Созидай и разрушай

Элиасивальсис провел гостей вглубь пещеры под звуки капели и чавканья сапог по влажному песку. Дракон, может, и видел что-то в темноте, а Минрен и Люба шли под ручку на ощупь. К счастью, впереди виднелся тусклый дрожащий свет от огня. Из пещеры уходил узкий и крутой туннель. На всем его протяжении в нишах, высеченных прямо в стенах, стояли чаши с огнем, от которых пахло не слишком-то приятно. Наверное, китовый жир или что-то похожее. Главное, что теперь видно, куда идти. Люба целых три раза чуть не сломала ногу, пока шла за драконом. Элиас не мог тропинку нормальную сделать? Доски хотя бы положить или перила установить! Причем сам дракон со своим двухметровым ростом и рогами совершенно спокойно спускался дальше. Магия, не иначе! Жилище дракона приятно удивило гостей. Люба ожидала увидеть темную пещеру со сталактитами, где сыро и грязно, а все свободное место занимает спальное место для гигантской ящерицы. Но у Элиасивальсиса оказалось очень красиво и уютно. Высокие своды облепили светлячки, из-за которых здесь было довольно светло. Казалось, что это не пещера вовсе, а звездное небо. Своды подпирали сталагнаты, на которых рос светящийся мох. Будто бы все в неоне: потолок, колонны и стены. После красивых дворцовых комнат, тесной башни и темниц дом дракона выглядел свежо и интересно. Сталагмиты служили Элиасу стенами, которые разделяли его жилище на отдельные комнаты. Дракон повел гостей в дальнюю часть пещеры, где стоял большой круглый стол, укрытый старой скатертью со сложным орнаментом. Стулья явно не предназначались для людей, поэтому Люба не сдержала усмешки, когда поняла, что свободно болтает ножками. Элиас, как правильный хозяин, угостил Минрена и Любу родниковой водой. Иного дракон почему-то не предложил, а наглеть гости не стали. — Уютное гнездышко, — сказала Люба. — Благодарю, — кивнул дракон, усаживаясь во главе стола. — Вы обещали, что расскажите больше, — напомнил Минрен. В отличие от Любы, он не спешил переходить на «ты». — Да, как мне попасть обратно? — поддержала Люба. — На данный момент никак, — ответил дракон, разведя руками в стороны. — Как я и говорил, тебя удерживает предназначение. Если быть точнее, то не тебя, а Эльму. — Впервые об этом слышу! — всплеснула руками Люба и тут же насупилась, как дитя. — Об этом многие позабыли. Давным-давно, когда Безликий обернулся против Белого Круга, Гвиндолин последней бросила ему вызов. И прежде чем вступить в битву, она дала клятву своим юным дочерям. Гвиндолин пообещала, что ее всеразрушающее копье и созидающий щит сокрушат Безликого. — Так и случилось, — пожал плечами Минрен. Эту историю Люба тоже слышала, причем от мага. — Не совсем. Гвиндолин не одолела Безликого, а лишь прогнала его обратно в Бездну. Она не исполнила клятву, данную своим дочерям. Но Гвиндолин завещала им копье и щит, а вместе с ними и… — Свою клятву, — догадался Минрен. — То есть, теперь Безликого могут одолеть лишь Эльма и Арианна? Люба молча слушала дракона, грызя ноготь на большом пальце. Изначально этот разговор не вел ни к чему хорошему. Она это знала, чувствовала. Все должно было быть не так! — И только вместе, — подтвердил Элиас. — Воины Белого Круга подобны богам, и их слова никогда не были пустым звоном. Если Гвиндолин дала обещание, оно должно исполниться во что бы то ни стало. И неважно кем, — дракон бросил взгляд на притихшую и хмурую Любу. — Я был юнцом в те времена, когда Гвиндолин сражалась с Безликим. Я помню Эльму и Арианну. Они никогда не были врагами друг другу. Копье и щит после прикосновения с самой Бездной звали сестер на битву с Безликим Вестником. Но они не дождались ее, а потому в нужный час переродились в ином мире и явились в Данелид по зову щита и копья. Элиас открывал им некоторые тайны легко и непринужденно, хотя за этими секретами пряталось еще больше вопросов. Да, теперь понятно, почему Люба не может пройти через портал. Вот только никто не говорил ранее о предназначении! О пророчестве все время шла