Живи, сохраняя покой. Придет весна, и цветы распустятся сами.

Раздался треск, и очередное громадное дерево тут же свалилось на землю. — Так как я твой друг, то наверное, должен успокоить тебя. — задумчиво протянул Кэйа, вырисовывая тонкой палочкой разные узоры под собой. — Но давай начистоту, если Старейшина Чжун Ли расскажет о том клочке волос, то тебя просто разорвут. Даже разбираться не будут, я уверен в этом. В конце концов, умер ученик чужой школы, да к тому же, ещё пострадала сама молодая госпожа Аяка. Глава Ясиро наверняка будет сейчас в бешенстве. Тебя могут просто отдать ему на растерзание. — Хреново же ты поддерживаешь. — прошипел Тарталья, сжимая кулаки и впиваясь ногтями в собственную кожу. Рядом с рыжеволосым было повалено уже много деревьев. Кэйа как раз сидел на одном из пеньков, что остался после мощного удара парня. — Я бы на твоём месте побежал в зал, где проходит сейчас собрание Старейшин, и послушал о чем они говорят. Чтобы хотя бы чуть-чуть понимать, что тебя ждёт. Тарталья лишь хмыкнул на это. После того, как Чжун Ли нашёл Аяку и тут же принёс ее к Бай Чжу, он, ни минуты не медля, созвал всех Старейшин. Ему было совершенно наплевать на то, что на дворе все ещё стояла ночь. Дело было очень важным, и тянуть до утра он просто не мог. Ведь напали на саму молодую госпожу Аяку, а это может привести к разрыву каких-либо дружеских отношений между школами. А там уже кто знает, как поведёт себя Аято Камисато… И конечно же Тарталья очень хотел узнать, о чем старшие говорили, вот только они воспользовались заклинанием, из-за которого было просто невозможно что-то подслушать или увидеть. Лису только и оставалось ждать приговора где-нибудь в сторонке. Ведь если Чжун Ли сообщит им о том клочке волос… Кэйа прав, они могут даже не разобраться и свалить всю вину на него. — А остальные ребята где? — вздохнул Тарталья и облокотился на нетронутое дерево. Стоять было тяжело, поясница вновь начала сильно болеть. — Мы тебя долго ждали и даже искать ходили. А потом, когда вернулись в школу и узнали обо всем, Тома тут же рванул к Аяке. Итто вместе с ним. — Парень заправил прядь волос за ухо и наконец поднял взгляд на товарища. — Какая-то слишком странная ситуация, тебе так не кажется? Зачем было девушке так поздно ночью спускаться с пика? Ладно мы. Всей толпой пошли купаться, но она куда шла… Тарталья скрестил руки на груди. Ответ на этот вопрос он тоже хотел бы услышать, вот только Аяка до сих пор не пришла в себя. Что было очень странно. Кэйа вдруг закашлял в кулак, обращая на себя внимание лиса, и кивнул в сторону. Неподалёку от них стоял Чжун Ли. Рыжеволосый тут же напрягся: учитель для него был сейчас самым настоящим палачом, в руках у которого находилась его жизнь, его дальнейшая судьба в школе Цисин. Прямо сейчас на его пути как будто возникла развилка. И именно от решения этого человека, зависит то, по какой дороге ему придётся идти дальше. — Ладно, я пошёл. — Кэйа встал и, махнув рукой на прощание, побрел в противоположную сторону. — Удачи! Тарталья опустил взгляд на землю. Теперь, оставшись наедине с Чжун Ли, он почему-то не мог смотреть в эти янтарные глаза. Как будто боялся увидеть в них что-то… — Я ничего не сказал про клок волос. — спокойно сказал мужчина, внимательно наблюдая за юношей. Аякс тут же поднял голову. Он был сейчас похож на маленького щенка, что смотрел на своего хозяина сияющими какой-то надеждой глазами. — Вы мне верите? Верите ведь в то, что я не трогал их? Чжун Ли слегка кивнул в сторону, молча прося следовать за ним, и медленно заведя руки за спину, направился вдоль узкой тропинки. Тарталья чуть нахмурил брови. Ему так и не ответили на вопрос. — Для начала ответь мне, какими оружиями ты владеешь? Этот вопрос показался парню странным. Он искоса взглянул на непроницаемое лицо Старейшины, уже готовясь с осторожностью отвечать на каждый заданный им вопрос. — Я хорошо владею мечом, однако в бою предпочитаю пользоваться луком. К чему этот вопрос, учитель? — Любишь лук говоришь… — уголки губ мужчины слегка приподнялись. — но дай угадаю, ты плохо с ним справляешься, да? У лиса сердце чуть в пятки не ушло. Он уже начал думать, что сам себе вырыл яму, упомянув об этом оружие… кто ж знает, зачем вообще этот гад завёл об этом разговор! — Я хорош