after war

      Энид лежала на траве, проводя линии между звездами. Сердце перестало бешено колотиться и тело наконец почувствовало умиротворение. Ей не хотелось верить во все происходящее. В памяти четко застыл фрагмент, где обе девушки стоят на балконе дома Синклеров, обнимают друг друга, позабыв старые обиды. Волчица обещает себе, что задушит голыми руками Аддамс, если та появится в поле зрения, но на подкорках сознания, понимает, что нуждается сейчас во мрачном силуэте больше кого-либо на свете.       Она простит. О, Уэнсдей не придется долго вымаливать прощение. Брюнетке достаточно вежливо кивнуть, чтобы оборотница додумала продолжение и была согласна на мир. Энид представила, как все друзья расходятся, оставляя двух девушек наедине, свет продолжал мерцать, но музыка была не такой сумасшедшей. Наверное, это было бы что-то плавное, сочетание фортепиано и скрипки, как любит Аддамс. Черт, а ведь она обещала танец! Синклер уверена, что ее подруга бы скрутилась в клубочек и выставила иголки быстрее, чем они бы успели станцевать хоть что-то, но благо, что никто не поставил запрет на мечты о нереальном.       Уэнсдей бы положила руки на худую талию, а кисти волчицы легли на хрупкие плечи, обвивая их в кольцо. Они бы смотрели друг другу в глаза, медленно двигаясь под такт музыке и, Энид готова поспорить, утонула бы в первую же секунду в Черном море. Оборотница не рассказывала настоящую причину расставания с Аяксом – парень утверждал, что Синклер слишком помешана на своей чудаковатой подружке и, возможно, он прав, ведь, когда мелодия закончиться, блондинка точно захочет попытать удачу, потянувшись к темным губам.       Да, именно таким и должно быть завершение этого вечера и никакого разоблачения в предательстве не случилось. Не случилось ссоры в предпоследний день учебы, не случилось перепалок в электронном формате. Энид знала, что Аддамс просто не может перестать ее топтать, но может такая судьба у волчицы? Может, ей суждено каждый раз собирать себя по кусочкам ради идеальной картинки в своей голове?       Синклер уже была готова подниматься и бежать обратно, чтобы наконец поговорить с девушкой и расставить все точки над і, но чья-то тень закрыла ей луну.       – Поднимайся, земля холодная. Отморозишь себе хвост, он отпадет и в стае засмеют, – произнесла вампирша, протягивая блондинке руку.       – Спасибо, – поднимаясь, ответила оборотница, – нужно вернуться обратно.       – Вернуться? Ты уверена? – с настойчивостью переспросила Йоко.       – Наверное? – теперь растерянность появилась в голосе у Энид и та пожала плечами.       – Вообще, я надеялась, что мы пройдемся и ты мне все расскажешь, – сказала Танака, начиная идти вперед, куда-то в сторону леса, – да и к тому же, мне кажется, вам пока рано видеться.       – Возможно, ты права, – согласилась волчица, начиная идти за подругой.       – Так о чем в самом деле идет речь? – девушка обернулась лишь на секунду, чтобы убедиться, что другая за ней идет, – что между вами?       – Ничего между нами нет, – раздосадовано произнесла Энид, тяжело вздыхая.       – А что-то было?       – Было, по крайней мере, я думала, что было.       – Так вы с Аяксом расстались, потому что…?       – О, нет, мы не встречаемся с Уэнсдей! – возразила блондинка, продолжая плестись за вампиршей в глубь леса, – Просто… она мне очень дорога, а я оказалась для нее всего лишь разменной монетой.       – Да уж, звучит паршиво, подруга, – Йоко наконец остановилась, окидывая взглядом Синклер, – не хочешь проверить ее?       – Проверить? – недоверчиво переспросила волчица.       – Можем разыграть спектакль, например. Я похищу тебя для вида и, если Аддамс будет реагировать, значит ты ей не безразлична.       – А если она просто полицию вызовет?       – Я тебя умоляю, когда Уэнсдей так делала? Даже сейчас она ведет какое-то дело самостоятельно.       – Говоришь так, будто знаешь ее даже лучше, чем я, – Синклер грустно усмехнулась, добавляя, – звучит так глупо, боже, не верю, что я на это соглашаюсь.       – А я не верю в то, что тебе нравится эта готка, – хмыкнула Танака, – раз ты согласна, то снимай куртку, оставим ее, как улику.       – Окей, мне просто положить ее на землю? – начала раздеваться девушка.       – Сможешь повесить ее вон на ту ветку? – после секунды раздумий, произнесла вампирша, указывая на высокую ветку соседнего дерева.       Слегка поколебавшись, Энид кивнула. Ей пришлось очень усердно закидывать свою верхнюю одежду на торчащий сучок, ведь он был с голову выше самой Синклер и как только ветка поддалась, волчица почувствовала сильный удар по голове. Захотелось возразить и начать бороться, но вместо этого, девушка упала на землю, теряя сознание.       Очнулась оборотница уже в машине. Руки были связаны плотной веревкой, а боль в голове настолько сильной, что Энид чуть ли не впервые захотелось умереть. Глаза все еще не могли словить фокус, но подняв их чуть выше и прищурившись, девушка увидела мужские руки, которые ловко справлялись с управлением авто.       Кричать и дергаться не хотелось, да и вряд-ли от этого был толк. Если бы Синклер сейчас проявила инициативу, то скорее всего, получила бы вновь чем-то тяжелым по голове. Когда мозг постепенно начал включаться в работу, появилось чувство страха, смешанное с серьезным непониманием происходящего. Блондинка напрягла все свои извилины, чтобы вспомнить ближайшие события, но от этого голова разболелась еще сильнее.       Прикрыв глаза, девушка стала пытаться собрать все картинки в один пазл. Дом, вечеринка, Уэнсдей, танцы… стоп, они правда танцевали с Аддамс, пока никого не было или это травма головы дает побочные эффекты? Почему-то Энид склонялась ко второму. Фрагментами она видела звезды, которые после сменились на густые деревья. Точно, разговор с Йоко! Но неужели это вампирша подставила свою подругу? И какого черта за окном темнота, а Синклер везет безымянный мужчина в неизвестном направлении.       – Я вижу, что ты не спишь, можешь не притворяться.       Голос был знакомый, но девушка все никак не могла понять, где она раньше его слышала. Вскоре автомобиль остановился у темных врат Невермора, а загадочный водитель покинул салон, зачищая въезд. Оборотница едва привстала, чтобы разглядеть лицо и быстро упала обратно, когда мужчина вернулся за руль. Шериф Галпин. Что ж, игра в похищение зашла слишком далеко.       – Куда мы едем? – хрипло отозвалась девушка.       – Туда, где тебя должны найти.       Ком появился в горле, начиная его раздирать. Энид подергала руками, убеждаясь, что те связаны слишком туго и постаралась натянуть невинную улыбку:       – Это же все не взаправду? Я подумала, что не хочу испытывать Уэнсдей, может мы остановимся?       В ответ мужчина лишь едко рассмеялся и вскоре остановился у общежития.       – Помнишь, где ваша комната? – произнес Донован, вытаскивая оборотницу из машины.       – Ага, – тихо ответила Синклер, а после выпустила когти, разрезая веревку и начиная вырываться.       – А мне казалось, ты хорошая девочка, Энид, – Галпин сжал тонкие запястья одной своей рукой, а второй ударил девушку головой о дверь машины. Волчица перестала дергаться, – то-то же. Чем спокойнее ты будешь себя вести, тем легче нам будет сотрудничать, – прошептал мужчина, – а теперь отведи меня в вашу комнату.       В помещении до сих пор стоял аромат парфюмов Аддамс, отчего тревожность в груди у девушки лишь нарастала. Ее швырнули на пол, из-за чего по комнате раздался характерный писк.       – Голова не болит? – издевательски спросил мужчина, садясь на корточки перед той.       – Болит.       – Плохо. Думаю, тебе стоит поспать, – Синклер недоверчиво всматривалась в Галпина, по крайней мере, насколько она могла это делать в ночном свету, – не беспокойся, я ведь сказал, будешь меня слушать – у нас все получится. Закрывай глазки, милая.       Энид еще какое-то время настороженно осматривала все вокруг, в том числе и мужчину, после чего, все-таки прикрыла веки. Засыпать под чужим пристальным взглядом невозможно и девушка согласна с этим утверждением на все сто процентов, но сейчас, когда у тела осталось, от силы, процента три зарядки, мозг выключился почти моментально.       Лучи света били в лицо. Хотелось открыть глаза, увидеть вечно ворчащую маму, потянутся и спуститься за общий стол. Волчица почти поверила в то, что эта мечта реальна, но боль, распространяющаяся по всему телу, вернула ее обратно в комнату. Открыв глаза, Синклер по прежнему видела шерифа.       – Доброе утро, красавица. Как спалось? – оборотница ответила ровным счетом ничего, поэтому мужчина продолжил, – я сделал пару фотографий, пока ты спала. Надеюсь, ты не сильно расстроишься, если я скину их твоей подружке.       – Зачем вам это? – стараясь не разрыдаться, спросила блондинка.       – Под словом «это», ты имеешь ввиду Аддамс? О, у меня с ней свои счеты, не переживай.       – Неужели это все из-за Тайлера? Он же был монстром!       – Мне плевать на Тайлера и его дальнейшую судьбу, – выдержав паузу, произнес Донован, – будь добра, не задавай больше вопросов, они начинают выводить меня из себя, окей?       Девушка неуверенно кивнула, на что шериф улыбнулся. Галпин достал из кармана телефон Синклер и быстро нашел переписку с Уэнсдей, разблокируя ее.       – Какое счастье, твоя подружка еще и в сети. Наверное переписывается со своим парнем Ксавье и совершенно не беспокоится о тебе.       – Они не встречаются, – буркнула Энид.       – Ревнуешь? – на лице Донована заиграла улыбка, а после мужчина устремил свой взгляд на экран, – что ж, признаю, был не прав, она что-то пишет тебе. Спрашивает в порядке ли ты, как мило с ее стороны. Как думаешь, будет эффектно, если я на этот вопрос отвечу твоей фотографией?       Девушка отрицательно замотала головой, начиная что-то говорить, но шериф остановил ее, поднимая указательный палец вверх.       – «Окей, я признаю, что была мерзопакостной подругой для тебя и ты заслуживаешь большего, чем такую эгоистку, как я.» – начал зачитывать Галпин, – «Я тоже была рада, там, на балконе, когда мы помирились. Не знаю, в какой раз я уже себе обещаю не терять тебя больше, но в конечном итоге все равно проваливаю эту миссию.»       Губы волчицы предательски задрожали и, как бы блондинка не старалась сдерживаться, глаза наполнились слезами.       – Странно, а мне казалось, что Уэнсдей холодна и не проявляет эмоций. Ох, Энид, кажется, у тебя вышло растопить лед, как романтично! – грубые пальцы уже набирали сообщение в ответ, прикрепляя к ним фотографи.       Мужчина выжидал минут семь, а после почистил переписку за сегодняшнее число, вновь отправляя Аддамс в блокировку.       – Я бы предложил тебе поесть, но, увы, у меня ничего с собой нет, – шериф проявил напускное разочарование, а после хитро улыбнулся, – но я могу купить тебе что-то, если ты окажешь мне небольшую услугу.       – Я не собираюсь ничего делать для вас!       – Это не для меня, а для твоей подружки, поговоришь с ней?       Когда Синклер выкрикнула опережающую фразу, то тут же получила по лицу. Сначала брови мужчины скривились, но уже через мгновение он стал слепить улыбкой.       – Ты сделала даже больше, чем от тебя требовалось, – Галпин поднялся с кровати и подошел ко входной двери, – учти, если по моему возвращению тебя здесь не будет, я перережу ей глотку, не раздумывая.

