Выбор за тобой

ИЗАБЕЛЛА — Джей, быть друзьями после такого? Звучит тупо и по-идиотски. Он оставил лёгкий поцелуй на моей шее. — Ты знаешь, что это не мой выбор, — честно ответил он, — если бы решение было за мной. Я бы сделал тебя своей. Уверен ты знаешь. Он нахально улыбнулся, а я стукнула его по плечу, пока мы шли к его машине. Я хотела поехать домой и принять душ, прийти в себя, поспать чуток, и к этому времени, уезжать с родителями к Блэкфэлам. Я села на переднем сидении и крепко схватилась за подлокотники, закрывая глаза. — Всё хорошо? Я услышала голос Джея над ухом. — Всё нормально. Просто устала. Он завёл машину, и мы выехали на дорогу. Вот уж не думала, что буду так преспокойно вести себя с человеком, который пять минут назад лишил меня девственности. Почти всю дорогу, мы ехали молча. У меня не было сил даже рассуждать о чем-либо. Вся моя жизнь за один день полностью перевернулась и поменялась я сама. Все во что я верила, все принципы по которым я жила... всё пропало. В моей голове не было ничего, ни мыслей, ни чувств. Даже общение с друзьями, с людьми, вместе с которыми я выросла... было не таким. За одно мгновение, они стали чужими в моих глазах. Луис и Джессика сейчас казались мне привидениями из моего прошлого, несуществующими персонажами из книжки. Может я схожу с ума? Что со мной происходит? Что судьба со мной вытворяет? Дома меня ждала горячая ванна и тёплая мягкая кровать. Я зашла под оделяло в своём ванном халате, включив в наушниках песню love’s gone — slander, прислушалась к его тексту и заплакала, закрыв глаза ладонями. «Не уходи этой ночью, Останься здесь еще раз, Напомни мне, каково это, о, И давай влюбимся еще раз. Ты нужна мне сейчас рядом, Это разрывает меня, когда ты отвергаешь меня. Я умоляю, пожалуйста, просто останься.   Прости, Не оставляй меня, я хочу, чтобы ты была со мной. Я знаю, что твоя любовь ушла. Я не могу дышать, я так слаб, Я знаю, это нелегко, Не говори мне, что твоя любовь ушла, Что твоя любовь ушла.» Боже, что я натворила? Что я сделала с собой и с ним? Я ужасный человек. Я самый плохой человек в мире, и мне совсем не место в Раю. Мне нет места нигде. Совсем недавно я говорила о том, что буду любить себя, не смотря ни на что, не буду ни в ком нуждаться. Но что я за человек такой? Как меня вообще может кто-то любить? Никак. Никто кто знает, моё истинное лицо не может меня любить. Я сама особенно. «Сражаться с самой собой опаснее всего.» — часто повторяла моя покойная бабушка. Теперь до меня наконец дошла вся суть её слов. «Я услышала тебя, бабушка. И всё поняла.» Я — никогда не было тем, что мне нужно. И боюсь, никогда не буду. В эту секунду дверь в мою комнату открылась, и я увидела на пороге силуэт мамы. — Детка, хорошо, что ты вернулась пораньше, — сказала она, будучи мыслями в совсем другом месте, — приехал твой парикмахер и визажист и платье уже готово. — Парикмахер и визажист? — устало, переспросила я, — я не знала о том, что он должен был приехать, мама. — Я забыла тебя предупредить. Она профессионал в своём деле. — Вот как? — Изабелла, у тебя всё хорошо? Ты очень странно со мной разговариваешь. Выражение моего лица продолжало оставаться серьёзным. — Извини, мама, — просто произнесла я, — просто... настроение не очень. — Пмс, понимаю. Но это не должно отражаться на твоём отношении к другим людям. Я послушно кивнула. — Переоденься во что нибудь, Моргана поднимется в твою комнату через пятнадцать минут. — Визажиста зовут Моргана? Серьезно? А она меня не заколдует? Мама с улыбкой на лице закатила глаза. — Сделает так, что ни один на этом вечере не сможет отвести от тебя свой взгляд. Я хмыкнула. — Сможет или нет, мы конечно