Бездна.

      Ночное небо было усеяно множеством ярких звёзд, которые будто ореолом окружали возвышающуюся над Мондштадтом луну. Разбушевавшийся ветер раскачивал густую крону уходящего ввысь дерева. Где-то в его листве недовольно щебетали птицы, что начинали свой день в глубоких сумерках. Вдали гасли уличные фонари города. Всё окутывал мрак. И только бард, чьи песни заставляли людей ощущать себя живыми, с тоской встречал ночную тишь.       — Как же холодно… — сквозь зубы протянул парень.       С того дня, как огромная пропасть прорезала Спрингвейл, от всеми долгожданного тёплого лета не осталось и следа. Температура становилась ниже. Дожди, которые обычно касались Мондштадта мимолетом, сейчас же шли и не прекращались.       Это пугало Венти. Он переживал за город, которому даровал свободу.       Конечно, бывший архонт пытался найти выход из сложившейся ситуации. Он неоднократно посещал библиотеку Ордо Фавониус, по множеству раз перечитывая старинные книги. Но каждый раз уходил без результата. В этом не было ничего удивительного, ведь что могли хранить в себе рукописи людей о неизвестных безднах, появляющихся из земли и несущих с собой только смерть, если даже архонт такого не припоминал на своей памяти? Правильно, о таком просто не могли написать.       Также Венти наведывался в Ли Юэ. Тогда он очень надеялся, что Чжун Ли знает что-нибудь о происходящем в последнее время. Прихватив с собой один из прославленных в Мондштадте чаёв, парень осыпал бывшего гео архонта вопросами. Он несколько часов допытывался до него, но в ответ мужчина только сжал губы и мотнул головой.       И именно тогда Венти понял, что шансы на спасение города были ничтожно малы.       Сейчас, глядя в небо, окутанное мраком, бард с грустью допивал одуванчиковое вино, что стащил любезно позаимствовал у Дилюка. На душе было слишком паршиво.       Поэтому он не сразу расслышал тихие шаги, принадлежащие девушке, которая была всем известна как Пурпурная Ведьма.

***

Ранее.       — Ответь мне, Джинн, какова вероятность, что Кэйа вернется? — из любопытства спросила Лиза, облокачиваясь на огромную спинку кресла.       С того самого дня магистр постоянно думала о рыцаре. Её терзали сомнения. Правильно ли она поступила, дав согласие на исследование Подземелья Альбериху? Вдруг это было ошибочным решением? Возможно, капитан уйдет и больше не вернётся. Что будет тогда? Будет ли давить вина за столь опрометчивый поступок? А вдруг она и вовсе не почувствует давящий грустью груз на своём сердце?       Чайник, покоившийся на плите, невольно нарушил тишину протяжным свистом. Джинн нервно вздрогнула, отвлекаясь от мыслей. Её руки слегка тряслись.       Пока она прибывала в некой прострации, библиотекарь Ордо Фавониус уже маячила подле стола, расставляя чашки.       — Думаешь, я поступила не правильно? — магистр сосредоточила взгляд на кипятке, что разливала Лиза. — Может, мне следует остановить его?       Ведьма с интересом глянула на подругу.       — Дорогая, я не задавала таких вопросов. Понимаешь, — расправившись с чаем, Минчи присела напротив девушки. — Я никогда не стала бы задумываться в правильности или неправильности твоих действий, ведь ни одно из них не закончилось на плохой ноте, — библиотекарь взяла небольшую паузу, делая глоток обжигающего чая. — Как бы обыденно не прозвучали мои дальнейшие слова, но знай, Кэйя сам принял такое решение. Даже если бы он получил отрицательный ответ, этот взбалмошный Капитан Кавалерии всё равно отправился бы в это чертово Подземелье. Поэтому, дорогая Магистр, даже думать не смей о том, что ты где-то могла поступить неправильно.       — Спасибо…       — Не стоит благодарности, просто знай, что это личное решение Кэйи. Не переживай по этому поводу.       Гуннхильдр протяжно зевнула, подсаживаясь к Лизе. Ей было необходимо переосмыслить услышанное.       Стоило только коснуться голове магистра плеча подруги, как её начал одолевать сон. Хотелось полностью отдаться ему, погружаясь в пучины скоротечного спокойствия.       — Тогда ответь мне, — с закрытыми глазами начала Магистр. — К чему был твой вопрос?       Минчи на тот момент уже нежно поглаживала светлые волосы магистра, порой зарываясь в них кончиками пальцев. Таким образом она старалась разделить переживая, что терзали душу Джинн.       — Хотела понять, какой исход ты ожидаешь, — призадумавшись ответила Лиза. — И, кстати, когда он уходит?       — Завтра утром.       Ответ, что донёсся до слуха, был намного тише её вопроса. Магистр засыпала.       — Ради тебя, Магистр, я попробую с ним поговорить.

