Живи, сохраняя покой. Придет весна, и цветы распустятся сами.

Тарталья только завернул за угол, как тут же влетел в Кэйю и Дилюка, из-за которых чуть было не свалился на пол. Парни выглядели очень обеспокоенными. — Где тебя демоны таскали?! — схватил его за руку Альберих, пробегая внимательным оценивающим взглядом по нему. — живой? Хорошо. Огава с тобой? Лис побледнел, уставившись на товарища. — Я думал он с вами… Дилюк и Кэйа переглянулись. По их только виду уже было понятно, что они точно как и сам Тарталья надеялись на то, что тенгу не потерялся, а находился с кем-то из взрослых. В таком месте, мальчишка даже на шаг не должен был от них отходить! Синеволосый нервно обернулся назад, судорожно что-то обдумывая и беззвучно шевеля губами, ругаясь и проговаривая то, что было у него на уме. Тарталья же долго думать не собирался: опасаясь за жизнь паренька, он собирался уже развернуться назад и побежать к бальному залу из которого его вывел Дотторе. Ну что уж таить, не только Огава был причиной его рвения в ту сторону… Однако стоило ему только повернуться, как Дилюк схватил его за шиворот и дернул назад, не позволяя совершить задуманное. Тарталья возмущено глянул на него, оскорбленный таким отношением. — Назад точно нельзя. В замок ворвались заклинатели. Бал сорван и прямо сейчас там проливается кровь. Вздумал на верную гибель отправиться? — нахмурил брови красноволосый. — А если Огава там остался?! — Когда мы оттуда уходили, мы не обнаружили его там. Точно как и тебя. Поэтому и подумали, что он с тобой ушёл. — Нам нужно как можно быстрее убираться оттуда, если не хотим нарваться на меч заклинателей. Они сейчас без разбору будут убивать всех присутствующих в этом замке. — проговорил Кэйа, задумчиво бегая взглядом по коридорам. С той стороны, откуда вышел Тарталья уже слышно было, как кто-то скрестил клинки. Как только грохот дошёл до парней, Альберих тут же схватил лиса за локоть и побежал в другую сторону, подальше от того места. Но не успели они далеко уйти, как хули-цзин вырвал руку и со злобой уставился на Кэйю. — Рехнулся? — прошипел он, — бросить его вздумал? На лицо синеволосого упала тень, он застыл на несколько секунд… слова парня явно сильно задели его, однако он прекрасно понимал что эти мысли возникли у того не из пустого места, Кэйа лично подготовил почву для семян сомнений и недоверия и теперь пожинал плоды. Однако оставлять все так парень тоже не собирался: он сделал решительный шаг в сторону Тартальи и влепил ему подзатыльник, чтобы тот о подобном даже думать больше не смел. Он ради них предал бездну, предал ту, что когда-то протянула ему руку помощи и укрыла от дождя и ветра. Он готов был умереть ради них и принял бы эту смерть даже сейчас с гордо-поднятой головой, ни капли не жалея о своем выборе. — Ты совсем придурок? Никто никого не бросает. Однако, если не позаботимся о своих жизнях, то и Огаве, и Сюй Лин не сможем помочь. Тарталья нахмурил брови, отведя взгляд в сторону. Ему стало совестно за то, что он позволил вырваться этим словам, после всего того, что они пережили… однако да, Кэйа сам был виноват… Лис уже собирался ему что-то сказать, как вдруг Дилюк резко толкнул их обоих в угол, где стояла шикарная ваза с цветами. В следующую секунду их ослепила огненная птица, возникшая прямо рядом с ними. Она быстро промчалась по коридору, сжигая все световые печати, после чего исчезла. Как только они погрузились во тьму, парень тоже затаился в углу рядом с ошарашенными Кэйей и Тартальей. — Нужно скрыть наше присутствие. — сказал Дилюк, прослушиваясь к быстрым приближающимся шагам. Через несколько секунд мимо них прошёл небольшого размера отряд заклинателей. Среди них были и совершенствующиеся одетые в одежды пика Цисин, и школы Ясиро. Но во главе у них, как не странно, был парень, не принадлежащий ни к одной из школ… его одежды сильно отличались, а на голове был странный головной убор, напоминающий голову Анубиса. он был единственным, кто остановился напротив них, когда остальные прошли мимо. У парней тут же пробежали по коже мурашки, когда на них был обращён взгляд его темно-оранжевых глаз. Он заметил их, несмотря на то, что парни владели техникой скрытия почти в совершенстве… — Господин Сайно, что-то случилось? — послышался голос из отряда. По всей видимости заклинатели хотели уже приблизиться к нему, однако парень поднял руку, останавливая их. — Тигнари, Коллеи, вы идёте со мной, остальная группа ступайте дальше в северную часть замка, в той части нужно подкрепление. Заклинатели, как послушные солдаты, тут же без лишних слов поклонились ему и отправились в ту сторону, куда было велено. Остались лишь двое из отряда, судя по одеждам, тоже не принадлежащие ни к одной из школ. Они приблизились к парню, на их лицах было видно непонимание, однако явно доверяли этому человеку и готовы были выполнить любой приказ. — Очень интересно узнать, что в таком отвратительном месте делают такие господа. — Обратился Сайно, к притихшим парням. Осознав, что скрываться уже нет смысла, они вышли из своего укрытия. Световая печать, которую зажгла девушка с зелёными волосами, осветила их фигуры и молодой человек, стоящий рядом с ней, тут же отпрянул в сторону, увидев хули-цзин. — Разве этот предвестник не погиб?! Тарталья приподнял одну бровь, глядя него. — Ты слепой? По-твоему у Иль Дотторе есть хвосты? — Юноша непроизвольно кинул мимолётный взгляд в сторону коридоров, оставленных позади. Мысль о том, что там он встретился с Чжун Ли не покидала его и терзала сердце, заставляя желать вернуться. Он хотел увидеть его. Он хотел поговорить с ним. Он хотел узнать, наконец, какого черта вообще происходит. Почему… почему в его памяти свеж тот день, когда он проткнул грудь любимого человека, почему он все эти дни мучился, пытался найти способ вернуть его… а он просто появился из неоткуда, окутывая его такой сильной светлой энергией. Почему если он был жив все это время… Чжун Ли скрывал этот факт от него? В голове было слишком много мыслей… и сам пропавший Огава тоже сильно волновал его. Тарталья не знал куда себя деть и что делать. Он готов был бежать сломя голову, искать мальчишку, однако он даже понятия не имел, в какую сторону ему идти… он был на взводе, его терпение было на исходе. — Он говорит про вас, Чайльд. — сказал Сайно, внимательно рассматривая его. Его взгляд остановился на красной нити, завязанной на запястье, однако очень скоро он поднял свои безразличные глаза на лицо Тартальи, — это даже забавно, неужели вы не слышали о