знать не можем. Но пускай попробует. Может у неё все-таки что-то и получиться. Мама подошла ближе, взяла моё лицо в ладони и поцеловала в лоб. — Я одно знаю. Ты у меня будешь самая красивая, с визажистом или без. — Тогда зачем ты её позвала, мама? — серьёзным тоном спросила я. — Потому что не хочу, чтобы ты сама мучалась со всем этим макияжем и причёской. Неужели это нужно объяснять? Я коротко вздохнула и кивнула. — Спасибо, — лишь произнесла я, опустив свой взгляд, и мама вышла из моей комнаты. Я перевела взгляд на своё отражение в большом зеркале, напротив моей кровати и принялась расчесывать мокрые волосы. Губы опухли, не знаю отчего точно. А глаза... я смотрела на свои глаза и не могла ничего разглядеть. Я глядя на себя совсем иначе. Видела совсем другого человека перед собой, которого пока не знала. С которым, мне предстояло только познакомится. Через пятнадцать минут, в мою комнату, и в самом деле, поднялась Моргана. К этому времени, я уже была переодетая в свою легкую белую пижаму, чтобы бы не сидеть в халате. — Как вам больше нравится? Волосы спущенные или собранные? — спросила она, в перерывах между нашими разговорами, подняв мои волосы вверх. Я хотела ответить, что мне все равно. Но потом все же решила подумать, потому что сегодня я хотела, чтобы мои волосы были собраны. Мне ведь нужно было чем-то дышать. А когда волосы на шее, ещё в помещении, где огромное количество людей, а рядом шампанское, становиться через чур душно. — Прекрасно, — ответила Моргана, передавая мне в руки каталог. Я просидела перед зеркалом около двух часов, и моя попа за это время превратилась в кусок дерева. Именно по этим причинам, я и не хожу на маникюр. Одетая в своё платье, я стола перед зеркалом. На самом деле, мне никогда не нравился чёрный цвет, в плане одежды. Но когда я увидела платье, что на мне, ра витрине магазина, я поняла, что оно должно принадлежать мне. Я провела указательным пальцем по открытым плечам и ключице. Платье нельзя было назвать скромным, но и вульгарным тоже. Скорее... винтажная сексуальность. Не знаю, существовало ли такое слово, но в голову пришло именно оно. Через пять минут, в мою комнату постучалась горничная, с сообщением о том, что родители уже ждут меня внизу. На улице было не так холодно, как вчера. Но все равно прохладненько, поэтому я накинула на свои плечи чёрную джинсовую курточку, и мы выехали из дому на этот вечер, к которому мои родители слишком хорошо готовы, не смотря на то, что практически ненавидели Стенфорда Блэкфэла. Без сомнений, как и он их. Всю дорогу я слушала музыку и смотрела в окно, на меняющиеся вечерние пейзажи, начиная с заката до самых сумерек. Эмоции пожирали меня изнутри. Борьба с собственными монстрами, за которыми прячутся мои боли и страхи, мои самые ужасные чувства, от которых я пыталась убежать куда можно дальше. Все пытаются это сделать, все понимают, что это невозможно, и все равно пытаются. Пытаются, потому что больше ничего не остаётся. С ними все равно придётся встретиться взглянуть в глаза, но пока есть силы, пока есть надежда, хотя бы её толика, ты будешь их прятать, скрывать от всего мира, как частичку нечистой осквернённой души. По приезду в особняк Блэкфэлов, двери лимузина открылись, и я вышла на улицу. Дом был огроменный, расположенный на очень большой территории, и трёхэтажный с большим цветочным садом и бассейном. Люди находились снаружи за высокими столиками, возле которых стояло человека три. Джессика и Луис стояли спереди входа в дом, недалеко от сада и что-то бурно обсуждали. — Шикарный вид и хмурое лицо, — отозвалась Джессика, — что с тобой произошло? Я пожала плечами. — Ничего. Просто... не выспалась. — Да, Джей