в фехтовании на мечах. А все время побеждать с помощью оружия, которым владеешь в идеале - скучно. Чжун Ли покачал головой с улыбкой на лице. — Если я дам тебе задание выкопать глубокую яму, ты ложку возьмёшь вместо лопаты? Тарталья кашлянул в кулак и отвернулся. — Это… другое. — А что насчёт копья? Ты пробовал когда-нибудь драться с ним? — Нет. Не люблю это оружие. — Забавно. — хмыкнул старейшина, как будто своим мыслям, — на пике Цисин есть Старейшины, которые недолюбливают меня. Так как в нашей школе кроме тебя нет рыжих учеников, если бы я упомянул о тех волосах, то эти люди тут же ухватились за эту улику и стали обвинять во всех бедах тебя. Ты бы сразу попал в тюрьму… — Если они вас не любят, то я-то тут причём? — возмутился Тарталья, перебив его. Чжун Ли тяжело вздохнул и продолжил лишь после небольшой паузы: — Потому что, ты мой ученик и каждый твой неверный шаг на моей совести, Тарталья. Если бы тебя обвинили в убийстве, то моя репутация бы очень сильно пострадала. Они не стали бы упускать такую возможность, и с удовольствием бы окунули и тебя, и меня в грязь. — он серьезно взглянул на юношу, — а теперь будь добр, не перебивай меня и слушай. Перед тем как начать собрание, мы с Бай Чжу осмотрели тело погибшего ученика и молодую госпожу и заметили, что раны были нанесены разными оружиями. Либо на них напало одно существо, владеющее несколькими видами орудий, либо же там было два демона. Судя по твоему рассказу, я могу сделать вывод, что в первый раз, когда ты вышел на ту поляну, ты спугнул их. Возможно именно благодаря тебе мы и нашли Аяку живой. — То есть она могла случайно наткнуться на них, после чего те решили избавиться от ненужного свидетеля? — Тарталья снова перебил, спеша подвести итог. В таком состоянии, он просто не может слушать длинный монолог учителя. Чжун Ли приподнял брови и хотел было напомнить вновь про то, как нужно себя вести со старшими, однако, увидев как у юноши загорелись глаза, передумал. Этому лису бесполезно говорить об этикете… — Да. По всей видимости она случайно увидела то, что не стоило было видеть. У Тартальи словно гора с плеч упала. Его ни в чем не подозревают и не обвиняют, можно больше не переживать о том, что придётся менять планы касаемо школы Цисин. — Как госпожа Аяка? — уже пребывая в хорошем расположении духа, поинтересовался лис. — Она не приходит в себя. И с раной не получается ничего сделать. Возможно эти существа понимали, что им не удастся завершить начатое, и чтобы не возвращаться за ней, решили перед уходом наложить какое-то заклинание. Бай Чжу теперь ломает голову и носится с разными травами. Тарталья промолчал. На самом деле его мало заботила жизнь этой девчонки, единственное, что не нравилось ему, так это последствия. Если она умрет, ее старший братец точно не станет сидеть сложа руки. А это наверняка принесёт очень много проблем хули-цзин. Ведь в его планы не входил весь этот цирк. Он хотел лишь стать сильнее и уничтожить человека рядом с собой, вместе с ним предав земле и сам пик Цисин… ему не нужны никакие конфликты с другими пиками. Лис слегка нахмурился, прокручивая все произошедшее у себя в голове. Та поляна находилось не так уж и далеко от места, где он виделся с Андреем… не может же быть такого, что кто-то следил за ними? Или к примеру, не мог ведь Андрей подумав, что Аяка подслушала их разговор, убить ее и ее спутника. Он ведь не тупой… не стал бы этого делать. — Ты сказал, что разными оружиями были нанесены раны. Какими именно? — спросил парень. Кажется он совсем позабыл с кем разговаривает… Чжун Ли приподнял брови, и склонив голову чуть набок, глянул на задумчивое лицо ученика. — Такими темпами ты снова будешь звать меня «гэгэ»… — тихо проговорил он, покачав головой. Лис в этот момент был погружён в свои размышления: он всячески старался отогнать мысли о том, что во всем происходящем виноват Андрей. Поэтому и не услышал слов своего учителя, к тому же тот сказал все это слишком тихо. Тарталья лишь потом поднял на него вопросительный взгляд, ожидая ответа на заданный им вопрос. — Двуручным мечом убили парня, а у молодой госпожи глубокая колото-резаная рана, нанесённая копьем. Ей очень повезло, жизненно важные органы не задеты, но если Бай Чжу не найдёт способа как можно скорее помочь ей, то она