том, что вы теперь входите в список одних из самых опаснейших демонов Тейвата, после всего того, что натворили. Даже несмотря на то, что у вас всего три хвоста. Эти слова насторожили Дилюка и Кэйю. Раз хули-цзин стал одним из предвестников, раз о его деяниях уже знают многие регионы и многие школы… значит прямо сейчас он для них представляет серьёзную опасность и является точно такой же целью, как и сам Дотторе. Синеволосый мягко положил руку на меч, готовясь уже вступить в, по всей видимости, неизбежный бой. — Незачем обнажать клинок, господин Альберих. Вы не интересны мне, точно как и ваш хвостатый товарищ. Меня попросили о помощи, я здесь лишь для того, чтобы вырвать из лап Дотторе земли Сумеру. К тому же, судя по вервию бессметных, Чайльд не представляет особой угрозы в данный момент, не так ли? Тарталья удивленно захлопал ресницами, тихо обращаясь к Кэйе: — Не понял. Дотторе захватил весь Сумеру? Когда он успел?.. Синеволосый кивнул. — Любезные гости поведали мне, что этот бал праздничный. В честь разгрома заклинателей на этих землях, в честь победы. — Сумеру до сих пор объята огнём. — вмешался в разговор парень, что стоял рядом с зеленоволосой девчонкой. — прямо сейчас три великие школы заклинателей и неравнодушный народ, что остался в живых, вошли в город, готовые пожертвовать собственными жизнями, лишь бы свергнуть кровавого безумца. Даже существа, которым не нравится правление Иль Дотторе взбунтовались, для того, чтобы отбить родные земли. — парень с уверенным, полным решительности, видом, снял с себя капюшон, демонстрируя свои большие уши. — Разрешите представиться. Тигнари, лесной страж Авидья, леса, который сгорел до тла по вине Иль Дотторе. Тарталья немного наклонил голову в бок, смерив всех троих подозрительным взглядом. — Распинаясь тут перед нами, вы ведь не рассчитываете, что мы проникнемся вашими проблемами и побежим вам помогать?.. — А вы способны в таком состоянии кому-то помогать? — бесстрастным голосом спросил Сайно, намекая на амулет на руке лиса. Хули-цзин расплылся в улыбке, напоминающей оскал. Этот парень начинал его раздражать с каждой секундой все больше. К тому же, из-за него они теряли драгоценное время, все сильнее погружаясь в эти пучины ада, что сейчас представлял собой замок. Шанс на побег уменьшался, Огава до сих пор был не найден, Сюй Лин тоже не объявилась. — У меня не было приказа убивать молодого предвестника. Поэтому, так уж и быть, я сделаю вид, что не видел вас. Однако помогать не буду. Умрете здесь, будут ваши проблемы. Но… если я узнаю, что вы с Дотторе спелись и ты хоть как-то помогал ему, можешь быть уверен, я стану твоей тенью, что будет следовать за тобой и в итоге убью собственными руками, демон. — говоря все это, Сайно совершенно не изменился в лице и даже его голос не приобрёл никаких зловещих ноток… парень был настолько спокойным, что у Тартальи складывалось впечатление, будто этот парень вообще не знал как проявлять эмоции… очень странный тип. Сайно развернулся и пошёл в другую сторону, больше не удостоив их и взглядом. Коллеи тоже последовала за ним, однако как-то неуверенно. Видимо девушка считала неправильным тот факт, что они оставляют предвестника в живых, однако она ничего не сказала по этому поводу своему командиру. Один лишь Тигнари не поспешил за ними, оставшись стоять напротив парней. Как будто решившись на что-то, он вздохнул и, покопавшись у себя в сумке, висящей на поясе, достал какое-то заклинание. — Я против смертей, однако то, как бесстрашно вы отправились мстить в одиночку за свои земли на пик Цисин… поражает. Я… только лишь сейчас, лишившись леса, смог понять вас, хоть до этого я относился к вам с таким же презрением, как и к Иль Дотторе. Прошу вас, примите это. — он протянул ему заклинание для телепортации. — С его помощью вам не придётся тратить много времени на символы, которые необходимо вывести на поверхности, прежде чем отправиться туда, куда вам нужно. А теперь до свидания. И… эм… надеюсь мы с вами больше не увидимся. Как только Тарталья принял заклинание, парень тут же поспешил за своими товарищами, оставляя их позади. Лис хмуро глянул на листок, в своей руке с иероглифами и символами. Воспользовавшись этой штукой, они могли бы покинуть замок без лишних проблем прямо сейчас… однако Огава и Сюй Лин до сих пор находились где-то внутри этого огромного здания, в котором творился настоящий хаос. Лис грязно выругался. Эта ситуация ему совершенно не нравилась и сильно раздражала его. Свалилось слишком много проблем, которые необходимо было решить. Тарталья спрятал в рукав заклинание и повернулся к Кэйе с Дилюком, уже намереваясь обговорить дальнейший план, как вдруг послышался грохот и в стену неподалёку от них врезалось что-то в с большой скоростью. Парни попятились назад, уставившись на главу Ясиро, что сполз на пол. Он был весь помятый… в крови, ссадинах и ранах, однако в его глазах горела решимость и нежелание сдаваться. Он оперся на собственный меч и еле поднялся на ноги, готовясь вновь ринуться в бой. Как раз в этот момент к нему полетело еще одно тело, однако ловко развернувшись, оно проскользило по белокаменному полу. Нин Гуан встала рядом с ним почти в таком же помятом виде. Она несколько секунд держалась за окровавленный бок, однако, собравшись с силами, выпрямилась. Одним быстрым изящным движением Аято стряхнул со своего меча кровь, намереваясь снова ринуться вперёд, однако движение в стороне, заставило его отвлечься. Он повернул голову в сторону парней и оторопел, глядя на Тарталью. Нин Гуан тоже взглянула в их сторону и ее красивые тонкие брови тут же нахмурились из-за чего на переносице появилась складка. — Удивительно, каких только отвратительных тварей не собрал этот замок. — проговорила недовольно она. Лис с удовольствием бы закатил глаза, демонстрируя все своё отношения к ее словам, однако впереди медленным шагом вышел к ним Дотторе. Он щёлкнул пальцами и темный коридор вновь залился светом. Теперь, даже при всем желании, парни не могли скрыться во тьме от чужих глаз. Предвестник, обратил на них своё внимание и тут же расплылся в улыбке, которая не предвещала ничего хорошего. — Оу? А лисёнок оказывается непослушный. Даже своего хозяина не слушается, хм. Чего же ты не убежал, как было велено? Или быть может ты все же хочешь остаться со мной? Тарталья повёл плечом от отвращения и накатившего ужаса. Кэйа и Дилюк тоже стали предельно серьезными и собранными. Синеволосый был не в восторге от такой встречи, точно как и красноволосый, в