об этом рассказал. Я раскрыла рот в удивлении, и пару раз поморгала. — В смысле? Что... что он рассказал? Джессика как будто собиралась сейчас взорваться от злости. — Изабелла, я не понимаю, что с тобой происходит последние два дня, — подругу прорвало, — ты мне ничего не рассказываешь. Мы же подруги, Изабелла!... или уже нет? — Джесс, я... — я пыталась найти слова, чтобы оправдать себя. Капли дождя начали барабанить по сухой плитке, — я не знаю, что сказать. — Просто правду, Бэлла. Что происходит? — она шагнула ближе ко мне и взглянула в глаза. — Я оставлю вас одних, — послышался сзади голос Луиса, и он удалился. Я подняла глаза на серое небо и покачала головой. — Прости меня, Джесс. Но я не могу... — просто сказала я и направилась внутрь дома. Я не могла никому об этом рассказать. Точнее, не могла рассказать своим друзьям. Они бы не поняли. Это было невозможно понять. Я не хотела ныть Джессике о своих чувствах и о том, что переспала с Джейсоном. Не хотела, чтобы она знала о нашем поцелуе. О том, что я его совсем не любила. Джессика и Луис всегда поддерживали меня. Но такую мою сторону никто из моих друзей не знал. Я не знала, как они могли отреагировать. Я не знала кем они будут считать меня, после того, как обо всем узнают, кого во мне будут видеть... Меня никогда не заботило мнение других людей, но друзей я разочаровывать не хотела, как разочаровала саму себя. Я не хотела опускаться в их глазах, также как опустилась в своих. Это было слишком больно. Даже если бы мне пришлось их потерять. Помещение было просто огромным, и полным людей. Официанты тащились повсему залу, предлагая людям холодные закуски и шампанское конечно. По дороге, меня подхватила за локоть мама и повела знакомить с семьёй Блэкфэлов. — Но мама, я же их совсем не знаю. — В этом и вся суть знакомства, Изабелла. Я рассмеялась. — Да, но... они мне чужие люди. — Неприлично прийти на день рождения и не поздравить именинницу. — Как её зовут то? — Шейла. — Аа, а я почему-то думала Ширли. — Это очень важное мероприятие для твоего отца, милая. Прошу ведь себя чуток скромнее, чем обычно. — Но ведь это день рождение, нет? Почему оно для него так важно? — Потому что твой отец хочет перекупить эту землю у племянника Стенфорда, Рафаэля, а мальчику важно мнение своего дяди. — Ясно. Папа стоял вместе с каким-то мужчиной и с веселым видом, что-то рассказывал. Рядом с ним ещё стояла женщина, возрастом примерно, как моя мама. Очень красивая, в ярко-красном платье с открытыми плечами и собранными в высокую дульку волосами. Она разговорила с девушкой моего возраста, на которой было нежно-розовое бальное платье. А рядом с ними... я не поверила своим глазам. И моргнула пару раз, фокусируя свой взгляд. Это был он. Парень, которой перевернул мой привычный мир за одну ночь, или скорее, за один вечер. — Вот он, — шепнула мама, — видишь того парня? Симпатичный ничего не скажешь, ещё и не намного старше тебя, но уже так хорошо разбирается в бизнесе. Это Рафаэль Блэкфэлл. Моя челюсть чуть не свалилась на пол. Рафаэль Блэкфэл. Я думала, что уже никогда его не увижу. Что уже никогда наша встреча не состоится. «Я сохранила тебя в видении, в воспоминаниях и своем сердце, как самую сокровенную тайну. Я думала ты был моим архангелом. Но никак не ожидала, что ты окажешься человеком, от которого так сильно хочет избавиться моя семья.» Реальность продолжала рушиться на мою голову, как ледяной шторм. Мне нужно было очень быстро реагировать, очень быстро приходить в себя, очень быстро разочаровываться и принимать мир, таким каким он был. Даже если образы людей менялись, как узоры на калейдоскопе, даже если мое сердце резали будто