальчика или девочку? Только не говори, что хочешь просто здорового ребенка. Мы тут не в игрушки играем. Тимур погладил мой живот. — Если б мне было дозволено выбирать, я бы выбрал девочку. Но здоровый ребенок важнее пола. Я видела как Тимур был счастлив. Смотря на него, я начала понимать, может это и к лучшему, мы оба друг друга любим. У нас будет ребенок. — Почему я так скучаю по тебе? Почему я все время хочу видеть тебя? — спросил Тимур, словно окончательно теряясь в урагане этих ни на что не похожих ощущений. В этих сказанных им словах не было никакой лжи. Он не играл… Тимур впервые задал мне вопрос, идущий от самого сердца… и он жаждал узнать ответ на этот самый вопрос. Я улыбнулась в ответ. И что я сейчас должна ему ответить? И в это самое мгновение слова признания, сорвавшиеся с моих губ, словно отдали меня в сердце, в руки Тимура. — Я люблю тебя… — тихо шептали его губы, а сердце кричало эти слова. Кричало в крик! — Ты лучшее что произошло со мной в этом году... Тимур спел песню, которая была популярна в тик-токе. На губах Тимура, получившего столь долгожданный ответ, появилась победная улыбка. Он достиг своей цели. — Дуракам везёт, поэтому дурак я, — запела я. — Ведь найти тебя смог, одну из миллиардов — Судьба, иль повезло, это уже неважно... — Важно лишь не потерять тебя, не потерять тебя! — закончил Тимур. Мы улыбались друг другу. Никогда не переставай улыбаться, даже когда тебе грустно: кто-то может влюбиться в твою улыбку. Говорят, есть такая связь на свете, что не важно, сколько раз ты её разрываешь. Вы все равно встретитесь. Он склонился ко мне и накрыл мои губы своими в сладком обжигающем поцелуе. Отстранившись, он прижался своим лбом к моему. — Обещай мне кое-что. Обещай, что после того, как мы пройдем через все это, ты будешь здесь, рядом со мной. Твое лицо будет освещать мой день каждое утро, и я буду знать, что худшее уже позади. Я знал, что столкнусь с множеством проблем, когда решил двигаться дальше, но и мечтать не мог, что встречу такого ангела как ты. Я уже никогда не смогу отказаться от тебя, и от нашего будущего ребенка. — Тимур (заяц-каштан) Тахирович Батрутдинов, надеюсь я правильно произнесла, — я глубоко выдохнула, но так и не смогла остановить слезы, которые уже катились по щекам, — я всегда буду рядом с тобой. — Правильно! Я всегда выберу тебя! Через сотни жизней, в сотнях миров, в любой версии действительности, я найду тебя, и я выберу — Тебя. — сказал он таким глубоким голосом. От этих слов, которые он выпалил, не задумываясь, вызвали улыбку на моем лице. Прижавшись к нему, обхватив его за талию, я аккуратно положила голову на изгиб его шеи. — Знаешь… — сказала я прерывающимся голосом… — … сегодня ровно месяц как я познакомилась с тобой. И уже успела забеременеть, все быстро в двадцать первом веке. — Но, мы же знакомы больше месяца?! — Я в том смысле, что у нас уже начались взаимодействия. Знаешь, — я аккуратно отстранила его руки, обнимавшие меня за талию… стыдливо опустила глаза. — я боюсь, что со временем я надоем тебе… боюсь, что ты полюбишь другую. Тимур у меня такое странное чувство, что я потеряю тебя. По Тимуру было видно что ему стало как-то не по себе от этих слов. Нет… он не расстроился. Наоборот, он должен радоваться. Он добился того, чего хотел. Ладонями он аккуратно обнял меня за шею, посмотрел из последних сил в мои глаза, словно собираясь с духом, перед тем как соврать мне. — У нас будет ребенок, и я никогда не брошу тебя и его. Ничего такого никогда не случиться… ты никогда не надоешь мне… и я никогда не полюблю другую. В моей жизни никогда не будет никого кроме тебя… поняла меня? Я улыбнулась ему в ответ улыбкой, свету которой могло позавидовать даже солнце… и произнесла слова, которые словно острый кинжал вонзились в сердце Тимура: — До сегодняшнего дня, я никому не доверяла… но тебе мое сердце доверяет безраздельно… Тимур закрыл глаза. Он взял меня за руку. — Ни что, и никогда не сможет нас разлучить на этом свете. Мы нашли друг друга... и больше нам ничего не надо. Знаешь, я хочу, чтобы ты знала. У меня было много женщин. И девушек. Но ни с одной из них я не чувствовал такого. Даже когда я просто держу тебя в своих объятиях, я это чувствую. Когда его руки сомкнулись у меня за спиной, я подумала, что мало кто из всех живущих на земле людей знает толк в обнимании — немногие, наверное, понимают, как прекрасно находится в объятиях другого, когда хочется замереть и не двигаться часами. Конечно, есть такие, но их меньшинство. Чтобы по-настоящему оценить объятия любимого человека, надо прежде узнать, каково без них. — Я люблю тебя настолько, что все мои слова будут звучать ужасно банально... — сказал Тимур. — В этом ты прав! — улыбнулась я. Сейчас были только мы. Грудь Тимура вздрогнула под моей ладонью, а затем я снова оказалась в его объятиях. Он поцеловал. Неистово, дико. Его губы грубо прижимались к моим, язык кружил по моему языку. Я прижалась к нему, отвечая с той же страстью.