Экстази: Три истории богатства и бедности

      В середине августа Олли пришло письмо о том, что его принимают в университет на отделение хирургии. Томми сразу оплатил обучение парня на целый год, чтобы потом не забыть это сделать. Матела перед поступлением читал разные статьи и книги, чтобы вспомнить всё, что он проходил в университете до этого.       Чёрный Aston Martin подъехал ко входу в учебное заведение, около которого уже столпилось много народу. Не заметить блестящую на солнце довольно дорогую машину было сложно, поэтому большинство студентов обратили внимание. Кто-то уже начал перешёптываться, а кто-то интересоваться, кто мог приехать на таком автомобиле.       — Никогда бы не подумал, что буду своего парня в университет подвозить, — усмехнулся Томми, ставя машину на ручник.       — Ой, да ладно тебе. Тем более мне не восемнадцать! — Олли потянулся к заднему сидению, чтобы достать свой рюкзак.       — Напиши Терри, когда будешь заканчивать. Он подъедет и заберёт тебя, — напомнил Лалли блондину о водителе.       — Хорошо, вот только после учёбы мне нужно на работу. Её всё равно никто не отменял, — улыбнулся Матела. — Всё, я пошёл.       — Удачи, вечером расскажешь, как всё прошло, — младший поцеловал шатена в губы и открыл дверь, чтобы наконец выбраться на улицу.       Столько внимания он никогда не получал. Парень шёл по парковке, опустив взгляд куда-то себе на ноги, держа рюкзак на плече. В одежде он также не выделялся: чёрные джинсы, такого же цвета рубашка и кожаная куртка.       — Крутая тачка! — крикнул кто-то сбоку, а Матела лишь проигнорировал и зашёл внутрь университета.       Томми ему советовал игнорировать всякие реплики, которые ему будут кидать вслед. Это он и собирался делать изо дня в день. В аудиториях он сидел на втором ряду, чтобы не отвлекаться от учёбы. Но если многие и думали, что он ботаник, то его это не волновало. Вот только удача явно была не на его стороне. На перемене к нему подсел какой-то парень, а его компания окружила Матела со всех сторон.       — Ты ботаник? — другого вопроса можно было не ожидать.       — Нет, — нахмурил брови Олли.       — А чего тогда каждую лекцию конспектируешь? Это необязательно.       — Да так, заняться нечем, — наигранно пожал блондин плечами и продолжил, — К тому же не хочу одному из будущих пациентов вместо аппендицита почку вырезать.       — Дерзишь? Классно. Тебя как зовут?       — Моё имя тебя не волнует. Тебя волнует лишь то, что я на дорогой машине приехал. Давай правду друг другу в глаза говорить, — одногруппник взглянул на своих друзей, а те были удивлены. — Ой, простите, я не по тексту пошёл?       — Слушай, я, Левви и Гера тоже богатые и водители наших родителей нас также сюда подвозят. Почему бы нам не сдружиться? — выделил себя и двоих друзей парень по имени Ниэль, у которого волосы были выкрашены в грязно-серый цвет.       Олли решил играть роль до победного, поэтому закрыл тетрадь и откинулся на спинку стула, скрещивая руки на груди.       — Думаю, нет.       — Почему? — недовольно спросил Ниэль.       — Недотягиваете, — те были готовы начать дебош, но Матела продолжил. — В отличие от вас я на шее у родителей не сижу. Работаю на полную ставку в больнице и жизнь у меня куда свободней, чем ваша. Потому что из вас всех, я так предполагаю, я единственный кто не живёт с родителями уже лет пять.       — Ага, а машина чья? — возмутился Левви.       — Моего парня. Что-то ещё тревожит ваш и так небольшой мозг? Если нет, то прошу свалить отсюда и не лезть ко мне эти два года. Ну, если конечно вас не отчислят раньше! — Олли вернул своё внимание к тетради, а те ушли, фыркая на новичка.       Весь день прошёл быстро, а на работе особо ничего интересного не происходило. Матела не очень хотел заводить какие-то знакомства в университете, потому что ему это не нужно было сто процентов. Но и Томми он не хотел рассказывать о ситуации, произошедшая на перемене.

***

      Нико также пошёл на работу, радуясь тому, что не придётся каждый день придумывать себе занятие, потому очень скучно. Но всё отличалось у Алекса. У него вышел альбом, а потом он поехал в небольшой тур. В середине сентября он приехал домой, официально устраивая себе отдых. На какой именно период было неизвестно.       Вечером Маттсон сидел за ноутбуком и даже не заметил, как в комнату зашёл Йоэль, натягивающий на своё влажное тело майку. Блондин подошёл к парню со спины и наклонился, чтобы посмотреть, что делает темноволосый. Запах геля для душа сразу ударил младшему в нос и он повернул голову, сталкиваясь с всё ещё взмокшей шеей.       — У меня завтра самолёт в Японию. Командировка на неделю, — произнёс Хокка, а Алекси развернулся к нему и приподнял одну бровь.       — И почему ты мне это говоришь в десять вечера?       — Прости, старая привычка. Просто так проще, но я учту и буду заранее предупреждать, — сказал Йоэль и подошёл к кровати. — Ты в душ пойдёшь?       — Да, — Каунисвеси закрыл ноутбук и направился в ванную, взяв с собой одежду.