скальпелем хирурга, даже если оставалась одна единственная и последняя нервная клетка. Мне нужно было это сделать. Папа заметил нас первый. — Стенфорд, хочу представить тебе свою дочь, — произнёс он, пока я шагала ближе, — Изабеллу. Стенфорд широко и искренне улыбнулся. Он не был совсем похож на плохого человека, каким я представляла его глазами отца. — Приятно познакомится, Изабелла. Ты просто красавица, вся в мать, — сказал он, протягиваю руку, которую я пожала. — Благодарю. Я тоже рада знакомству. — Это моя дочь Шейла. Виновница сегодняшнего торжества. Думаю, вы подружитесь. Шейла перевела на меня свой взгляд. И она мне, совсем не понравилась. Чисто по ощущениям, несмотря на ангельскую внешность, с ней было что-то не так. Как будто это был не день рождения, а похороны её любимого кота. — Я Изабелла, — протянула руку, — с днём рождения. Натянула на себя вежливую улыбку. — Шейла, — протянула она в ответ, — благодарю. — А это мой племянник и доверенное лицо Рафаэль, — добавил Стенфорд, и я перевела своё внимание на него, который не сводил с меня своего пристального взгляда. Я смотрела ему в глаза, не зная как реагировать, ведь ни один из нас предполагал, что мы в дальнейшем ещё встретимся. К тому же, в подобных обстоятельствах. Он медленно протянул руку. Я увидела как двинулся кадык на его шее. Рафаэль смотрел на меня, как на призрака. И мне это совсем не нравилось. Он не был рад встрече со мной, он видел во мне... ещё одну проблему или очередную. С чего я так решила не знаю. Но именно это чувство я испытывала. И моя гордость стала выше меня. Я сдержанно кивнула и натянуто улыбнулась, как будто все происходящее вызывало во мне лишь скуку и его присутствие ничуть меня не волновало. — Изабелла, — произнесла я, пожимаю его руку. — Я знаю, — кивнул он, не сводя с меня своего взгляда. Люди вокруг нас немного удивлённо покосились на него. Рафаэль просто пожал плечами. — Уже не первый раз слышу. С расспросами никто лезть не стал, потому что все подумали, что речь шла о сегодняшнем вечере, на котором моё имя уже не единожды называли. И только я понимала, что он имел ввиду совсем другое. Не смотря на поглотившую меня злость и почему-то... чувство предательства, я стойко выдерживала этот вечер, хоть и удалилось на тщательно большое расстояние ото всех, кто здесь находился. Даже от Джессики и Луиса, которые меня в упор не видели, не то, что на расстоянии. Я шагала по длинному коридору на третьем этаже дома, который был украшен невероятными картинами, а двери в неизвестные мне комнаты находились на каждом шагу. Внизу я слышала, что третий этаж предназначен для персонала, но лично мне так не показалось. Он был довольно таки мрачным, обои, стены темно-бордового цвета, а на этих стенах картины, с далеко не романтичным сюжетом. Я остановилась у одной из картин на которой был изображён ангел. Я очень внимательно разглядывала линии, изгибы, как автор переходил с одного цвета на другой. Честно признаться, в живописи я нисколько не разбиралась. И в этот картине я тоже ничего особенного не увидела. Более того, она мне не понравилась. Слишком монотонно, скучно и слегка нереалистично. Вот только этот ангел усмехался так, будто знает то, чего я не знаю. И это действовало мне не нервы. — Судя по твоему выражению лица, Рафаил тебя не зацепил, — я услышала голос позади себя, и резко обернулась. — Рафаил, да? Как неожиданно. Он кивнул. — Я всегда хотел поменять своё имя, — произнёс он, и я нахмурилась. — Почему? Он перевёл свой мрачный взгляд с картины на меня. — Потому что, я не святой. И не такой чистый, как оно. Почему его слова всегда так сильно задевали меня за живое? Он как будто читал мои