речь, но это другое. В словах оракула вообще мало смысла. Сейчас, вспоминая пророчество, Люба начала понимать, что в нем речь шла отнюдь не о сестрах, а о Безликом, с которым им предстоит сразиться вместо матери. «И вернется страх, в котором мир погряз» — речь о Безликом, что разрушил Белый Круг, убил всех героев и едва не дал Бездне поглотить Данелид. «Мир содрогнется, но каков итог?..» Последняя строчка пророчества без рифмы, значит, после нее должно что-то быть, верно? Но что именно? — Это многое объясняет… — вздохнул маг. — Ничего это не объясняет! — взорвалась Люба. — Я правильно понимаю, что мне нужно вместе с Надькой завалить здоровое чудище из Бездны при помощи оружия, которое никто в глаза лет сто не видел? И пока этот Безликий коньки не отбросит, меня ни один портал на Землю не пропустит? — Все верно, — холодно подтвердил Элиас. — Зашибись! — Люба откинулась назад слишком резко и сильно ударилась головой, но вместо того, чтобы сесть нормально, ударилась еще пару раз. — А можно как-то эту фигню на другого перекинуть? Да и вообще! Безликий этот же до сих пор в Бездне тусит! Мне его ждать, что ли? Прекрасное лицо Элиаса стало мрачным и суровым, но от этого не менее красивым. А его глаза, светящиеся в темноте, словно два светлячка, так и вовсе манили к себе. Если бы не эта невеселая ситуация, Люба бы уже давно к нему на колени запрыгнула. Обычно она так на мужиков не велась, но от Элиаса исходила некая сила, которая действительно манила и подчиняла. Даже Минрен ерзал и старался на дракона не смотреть прямым взглядом! — Увы, но долго ждать не придется, — мрачно прозвучали слова Элиаса. — Война, что прогремела двадцать лет назад, тому подтверждение. Скажи, Минрен, что стало ее причиной? — вдруг спросил дракон. Минрен похлопал глазами. То ли он удивился, что к нему обратились, то ли что Элиас каким-то образом узнал его имя, хотя маг его не называл. — В Рокшале маги образовали секту и поклонялись Слепой диве Сае. Некромантия запрещена во всех королевствах, поэтому начались конфликты. Рокшальцы утверждали, что изучают древнее искусство врачевания, которое в свое время практиковала сама Сая, но в итоге их все равно разоблачили, — принялся отвечать Минрен, словно школьник у доски. — Королевства разделились на два лагеря: одни требовали, чтобы Рокшаль избавился от запретных книг и магов, что уже обучились некромантии, а другие хотели познать тайное и могущественное искусство воскрешения мертвецов. Напряжение между двумя сторонами росло и в итоге вылилось в войну. Дракон кивнул. Это он и хотел услышать. — Такова общепринятая версия тех событий, — Элиас откинулся на спинку, но более осторожно, чем Люба. — На самом же деле все гораздо сложнее. В королевстве Рокшаль действительно процветало учение Слепой дивы Саи о некромантии, но его использовали лекари для лечения эпидемии, которая и без того выкосила половину населения. Маги действовали тайно, понимая, что рискуют навлечь на себя гнев всего Данелида, но Рокшаль вымирал и был в отчаянии. Печальным положением королевства воспользовались последователи Безликого. После распада Белого Круга они свято верили в возвращение своего божества. Это они распустили слухи о том, что в Рокшале появились последователи Слепой дивы Саи. Все внимание мира было приковано к Рокшалю, в то время как настоящие сектанты искали способ открыть путь в Бездну для своего бога. — И как, открыли? — с опаской спросила Люба, забираясь на огромный стул с ногами. — Скорее, сделали несколько дыр, — ответил Элиас, мрачнея еще больше. — Это все равно, что дырявить стену, удерживающую поток реки. Из маленькой дыры будет идти небольшая струя, но сильная. А если дыр будет слишком много, стена рухнет, и река высвободится. Последователи Безликого всеми силами стараются разрушить эту стену и впустить Бездну в Данелид. И они знают, кто может им помешать. Последние слова Любе не очень понравились. Да и взгляд дракона был весьма красноречивым. Люба не настолько глупа, чтобы не