Созидай и разрушай

Элиас не вернулся в тот день, что ожидаемо. Люба и Минрен маялись от бездействия весь вечер, а после уснули, нагло заняв спальное место дракона. Элиасивальсис спал на огромной перине, с виду напоминающей гнездо из пуха. Очень тепло и мягко. Стоило только лечь, как сон утянул обоих в свое царство. Вот только Любе так и не удалось спокойно выспаться. Всю ночь ее донимали обрывки не то кошмара, не то видения. От них становилось тревожно на душе, а сердце билось чаще. Сперва Люба оказалась в жутком лесу глухой ночью. Деревья странные, скрюченные и гладкие, как коряги, что выбрасывает на берег море. Еще и лунный свет нагонял жути. Люба в страхе металась меж деревьев, будто бы знала, что она здесь не одна. Страх усиливался, заставляя кровь закипать. Люба начала видеть то, чего не было на самом деле. Охваченное тревогой сознание дорисовывало образы теней. Но два желтых глаза не являлись ее воображением. Зрительный контакт длился всего мгновенье. А после картинка резко сменилась. Люба почувствовала мощный порыв ветра, сносящий с ног, и острые капельки воды, бьющие в лицо. Странный шум, который сначала не удавалось никак распознать, вскоре сделался знакомым. Это шумело море. Берега высокие и крутые, словно бы их обрубили топором. Под ними из воды выглядывали острые зубы скал, о которые разбивались волны разгневанного моря. Небо закрывали свинцовые тучи, грозящие обрушить ливень в любой момент. Возможно, Любе чудилось, но, кажется, она слышала раскаты грома вдалеке. Шумно, очень шумно! Люба вжалась в ближайший камень и пыталась понять, что это за место и почему ей так отчаянно хочется спрыгнуть вниз и поплыть за горизонт. Плавать-то она умела, но не так хорошо, чтобы пересечь бушующие волны. Молния ударила далеко в море, озарив короткой вспышкой горизонт. И это хватило, чтобы увидеть странный силуэт, возвышающийся над волнами. Корабль?.. Люба дождалась второй вспышки. Нет, это не корабль. Больше похоже на маяк. Высокая башня, но она не подавала световые сигналы кораблям. Лишь неподвижно стояла темным силуэтом посреди моря. Неужели туда Любу и тянуло? — Что происходит?! — выкрикнула Люба, но перекричать море ей не удалось. Более того, море решило проучить нахалку. Огромная волна устремилась к берегу, разбилась о скалы и накрыла брызгами Любу так, что та упала. В этот момент Люба проснулась в холодном поту и в первые секунды не понимала, где находится. Ее испугала темнота пещеры. Но вокруг было тихо и спокойно, даже слышалось сопение Минрена рядом. — Жесть… — простонала Люба. — Мне надо на воздух. Неуклюже выбравшись из гнездышка дракона, Люба на ощупь отправилась искать выход из пещеры. В этот раз восхождение далось ей легче, даже не пересчитала все ребра. На улице было немногим теплее — ночи в Данелиде были холодными. Впереди за горизонтом только-только занимался рассвет. Уже достаточно посветлело вокруг, но солнце еще не ласкало лучами рыжие камни каньона. Люба неловко потопталась на месте, затем, как и вчера, уселась на самый край, бесстрашно свесив ноги. Сейчас ей хотелось побыть одной. Каждый новый день давался все тяжелее. Все меньше поводов для шуток и смеха. И это непонятное ощущение, что приближается нечто важное. Кульминация всей истории с Двумя Девами. Но какой в итоге окажется развязка? Люба скрывается в логове дракона. Надин непонятно где и неизвестно, что с ней. Те самые копье и щит как были утеряны, так и остаются таковыми. А Безликий Вестник старательно вылезает из своей Бездны. Чутье подсказывало Любе, что тот самый «итог» будет отнюдь не радужным. Сейчас сильно изменились приоритеты. Если раньше Люба только и думала о том, как по-английски уйти из Данелида, то сейчас ее остро волновал вопрос выживания. Ведь если Безликий или его сумасшедшие последователи найдут ее, то возвращаться домой придется частями. И вряд ли здесь существуют почтовые пересылки в другие миры. — Тебе