мысли, как будто знал и чувствовал каждую мою эмоцию. Но ведь это было невозможно. Ведь такого просто не бывает. — Я не знала, что ты... что ты Блэкфэл, — призналась я, спустя секунды нашего молчания и переглядок. — А я не знал, что ты Холт... Это имеет значение? — Не имеет? — я посмотрела на него, как младенец с полными надежды глазами. Обычно в такие моменты, в моменты полные чрезмерной веры, что-то идет не так, и человек разочаровывается. — Это совсем неважно, — ответил Рафаэль, и я искренне улыбнулась, снова повернувшись в сторону картины. Но у него неплохо получалось ломать мои привычные и удобные, как правило, взгляды на жизнь и превращать их в желе. — Ты забыл у меня свою куртку в тот день, — вырвалось у меня. Я думала она останется у меня, как воспоминание о нем, но если все мои планы пошли псу под хвост, то уже всё неважно. — Как ты? — вместо ответа, спросил он, — твой друг? Смогли все решить? Я хмыкнула. — Знаешь, лучше бы ты не спрашивал. Рафаэль нахмурился и снова повернулся в мою сторону. — Уже спросил. «Да я это уже поняла, Раф.» Но как о таком можно рассказывать парню, которого я почти не знаю? Как вообще можно об этом кому-то рассказывать? — Нууу... — Рафаэль? Ты здесь? — откуда-то позади с того этажа послышался женский голос и стук поднимающихся каблуков. — Я наверное пойду, — рассеяно пробормотала я, и зашагала в другую сторону коридора. Рафаэль схватил меня за кисть. — Я найду тебя позже, и мы поговорим, ладно? Я коротко кивнула, и завернула при первой возможности. Мне слишком хотелось сбежать. Находиться рядом с ним было и приятно, и тяжело, одновременно. А запах его парфюма, тот же, что и был на его ветровке... туманил мне голову. — Раф, прошу не делай этого со мной, — до меня начали доносится голоса. Это была она. Шейла. — Шейла, я уже всё сказал. Прошу не будем мусолить одну и ту же тему. — Ты ведь это делаешь только из-за родителей? На самом деле ведь, ты так не думаешь, верно? — Шейла, перестань. Между нами ничего быть не может. И не будет. — Но я умру без тебя! — Не говори таких слов. С тобой всё будет в порядке. Я больше не могла слышать весь этот бред. Это ведь, черт его подери, невозможно. Я скользнула через другую сторону прохода на улицу. Мне срочно нужно было подышать. Выйти на свежий воздух, пустить кислород в свою голову и осознать, то что я только, что слышала. Неужели между ними что-то было? Между практически братом и сестрой? Шейла молила, чтобы он не оставлял её. Она в него влюблена, и не нужно быть гением, чтобы об этом догадаться. В голове автоматически вспыхнули слова Рафаэля. «Потому что я не такой святой, как моя имя.» Неужели он говорил об этом? О ней. Господи. Я подняла своё пылающее лицо на ночное небо и отдышалась. Вспомнила выражение из телеграмма, которое увидела на каком-то богом забытом канале: «На жизнь нужно смотреть сквозь две линзы, с точки зрения орла и червяка. Орёл видит большую картину, чем червяк который замечает лишь мелочи перед собой. Обе линзы важны в зависимости от ситуации.» И сейчас, я точно знала, взглянув на безобъятное небо, я посмотрела на мир сквозь первую линзу. Увидела картину целиком. И должна признаться, чувства были великолепные. Потому что, в таком случае, все, что ты чувствуешь, испытываешь и проживаешь на данный момент, кажется чем-то мизерным по сравнению с тем, что происходит в мире, в мире каждого человека. Мы не может знать, какие боли скрывает каждая душа. И ощущение того, что ты в целом мире не один — наделяет тебя чувством свободы. Такой окрыляющей вдохновляющей свободы. Я минут пятнадцать стояла на том же месте, глядя на посаженные деревья и яркий свет, исходящий от созвездий и