руке у которого уже появилось его духовное оружие. Дотторе был не тем демоном, с которым можно было легко справиться обычному заклинателю. В планах Люмин он был весьма непростой фигурой, которая могла либо вообще не вступить в игру (и бездна, если честно, не сильно обиделась бы на него), либо же наоборот устроить такой хаос вместе с другими предвестниками, что в кошмарах не приснится… даже добывать всякую информацию на это существо было ужасно тяжело. Кэйа не собирался вступать в схватку с Дотторе, он надеялся, что когда демон вновь отвлечётся на двух глав, они воспользуются моментом и сбегут… однако у предвестника были свои планы. Он просто проигнорировал Аято и Нин Гуан и пошёл в их сторону, смотря на одного лишь Тарталью. — Уводи его. Я останусь и помогу им. — сказал Дилюк, — чем больше заклинателей, тем больше шанс на победу. В одиночку даже главам не справиться. У Кэйи сердце пропустило удар, он посмотрел на Рагнвиндора словно на умалишённого. В его взгляде читался такой неописуемый страх, что у Тартальи все сжалось в груди… Лис потянул их обоих в сторону, намекая на то, что им пора валить, однако Дилюк был непреклонен. Приближающийся демон с улыбкой наблюдал за ними, пока Тарталья ругался на красноволосого и пытался его оттянуть назад. — Хватит с меня гребанного самопожертвования! Не строй из себя героя! — возмущённо вопил лис. Однако Дилюк игнорировал его. — Ты пообещал ЕМУ что выведешь его и не позволишь вступить в бой. — сказал он, обращаясь к Кэйе. — ты должен сдержать слово. Альберих молча обнажил меч, переведя взгляд с парня на Дотторе. Он словно пропустил его слова мимо ушей, упрямо оставшись на месте и готовясь принять удар вместе с ним. И вид у него был такой, будто прямо сейчас он сделал очень тяжёлый выбор… Тарталья понятия не имел о чем именно говорил Дилюк, однако он был уверен, что Кэйа не сдвинется с места. — Как мило. — усмехнулся Дотторе, остановившись, в его руке стал формироваться клинок, — решили устроить братскую могилу? Парни переглянулись с позади стоящими главами и немного согнули ноги в коленях, приготовившись. Как будто придя к молчаливому единогласному согласию, Дилюк, выкрикнув «сейчас», ринулся вместе с Аято и Нин Гуан вперёд. Но вдруг, Тарталья, который готов был уже сделать то же самое, был остановлен резко Кэйей. Синеволосый схватил его за руку и побежал в противоположную сторону от демона, потянув за собой лиса. Манёвр сработал: Дотторе, в самом деле ожидал, что на него нападут всей толпой, поэтому позволил себе отвлечься от лиса, будучи уверенный, что тот никуда не денется. Однако, когда он вновь кинул взгляд в то место, где стоял пару секунд назад Тарталья, его там уже не было… вместо этого он обнаружил, как спины двух парней исчезли за новым поворотом. Порядком раздражённый демон, хотел было пойти по их следам, однако ему преградили путь Дилюк и Аято. Нин Гуан осталась стоять позади, чтобы не позволить предвестнику покинуть коридор, ставший для них местом сражения. — Хорошо. Поиграем. — засмеялся Дотторе, — как только разберусь с вами, устрою охоту на дикого лиса. Кэйа бежал, сжав губы в тонкую линию. Его рука, которой он держал Тарталью, была ледяной. Он никак не отпускал его, хотя лис уже давно бежал сам, изредка оборачиваясь назад. Аяксу пришлось самому аккуратно высвобождаться от чужой хватки, которая настолько сдавливала его, что на запястье остались следы. Сердце не прекращало беспокойно биться в груди, тревога стискивала, с каждой секундой сильнее. Когда они оказались достаточно далеко от предвестника, Кэйа наконец решил остановиться… он вытащил в одну из комнат Тарталью и заперся, прислушиваясь к звукам в коридоре. Возле лестницы, рядом с которой находилась комнатка, слышались крики и топот. Бежать в ту сторону теперь было нельзя, нужно было срочно искать другой путь, дабы не нарваться на заклинателей или обезумевших демонов. Синеволосый молча замер, кусая ноготь на большом пальце и бегая взглядом по полу. Лис нахмурил брови. Он всю дорогу не произносил и слова, хотя был очень недоволен ситуацией. Он вновь не понимал что творится и вновь был убеждён, что за его спиной что-то произошло и вместо того, чтобы посоветоваться с ним, за него приняли решение. — Что происходит? О чем говорил Дилюк, что он имел ввиду? — спросил он, внимательно глядя на парня. Он правда начинал злиться. Почему вокруг него столько тайн? Почему никто не может Нормально поговорить с ним? У всех есть языки, так почему они молчат?! Кэйа не сразу ответил, несколько секунд пялясь в одну точку и как будто обдумывая стоит ли ему говорить или нет. — Перед тем, как наткнуться на тебя, мы видели Чжун Ли. Ну, это был не совсем он… скорее с помощью духовной силы он таким образом решил связаться с нами, находясь при этом в другом месте. — начал он, — И… он попросил присмотреть за тобой… — Я по-вашему ребёнок что ли?! — не выдержав, вспылил Тарталья. Такое отношение начинало уже не на шутку выводить из себя. Кэйа перевел серьёзный взгляд на него. — Он запретил тебе вступать в любого рода конфликт между демонами и заклинателями. Ты не должен помогать никому из них и не должен выбирать ни одну из сторон. Все что ты можешь сделать это помочь Огаве и Сюй Лин, после чего обязан скрыться. Тарталья замолчал. Это очень напомнило ему тот день, когда «галлюцинация» в образе Чжун Ли попросила его скрыться и уйти в закрытую медитацию, не привлекая к себе лишнего внимания… неужели… Аякс сложил руки на груди, подняв взгляд к потолку. Этот гад… он все это время был жив, но не говорил об этом, а лишь молча приходил к нему, сводя таким образом с ума! Лишь один раз приперся и заговорил с ним, но вместо того, чтобы все объяснить, наплёл какую-то хрень и исчез! Где было тогда все красноречие старейшины Чжун Ли, где был такой разговорчивый гэгэ?! — На небесах свои правила. — серьезно ответил Кэйа. Тарталья заткнулся, несмотря на то, что эти слова звучали абсурдно. Он задумчиво покосился на окно, вспоминая недавний «разговор» Дотторе. Он обратился к Чжун Ли, назвав его Властелином Камня, Богом войны и завёл речь о небесах… Кэйа тоже вдруг заговорил, словно умалишённый. Однако… энергия Чжун Ли в самом деле была очень странной. Ни один даже самый сильнейший заклинатель не имеет такой чистой… божественной… Все это просто в голове не укладывается. Тарталья очень хотел бы продолжить этот разговор с Кэйей, так как его не покидали странные догадки и мысли, однако, за дверью шум усилился. Заклинатели приближались к ним, и судя по звукам, они