нужно отдохнуть. Элиасивальсис застал Любу врасплох. Она не ожидала, что дракон уже вернулся. Люба от неожиданности едва не сорвалась вниз, но каким-то чудом удержалась на краю. Дракон все еще был в человеческом обличии — без рогов и той необычайной ауры, от которой невозможно оторваться. Да и халат он сменил на более удобную и незаметную одежду горожан. Но даже в ней он был горяч. — Ты вернулся? — задала Люба глупый вопрос. — Да, — ответил дракон, присаживаясь рядом. — Есть новости? — С Надин все хорошо, — успокоил Элиас. — Арчибальд вовремя подсуетился. Я встретил их в лесу и сказал, по какому маршруту следует идти. Арчибальд знает путь. Не беспокойся за них. У Любы отлегло. Надин жива, и это главное. — А что дальше? — этот вопрос пугал Любу. — Без копья и щита мы беспомощны. — Именно, — согласился дракон. — Если хотите завершить дело Гвиндолин, то придется найти их. Я не могу знать их точное местонахождение, но есть одна догадка. — О чем ты? — Белый Круг собирался в одном и том же месте — в Бродячей башне. Название ей дали не случайно, ведь эта башня способна перемещаться. Если где и могут находиться копье и щит, то там. Люба тут же вспомнила свой странный сон. Там далеко в море, освещаемая вспышками молний и истязаемая волнами. Это был не маяк. — Ты видела ее, — тут же догадался дракон. — Во сне? — Люба кивнула. — Эльма подсказывает тебе. Расскажи, что ты видела. Очень сбивчиво Люба пересказала Элиасу свой сон: и жуткий лес с кривыми деревьями, и бушующее море. К удивлению, Элиасивальсис узнал лес, который описывала Люба. Оказалось, что находится он недалеко от Иссилая, буквально за ним. Лес стал таким из-за учения Слепой дивы Саи. Рядом с этим лесом когда-то стояло небольшое королевство Рокшаль. Любе стало не по себе оттого, что история грозит завести ее в то самое королевство, с которого все и началось. — Да, ты видела Бродячую Башню, — кивнул Элиас. — Но найти ее даже я не смогу. — А мы тем более! — всплеснула руками Люба. — Я знаю, кто сможет ее отыскать. Но для начала нужно найти его самого. — О ком речь-то? — Среди героев Белого Круга был Охотник Шаур. Он родился с проклятьем, которое превратило его в зверя. Не то человек, не то волк. Ходит прямо, разговаривает и владеет мечом, но тело покрыто шерстью, а на плечах волчья голова. Шаур мог найти что угодно и кого угодно. Ни одна тварь не могла скрыться от него. — Но Безликий его убил, — напомнила Люба. — Его — да. Но мало кто знал, что у Шаур был брат. Тоже проклятый. Они вместе охотились на чудовищ, но Шаур всегда был сильнее и быстрее брата, потому и вошел в Белый Круг, — рассказывал Элиас. — Его брат все еще жив. — Жив?! — искренне удивилась Люба. — Это ж сколько ему лет?! Да он лежачий должен быть! — Проклятье замедлило его старение. Он все также молод и силен. И если кто и может отыскать Бродячую Башню, то только Хиго. — Его зовут Хиго? — Элиас кивнул. — И где его найти? — Трудно сказать. После распада Белого Круга Хиго никто не видел. По слухам, он обитает в лесу близ рокшальских руин. Эльма дала тебе еще одну подсказку — проводника. Они с Хиго были хорошими друзьями. Он должен помочь. От слов дракона лучше не стало, но хотя бы появилась некая надежда, некий ориентир. Если этот странный сон, состоящий из двух картин, не что иное, как подсказки самой Эльмы, то есть смысл попытаться найти копье и щит. Вернее, найти того, кто их отыщет. Элиас прекрасно видел, как Любе страшно и тяжело в одиночку вывозить этот груз на своих плечах. К трудностям она привыкла с детства, потому что сама же их и создавала. Но это совсем другое. — Ты похожа на нее. Очень. — М? На кого? — На Эльму, — улыбнулся Элиасивальсис. — Ты хорошо ее знал? — Любе вдруг стало интересно. Дракон жил в одно время с героями Белого Круга, поэтому многое о них знал. — Да, достаточно хорошо, — усмехнулся он. — Эльма всегда была решительной и несгибаемой, ничего не боялась и шла