***

      — Ночь сегодня чересчур холодная, тебе так не кажется? — двинулся чуть в сторону Венти, освобождая место возле себя.       Лиза, недолго думая, приняла предложение, подсаживаясь. Она кивнула, задирая голову вверх и обхватывая колени.       Погодка была и вправду не из лучших.       — Почему здесь сидишь? — спустя минуту молчания, поинтересовалась ведьма.       Венти коротко хохотнул, расплываясь в улыбке. Ветер ледяным потоком взъерошил его волосы, раздувая те в стороны. Рубашка, в которой он сидел, поднялась, пропуская мороз. Бард всем телом вздрогнул и даже Лиза, будто прочувствовав всё на себе, поморщилась.       — Кэйю ведь ищешь? Магистр поди волнуется… — делая обжигающий глоток вина, начал Венти. — Я толком сам не знаю, где он…       Минчи с досадой сняла с себя накидку, накрывая ею барда. Меньше всего девушке сейчас хотелось разговаривать с до костей промёрзшим пьянчугой.       — Даже догадок нет?       — Есть, но не могу обещать, что они тебе хоть как-то помогут, — Венти вздрогнул, посильнее укутываясь в ткань. — Когда Кэйя не на поручении или не в таверне, то искать его надо в тех местах, что одаривают его тёплыми воспоминаниями. Это как сродни лучшего производства одуванчикового вина, что теплом разливается по телу, — Бард непринуждённо улыбнулся, переводя взгляд на собеседницу. — Понимаешь?       Лиза кивнула, приподнимаясь с земли.       — Верни мою накидку, как согреешься, хорошо?