Луны. Обернулась. Увидела его силуэт приближающийся издалека. Не было слов, которые я могла или хотела бы ему сказать. И я сомневалась, что таковые нашлись бы и у него тоже. — Ты всё слышала. — Слабо сказано. Но я ушла почти сразу же, — ответила я без эмоционально, — и это не моё дело. Поэтому... можешь считать, что я ничего не видела. Он смотрел на меня секунды две. — Я не обязан объясняться, но... то, что ты слышала, про нас с ней. То давно закончилось. — А то, что это уже было тебя не смущает значит никак? — эмоции копились во мне. Он не казался мне идеальным и раньше, совсем нет. Просто... я не знаю. Мне было тяжело принять то, как он с ней разговаривал, то как она с ним говорила... а если представить, что у них ещё и что-то было, то меня совсем тошнило. Ревновать первого попавшегося человека было не в моем стиле. Но Рафаэль не казался незнакомцем. У меня даже не было к нему особой влюбленности. Той самой возвышенной влюблённости о которой пишут в книжках. Я просто хотела ему верить. Очень хотела. Он казался таким знакомым и родным. Походка, взгляд и губы. С каждым часом и минутой, мне казалось, что я к нему все больше привязываюсь. Я хотела, чтобы мы были друзьями. — Ты её любишь? — прямо поинтересовалась я. — Ты хочешь чтобы мы говорили сейчас об этом? — Я просто спросила. — Ответ тебе не понравится. — Ты не можешь быть в этом уверен, — подняла одну бровь я, — так любил или нет? — Нет. Он был прав. Ответ мне и вправду не понравился. Нельзя использовать девушку, и доводить до таких истерик, если ты даже не любил её никогда. — А ты? Его вопрос меня удивил. Я не сразу поняла о чем он. — В смысле? — Ты любила Джейсона? Он запомнил его имя. Это меня поразило. Либо у него была очень хорошая память, либо ему была очень интересна моя история. — Как друга. — И что же между вами произошло? Я покачала головой, пялясь в одну точку. — Ответ тебе не понравится. — Ты не можешь быть в этом уверена, — повторил он за мной, с умным видом, и я кивнула, глядя ему в глаза. — Я с ним переспала. — Ты права, — томно произнёс он, — мне это не понравилось. Я отвела свой взгляд. И не знала чего ожидать от нашего разговора дальше. — Мне тоже, — лишь произнесла я, и он продолжал на меня смотреть. Наше знакомство с ним продолжалось, он узнавал, что-то обо мне, я узнавала, что-то о нем. И мы оба не могли понять, что между нами происходит. Я не знаю, может это были и чисто мои догадки. Но мне казалось, что, что-то происходит. Потому что таких откровенных разговор в моей жизни ещё ни с кем не было. Разве что с мамой, в возраста пятнадцати лет, и я думала о том, нужно ли убирать волосы с «того» места. Но с Рафаэлем все было иначе. Никто ещё не выуживал так легко из моих уст то, что я никому бы никогда не рассказала. Потому что он смотрел на меня так, словно я не сделала ничего плохого, без отчуждения и презрения, и внутри меня появлялась опустошённость. Знаете такая приятная пустота, которую ничем не хочется не заполнить. — Почему же так вышло? — Я обязана отвечать? — огрызнулась я. — Ты сама-то понимаешь почему? — продолжил он. Его вопросы сбивали меня столку каждый раз, и меня слишком бесило то, как я на них реагирую. — А какое для тебя это имеет значение? Мы даже почти не знакомы. Он замолчал. Отвернулся и устало протер двумя пальцами глаза. Сам не ожидал от себя такого. — Я... сорвался. — Но из-за чего? — Бэлла, ты могла получить гораздо больше, чем... какой-то... Я фыркнула. — Неужели? А кто сказал, «потерять девственность с лучшим другом, это лучше чем переспать с первым встречным»? — Это не значило, что нужно было пойти и переспать с ним. Я скрестила руки на груди. — Это было моё решение. — Но ты в