вперед с гордой улыбкой на устах. И лишь в редкие моменты, когда она оставалась в одиночестве, позволяла себе слабость. Никому она не показывала свои слезы, даже сестре. Это описание очень похоже на Любу. С виду скала, а за камнем хрупкий хрусталь. Но стоило отдать ей должное: слезы катились из глаз лишь единожды в жуткой избушке Арчибальда. Больше Люба слабину не давала, хотя поводов было много. Может, не случайно Эльма переродилась именно в теле Любы? Возможно, другая бы просто не выдержала всего этого. Но и Люба была на грани своих возможностей. Нервы у нее, конечно, стальные, но и сталь можно погнуть. — Ты видел его?.. — осторожно спросила Люба. — Безликого… — Видел, — ответил дракон. — Какой он? — Другой. Совсем иная форма разумной жизни. Трудно понять его мотивы и мысли, невозможно прочитать эмоции или предугадать действия. Он сам создан из Бездны, она будто бы заключена в сосуде, которое стало ему телесной оболочкой. — Жуткая тварь, — Любу передернуло. — Оскар показывал картинки в старой книжке, да и на гобеленах было его изображение. Инопланетянин какой-то. А что ему нужно? — Никто не знает. Предположу, что он хочет, чтобы Бездна поглотила Данелид. Неизвестно, какая от этого выгода Вестнику, но, видимо, существенная. О Бездне ничего не известно, кроме того, что она существует, а в ней самой нет ничего. Никто, кроме Вестника, там не был. Хотя говорят, что во время сражения Гвиндолин удалось в нее заглянуть. — А как оно? — Она не успела рассказать. Люба на мгновенье представила Бездну, напрягая фантазию. Впрочем, что там можно напрячь? В понятии Любы Бездна выглядела как бесконечная темнота, в которой тихо, холодно и страшно. Будто бы на дне Марианской впадины, только нет того огромного давления воды. И если на дне морском рядом может проплыть какой-нибудь рачок или жуткая глубоководная рыба, то в Бездне не было никого и ничего. Только черная тьма. Тьма, в которой прячется Вестник, дожидаясь, когда последователи расстелют ему ковровую дорожку в Данелид. — Дурные мысли тебе не помогут, — Элиас читал Любу, как открытую книгу. — Ты не сможешь угадать, каким будет будущее. Даже оракул на это не способна, хоть и изрекает пророчества. — Легко тебе говорить! — фыркнула Люба, обняв себя за колени. — Тебя не хочет убить неведомая тварь из Бездны. И это я молчу о сумасшедших фанатиках! — Идем, — после недолгого молчания сказал дракон. — Куда? Элиас не стал удостаивать ответом — как гордая дева, молча ушел и дожидался в сторонке с лукавой усмешкой. Любе пришлось сыграть в его игру. В итоге дракон окольными путями вдоль отвесных скал куда-то вел свою спутницу. Люба пожалела, что не родилась горной козочкой, потому что балансировать над пропастью не умела. Пришлось вообразить себя ящерицей и прилипнуть всеми конечностями к скале. Элиас же шел по краю, как по проселочной дорожке. Ему-то чего бояться? Сорвется — расправит крылья и полетит. Если сорвется Люба, то единственное, что она расправит, это сжатые ягодицы. Спустя несколько минут издевательств над чужеземной гостьей, Элиас начал восхождение по крутой тропке. К счастью, не над пропастью. «Нет уж! Обратно пусть меня сам несет!» — мысленно ругалась Люба. В итоге они поднялись на скалу, у которой оказалась ровно спиленная вершина. Хоть футбольный стадион строй! Но вид, конечно, потрясающий. Глаза, привыкшие к рыжему песку, наконец-то смогли вспомнить другие цвета. На вершине простирался зеленый луг, усеянный полевыми цветами всех форм и расцветок. Ни одного дерева, ни одного камня — только трава и цветы. — Ого! — присвистнула Люба, осматриваясь. В этом месте было удивительно спокойно. Люба даже начала забывать о тревогах, которые мучали ее с момента пробуждения. Совсем забыть о них, конечно, не удастся, но отвлечься на что-то приятное вполне в ее силах. Элиас позволил Любе побыть со своими мыслями наедине, а сам важно прохаживался вдалеке, сцепив руки за