выполняли свою работу хорошо: взглядывали в каждую комнату, в каждый уголок, ища тварь, после чего убивали. Они очищали этот замок, этот город и эти земли от демонов и делали это безжалостно. Нужно было как можно быстрее убираться… вот только выход к лестнице уже был заблокирован, а возвращаться к Дотторе не особо уж и хотелось. Кэйа попытался заблокировать дверь, чтобы выиграть им время, однако заклинателей бы навряд ли это остановило. Рано или поздно они достанут их, если парни ничего не предпримут. Тарталья приблизился к окну и немного выглянул из него, оценивая высоту. Прыгать был не вариант… к тому же снизу торчали штыри от ворот. — Можешь воспользоваться мечом? — спросил он, оторвавшись от окна и начиная бегать взглядом по комнате. Он, не дожидаясь ответа, кинулся к роскошной кровати, что стояла посередине, и начал сдирать с неё простыню и одеяла. — По воздуху перемещаться опасно. Наверняка лучники уже заняли свои позиции и теперь следят за небом. — сказал Кэйа, приблизившись к товарищу. Без объяснений он понял что именно собирался сделать Тарталья и стал помогать связывать между собой вещи. На этаже ниже был балкон… если им удастся аккуратно слезть, то они смогут избежать проблем. Привязав получившуюся верёвку к ножке кровати, они принялись двигать ее ближе к окну. Таким образом они не только смогли получить нужную длину, но и сумели закрыть проход к окну для заклинателей. Вот только… не получилось сделать это бесшумно. Уже через несколько мгновений в дверь начали ломиться. Тарталья первый встал на оконную раму, крепко вцепившись в импровизированную верёвку. Кэйа встал рядышком, выглядывая и посматривая на штыри с явным беспокойством. Чего таить, лис сам был не в восторге от этого плана, однако деваться было некуда… — Будет забавно, если Дилюк убьёт Дотторе и вернётся живым и невредимым, а мы с тобой не справимся с торчащими палками. — сказал синеволосый, кривясь, видимо, от картины что предстала перед глазами. Тарталья усмехнулся. — Блять, надеюсь мы нормально привязали. Сразу же после этих слов, он вылез в окно и при помощи одеял стал спускаться вниз. Замок был просто огромным… комнаты здесь были просторные с высокими стенами, поэтому и расстояние между окнами было приличным. Спрыгивать было опасно, так как балкончик был очень маленьким, поэтому Тарталье потребовалось время, чтобы спуститься. Как только он ступил на пол, Кэйа последовал за ним. Парень только вылез в окно и приготовился спускаться, как послышался треск и грохот. В комнату ворвались заклинатели и первым делом что увидели — это лицо Альбериха в окне… — Здрасьте. — кивнул он им, чувствуя, как сердце уходит в пятки. Несколько парней бросились к нему, однако Кэйю поразили больше не заклинатели, что так спешили его поймать, а стрела, вонзившаяся в стену в нескольких сантиметрах от его головы. На соседней стене, в окне стояла девчонка с коричневыми волосами и красной повязкой на голове. Она прицеливалась, чтобы запустить еще одну стрелу в Кэйю, однако на этот раз на сантиметр левее. Парня окружили со всех сторон… ему не оставалось выбора, кроме как отпустить верёвку из рук и довериться Тарталье, что уже ждал его внизу. Вот только… девчонка, увидев в какой ситуации оказался парень, изменила свою цель, направив лук и стрелу на лиса. — Быстрее! — рявкнул Аякс. Кэйа, не задумываясь, зажмурился и в самом деле отпустил верёвку. Сердце пропустило удар, когда синеволосый начал падать вниз… казалось, будто вся жизнь перед глазами пронеслась и парень даже уже успел смириться со своей смертью, как вдруг его поймали и, прижав к груди, ловко развернулись на балкончике. Кэйа только и успел услышать свист стрелы, что пронеслась рядом с ним и вонзилась в стену. Альберих вцепился мертвой хваткой в Тарталью, не открывая глаз, и весь сжался в его руках, побледнев. Очередной стрелы не стало, он ногой ударил по стеклянной двери и ворвался в комнату. Лис, кажется, только оказавшись в помещении смог нормально выдохнуть. По лбу стекла холодная капля пота. — Хорошо устроился. — усмехнулся хули-цзин, так и не дождавшись пока Кэйа отцепится от него. Синеволосый, даже оказавшись в безопасности, все еще не открывал глаз. — испугался? Парень только после слов Тартальи приоткрыл веки и наконец соизволил отпустить лиса, однако, когда тот поставил его на пол, Кэйа сразу же рухнул вниз бледный словно мертвец. — Да ладно тебе, я же стоял внизу и ловил тебя. Ты мне не доверяешь что ли? Кэйа злобно уставился на него. — Не ДоВеРяЕшь что ли. — передразнил он его, гримасничая. — Иди в зад! Тарталья улыбнулся на это, однако очень быстро принял серьёзное выражение и подал руку товарищу, помогая подняться. Нужно было решать куда идти дальше и что делать… нельзя было терять и минуты. Лис задумчиво глянул на дверь, соображая, как им отыскать Огаву и кошку. Замок большой, они просто не смогут обойти все комнаты, тем более сейчас, когда в нем устроили резню. «Ну же, пернатая задница, где ты можешь быть…» — повторял он мысленно про себя, кусая губу. — «если бы у него была хоть какая-то вещица, благодаря которой я мог бы…» Лис замер. — Меч. Огава должен был оставить себе мой меч. Если ему удалось взять его с собой на бал… — Ты чего творишь?! — возмутился Кэйа, заметив, как Тарталья принялся сдирать с запястья вервия бессметных вместе с амулетом. — Это очень опасно! Ты сейчас не сможешь нормально пользоваться своей ци, а если и сможешь, то это может привести к… Синеволосый не успел договорить, как в его сторону полетел сделанный им браслет. Альберих поймал его, уставившись на парня. В его взгляде то и дело вспыхивала то злость, то беспокойство за стоящего напротив придурка, однако он молчал, просто наблюдая за тем, как сосредоточенно нахмурил брови Тарталья и прикрыл глаза. Сняв с себя вервие, лис ощутил как по его каналам вновь стала течь ци, однако это было вовсе не приятно… словно сорвало плотину и вода неуправляемым беспокойным потоком начала заполнять берега. Аяксу стало дурно. Голова закружилась, грудь сдавила тревога и ещё какие-то непонятные ощущения… однако парню нужно было ощутить свой меч, обратиться к нему с помощью духовной энергии. Нужно было потерпеть. Тарталья почувствовал стабильный темный поток энергии, который потянулся к нему. Даже несмотря на искажение ци, меч узнал своего хозяина и тянулся к нему. Это было странно, так как клинок не был его духовным оружием… как правило, такой сильной ци могло обладать лишь орудие, сформировавшее душу и отыскавшее себе хозяина, с которым у него