***

      Эту ночь Альберих ощущал странно. Самый настоящий холод пробирал его тело, и даже глаз Бога не в силах был защитить своего обладателя. Холодный ветер, казалось, был огромным сгустком волшебства, которое постоянно усиливается и стремится изничтожить всё на своём пути. Магические потоки ветра (так это назвал Кэйя) влекли его. Они заставляли вспоминать давнее прошлое, что было запрятано в самых потаённых местах его души. Они заставляли вспоминать его о Каэнри’ах.       Рыцарь с каждым днём всё сильнее хотел посетить бездну. Конечно, он понимал, что шансы на возвращение были ничтожно малы и, наверное, именно поэтому он принял решение, что навестит дорогих ему людей перед уходом.       Ночь же, что была густа и черна, как смоль, служила хорошим спутником для прощения.       На лице светилась грустная улыбка, когда рыцарь проходил вдоль виноградников. Кэйа помнил, как ещё совсем маленьким он с Дилюком бегал среди них, задорно хохоча. Крепус в тот день недовольно наблюдал за ними, из раза в раз повторяя о наказании, которое настигнет их, стоит только парням повредить хоть один куст. Тогда они были братьями, которые не просто не слушались своего отца, но ещё и нарочно выводили того из себя.       Кэйя усмехнулся.       Да, были когда-то времена, а сейчас же, стоя прям на пороге той самой винодельни, где они раньше резвились, Альберих нервно топтался на месте, не решаясь постучать в дверь. Его сковывал некий страх. Он не боялся Дилюка, вовсе нет. Он боялся, что его не примут здесь, что стоит ему попасться на глаза владельца этого места, как его тут же выставят обратно, не оставив ни малейшего шанса на прощание.       Если задуматься, имел ли он право на это прощание?       Капитан считал, что нет, потому и развернулся, готовый уйти прочь отсюда.       Если бы не главная горничная, подошедшая к Винокурне, то не известно, как могла сложиться дальнейшая судьба рыцаря.       — Сэр Кэйа? — её голос звучал робко, будто она не была уверена, что это и вправду он. — Вы ведь завтра отправляетесь на исследование того страшного Подземелья? Ох, как же я переживаю за вас!       — Да нет, что вы, — отмахнулся рыцарь. Сейчас, заставленный врасплох, он просто не знал, что делать дальше. — Не стоит волноваться.       — Сэр Кэйа, вы ведь хотели Господина Дилюка увидеть? — сделав пару шагов навстречу к винодельне, поинтересовалась горничная. — Простите, но прошу, подождите меня снаружи. Я постараюсь убедить Господина поговорить с вами, — и в тот час же Аделинда скрылась за дверью.       Тогда Капитан подметил, как шустро убежала горничная, и именно в этот момент он искренне пожелал себе удачи, ведь отступать было не в его интересах.       Когда торопливые постукивания в комнату винодела стали требовательнее, а голос Аделинды настойчивее, Дилюк сдержанно выдохнул. С невозмутимым лицом он отворил дверь, стараясь спокойно внять каждое слово девушки. Буквально через пару минут от монолога горничной, его пробрало волнение, сменяющееся лёгким раздражением.       — Господин Дилюк, прошу, Сэр Кэйя…       — Хорошо, Аделинда, я выйду к нему, только, пожалуйста, веди себя чуть сдержаннее, — выходя из комнаты, проронил винодел. — Я поговорю с ним.       Впервые за долгое время скрип лестницы давил, выводил из себя протяжным надоедливым звуком. Раньше Дилюк бы и вовсе не обратил на это внимание. Сейчас же всё вызывало нарастающее раздражение.       Как он смел ступить на порог его дома?       Время тянулось настолько долго, что Кэйя вздрогнул, стоило ему узреть человека, который недолюбливал его больше, чем кто-либо другой. Человека, что был роднее ему всех жителей Мондштадта.       — Дилюк…       — Сэр Кэйя, что заставило вас прийти к моему дому?       Именно. Это место больше не имеет никакого отношения к Капитану. Дом, что уходит далеко ввысь, вызывая своим изяществом и величием восторг, просто никоим образом не может даже нести воспоминания о нём.       — Я хотел бы… — слова застревали в горле. Говорить было сложно. — Нам стоит обсудить одну вещь. Не разрешишь войти?       — Здесь никак?       — Прошу, это и вправду очень важно.       