спиной. Люба старалась его не терять, но и по сторонам глазела только так, хотя смотреть особо-то не на что. И если у нее улыбка не сползала с лица, то Элиасивальсис был отчего-то печален. — Почему-то это место кажется странным, — призналась Люба. — Вокруг одни руины, камни и разруха. А тут прям кусочек рая. — Раньше и этот луг был больше и богаче, — вздохнул дракон. — Это все, что мне удалось сохранить. — Так ты охраняешь это место? — Я охраняю тех, кто спит здесь. — А?.. С великим трудом глазу удалось выцепить в густой траве три колышка, воткнутых в землю. К каждому была привязана яркая лента, которая от времени выцвела и поистрепалась. Из-за высокой травы колышки едва выглядывали, но дракон точно знал, где они стоят. — Это могила? — спросила Люба осторожно. — Когда Безликий пошел против Белого Круга, многие потеряли родных и близких. И мы с Эльмой тоже. Единственное, что нам удалось сделать — подарить им вечный покой среди трав и цветов. До недавнего времени кольев было четыре. — Кто-то выжил? — удивилась Люба. Элиас повернул голову в ее сторону и одарил глубоким, печальным взглядом. Люба не поняла, почему он так на нее смотрит. Хотела уже в лоб спросить, но вовремя себя остановилась и задумалась. Элиас не раз упоминал в своих историях Эльму, но почти никогда Арианну. С девой-разрушительницей, кажется, он был знаком теснее. Может, даже слишком… — Эльма? — спросила Люба. Элиас не ответил, но Люба поняла, что угадала. Четвертый колышек принадлежал Эльме, но дракон вытащил его. Видимо, это случилось после того, как он узнал о появлении второй чужеземки в Данелиде. — Зачем ты привел меня сюда? — Данелид пережил много войн и потерь. От нашего мира мало что осталось, но все еще есть то немногое, что дает надежду на светлое будущее. Я своими глазами видел героев Белого Круга, битву Гвиндолин и Безликого, Двух Дев и даже ту недавнюю войну, развязанную руками последователей Вестника. Из нескольких десятков процветающих королевств осталось лишь три. А новая угроза в лице Вестника сулит полное уничтожение Данелида. И есть всего один шанс переломить ход этой печальной истории. Люба поджала губы и неловко перетаптывалась с ноги на ногу. Понятное дело, что у дракона и в мыслях не было давить на нее, но без этого никак. Элиас старался подбирать слова так, чтобы смягчить ситуацию, но разве это возможно в таких-то обстоятельствах? Однако Люба была ему искренне благодарна. Пожалуй, Элиасивальсис единственный, кто ее действительно поддерживал. — Не сдавайся, — сказал он, заглядывая прямо ей в глаза. — Знаю, тебе, возможно, неприятно, что я говорю о тебе, как об Эльме, но… Из двух сестер именно она шла впереди. Арианна никогда не отличалась решительностью. Если кто из вас двоих и сможет сделать шаг вперед, то это ты. — Но я не Эльма! — простонала Люба. — Понимаю, что в моих руках весь этот мир и все такое, но я не умею махать копьем и сражаться с монстрами. Да я от всяких ползучих гадов шарахаюсь! — Прошу. Элиас смотрел таким печальным взглядом, что, казалось, он вот-вот заплачет. По факту он просил ее спасти весь мир, что не так-то просто сделать. Однако Любе казалось, что он делал это не столько из-за всего Данелида, сколько из-за Эльмы. Начали закрадываться шальные мысли о том, что между дочерью Гвиндолин и драконом были не простые дружеские отношения, а нечто большее. И от этого Любе стало жаль Элиаса еще больше. С другой стороны, как бы Люба ни боялась всех расписанных перспектив ужасного будущего, ей не выбраться из этого мира, не одолев главного босса. А домой все же хотелось. У Любы был выбор: пустить все на самотек и дождаться, пока Вестник натравит Бездну на Данелид, или постараться найти копье и щит, чтобы дать ему по роже. Так себе выбор, конечно, но какой есть. Учитывая, что Арчибальду удалось спасти Надин, а Эльма подсказала, где могут находиться копье и щит… — Где, говоришь, нам можно найти этого Хиго?