***

      Йоэль лежал под одеялом, облокачиваясь спиной о спинку кровати, листая новости в интернете. В последнее время он не видел ничего удивительного в мире, что, наверное, должно радовать.       Дверь комнаты открылась и в проёме показался Алекс, грациозной походкой направляясь к кровати. На нём была футболка бизнесмена, которая еле-еле прикрывала ткань боксёров. Он поправил мокрые волосы и с них слетели капли, которые попали на шею и скатывались по ней, скрываясь под футболкой. Взгляд Хокка медленно перемещался с экрана телефона на парня, который будто специально перед ним вышагивал.       Глаза Йоэля, как у хищника, были оголодавшими, а зрачки расширились, поглощая голубую радужку. Он убрал телефон и откинул край одеяла, вставая на кровати на колени и подползая к парню, что так его манил. Блондин положил руки на талию Алекси, который похотливо на него смотрел, улыбаясь. Хокка притянул его к себе, после чего сразу же завалил на кровать, нависая сверху.       — План сработал, — прошипел старший куда-то в шею парню под ним.       — Какой план? Я просто готовился ко сну? — начал играть некую роль Маттсон.       — Ага, я прям поверил.       Сильные руки бизнесмена схватили Каунисвеси за талию, немного сжимая её, а такие излюбленные губы впились во влажную нежную шею, мгновенно оставляя красный след. Алекси с придыханием простонал, обхватывая своими худенькими ручками мускулистое тело, чуть ли ногтями не разрывая кожу на спине. Он прикрыл глаза и полностью отдался своему парню, который смачными поцелуями спускался к его груди, уже исследуя ключицы.       Руки Йоэля бегали по всему телу Маттсона: останавливались на талии, затем перебирались к грудной клетке, а потом стискивали бёдра. Каким же желанием он горел, когда прикасался к мягкой и нежной коже темноволосого, когда тот ему отдавался и разрешал делать всё, что у того мелькнёт в голове. Хокка почти был готов его съесть. В такие моменты он ощущал себя вампиром, который встретил такого особенного человека и мечтал испробовать запретное — кровь. Блондин боялся причинить боль Алексу, поэтому старался себя сдерживать, но под конец выдержка ломалась.       — Давай, Йоэль… ты же знаешь, как я тебя хочу…       — Малыш, я не увижу тебя неделю, дай мне испробовать тебя всего, — старший лёг всем телом на темноволосого, а верхнюю часть корпуса приподнял, упираясь руками в кровать.       Он смотрел в глаза Алекса, в которых можно было утонуть, будто это был океан. Детский взгляд пустил по нему дрожь. Парень мог в себе совмещать ребячество и личность взрослого. Именно сейчас словно по щелчку пальцев его голубые омуты загорелись и он уже не был ребёнком. Хокка вообще не понимал, как парень это делает, но чёрт, как же это заводило его.       Йоэль наклонил голову и коснулся нецелованных губ, ощущая сладковатый вкус. Он в тот же момент углубил поцелуй; дурман окутал его мозг и парень вообще не мог соображать. Его рука, которая оттягивала ворот футболки, готова была разорвать вещь окончательно, но блондин на недолго отстранился, снял с младшего вещь и кинул её куда-то на пол, снова целуя жадные алые губы.       Алекси чувствовал, насколько Хокка был возбуждён, но двигаться под ним у него не было возможности — тот слишком сильно его прижимал к кровати. Старший провёл одной рукой по груди темноволосого и наконец смог оторваться от сладостастных губ Маттсона, прильнув к его быстро-вздымающейся грудной клетке. Блондин прикусывал кожу на рёбрах, чем вызывал рваные выдохи со стороны Каунисвеси. Руки Йоэля быстро спустились к боксёрам и одна рука прошлась по бедренной кости, размещаясь на бедре. Он старался медленно потирать внутреннюю часть бедра, чем возбуждал младшего сильнее.       Маттсон вцепился руками в простынь, закатывая глаза и уже не сдерживая стоны, когда рука старшего легла на его пах и неторопливо начал двигать ладонью, касаясь почти твёрдого члена Алекса через боксёры. Внутри младшего проснулось стеснение и он пытался сдвинуть ноги, но Йоэль ему запрещал это делать. Ощутив, что орган был возбуждён достаточно, Хокка отстранился от мягкого и любящего тела, поддевая пальцами резинку боксёров, не быстро стягивая их вниз по ногам.       Бизнесмен оглядел всё тело и потянулся к тумбочке, доставая оттуда лубрикант. Он сразу смазал два пальца и подставил их к, истекающей естественной смазкой, дырочке проталкивая их внутрь. Алекс выгнулся и простонал во весь голос. Сделав пару движений, Йоэль понял, что парень и так достаточно растянут, поэтому решил перейти к самому главному.       Он быстро снял с себя боксёры и смазал лубрикантом свой член, уже горя от того, что будет дальше. Блондин медленно начал входить в податливое тело, чем сводил с ума уже измучившегося Алекса. Понемногу он начал двигаться, входил всё глубже, держась руками за талию младшего, регулируя темп. При вспышке нежности Хокка наклонился к темноволосому и поцеловал его в губы, поднимая руки выше.       