умрет. Андрей при Чайльде всегда использовал обычный меч. Значит это не он. — А зашить нельзя или с помощью духовной энергии что-то сделать? Вы же мне затягивали рану на плече как-то. — пожал плечами Тарталья. — Я не знаю какое заклинание использовали те существа… однако, такими методами ей не помочь. Светлую ци ее тело почему-то отвергает, зашить тоже не удаётся. Тарталья ничего не ответил на это. Лишь молча продолжил следовать за своим учителем, какое-то время совершенно не обращая внимание куда именно они идут. Лишь потом до него дошло, что хижина Чжун Ли и Бай Чжу находятся уже давно позади. Лис завертел головой. Кажется, Старейшина хотел спуститься с пика… — Учитель, куда мы идём? — с каким-то беспокойством поинтересовался юноша. Ему почему-то тут же пришла в голову мысль, что Чжун Ли все это время лишь отвлекал его внимание, чтобы по итогу притащить его, и отдать прямо в руки разъяренным Старейшинам… или даже брату Аяки, который каким-то чудом успел уже прибыть сюда. Конечно все это было полный бред, однако сердцу, что обеспокоено стало биться в грудной клетке, не объяснишь этого. — Мы вернёмся на место, где обнаружили вчера учеников, после чего обыщем всю территорию вокруг школы. — Всю?! Нам вокруг пика что ли бегать придётся? Мы ведь не успеем даже за день обойти все! — Этим заниматься будем не только мы. Поляну они нашли очень быстро. Ни бабочек, ни каких-либо других живых существ на ней уже не было, однако Чжун Ли все равно решил внимательно осмотреть это место. Мало ли, что они пропустили ночью. Пока Старейшина со сведёнными к переносице бровями, медленно ходил вокруг да около, Тарталья встал на одном месте, и упершись руками в колени, замер. Боли в пояснице у него и раньше бывали. Но болело не так сильно, и не так долго как в этот день. С самого утра он мучился, а спина никак не проходила. Наоборот боль усиливалась. Шумно выдохнув, лис разогнулся. — Болит что-то? — вдруг спросил Чжун Ли, даже не посмотрев на своего ученика. Хули-цзин почесал кончик носа и встряхнул головой. — Все в порядке. — Это важно, Тарталья. Я должен быть уверен в том, что в случае опасности, ты хотя бы ноги унести сможешь. Ведь мы с тобой разделимся сейчас, я не смогу за тобой приглядывать. Парень усмехнулся. — Ноги унести? Кто я по вашему такой? Такое слышать от вас обидно, учитель. Чжун Ли ничего не ответил на это, лишь вздохнул, и достал из рукава какой-то бумажный амулет. — Если встретишь что-то или кого-то, не вступай в схватку с ним и не прикасайся. Запустишь это в небо. Заклинатели, что будут поблизости, сразу же отправятся к тебе. Тарталья принял вещь и тут же, небрежно сложив, убрал в карман. Конечно же он не собирался ею пользоваться. Звать на помощь? Он что, похож на беспомощного? — Тарталья, не лезь в бой. — Как будто прочитав все по его лицу, еще раз повторил Чжун Ли. — я не шучу. — Да-да, я понял. — закатил глаза лис, отвернувшись от учителя. — Какой же ты сообразительный… — с явным сарказмом сказал Старейшина, прекрасно понимая, что этот упёртый баран все равно его ослушается. Тарталья весело прищурил глаза, услышав это, и уставился на медленно удаляющуюся спину своего наставника. — Будьте осторожны, учитель. — усмехнулся он. — Тарталья, для того, чтобы меня хотя бы слегка ранить, у лисы должно быть шесть хвостов, а для того чтобы убить - все девять. — Чжун Ли остановился и последний раз взглянул на юношу, — поэтому, побеспокойся лучше о себе. — он подмигнул ему и тут же развернулся, скрывшись среди деревьев. Хули-цзин удивленно вскинул брови, все ещё пялясь туда, где исчез Старейшина. Все эти слова, сказанные им… он издевается над ним что ли? Аякс упёр руки в бока. — Так, я не понял, он себя сейчас с Богом сравнил? Надо мной решил поиздеваться, да ещё и… Мне бы такую самооценку. На самом деле эти слова были очень странными. Парень не знал смеяться ему или плакать. С одной стороны, это было похоже на то, будто Чжун Ли сейчас очень жирно намекнул на то, что он уже все знает и что у лиса нет и шанса против него. Мол, не дорос ещё. С другой же стороны… все это было сказано, как будто в шутку, чтобы напомнить ему о том, с кем именно разговаривает Тарталья. Не с каким-то жалким соучеником, а с уважаемым Старейшиной, к которому он и в подмётки не годится… вот только, чтобы