Дилюк тогда и сам толком не понял, что повлияло на его дальнейшее решение. То ли искренний взгляд Кэйи, то ли слова, из которых не сочилась ложь и предвзятость, лившиеся бурным потоком на протяжении всех прошлых разговоров. А, может, его просто заинтересовала сама та просьба, с которой пришёл Капитан. Ведь не мог же он появится здесь просто так?       — Хорошо. Проходи.       Кэйя улыбнулся.       По-настоящему.       Искренне.       Стоило пройти дальше двери, как нахлынули новые, ещё совсем детские, воспоминания. Альберих окунулся в них. Всё его нутро требовало остаться здесь, навеки поселиться в доме, в котором царило полное умиротворение. Именно сюда когда-то привёл его Рагнвиндр старший, принял в маленькую, но по-настоящему любящую семью. В этом месте Кэйю окутали самыми тёплыми и настоящими чувствами, что не угасают и по сей день. Только здесь люди залечили рану на душе после разлуки с родиной.       Тогда он ощутил себя вновь любимым.       Он верил, что его любят по-настоящему.       Дилюк с интересом смотрел на Капитана, который с восторгом обхаживал гостиную. Он не старался отвлечь его. Винодел понимал, что сейчас творилось в голове у рыцаря. Да и не было желания его тревожить, ведь у них ещё полно времени обсудить то, с чем пришёл Кэйя.       Пусть пока Альберих насладиться коротким мгновением, которое запомниться ещё надолго, осев в глубине сердца и оставив жгучие, долго заживающие, раны.       Из прострации рыцаря вывели постукивания чашек. Винодел, протяжно зевая от усталости, поставил одну из них перед самим «гостем». Другую же он принялся заполнять кипятком. За каждым движением Кэйя следил внимательно, будто стараясь понять, о чём думал хозяин винодельни.       — Сэр Кэйя, зачем вы пришли? — присаживаясь напротив, нарушил тишину Рагнвиндр. — Ещё и в столь поздний час, — покачивая напиток в чашке, он с интересом глянул на часы. — Боюсь, у нас не так много времени обсудить ваш вопрос.       Альберих нервно закашлял, прослеживая за взглядом Дилюка. И в самом деле, винодел был прав.       Медленным, но верным путём большая стрелка часов приближалась к полуночи. Ещё парочка оборотов второй и пойдёт отсчёт нового дня.       — Дилюк, прошу, дослушай меня до конца, — отводя взгляд, начал Кэйя. — Обещай мне.       — Сэр Кэйя, с вами всё хорошо?       — Давай без этого, — тяжело вздохнул рыцарь. — Просто… Дай обещание. И, поверь, после того, как ты меня выслушаешь, я больше не посмею тревожить тебя.       Где-то глубоко внутри у винодела сжалось сердце.       — Обещаю.       Наверно, Кэйя и забыл, когда в последний раз был так взволнован. Всё, чего сейчас хотелось, так это встать и уйти. Он не выдерживал. Рыцарю казалось, будто весь мир сжимался, давил со всех сторон. Он думал, что сейчас, сделав ещё один нервный вдох, он провалится сквозь землю. Он надеялся, что хоть это облегчит его нынешнее состояние.       Волнение сжирало изнутри.       — Люк… — краем глаз, Капитан заметил, как винодел сжал кулак. — Завтра я ухожу в то место, что сейчас окутывает весь город морозом. Я должен, эта пропасть… Она будто зовёт меня. Знаешь, я не уверен, что вернусь… — напротив послышалось тяжелое дыхание. — Поэтому, Люк… Нет. Поэтому, Мистер Дилюк, я пришёл повидаться с вами, возможно, в последний раз. Я хотел бы извиниться.       — Кэйя, замолчи.       — Ты дал обещание, а потому выслушай до конца, ведь это, может, наш последний разговор, — Альберих поднял взгляд. — Я хочу извиниться. В тот день, я был не прав… — с каждым словом он замечал, как руки Дилюка сжимаются, как его дыхание становится тяжелее. — Прости, Люк. Я признаю вину. Надеюсь, Венти с Розарией составят тебе компанию не хуже меня.       — Замолчи.       Кэйя больше ничего не сказал. Он просто не мог более говорить. Тоска огромным грузом приливала к сердцу, обволакивая его. Он знал, что вновь поступил неправильно. Нельзя было вываливать всё на Рагнвиндра.       Хотел сделать лучше, а сделал опять хуже. Прям как тогда.       Да уж, извиняться у него никогда не получалось.       — Прости, — тихо прошептал рыцарь.       И стоило входной двери хлопнуть, как слабость взяла верх над виноделом. Он медленно запрокинул голову. Глубоко вздохнул.       — Черт бы тебя побрал, Кэйя.