конечном итоге им довольна не осталась, — сообщил он. Я пожала плечами. — Опыт приходит с годами. Наш разговор с Рафаэлем продолжался недолго, потому что его прервал какой-то супер важный звонок. Ну точнее, мне так показалось, из-за того, что он срочно ушёл. Ушёл и скорее всего, не собирался возвращаться. — Мам, а нам разве не пора уже уходить? — шепнула я ей, пока никого не было поблизости. — Пока ещё нет, Бэлла. Перестань капризничать, пожалуйста. У твоего отца дела совсем плохо. Я бросила на маму недоумённый взгляд. — В каком смысле? Что произошло? — Они разговаривают втроём. У этого парня оказывается были большие планы на эту землю. И к нашему несчастью, он не хотел их отменять, пока не пойми, что произошло, и он решил, что-то обсудить и с твоим отцом и с со своим дядей, так сказать прийти к решению, которое устроит всех. — Вот как? — удивилась я, потирая ладонью своё плечо. Ветерок на улице усиливался, — почему же, интересно? — Без понятия, — мама совсем не смотрела в мою сторону, а наблюдала за стороны за тем, что происходило между папой, Стенфордом и Рафаэлем. Могло ли быть такое, что Рафаэль передумал из-за меня? Или я слишком много на себя брала? Внимание мамы метнулось в другую сторону, и она обратила свой взгляд на меня. — Поговори с ней, — произнесла она, указывая головой на Шейлу, — бедняжке совсем одиноко, к тому же в её день рождение. — Ну, мама, пожалуйста. — Изабелла, — отчеканила меня она, — не будь такой вредной. Я охнула и слегка кивнула, как заметила, что к Шейле подошли Луис и Джессика. Эта парочка успевала повсюду. Неужели они решили предать меня таким образом? Хотя, уже было бессмысленно об этом рассуждать, мы четко дали друг другу понять, что общение между нами больше не может продолжаться. И боюсь, мне нужно было с этим смириться, ведь по их мнению, это случилось по моей вине. Я же не могла обвинять себя ещё и в этом. Своего дерьма мне пока было вполне достаточно. Иронично получилось то, что я почти весь свой свой вечер проводила в одиночестве, полностью погружённая в свои мысли. Я совсем не представляла, что меня ждёт дальше. Даже и не догадывалась. Но я захотела просто довериться, довериться обстоятельствам, всему, что собиралось произойти. Но чувство тревоги жило во мне глубоко, но четко давая о себе знать. Мы уехали около десяти часов вечера, с Рафаэлем, я так больше и не увиделась. Они были слишком заняты тем, что у них происходило с отцом, и исходя из счастливого вида родителей, соглашение к которому они пришли удовлетворило всех. Я вошла в комнату, прикрыла свою дверь и прислонилась спиной к стене, переводя своё дыхание. Мне захотелось позвонить Дженне выплакать всё, что накопилось у меня внутри и просто поговорить с ней. Я так хотела с ней поговорить, но боялась... возникало ощущение, что она при взгляде на меня видела наших родителей, видела во мне, их осуждение, злость и обиду с их стороны. Я не знала что творится в голове моей сестры, также как и не знала, могу ли ей доверять. А что касается Джессики и Луиса... Я хмыкнула. Они и знать меня не хотели. А ведь ещё пару дней назад, наша четверка казалось мне неразрушимой. Неужели в произошедшем виновата я? Неужели то, что моя жизнь прошла в такое русло это моя вина? ...Впервые в жизни, мне хотелось обратиться к Богу, впервые в жизни, я была так сломлена и никого не было рядом, чтобы поддержать, кроме наушников и себя самой. Я включила трек Can You Feel the heat now в исполнении Tommy Proffit, переоделась в пижаму и легла в кровать. Перевернулась на бок и подложила ладони под лицо. Ещё один день закончился. И я справилась. Я справилась с этим и справлюсь со всем, что жизнь для меня подготовила