Живи, сохраняя покой. Придет весна, и цветы распустятся сами.

      Посреди маленького пруда стоял юноша. Он пребывал в глубокой задумчивости, пока медленно смывал с себя остатки ночи. Красные крупные капли скатывались по руке и падали прямо в воду. Тарталья смотрел на то, как растворялась в чёрном омуте его собственная кровь, и чувствовал, как внутри все больше разливалась горечь. Он поднял голову и замер.       Совсем недавно появившееся солнце на небе окрашивало все вокруг в красноватый цвет. Было очень красиво. Такой пейзаж мог бы вдохновить писателя на новые поэмы, мог бы вдохновить художника и заставить того взять кисти в руки. Вот только Тарталью вся эта картина не приводила в восторг. Наоборот, ему стало вдруг дурно.       Рассвет… в тот день был такой же. Небо как будто впитало в себя всю кровь, что разлилась тогда ночью, и будучи совсем еще маленьким ребёнком, Тарталья стоял посреди поля, и задрав голову, смотрел на эти облака. По щекам скатывались слёзы, но он больше не кричал. Не было сил. Мальчик лишь упал на колени и закрыл лицо ладошками, которые все были испачканы в крови.       В тот самый день он потерял семью.       В тот самый день он остался совсем один.       Поздно ночью заклинатели вторглись в маленькое поселение, находившееся глубоко в лесу. Откуда они узнали, что там живут хули-цзин, Тарталья до сих пор не понимал… да и есть ли смысл в этом разбираться? Главным остаётся лишь одно. Заклинатели устроили самую настоящую резню, не оставив в живых даже детей. Одному лишь Тарталье удалось сбежать. Как? Он сам уже не помнит. Однако есть кое-что, что четко запечатлелось в памяти… широкие плечи мужчины, чей капюшон скрывал лицо, не позволяя увидеть его выражение в этот момент. Огромное острое копье, что он держал в руке. И имя. Чжун Ли.       После того рокового дня, когда заклинатели истребили почти всех хули-цзин, оставив маленького мальчика совсем одного, Тарталья долго скитался и собирал информацию о единственном человеке, имя которого запомнил. Уважаемый старейшина пика Цисин, которого не раз хотели сделать главой школы заклинателей. Могущественный самосовершенствующийся, которым восхищаются. И у которого руки по локоть в крови. Ровно одиннадцать лет назад, Тарталья пообещал себе, что лично вырвет сердце Чжун Ли собственными руками. Он заставит его поплатиться жизнью за ту кровь, которая разлилась в тот день.       Всплеск на поверхности воды совсем неподалёку от парня, заставил того вынырнуть из воспоминаний. Он обвёл взглядом чёрный пруд, который остался единственным нетронутым лучами солнца, и лишь сейчас обратил внимание на то, что птицы уже вовсю щебетали. Животные проснулись, а значит совсем скоро разлепят веки и ученики школы Цисин. Молодые заклинатели с минуты на минуту прибудут с ночной охоты, а значит Тарталья должен торопиться. Он кинул равнодушный взгляд на свою рану на плече и поплёлся к своей одежде, что лежала на траве в безобразном состоянии. Перед тем как натянуть все это на себя, он провёл двумя руками по голове и тут же его лисьи уши и хвост исчезли. Скрывать свою сущность ему пришлось научиться давно. И теперь мог сделать это одним лишь лёгким движением. Все же то, через что ему пришлось пройти, заставило того маленького лисёнка очень быстро повзрослеть.       Тарталья стоял, прислонившись к стене, и наблюдал за группой заклинателей, что тренировались в фехтовании. Они были примерно одного с ним возраста, однако их навыки оставляли желать лучшего… парень усмехнулся, когда один из учеников грохнулся на землю.       «Отбросы.» — подумал он, запуская пятёрню в волосы. — «если бы я решил уничтожить эту школу прямо сейчас, то лишь единицы бы смогли на равных со мной биться. И куда только смотрит глава Нин, принимая в ученики такой мусор?»       