***

      Солнечные лучи прорезали облачную пелену. Маленькие снежинки, не спеша, кружились в танце вихря. Птицы тихо щебетали в ветвях деревьев, чья некогда зелёная крона всё больше походила на ярко-салатовую. Листья покрывал тонкий слой инея.       В этот день, когда полгорода собралось подле глубокой и зловещей пропасти, ветер морозил ещё сильнее. Казалось, больше не было спасения. Джинн встревоженно подготавливала рыцарей, которые должны были последовать за Кэйей. Она в суматохе пересчитывала всех, проверяя наличие. Единственный из отряда, кого она не могла отыскать — Альберих. С самого утра, как только Солнце принялось зардеть, никто не мог отыскать Капитана. К тому же, Лиза тоже не выходила на связь, а её помощь была бы как раз кстати.       — Внимание! — громко прокричала Магистр, поворачиваясь к жителям Мондштадта. — Все, кто осмелился прийти сегодня, прошу расступиться и дать пройти рыцарям! — в подтверждение своим словам, девушка махнула рукой кавалерии.       Джинн знала, что Кэйя придёт, и потому смело повела отряд к «Подземелью».       Рыцари, которых собрала Магистр, были одни из самых выдающихся в городе, а их элементы могли бы оказать незаменимую поддержку Альбериху. В образовавшемся отряде из десяти человек, присутствовало два лекаря. Каждый из них обладал и боевыми способностями. Гуннхильдр не сомневалась, что её подчинённые смогут прийти с хорошими результатами.       Остановившись возле входа и посильнее укутавшись в меховую накидку, девушка подняла руку вверх, требуя тишины.       — Сегодня, в один из летних дней, — магистр сильнее сжала накидку, дабы согреться. — В «Подземелье», которое появилось в Спрингвейле ровно две недели назад, войдет отряд рыцарей под командованием Капитана Кэйи! Спешу сообщить, что все они были отобраны по своим прославленным достижениям! Каждый из них был признан заслуженным рыцарем Ордо Фаврниус, а потому верьте в их успех!       Со всех сторон толпы послышались громкие и восторженные голоса. Жители Мондштадта ни на секунду и не смели подумать о проигрыше людей, оберегающих их на протяжении многих лет.       — Замечательная речь, Магистр. — Кэйя спокойно продвигался сквозь толпу к девушке. Его шаги были размерены, а осанка пряма. — Спасибо за слова, — Останавливаясь впереди отряда, поблагодарил Капитан.       Альберих внимательно осмотрел собравшихся.       — Обещаю, что мы вернемся с успехом! — коротко прокричал он.       Джинн с пару минут не сводила пристального взора с рыцаря. Она тщательно обдумывала своё ранее принятое решение. Сомнительные мысли роились в её голове. Но стоило лучезарной улыбке Кейи одарить всех подданных, как девушка кивнула на его слова.       Гуннхильдр уже приняла решение, которое было несколько раз обдумано, а потому, она просто не могла не поверить в силы человека, что своим трудом занял роль Капитана кавалерии.       — Кэйя, — Джин повернулась к парню. — Это путешествие будет отнюдь не лёгким и уж тем более не быстрым, поэтому, пока есть время, попрощайся с теми, кого не успел навестить.       — Всё хорошо, Магистр, — на лице Капитана просияла улыбка. — Я уже попрощался.       Джинн на мгновение показалось, что рыцарь чем-то огорчен, но стоило вновь пасть её взору на источающее любопытство и нетерпение лицо Кэйи, как она тут же смиренно кивнула. В любом случае, Капитан сам сможет разобраться со своими проблемами.       — Хорошо, Сэр Кэйя, тогда желаю вам удачи.       Альберих в тот же миг встал во главе отряда и, последний раз оглядев жителей Мондштадта, повёл его ко входу в бездну.       Кэйя знал, что шансы на возвращение были не велики, но так же он понимал, что информация должна быть доставлена, а значит, он обязан приложить к этому путешествию все свои усилия.       Капитан не сожалел о своём решении ни на минуту, ведь с самого первого дня, как его взгляд пал на «Подземелье», мысли всё время вертелись вокруг да около него. Вот только с прошлой ночи закралась ещё одна надоеда, которая уже напоминала о совсем другом. Его терзал вопрос:       «Стоило разговаривать с Дилюком?»       Ведь сегодня винодел не удостоил рыцарей своим визитом.