понять, что речь о ней и Надин. Тут куда ни ткни, все сводится к Эльме и Арианне. Даже оракул не нужен! — Поясни, — все равно попросила Люба. Чем больше сведений выдаст дракон, тем меньше Люба потом будет удивляться. — Эльма и Арианна никогда не были врагами для жителей Данелида. Очернять их имя начали последователи Безликого. Почему вдруг славная воительница Эльма стала девой-разрушительницей, грозой мира и спокойствия? Кому или чему обязана столь скверной репутации? А ведь Минрен что-то такое говорил! Почему-то в одночасье весь мир начал считать Эльму врагом, хотя ранее ее почитали как славную воительницу и грозу чудовищ. Неужели так действует пропаганда последователей Безликого? Они, зная, что дочери Гвиндолин способны уничтожить их бога, решили всеми способами заклеймить Эльму, отделить ее от сестры. Конечно, легче всего представить в роли злодейки ту, у которой всеразрушающее копье, нежели созидающий щит! — И вот к чему это привело, — Элиасу, который, возможно, знал сестер лично, такой расклад тоже пришелся не по душе. — Последователи Безликого исказили правду. Теперь имя Эльмы, дочери Гвиндолин, отмечено тьмой на страницах истории. Людям всегда нужны злодеи, на которых можно показать пальцем. Любе стало зябко. Она подтянула ноги и обняла себя, уткнувшись лбом в грязные коленки. «Хочу проснуться…» Удивилась ли она, признав себя перерождением Эльмы, девы-разрушительницы? Нет, конечно. У Любы всегда была тяга к разрушениям. Минрен, может, и сомневался, а Люба-то точно знала, кто она из двух сестер. Но несмотря на столетия, на протяжении которых сектанты очерняли имя Эльмы, обе дочери Гвиндолин остались сестрами. Значит, ни сила предназначения, ни пророчество, ни сектанты не смогли изменить Арианну и Эльму. Они остались все теми же девами. Может, они и смогут одолеть Безликого?.. Люба вспомнила тот короткий диалог с Надин через зеркало. Вот они настоящие. Всего на пару минут, но они раскрылись друг другу. Надин будто бы проснулась, очнулась от чар. Такими они должны быть! Сестрам не престало враждовать, особенно в такое время. — Последователи Безликого имеют немалую власть среди уцелевших королевств, — продолжал дракон, нагнетая еще больше. — Король Истан тому яркий пример. Конечно, даже имея при себе записи самого архимага Геавара, он бы ничего не смог сделать. Его затея изначально была обречена на провал. Только сам Геавар знал секрет своего искусства и всегда держал его в голове. Сектанты лишь воспользовались жаждой мести Истана и направили ее в нужное им русло. Он хотел вернуть утраченные земли и ему подсказали, как это можно сделать. Вряд ли иссилайские рыцари случайно нашли записи архимага Геавара. Их подбросили. Стало еще хуже. Люба сжалась на этом огромном стуле, медленно превращаясь в комок. Минрену тоже стало не по себе — он сполз вниз и почти скрылся под столом. Не хотелось и дальше развивать эту тему, но злые мысли сами лезли в голову, пробуждая паранойю. Теперь в любой подножке судьбы Люба видела след сектантов. Да даже те же самые людоеды с большой дороги! Чем не информаторы? Как далеко и глубоко пустили корни эти поклонники Безликого из Бездны? И как им удавалось столько лет умело вертеть сознанием людей из тени? — Я и не думал, что у Безликого есть последователи… — признался маг. — Они хорошо скрываются, — с пониманием кивнул дракон. — Если так подумать, то в Арелле ведь тоже… — с немым вопросом Минрен взглянул на Элиасивальсиса. Маг не просто так встревожился. Фактически он только что осознал, как близко находился нож к его горлу, когда он еще был придворным магом. И бояться стоило не только Надин, просто иной угрозы Минрен воочию не видел. А теперь понял, что она была. — В Арелле все еще хуже, чем в Иссилае, — осторожно начал тот, взглянув на Любу. — Еще до появления Надин в Данелиде, последователи Безликого прочно закрепились среди советников короля Бернарда. Они же впоследствии и внушили юному принцу Эрену то, что им было нужно. Эрен лишь марионетка в их