Тарталья немного сполз по стене, но, почувствовав резкую боль в плече, тут же замер. Он не зашипел и даже не скривился из-за этой боли, наоборот, на его лице заиграла довольная улыбка. Эту рану он получил сегодня ночью, когда тайком от всех сбежал из школы и направился вслед за молодыми заклинателями, которые в этот момент как раз были на ночной охоте. Сразиться с Сяо он хотел уже давно. Ему нужно было понять, насколько далеко уже продвинулся он в своих навыках. Насколько стал сильнее. Ему не нужны были эти тренировочные бои, больше похожие на детские игры. Лишь осознание того, что этот бой может стать для тебя последним, по-настоящему могло заставить биться в полную силу. Адреналин, азарт. Вот что он желал чувствовать, сражаясь со своим противником. Именно поэтому Тарталья просто не мог упустить свой шанс этой ночью. Переодевшись в какие-то лохмотья и напялив на себя капюшон с маской, он отправился целенаправленно за заклинателем, который, как и всегда, отделился от основной группы. Этот самовлюбленный павлин предпочитал действовать в одиночку, ну, а кем был Тарталья, чтобы упрекать его в этом? Парень просто воспользовался этим фактом и смог очень быстро его отыскать. А потом… юноши скрестили мечи. И даже несмотря на то, что Тарталья был ранен, он все равно был очень доволен этой битвой. Ведь теперь он знал, что был наравне с любимцем всего пика Цисин.       «Надеюсь, та рана на ноге будет ещё долго напоминать ему о незнакомце, который смог не только выжить после схватки с ним, но и оставить после себя горькое послевкусие проигрыша.»       На самом деле в их битве не было проигравшего и победившего… они оба сражались в полную силу, и длилось все это довольно долго. Вокруг них творился настоящий хаос. Даже деревья были повалены на холодную землю. И только когда они осознали, что оба были уже на грани, - отступили, напоследок оставив друг другу глубокий надрез. Но Тарталья считал, если в этот раз они были равными по силе, то в следующей схватке кто-то из них непременно умрет. И этим «кто-то» будет Сяо, ведь парень не собирался останавливаться на достигнутом.       — Доброе утро, шиди.       Из мыслей его выдернул приятный голос. Тарталья тут же расплылся в улыбке, переведя взгляд на Итэра, который прислонился к стене рядышком. Наверное, это был единственный заклинатель, которого он не хотел убивать…       — Доброе. Выглядишь уставшим. Плохо спал?       Итэр слегка кивнул.       — Всю ночь помогал учителю Баю. Наверное, зря я согласился на все это… — блондин окинул товарища внимательным взглядом. — а ты? Выглядишь так, будто всю ночь только и делал, что дрался.       Тарталья нервно провёл по щеке, рассмеявшись.       — С чего ты взял это?       — Ты какой-то слишком помятый.       — Я чуть не опоздал на завтрак…       Итэр засмеялся.       — Ох, ну тогда все понятно. Знаешь, я даже не удивлён на самом деле. — парень положил ладонь на здоровое плечо Тартальи, и вдруг с его лица пропала улыбка. — я слышал, что сегодня ночью на наших ребят напали. Сяо был ранен… и двое наших товарищей пропали. Тварь, что сделала все это, видимо, очень сильная.       Рыжеволосый слегка нахмурился. Ему, конечно, было приятно слышать о том, что Итэр назвал его сильным, однако две пропажи - не его рук дело.       — Сяо что-то рассказывал о сегодняшней ночной охоте? — спросил Тарталья, отстранившись от стены.       — Хоть он и не показывает этого, но у него просто ужасное настроение. — Итэр мягко улыбнулся, смотря куда-то в землю. — ты и сам знаешь, бесполезно у него что-то спрашивать, когда он в таком состоянии.       — Ну да, этот павлин и так не разговорчив…       — Эй, он твой шисюн! Как ты можешь говорить такие вещи? — засмеялся блондин.       