была крепкая связь. Конечно и обычный меч, который выдают в школе в определённом возрасте, можно было отыскать, подобным образом… однако тогда ты смог бы ощутить лишь остатки собственной энергии на оружие. Но меч как будто отвечал ему, тянулся к нему… словно его духовное оружие. Это несомненно было странно, однако ничего не оставалось, кроме как пойти на «зов». Тарталья уверенным шагом хотел направиться к двери, однако оступился и чуть не влетел в стену. Голова резко закружилась и у парня поплыло все перед глазами. Кэйа, увидев, что ему поплохело, подскочил к лису и закинул его руку к себе на плечо, поддерживая таким образом. Он хотел вновь натянуть браслет на него, но хули-цзин не позволил. — Подожди. Для начала отыщем меч. Возможно рядом с ним будет Огава. — проговорил Тарталья тихо, ожидая, когда ему станет хотя бы чуточку лучше, для того, чтобы сразу же отправиться на поиски. Как только перед глазами перестало все двоиться и плыть, парень перестал опираться о Кэйю и пошёл сам к выходу. Осталась лишь лёгкая тошнота после приступа головокружения, однако ее стерпеть было не так уж и трудно. Тарталья побрел в ту сторону, где чувствовался источник энергии. Им очень повезло, что меч оказался на том же этаже, что и они… иначе пришлось вновь искать проходы, чтобы не наткнуться на заклинателей. Не наткнуться на заклинателей, как те, что лежали сейчас в коридорах, пачкая кровью белоснежные стены и полы. Не очень-то приятная картина, однако делать было нечего. Парням приходилось переступать трупы и идти дальше, пачкая подолы своих одежд в багровый. Тарталья много видел смертей. Тарталья много слышал мольб, рыданий и воплей. Когда лис вместе с Андреем завоевывал земли и присоединился к алому лотосу, восстанавливая владения, принадлежащие некогда Синьоре, он словно смерть приходил по души демонов, в руках которых была власть. Тогда у него на уме было лишь одно: стать сильнее… его не интересовала любовь народа, его не привлекало всеобщее обожание и он не особо желал править, так как это была лишь сплошная головная боль. Однако даже тогда, когда он гонялся за силой, когда все время воевал… ни разу детская кровь не пачкала его руки. Ни разу хули-цзин не поднял меч над головой ребёнка. Тарталья всегда стремился изничтожить само войско земли и правившего там демона, однако деревни он старался не трогать, предлагая им присоединиться к Алому лотосу без кровопролитий… однако не всегда все шло гладко. Встречались очень агрессивные поселения… существа там были очень гордые, и даже совсем ещё маленькие ребята показывали свое нежелание покоряться. Таких нельзя было оставлять в живых. Тарталья по себе знал. Дети, в глазах которых горела ненависть, дети, в сердцах который поселилась желание мести… должны были погибнуть вместе со своей семьей, вместе со своей деревней. Так было лучше для них, лис искренне верил в это. Хотел верить… чтобы ребёнок провалился во тьму и жил одной лишь местью… чтобы он забыл совсем о таких понятиях, как любовь, радость и счастье… Тарталья никогда не хотел бы такой участи для них. И не только он так считал. Андрей тоже всегда твердил, что в таких деревнях нельзя оставлять в живых ни одно существо. Но… у лиса никогда не поднималась рука. Он просто не мог этого сделать. Хозяин Алого лотоса, расправившись с целым войском, уходил как можно дальше, оставляя зачистку на Андрея и на своих солдат. Рыдания детей, их слёзы и крики всегда резали уши и сдавливали сердце в тиски… Точно как и сейчас. Чем ближе к источнику они подходили, тем слышнее был плач. Тарталья сжал губы в тонкую линию, борясь с желанием закрыть уши. Эти звуки правда были невыносимы для него… тем более, когда в детских криках слышно было такую душераздирающую боль и отчаяние. Почему-то Тарталью вначале даже не посетила мысль, что эти вопли могли принадлежать одному конкретному тенгу, которого они искали. Все это казалось таким нереальным… лис даже представить не мог, что подобный ужас мог настигнуть Огаву и тот срывал бы голос от боли. Он не хотел это представлять и не хотел думать…пока они не услышали крик за дверью, что словно нож резанул по сердцу: — Нет! Нет! Нет! Нет! Пожалуйста! Не надо! Тарталья на миг забыл как дышать, ощутив, как внутри что-то оборвалось. Он, весь побледневший повернул голову в сторону Кэйи, желая услышать от парня лишь одно: тебе послышалось, Это не Огава. Однако синеволосый сам замер, с ужасом уставившись на дверь. Он тоже слышал это. Парни чуть не выбили дверь, ворвавшись внутрь какой-то не особо большой комнатушки. Первое на что упал взгляд - было тело, лежащее на полу с глубокой раной на груди. Это была Сюй Лин… девушка смотрела на них стеклянными глазами с бесстрастным выражением лица, с тем самым, с которым покойники смотрят на окружающих, с которыми им уже никогда не поговорить. Чуть правее от ее медленно остывающего тела тянулась кровавая дорожка в сторону. Эта кровь принадлежала Огаве, что весь в слезах пытался отползти подальше от двух здоровых мужчин. Один заклинатель с блаженной улыбкой наблюдал за муками мальца, пока стоял позади, держа в руках… крылья. Большие мощные крылья, с помощью которых тенгу смог повалить палача, да и самого Тарталью… те самые крылья, которыми лис искренне восхищался, идя рядом с парнишкой и рассматривая перья, удивительно переливающиеся при свете… сейчас же, на эти самые перья, перепачканные в крови, с восхищением смотрел заклинатель, оценивая, то ли их стоимость на чёрном рынке, то ли наслаждаясь приобретенным трофеем. С той самой секунды, как Тарталья увидел все это, у него словно затуманился разум… он больше не отдавал отчёта своим действиям, да и Кэйа его даже не пытался удерживать или приводить в себя. В комнате раздался - как казалось в эту самую минуту парням - мелодичный звук, что был настоящей усладой для ушей… это был звук, вырвавшегося из ножен лезвия. Меч почти мгновенно оказался в руке своего хозяина и красный почти неразличимый узор на нем загорелся ярче. Как только две ци слились воедино, убийственная аура окутала хули-цзин и оружие… в комнате резко стало нечем дышать, а ноги начали подкашиваться. Даже Кэйа, что был весьма искусным заклинателем, не мог нормально вздохнуть, находясь очень близко к парню. Эти совершенствующие должны были сдохнуть. И сдохнуть в муках. Безусловно. Однако Тарталья просто не мог сейчас себя контролировать: гонимый ненавистью и слепой яростью, он ринулся к мужчинам. Тот, что держал в руках крыло не успел даже вытащить из ножен меч… взмах, и его голова