***

      – Вы записали разговор?! Слышали?! – подрываясь с места, кричала Аддамс, на что охранник ее быстро осадил, сдавливая плечо, – дайте мне поговорить с шерифом! Пусть послушает запись!       – Мы не записывали ваш телефонный разговор, – ответил мужчина.       – Но почему?       – В этом не было необходимости, – кратко ответил охранник, отводя девушку обратно в камеру.       Прошло около получаса, когда Гомес поговорил с шерифом, прежде чем забрать свою дочь. Они сели в машину и первое, что заметила Уэнсдей, это отсутствие Ларча в ней.       – Никогда не видела, чтобы ты вел автомобиль.       – Хочу свозить тебя кое-куда, чтобы преподать урок.       Студентка напряглась. Нет, она не боялась наказания от отца, ее пугало больше то, что Гомес никогда не проявлял строгость в сторону своей дочери.       – Надеюсь, не как в тот раз, – сказала Аддамс, когда машина двинулась по изученному направлении.       – Нет, сейчас все будет куда серьезнее.       Попался. Никакого «того раза» не было. Если перед Уэнсдей не ее отец, то кто? Девушка вдруг поняла, что за всем этим делом стоит один человек и это далеко не Донован Галпин, как предполагалось ранее. Это был кто-то, кто умел применять на себя облики разных людей, манипулируя таким образом остальными. Единственный человек с такими способностями, которого знала студентка – погиб.       Аддамс решила не наступать, а тактично выжидать. Рано или поздно монстр скинет маски, чтобы сразиться с брюнеткой один на один. Сейчас же они подъезжают к Невермору, проезжают школу, сад и останавливаются возле общежития.       – Иди к себе в комнату, Уэнсдей. Мне нужно настроиться на серьезный разговор с тобой, – скомандовал псевдо-отец, на что девушка быстро кивнула, выходя из авто и поднимаясь к себе.       Дверь открылась и Синклер уже была готова нападать, только вот тот, кто стоял в дверном проеме совершенно отличался от цели оборотницы.       – Я же просила тебя не ехать, – сдавленно произнесла волчица. Она набралась сил и поднялась с пола, подходя к своей соседке.       – Ты не понимаешь, все намного сложнее, нежели тебе кажется, – у Аддамс снежный ком оттаял в воду. Энид жива, с ушибами, конечно, но жива и у нее даже есть силы, чтобы продолжать спорить с брюнеткой.       – Шериф Галпин хочет сделать с тобой что-то ужасное, – сказала девушка, делая небольшие шаги навстречу.       – Это не шериф, – обескуражила другую Уэнсдей, – кто-то сильнее стоит за этим и пока я затрудняюсь с ответом.       Они стояли в метре друг от друга, их взгляды уже давно переплелись, но каждая боялась сделать шаг вперед, чтобы нечаянно не испортить. Сейчас они не были врагами, их объединяла общая проблема, суть которой заставляла забыть о всех ссорах, что были между девушками до этого. Комната, как и в былые времена, вновь разделилась на темное и светлое, черное и радужное. Противоположности притягиваются, говорили они, что за бред не правда ли? О, скажите это писательнице, которая, чуть ли не впервые за всю свою жизнь, сделала еще шаг, сокращая расстояние до минимального.       Внутри нарастало не понятное ощущение, оно несвойственно тянуло, манило, заставляло быть ближе, а не отстраняться и убегать. Что ж, пока Аддамс думала, Энид делала. Это была игра в рулетку, где вместо одного, в барабане пять патронов и только один из сотни выстрелов смог бы стать спасательным. Синклер выиграла. Она поняла это, когда заметила, что Уэнсдей не отстраняется от влияния чужих губ, когда почувствовала, что мертвецки холодные руки обвили ее собственную талию, в желании прижаться ближе и больше не отпускать. И Аддамс не отпустит, она обещала.       Лбы соприкоснулись и только сейчас брюнетка отпрянула, понимая, что волчице неприятно дотрагиваться до раны. Они молчали, но слов никто не требовал, действия были достаточно громкими, чтобы расставить все по полочкам.       Единственное, что прервало этот момент, их момент, стали тяжелые шаги, доносящиеся из коридора.       – Прячься, – шептом приказала Уэнсдей.       – Я не буду, – возразила другая, получая в ответ стандартный неодобрительный взгляд Аддамс.       Они бы спорили, как обычно, еще какое-то время, но дверь отворилась и на пороге стояла Она.