Тарталья недовольно поморщил нос.       — Ваш учитель не принял меня в ученики, а значит он мне не шисюн. Он вообще никто.       — Неужели я тоже «никто»? — наигранно обижено спросил Итэр.       — Ты тоже не шисюн. Ты мой гэгэ. — подмигнул рыжеволосый, на что тут же получил легкий подзатыльник и смешок от товарища.       Но Итэр очень быстро вновь стал серьёзным. Он задумчиво уставился в пол, ковыряя ногой землю.       — Когда наш наставник выйдет из медитации, я уверен, что он примет тебя в ученики. Ты очень способный.       Тарталья лишь хмыкнул на это.       «Конечно примет. Ведь ваш драгоценный старейшина Чжун Ли - моя цель.»       Парень уже целый год учился среди этих заклинателей, дабы приблизиться к одному единственному человеку. Потребовалось очень много времени и сил, чтобы наставники и глава Нин начали относиться к нему без каких-либо подозрений. Как к обычному ученику.       Юноша, который вдруг явился на пик Цисин, не имея ни одного воспоминания о своём прошлом, но при этом имея очень хорошие навыки… как к такому не отнестись с подозрением? Благо, что жизнь научила его очень хорошо врать… парень вжился в свою роль, терпеливо ожидая появления Чжун Ли.       — Он ушёл пять лет назад… знаешь, у меня почему-то ощущение, что со дня на день он вернётся. И тогда мы с тобой станем настоящими братьями по самосовершенствованию.       Тарталья молча уставился на легкую, но искреннюю улыбку Итэра. Этот человек… он обещал себе не привязываться ни к одной живой душе… как же его угораздило? Рыжеволосый с какой-то грустью отвернулся от него и устремил свой взгляд к небу. Вот только из-за какого-то странного «ой», что издал блондин, лис вновь повернулся к нему. Итэр смотрел куда-то вперёд, и его выражение лица становилось все серьезнее.       — Его что, к кровати привязывать надо?       Тарталья проследил за его взглядом и увидел Сяо, который стоял посреди тренировочного поля, заведя руки за спину, и оглядывался в поисках кого-то по сторонам.       — Сомневаюсь, что учитель Бай отпускал его. — сказал парень и, схватив товарища за запястье повёл в сторону одинокой фигуры. — идём.       Тарталья скривился, всем своим видом показывая, что ему не нравится это, однако послушно пошёл следом.       — Бесит меня. И почему ему на месте не сидится?       На самом деле его больше раздражало не то, что Сяо совершенно не слушал, что ему говорят другие учителя, и даже не его тяжелый характер… в данный момент его взбесило то, что, получив глубокую рану, этот гад умудрялся так ровно стоять. Как будто ночью ему не пришлось драться с ним!       — Шисюн! — Итэр помахал ему свободной рукой, подходя все ближе.       Сяо никак не отреагировал на это, он лишь опустил свой взгляд на его руку, которая все еще держала запястье Тартальи.       — Прохлаждаешься? — со странным недовольством обратился он к блондину. — если бы учитель узнал, что вместо того, чтобы тренироваться, ты бездельничаешь со всякими… — он посмотрел на Тарталью словно на грязь, — странными личностями, то не оставил бы все это просто так.       Итэр неловко почесал щеку и отвёл в сторону взгляд.       — Я не бездельничаю. Решил лишь немного отдохнуть, вот и все.       Тарталья закатил глаза.       — Мне порой кажется, что драгоценный старейшина Чжун Ли сбежал от вас, только потому что ему надоело твоё занудство, Сяо.       У парня к переносице свелись брови, а ладонь тут же превратилась в кулак.       — Закрой рот. Такой отброс, как ты, даже имени нашего наставника не смеет произносить.       Тарталья усмехнулся. Он скрестил руки на груди и открыл было рот, чтобы сказать ещё пару ласковых, однако в этот самый момент позади послышался возбужденный вопль.       — Старейшина Чжун вернулся из медитации! Скорее, в главный зал!       Все трое парней удивлённо уставились на удаляющиеся спины. Никто из них не мог поверить своим ушам.       В главном зале собрались абсолютно все ученики пика Цисин. Эта огромная толпа не смогла уместиться в одном помещении и те, кто вовремя не успел подойти, стояли на улице. Тарталья с интересом оглядывался по сторонам, со странными чувствами наблюдая благоговение на лицах всех присутствующих. Если уж ребята, которые не были близки с этим человеком, так себя вели… что говорить об Итэре и Сяо. Эти двое, кажется, вообще боялись лишний раз вздохнуть или пошевелиться. Рыжеволосый провёл пятерней по волосам, чувствуя странное волнение. Он не понимал, чем именно было вызвано это… либо настроение толпы как-то передалось и ему, либо же это волнение было вызвано скорой встречей с противником, которого он так сильно желает уничтожить. Так как второй вариант ему нравился больше, Тарталья именно в этом ключе и стал думать, внутренне сгорая от любопытства. Чжун Ли… этот заклинатель уже давно поселился в его голове. Возможно, из-за того, что с ним были связаны отвратительные воспоминания, его фантазия нарисовала соответствующий образ. Безобразный, отталкивающий человек, покрытый с ног до головы шрамами. Без слез и отвращения не взглянешь…       «Приветствуем наставника Чжун!» — хором проорала толпа, не позволив рыжеволосому погрузиться в свои мысли. Парень растерянно огляделся по сторонам. Все молодые заклинатели без исключения почтительно склонили головы. Тарталья же тупо захлопал глазами, даже не шевельнувшись. Только сейчас он вдруг соизволил устремить свой взгляд в центр зала, где должна была стоять причина всеобщего внимания.       И она стояла там.       Чжун Ли был совершенно не таким, каким представлял его себе парень. Этот самосовершенствующийся выглядел молодо, статно… он вовсе не отталкивал своей внешностью, наоборот, приковывал к себе. На его лице не было ни единого шрама, однако, стоило взглянуть на одну лишь его фигуру, как сразу становилось понятно, что перед тобой стоит человек, побывавший не один раз на поле битвы. Даже нет, не человек, а… самый настоящий Бог войны.       Тарталья не знал, почему именно с богом он сравнил этого человека, однако он почти каждой клеточкой тела ощущал всю его мощь. Ни один заклинатель не вызывал такой трепет. Ни один человек, с которым приходилось драться, не мог заставить испытывать такие чувства. Ни один демон, которого встречал Тарталья, не мог заставить его в благоговении замереть.       Чжун Ли обвёл всю толпу быстрым взглядом и вдруг остановился на Тарталье, который все ещё стоял как вкопанный, совсем позабыв склонить голову в поклоне. Несколько секунд его лицо не выражало совершенно никаких эмоций, однако потом Его брови почему-то слегка нахмурились, заставив сердце паренька пропустить удар.       — Много новых лиц, как я погляжу. — сказал он, на удивление, приятным глубоким голосом, не сводя глаз с рыжеволосого.       Тарталья всё так же продолжал стоять на месте и нагло пялиться на него, как будто не желая проигрывать в гляделки этому человеку. Хотя взгляд очень хотелось отвести. Было в глазах напротив что-то тяжелое и глубокое, заставляющее поёжиться. Но если Тарталья даже этого вынести не сможет сейчас… то есть ли смысл хотя бы мечтать о сражении с ним?       Чжун Ли первый прервал их зрительный контакт, равнодушно переведя взгляд на старейшину, что стоял неподалёку. Тарталья же так и продолжил следить за его фигурой, все больше расплываясь в улыбке. Ему начинало казаться, что если он когда-то победит в схватке этого человека… то перед ним на колени встанут не только заклинатели, но и сами Боги.       «Чжун Ли, мы сразимся с тобой на равных, уже очень скоро.»