слетела с плеч прямо к ногам его товарища. Второй заклинатель, даже шагу назад не сделал, внезапное нападение и смерть повергли его в шок и ужас. Он только успел перевести на Тарталью взгляд, как в следующую секунду меч лиса вонзился ему в живот. Парень приблизился к нему вплотную и, глядя прямо в глаза, наблюдая с неистовым наслаждением за всеми переменами на его лице, мягко положил на рукоять меча и вторую руку, давя на неё. Пока хули-цзин с упоением вгонял меч все глубже в тело заклинателя и давил, вызывая у того вопли, Кэйа кинулся к Огаве. Мальчишка свернулся калачиком от адской боли, он истекал кровью… но больше не издавал никаких звуков. Не было слышно даже всхлипов… синеволосый судорожно стал щупать его шею, ища пульс, однако из-за паники, что потихоньку овладевала им, он не сразу смог его отыскать. Руки дрожали, на языке крутилась лишь одна мольба: «лишь бы он был жив.» Наконец нащупав пульс, Кэйа рвано выдохнул и тут же принялся снимать верхние одежды Огавы. Чистых бинтов не было, однако кровь нужно было остановить любыми способами. Разодрав длинные рукава ханьфу, парень принялся перевязывать спину тенгу… крылья были вырезаны у мальчишки по самые лопатки очень искусно, кости почти не торчали и не мешали накладывать «бинты». Когда дело было сделано, Альберих отстранился от Огавы и глянул в сторону притихшего лиса, что, справившись уже давным-давно с двумя заклинателями, сидел рядом с кошкой, обняв ноги и глядя куда-то в сторону. Судя по тому, что он не трогал кошку, не пытался нащупать пульс и не старался как-то помочь… та уже не дышала. Тарталья лишь закрыл ей веки, чтобы стеклянные глаза не глядели пронзительно куда-то в сторону двери, словно все еще ожидая спасения. Хули-цзин сидел молча, даже ни разу не взглянув на Огаву и Кэйю. Ему было больно… больно видеть лежащее тело тенгу, дорожку крови и чертовы крылья, что посмели отобрать эти ублюдки у ребёнка. Лис сам не понимал чего хотел бы сейчас больше: чтобы мальчишка все же остался жив, или же чтобы он больше никогда не открыл глаза… радостный, весёлый птенец, не знающий жестокости, сможет ли он вообще пережить случившееся? Сможет ли продолжать идти вперёд? Сможет ли вновь обратиться к Тарталье с той светлой наивной улыбкой?.. обратиться к тому, кто не был рядом, когда был так нужен. Сюй Лин… она до последнего ждала, глядя на дверь, что они помогут им, не правда ли? Две заблудшие души, что совершенно случайно ввязались во все это. «Случайно? Это я их тащил за собой» — усмехнулся лис. У него было ощущение, будто из него выкачали все силы… после ослепляющей ярости, он не чувствовал почти ничего. Он не мог и не хотел уже как-либо бурно реагировать, будто мозг просто не видел в этом необходимости, так как просто не принимал все случившееся за правду. Лишь отвратительная тяжесть на душе напоминала о реальности всего произошедшего и словно говорила ему: «смотри, они в самом деле пострадали по твоей вине. Девушка мертва, а мальчик, который верил тебе и даже рисковал жизнью, чтобы спасти тебя лишился крыльев.». Тарталье было стыдно. Ужасно стыдно за то, что он не мог даже заплакать, сидя рядом с трупом, сидя неподалёку от мальчишки… даже ради приличия он не мог скорчить страдающее лицо. Не мог… За дверью вновь послышались быстрые шаги и какая-то борьба. Видимо демоны все еще пытались сопротивляться заклинателям… однако Аякс даже не повернулся в ту сторону и даже не предпринял попытку подняться. В руках он все еще держал свой меч, на лезвии которого не было даже пятнышка крови. Это оружие приятно согревало его ладонь, немного вибрируя в ней… он был объят энергией и, что не странно, делился ею со своим хозяином. У духовных оружий есть ещё одно название — Цугумогами. Могами — Это разновидность духа: вещь, что приобрела душу и индивидуальность, оживший предмет. Они происходят, как правило от артефактов или вещей, которые существуют в течении очень длительного периода времени, в связи с чем и приобретают сознание. Однако не обязательно, чтобы оружие или какой-либо другой предмет существовал в течение ста или более лет. Вещь, которая многое «пережила» и впитала в себя все самые сильные эмоции своего хозяина может стать могами за маленький промежуток времени… Обычно, заклинатели искали себе духовное орудие в специальных оружейных, которые находились в чёрном лесу, принадлежащем демоническим животным. Эта единственная земля, которой не владели ни люди, ни какие-либо разумные демоны. Огромная территория, которую занимал непроходимый лес, кишащий всякими опасными тварями, был почти непроходим. Не все заклинатели, стремящиеся заполучить духовное оружие, могли выйти оттуда живыми… к тому же, могами весьма капризны. Даже если заклинатель сумел пройти испытание и явился в оружейную целый и невредимый, ни одно оружие могло не выбрать его… именно поэтому, совершенствующихся с могами в мире цзянху уважали и считали сильными. Не у всех была возможность заполучить себе такое духовное оружие. Тарталья никогда не входил в чёрный лес и не пробирался в оружейную. Он никогда не горел желанием отыскать себе могами, так как не считал это необходимым. Для него главное было - сила. Та сила, которую человек приобретал самостоятельно, проходя через испытания и многочисленные сражения. Конечно, оружие, что делилось своей силой - очень занятная вещица и парень, если бы выпал шанс, не отказался от него, однако бегать в поисках лис не собирался точно. Он всегда хотел стать сильным, но без каких-либо артефактов и «помощников», а совершенствуясь и закаляясь в боях. Могами для него был лишь приятным бонусом, приобретением, от которого он не отказался бы, но не более того. Однако… был ли меч, который он держал в руках, «приятным приобретением» в этот момент? Подарила ли ему тепло и радость мысль о том, что его оружие теперь имело душу и даже свою энергию? Был ли ему приятно от того, что эта вещь стала живой, потому что впитала все его эмоции, переживания и чувства за эти годы, потому что питалась кровью убитых им существ… в том числе и кровью его старого учителя, и Чжун Ли. Это было омерзительно. Но Тарталья не выбросил меч. Не мог. Он был словно его частичкой, что напоминала о всех тех отвратительных деяниях, что он совершил. Да, это было омерзительно. Он был омерзителен. И этот меч, которым он перерезал глотки, был омерзителен… когда Кэйа поднялся с места и стал что-то судорожно делать, пока шаги приближались, лис сидел и смотрел на меч, не слыша и не замечая больше ничего. Да, он не мог его