Маттсон стонал в полный голос, ему было так хорошо, что даже не было сил выбираться из этого плена и пытать доминировать, как он это любил, чтобы позлить старшего. Парень запустил свои короткие пальцы в длинные светлые волосы Йоэля, тем самым позволяя ему смотреть на себя — мокрого, горячего, жаждующего большего, податливого и красивого.       Хокка запустил одну руку под талию младшего, а вторую вплёл в чёрные, как смоль, волосы, прижимаясь к нему и тем самым обнимая Алекси. Тот сам начал притягивать блондина к себе, маняще выдыхая тому на ухо. Они были так близко друг другу, что, казалось, ещё ближе просто невозможно, но Каунисвеси закинул одну ногу на Йоэля, и в ту же секунду бизнесмен вошёл внутрь с большей силой и под другим углом до самого конца, что вызвало синхронный стон у обоих.       Хокка немного приостановился и положил голову на плечо темноволосого, обдавая его кожу горячим дыханием, вот только всё тело Алекса дрожало от того толчка. Возобновляя темп, блондин начал двигать медленно, плавно, тягуче, всё так же обнимая парня. От этих действий Маттсон прижимался к Йоэлю сильнее, а тот от такого сильного наслаждения прикусывал кожу на плече или ключице младшего. Каунисвеси пытался всё же сам насадиться на орган старшего, но тот его контролировал и не давал делать лишних движений.       Неожиданно, бизнесмен почти вышел из размякшего тела, но потом с силой толкнулся внутрь, срывая с губ Алекса стон полный похоти. Хокка услышал это и готов был уже кончить только от одного такого же звука, но держал себя в руках. Он продолжал придерживаться именно такого темпа, наслаждаясь удовольствием.       — Йоэль… ещё… глубже, — прошептал заплетающимся языком Маттсон.       Блондин не мог отказать, поэтому он снова резко вошёл до самого конца и было это настолько жёстко, что даже не похоже на Хокка. Но это слишком сильно подействовало на Алекси, потому что он уткнулся носом в шею старшего и чуть всхлипнул. Бизнесмен повторил действие, ускоряя темп, из-за чего Каунисвеси почти терял сознание.       Он стонал во весь голос, надеясь не сорвать его, а потом почувствовал, как руки Йоэля его отпускают, чего парень вообще не хотел. Но Хокка это сделал для того, чтобы изменить угол и стал вбиваться с новой силой, попадая по самой чувствительной точке, отчего тело Алекса начало содрогаться в настолько сильной дрожи, что бизнесмен реально подумал на пару секунд, что с его любимым что-то случилось.       Йоэль сделал очередной толчок и блаженство начало накрывать всё тело Маттсона. Пока он изливался себе на живот, блондин внимательно смотрел на него и не понимал свой организм, потому что он только сильнее возбудился от этого.       — Продолжай, прошу тебя… продолжай, — в дурмане шептал Алекси, что окончательно снесло крышу бизнесмену.       Хокка с силой насаживал такое нежное тело на свой до безумия твёрдый член, отчего Каунисвеси стонал слишком сильно, жмуря глаза и держа руки на талии своего парня. Йоэль, как зверь, который сладко пожирал свою жертву, словно насиловал тело Алекса, которому по видимому очень излюбилась боль вперемешку с удовольствием.       На его талии определённо останутся синяки, но сейчас на это ему было плевать. Он принимал своего любимого человека так глубоко, что, казалось, тот уже добрался до внутренних органов. Но ему так нравилось доставлять Йоэлю головокружащую сладость, что это начинало превращаться в хобби. Ему нравилось слышать, как его мужчина стонет от сладострастия его тела. Ему нравилось чувствовать, как Хокка вбивался в его тело, вызволяя на свободу свою демонскую личность.       Спустя достаточно долгого времени Йоэль в последний раз толкается внутрь парня и кончает, сопровождая это гортанным рыком. Обессиленно он падает рядом с Алексом, громко выдыхая, пытаясь восстановить дыхание. Затем он тянется к тумбочке и достаёт салфетки, вытирая все следы их близости с живота и ног темноволосого. После он улёгся рядом с ним, выключив свет и обнял парня.       — Господи, я аж озверел, — усмехнулся он. — Ты меня до такого состояния каждый раз доводишь.       — Мне нравится твоя тёмная сторона, — улыбнулся Маттсон, встречаясь в темноте со взглядом Йоэля.       — Ты — вампирёнок. У тебя глаза сияют в темноте! — воскликнул блондин, а младший рассмеялся.       — Правда? Тогда не удивляйся, если ты утром проснёшься будучи вампиром, — парень шутливо укусил Хокка в плечо, а тот сильнее к себе притянул его и прикрыл глаза.       — С тобой я хочу остаться навсегда, — последнее, что произнёс бизнесмен, перед тем, как уснуть.