руках, — это и без слов Элиаса было ясно. — Всех, кто пытается оказать сопротивление или ведет подпольную деятельность, убирают с пути. Вы ведь знакомы с придворным магом Оскаром? Тут даже Люба удивилась. Минрен так и вовсе подорвался и едва не лег на стол, когда подался вперед, едва услышав имя наставника. Чем фанатикам насолил спятивший от горя старик? Правда, теперь Люба спрашивала у себя другое. Настолько ли спятил мастер Оскар? — Оскара не раз пытались завербовать, но не получалось. Тогда от него решили избавиться, но тихо. Сначала отравили жену, а после при помощи психотропных трав свели с ума, убрав из круга советников короля. Впоследствии его друг Арчибальд помог Оскару вернуться домой в Иссилай, но и там его нашли. Люба и Минрен переглянулись. У обоих мурашки побежали по спине. Они понятия не имели, откуда Элиас все это знал, но у существа, что живет со времен Белого Круга, должны быть свои источники. И это становилось все более жутким. А ведь этот умалишенный старик говорил о том же, о чем и дракон. Люба тогда думала, что это все бред, особенно про кроликов, но сейчас… О пришествии Безликого они впервые услышали от него! Потом об этом заговорил король Истан, которому промыли мозги сектанты, а теперь и дракон Элиасивальсис подтвердил, но более понятным языком. Мастер Оскар говорил и о сражении с Безликим, о том, что нужны две сестры… Он хоть и чудак, но знал едва ли не больше дракона, который, возможно, жил в одно время с Эльмой и Арианной. И про сектантов он тоже говорил! «Они нашли нового бога, предали свою Мать. Теперь они поклоняются не смерти, а Бездне». Мастер Оскар, если верить словам Элиаса, упустил лишь то, что последователей Слепой дивы Саи подставили и выставили врагами всего мира, хотя они пытались спасти свой народ от эпидемии. Откуда сумасшедший старик-отшельник знал все это? Неужели сектанты рассказали в попытках завербовать? Или у него, как и Элиаса, есть тайные источники информации? Может, и про кроликов, что пришли из Бездны, тоже правда? — Так… мастер Оскар сошел с ума не от горя? — Минрена трясло так, что чашка прыгала в его руке. — Тот стеклянный шар! За ним следил не король Истан, а… сектанты? Постой-постой! — маг вскочил на ноги и схватился за голову. — Они и Надин вертели, верно? Раз она «хорошая» сестра, то и ей запудрили голову! Надин думала, что все маги пляшут под ее дудку, но на самом деле плясала она! Ее руками они вершили свои дела. И меня они хотели убрать, думая, что мастер Оскар сообщил мне неудобную для них информацию. — Вот почему она не смогла мне помочь… — ахнула Люба. — Ей не позволили этого сделать. Мин, Надя хотела меня спасти! Король Истан говорил с королем Эреном через зеркало! Надин была там, она слышала, видела меня. Она хотела помочь! Она пыталась! Любе хотелось выйти в чистое поле и заорать так, чтобы горло саднило еще пару дней. Но поля поблизости не оказалось, поэтому она продолжила биться головой о спинку стула. Шишка гарантирована. — И что с ней? — Любе было действительно боязно за Надин, несмотря на то, что та хотела от нее избавиться. Но сейчас стало понятно, кто за этим стоял на самом деле. — А нам что делать? Ситуация зашла в тупик. Люба не может вернуться на Землю, потому что ее удерживает предназначение Эльмы. С Надин все аналогично, только ей домой не надо. Сразить Безликого можно лишь всеразрушающим копьем и созидающим щитом, которые были утеряны, и вряд ли Элиас держит их у себя в сундучке на черный день. А поскольку Гвиндолин завещала свое оружие двум дочерям, то и сразить Безликого можно лишь вдвоем, то есть, вместе с Надин. А что с ней — неизвестно. — Что теперь? — с мольбой в голосе спросила Люба у дракона. — Без Надин нет смысла двигаться дальше, — Минрен тоже это понял, хоть и не был рад такому исходу. — Думаю, она еще жива. В противном случае ты бы почувствовала. Значит, нужно ее найти. — Она наверняка все еще в замке. — Нам с тобой туда лучше не соваться, — предупредил Минрен. — Но я знаю, кто может помочь.