выбросить, несмотря на то, что он был отвратительный и очень грязный, не мог этого сделать, потому что меч стал его частью. Он словно был им… а Тарталья не хотел чтобы его бросали, хоть и был ужасным человеком. Он боялся одиночества, и потому не мог допустить, чтобы меч остался лежать и остывать на холодной земле, никому ненужный. Нет ничего плохого в том, чтобы бояться одиночества. Все люди на самом деле где-то глубоко внутри его страшатся, хоть и говорят об обратном. Однако… оно, словно дикий зверь, охотится и неумолимо приближается. И Тарталья это ощутил очень хорошо за последнее время. Он постепенно лишался всего… а если рядом с ним и остались какие-то люди, то они страдают по его вине… быть может у него предначертано судьбой быть одиноким? Быть может ему просто нельзя заводить друзей и любить кого-то? Чжун Ли… может будет лучше, если он в самом деле перестанет пытаться его вернуть? Он ведь… ходячая катастрофа. Несчастье во плоти. От мыслей, что медленно тянули его в пучину чего-то очень вязкого и мерзкого, вырвал его Кэйа, что, не сумев дозваться до своего товарища словами, пнул его. Альберих на спине держал до сих пор не очнувшегося Огаву и хмурился, поглядывая на дверь. — Времени нет страдать! Мы пока живы и будь добр сделай так, чтобы это «пока»длилось как можно дольше! Вытаскивай талисман перемещения. Послышался какой-то грохот. В коридоре показалась девушка в заклинательских одеждах и ещё какой-то совсем ещё молодой паренёк. Из всей группы, что зачищала этот этаж, они, по всей видимости, продвигались быстрее всех и пока остальные все еще тащились и дрались с существами, они уже стояли напротив комнаты, в которой находились Тарталья и Кэйа. Заметив этих двоих, облачённых в праздничные демонические одежды, совершенствующиеся сразу поняли, что парни удрали с бала, поэтому, не задумываясь пошли в их направлении. Комната была тупиком и никто из заклинателей не спешил, прекрасно зная, что те никуда не убегут. Однако, Тарталья достал из рукава талисман и, глядя прямо им в глаза, активировал его. Заклинание поднялось в воздух и ярко засветилось голубым цветом и в следующую секунду все помещение озарилось ослепительной вспышкой. Когда этот свет пропал и девушка с парнем взбежали внутрь, в комнате уже не было никого. Лишь два мертвых тела заклинателей лежали на полу в луже собственной крови. Как только яркий свет перестал слепить и парни наконец открыли глаза, перед ними предстал обрыв с которого можно было видеть весь хаос, творящийся сейчас внизу, в городе демонов, да и в целом на землях Сумеру. Пожар — страшное явление в природе. Он словно дикий зверь, медленно, но верно, продвигается вперёд и уничтожает все на своём пути. Поглощает, словно жадная тварь, не останавливаясь и бушуя очень долгое время. Позволь такому зверю вырваться, позволь хотя бы немного разбушеваться, как остановить его уже будет почти невозможно. Природа собственными руками душит себя и все живое на земле, заставляет окунуться в настоящий ад. Но ещё страшнее, когда языки пламени охватывают и сжирают прекрасные пейзажи по вине самих людей. Когда даже сама природа не в силах остановить агонию земли. Даже если совершится чудо и нагрянут грозовые тучи… пожар не прекратится, так как люди и демоны продолжат воевать и убивать друг друга, заливая все собственной кровью. Эта ненависть и разжигает огонь. Эта ненависть и приносит хаос. Парни молча смотрели на весь ужас, что объял земли Сумеру. Земля вся пылала красными, жёлтыми и оранжевыми цветами, оставляя позади лишь черноту. Помимо этого, в городе проливалась кровь, смерть ходила с косой и заглядывала в каждый уголок, в каждый дом и на каждую улицу. Тела валялись тут и там и невозможно было разобрать кто страдал больше: демоны или люди… среди трупов были и заклинательские одежды и другие. Странный грязный туман очень быстро окутал парней, закрывая обзор на все происходящее снизу. Ветер поменял своё направление и теперь даже дышать стало трудно… перед тем, как парни полностью лишились возможности наблюдать за всем что творилось на земле, Тарталья успел поднять глаза к небу, окрашенное кровавым рассветом. Какой-нибудь умник наверняка бы, Заметив эту картину, сказал: «даже Боги плачут кровавыми слезами, видя весь этот ужас.» однако лис лишь усмехнулся. — Интересно куда смотрят Боги. — сказал он, все еще сидя на земле, совсем неподалёку от мертвой кошки, которую он забрал с собой оттуда. Зачем? Тарталья наверное и сам не мог бы ответить на этот вопрос. Просто ему показалось, что ее нельзя оставлять в том аду… нельзя вот так бросать. Хоть было уже и поздно… — Куда они все смотрят, когда умирают невинные. — лис взглянул на Сюй Лин. — Им нельзя вмешиваться в людские дела. Тем более когда они имеют такие глобальные масштабы. — тихо ответил Кэйа. Он покосился на парня и, заметив куда именно тот смотрит, сказал: — к тому же… над такими, как мы с тобой, Тарталья, нет Бога. Для них мы лишь демоны, что должны умереть. Даже Чжун Ли не в силах это изменить, даже он не в силах пойти против небесного порядка и помочь таким как мы. Старейшина Чжун Ли — Бог… Его гэгэ — самый настоящий небожитель. Наверное, будь у хули-цзин сейчас силы, он бы очень сильно удивился и в негодовании бы пялился на Кэйю, даже несмотря на то, что об этом даже Дотторе говорил. Однако… Тарталья был не в состоянии резко реагировать. Он лишь задумчиво опустил глаза на землю. — Какая разница кто мы. И среди демонов и среди людей есть ублюдки. Скажи, разве такие как Сюй Лин и Огава должны страдать? Скажи, ты виноват, что заклинатели всадили в тебя сердце какого-то существа, превратив тебя тем самым в монстра? А я? Я виноват, что родился таким? Почему демоны тоже не могут надеяться и верить в кого-то? Почему демоны лишены даже жалости небес? — на землю капнула маленькая капля крови и Тарталья яростно вытер нос, из которого вдруг начала капать капля за каплей. — Потому что им просто наплевать на всех нас. Не только демоны не достойны их внимания, но и люди. — ответил сам себе лис, чуть понизив голос. — А Чжун Ли… он… он тоже мудак. Синеволосый ничего не ответил, лишь немного приподнял брови, на речи Аякса. — Почему он ничего не сказал мне? Почему просто не объяснил все? Он оставил меня гнить в яме сожалений и отчаяния, заставив думать, что я в самом деле собственными руками его прикончил… а потом? Сейчас я точно уверен, то были не галлюцинации, он в самом деле приходил ко мне. Но молчал. Каждый раз молчал. А в единственный день, когда он наконец открыл рот, все