эти слова не означали бы, юноше не нравилось, что Чжун Ли так часто упоминал лис. «Он знает… но если это так, то насколько много знает?» — думал парень, хмуря брови. — «и почему он смеётся надо мной, а не спешит за шкирку взять и вышвырнуть из школы?» Тарталья поднял глаза к небу, устало проведя ладонью по лицу. — Нет, свихнуться просто можно. Что за херня происходит на этом чёртовом пике? Я уже ничего не понимаю. Он раздраженно пнул землю. Намного легче было думать о том, что Чжун Ли своими словами лишь решил напомнить ему о его никчёмности и слабости. Ведь размышлять о булыжниках, которые находятся у тебя на виду, проще, чем ломать голову над подводными камнями… так? Тарталья спрыгнул с очередного небольшого выступа, совершенно не обращая внимания на пейзаж и на какие-либо детали. Он приземлился на ноги, и тут же скривился из-за боли в пояснице. Видимо погружение в свои мысли помогло ему отвлечься на некоторое время от этой проблемы… парень замер на месте, согнувшись. Ему хотелось найти хоть какую-то позу, чтобы немного облегчить боль, вот только ему так и не дали этого сделать. Впереди послышался шорох. Лис тут же выпрямился и уставился на фигуру в чёрной мантии, вышедшую из листвы. Это существо, помимо капюшона, воспользовалось ещё и заклинанием, которое скрывало лицо. Тарталья бы даже при всем желании не смог бы разглядеть этого незнакомца. Они оба встали как вкопанные и несколько секунд молча пялились друг на друга. Первый тишину прервал нежданный гость: — Давно не виделись, Аякс. — фигура слегка склонила голову, в знак приветствия. У этого существа… был женский голос. Тарталья немного растерялся. — Откуда ты знаешь мое имя? — лис свел к переносице брови и сжал рукоять меча, уже готовясь обнажить лезвие. — Столько зим, столько лет прошло… надеюсь, у тебя все хорошо. Ведь у меня, у нас, очень большие планы на тебя. Покажешь насколько сильным ты стал, милый Аякс? Насколько близок ты к победе? Тарталья медленно достал меч из ножен, цепко следя за громадными фигурами безобразных демонов, что возникли у этой девушки за спиной. — Будет обидно, если такое ничтожество вроде них сможет убить тебя. Значит все время потраченное на тебя - мусор. Как и ты сам…. Не разочаруй меня, лисёнок. После этих слов, девушка сделала пару шагов назад, скрываясь в тени деревьев. Однако, сколько бы времени не прошло, сколько бы тварей не вылезло к нему, Тарталья чувствовал на себе ее тяжелый взгляд. Она как будто ждала чего-то… вот только юноше уже было абсолютно наплевать на это. Все его внимание было направлено на противников, что лезли к нему со всех сторон. Чжун Ли обнаружил своего ученика, стоящего рядом с горой трупов на ватных ногах. Он был залит весь кровью, и было непонятно кому именно она принадлежала. Единственное, что мужчина в этот момент понимал, так это то, что Тарталья был на грани. Стоило лису лишь увидеть его, как он тут же рухнул. Чжун Ли чудом успел подхватить юношу. Он молча сел на землю вместе с ним и прикрыл глаза, как будто стараясь таким образом справиться тихо со всеми своими эмоциями. Злость, страх… почему этот паршивец никогда не слушается его? Даже талисман, который он прикрепил к нему, чтобы найти было легче, оказался таким бесполезным. А если бы Чжун Ли сейчас не пришёл бы к нему? Если бы он не решил вдруг проверить своего ученика, то что бы случилось с этим идиотом? Рухнул бы здесь и лежал рядом с этими трупами до тех пор, пока кто-нибудь не нашёл бы его? — Болит сильно… — прохрипел лис, уткнувшись носом в грудь учителя. Он вцепился в его руку, как за спасательный круг, однако… это выглядело так жалко. У парня совершенно не осталось сил, он лишь слабо-слабо сжал пальцы. — Где болит? — тихо спросил Чжун Ли, желая скрыть в голосе панику и другие чувства. Он стал осматривать его, аккуратно проверять все ли кости целы, однако… парень, казалось, был в полном порядке, не считая порезов и синяков. — Тут… — Тарталья еле завёл руку за спину, указывая на поясницу. — не могу… больше. Лис какое-то время ещё был в сознании. Он корчился от боли и шумно дышал, сжимая слабо чужую руку. Однако спустя пару минут он все же отключился. Чжун Ли аккуратно убрал прилипшие к мокрому лбу рыжие волосы и поднял юношу. Он впервые, спустя столько долгих лет, замер в растерянности.