что я услышал от него так это «ты должен уйти в медитацию, должен скрыться.» почему?.. почему нельзя было просто все объяснить? — Ему вообще нельзя было спускаться. Может за ним следили и у него не было возможности с тобой нормально поговорить? Сам подумай, у божества, которому нельзя вмешиваться в дела людей, на земле остался любимый. Лично я бы посадил на цепь такого человека, чтобы он не смел спускаться. Ведь любовь… словно иголка в одном месте. Разве возможно усидеть? Погляди на него, он все равно умудрился найти лазейки в договоре с небесным владыкой и помочь нам. Да, он не делал ничего напрямую, не делал ничего собственными руками, но тем не менее. Тарталья ничего не ответил на это, но Кэйа отчётливо заметил, как меч, все еще не покидавший его рук, сверкнул фиолетовой молнией. Синеволосый только после этого обратил внимание на кровь, что шла из носа лиса, и тут же, подойдя к нему, пнул духовное оружие так, что то вылетело из рук хули-Цзин и упало неподалёку. Могами делится своей энергией с хозяином, а так как у Аякса сейчас ци шла по каналам беспорядочно и беспокойно, он усугублял положение парня. Альберих нахмурился. — Убирай его в ножны и не смей пока пользоваться им. — строго сказал он, после чего развернулся к нему боком. — возьми Огаву. Тарталья замер. Он повернулся к нему и уставился на мальчишку с каким-то сомнением и страхом. На его лице явно читался вопрос, однако он не осмеливался его задать. Ему все еще было страшно узнать как он… жив? Мёртв? Ему его придётся забрать и хоронить? Молчание и избегание разговора об этом — побег от проблемы, но Аякс все равно хотел бы, чтобы Кэйа ничего не говорил… — Он живой. Огава молодец, я переживал, думал, что сердце не выдержит и остановится, но… все хорошо. Я остановил кровь. Синеволосый полностью повернулся к нему спиной, ожидая, пока Тарталья наконец соизволит подняться с места и взять бедного ребёнка на руки. Лис встал и даже приблизился к ним, однако его руки замерли на полпути к мальчишке. Руки… тряслись. Он боялся причинить ему боль, боялся прикоснуться к нему. Аякс замер, как идиот с протянутыми ладонями… — Не беспокойся. Я нажал на кое-какие акупунктурные точки и он еще долго не проснётся. Возьми его и уходи как можно дальше от заклинателей от людей и демонов. Лучше скрыться на какое-то время и не высовывать нос. Тарталья нахмурился, опустив руки и внимательно вглядываясь в затылок товарища. Его насторожили его слова… что значит «возьми и уходи.»? А что насчёт него? — Я собираюсь вернуться к Дилюку. — как будто прочитав его мысли, пояснил Кэйа. — Совсем с ума сошёл?! — не выдержав, рявкнул лис. — Это настоящее самоубийство! Если не Дотторе, то заклинатели тебя в клочья разорвут. Совсем забыл кто ты для них теперь? Настоящий предатель, которого даже бездна хотела головы лишить! Кэйа опустил глаза. — Мне все равно. Тарталья замер, смотря на него так, словно хотел одним лишь взглядом продырявить его. Обида смешанная со злобой змеей стали извиваться в животе, стягиваясь в один тугой комок. Он… не хотел чтобы он погиб. Не хотел чтобы он пострадал… Лис уже устал видеть смерти своих близких. Неужели это так непонятно?! «Мне все равно.» да как у него только язык поворачивается такое говорить!? Почему? Тарталья готов был все эти мысли и переживания обрушить на Кэйю лавиной, чуть ли не обвиняя в эгоизме. Да, он привязался к нему! Привязался несмотря на все те беды, что этот гад наслал на него! Как он теперь вообще смеет вот так легкомысленно говорить и идти на верную смерть?! — Ты… — Лис сделал глубокий вдох, стараясь успокоить своё сердце. Его взгляд упал на остывающее тело девушки, — тоже хочешь сдохнуть? Тоже хочешь покинуть меня? Почему я должен терпеть все это? Почему должен каждый раз лишаться друзей? Кэйа сжал губы в тонкую линию, глядя на Тарталью. У него был очень виноватый вид и только лишь взглянув на него уже можно было понять, что несмотря на все эмоции и чувства, что овладели им сейчас, парень не собирался отступать. После всего что случилось… Тарталья не отвернулся от него. Он спас его и… даже назвал другом. Альберих, хоть и был рядом с ним все эти дни, разговаривал с ними и даже смеялся… все равно думал, что между ним с Тартальей возникла огромная пропасть. И он сам был тому виной. Невозможно было сохранить дружеские отношения после всего что он натворил… однако лис все равно беспокоился о нем… Разве может Кэйа передать словами всю свою благодарность этому демону? Он раньше даже не думал о том, что может обзавестись такими прекрасными товарищами. Хотя какие товарищи… Тарталья стал для него братом, который несмотря ни на что не отворачивается от него. Однако… он просто не может остаться. Сделав тяжёлый вдох, справляясь со своими эмоциями, Кэйа смотрит упрямо прямо в глаза лиса. — Будь на его месте Чжун Ли, ты бы сделал то же самое. Тарталья замолкает, не в силах возразить. Он прав. Абсолютно прав. Если бы Чжун Ли был в опасности, он бы кинулся за ним даже в огонь и ему было бы наплевать на свою жизнь. Разве можно что-либо сказать на это? Кэйа одной лишь фразой заставил его заткнуться и понять его… отпустить. Лис поднял глаза к небу, мысленно ругая этого говнюка. Судьба слишком жестока, раз решила свести их заблудшие души вместе и сделать друзьями. Слишком жестока… — Если сдохнешь… если вы оба сдохните, я вас найду в загробном мире и сделаю так, чтобы вы переродились в теле собак, которые будут бегать рядом со мной на привязи. — заворчал Тарталья, но все же потянув руки к Огаве, чтобы забрать его у парня. Но не успел он взять мальца, как позади них послышались шаги. Кэйа тут же отпрянул от лиса и насторожено стал вглядываться в стволы деревьев. Уши Тартальи навострились, хвосты стали нервно бить по земле. Парень призвал к себе меч, ожидая незваных гостей. — Я слышал здесь кого-то. — послышался голос, после чего к ним вышел вестник бездны. Сразу же после него появились еще трое магов и стоило им увидеть лиса и Кэйю, как их лук и стрелы направились в их сторону. Это было даже забавно. Стоило парням спастись от одной опасности, как они тут же угодили в лапы другой. В самом деле у судьбы очень жестокое чувство юмора… Тарталья вышел чуть вперёд, закрывая собой Альбериха и Огаву: Кэйа с такой ношей не смог бы ничего поделать сейчас, даже увернуться от одной стрелы ему было бы тяжело… а он мог хотя бы немного задержать их. — Не стрелять. — предупредил магов вестник, тоже сделав шаг вперёд, — доставим их принцессе, а дальше, она сама решит что с ними делать.