after war

      Нет безвыходных ситуаций, есть просто неправильные выходы. Минуты три Аддамс пялится на записку, оставленную своим преследователем, пока парень сзади пытался выпытать у той хоть малейшую зацепочку.       – Во что ты ввязалась, Уэнсдей? – Торп был на пределе, если бы сейчас его лицо освещали не звезды, а солнечный свет, то можно было бы увидеть, насколько красным оно стало, – это и есть расследование о котором ты спрашивала? – девушка молчала, – отвечай, Аддамс!       Писательнице понадобилась секунда, чтобы стереть с, и без того бледного лица, беспокойство и ужас, плохой ужас. Она развернулась к стоящему сзади так, словно проживала этот момент уже сотню раз, поэтому абсолютно ничего не смущало девушку в этой ситуации.       – Да, это связано с моим расследованием, – монотонно и спокойно, впрочем, как и всегда, произнесла брюнетка, – твой отец сможет меня закинуть в полицейский участок утром?       – Ты облагоразумилась и решила наконец отдать это дело полиции?       – Отдать дело о похищении человеку, который похитил? Десять из десяти, Ксавье, – девушка саркастично похлопала в ладоши тому.       – С чего ты взяла, что шериф причастен к этому делу? – продолжал, не понимая другой.       – Телефон, – начиная гневаться, произнесла Аддамс и достала из кармана гаджет, – на него мне приходили сообщения с угрозами, – девушка собиралась показать смски, но переписка была удалена. Ну да, разумеется.       – Тебе не кажется, что это может быть глупым совпадением? – в моменте Торп заметил, что Уэнсдей по прежнему крепко держит яркую куртку в руках настолько сильно, будто боится, что если отпустит, то и вещь пропадет следом за хозяйкой.       – Я не верю в совпадения, – четко ответила писательница.       – Но зачем ему тебе угрожать? – Ксавье сдерживался, чтобы не сорваться на крик.       – Ну, не знаю, ты бы злился на девушку из-за которой твоего сына посадили в тюрьму? – едко выпалила Аддамс, а после вновь приняла нейтральный облик, – так вы довезете меня?       Брюнет стоял неподвижно еще какое-то время, а после рассмеялся, заставляя оппонентку вопросительно задирать брови:       – Тут черным по белому написано, что чем больше ты копаешь, тем проще добычей ты становишься. Нет, Уэнсдей, единственное место, куда я тебя повезу это твой дом. Вдобавок, я попрошу твоих родителей, чтобы нашли для тебя безопасное место и следили за тем, чтобы ты никуда не улизнула.       Девушка молчала, смотря на другого так долго, что самому парню стало не по себе.       – Когда в твой мозг заливали серое вещество, его нечаянно перепутали с хлорной кислотой? – стала наступать писательница, – это у тебя проблемы со зрением, если ты не видишь, – Аддамс демонстративно подняла куртку вверх, начиная ею трясти, – Энид в опасности! И если я ничего не предприму, то скорее всего больше никогда ее не увижу!       Из черных глаз полетели искры и одна, кажется, даже ударила током парня, от чего Торп сделал шаг назад.       – А ты не думала, что если ты что-то предпримешь, то я больше тебя не увижу? – спокойнее начал Ксавье, а Уэнсдей внезапно захотелось упасть под землю, лишь бы избежать этого разговора.       Постоянно притворяться слепой и игнорировать все чувства парня было тяжело. В конце концов, какой бы чурбанкой Аддамс не была, она ведь не дура, чтобы не понимать очевидного. Признаться, девушке даже было немного жаль такого наивно влюбленного. У Торпа было отвратительное чувство юмора, неказистый стиль и до ужаса мерзотная гиперопека. В общем, неплохой парень на самом деле, но студентка знала, что если ее сердце и принадлежит кому-то, то точно не Ксавье.       – Я попрошу Ларча заехать за мной, – быстро выдала девушка, уходя обратно в дом Синклеров. Ребят они не посвящали в подробности.       На утро черная машина уже ожидала Аддамс. Уэнсдей не попрощалась ни с кем, забрала вещи и села в автомобиль. Очередная долгая дорога. Теперь девушка и сама крутила телефон в руках, в ожидании новых подсказок – ну или угроз, от Анонима.       Водитель беспрекословно послушался студентку, паркуя машину за дальним углом от полицейского участка. Пока Уэнсдей решила осмотреться, вот стажеры, пьющие кофе, дальше за ними заходил в здание какой-то важный адвокат, через улицу рыжая женщина опаздывала на автобус, а сзади нее шла Йоко. Стоп, какого хрена.       Аддамс быстрым шагом преодолела расстояние между двумя одноклассницами, преграждая вампирше путь дальше.       – То-то я думала, что день сегодня подозрительно хороший, – начала та.       – Где Энид? – в лоб задала девушка.       – Что? – через темное стекло было плохо видно, но глаза у Танаки расширились.       – Ты вчера отправилась искать Синклер, когда она убежала из дома, – терпеливо продолжала Уэнсдей.       – Завязывай с травой, Аддамс. Мало того, что бледная, как труп, так еще и бред всякий несешь, – Йоко хотела пройти дальше, но ей вновь преградили путь, – слушай, мисс Загадочность 2022, не знаю о чем идет речь, но вчера я весь день смотрела фильмы с братом, потому что мой айфон накрылся и уже пятый день в ремонте, так что я понятия не имею, о чем ты говоришь.       Писательница сделала шаг влево, пропуская другую. Внутри все опустилось. Весь день провела дома, потому что телефон уже пятый день в ремонте? Но разве это не была инициатива самой вампирши, встретиться и поехать к Энид в гости? Что-то тут явно не сросталось, отчего лицо Аддамс приобретало еще белее вид.       Жалюзи в окне шерифа открылись и студентка поспешила в кабинет. Все бы ничего, если бы Донован не поставил себе защиту в виде секретаря у входа, который после кучи бюрократических вопросов, оставил Уэнсдей сидеть у двери и ждать, пока у шерифа Галпина появится свободное время и, если он посчитает нужным, то примет девчонку.       Стрелка часов мучительно тикала, заставляя последние нервные клетки дружно браться за руки и прыгать под камаз. Девушка раз десять заходила в сеть, пролистывая все чаты в надежде на какое-то продвижение и каждый раз останавливалась на переписке, последнее сообщение в которой, блокировало Аддамс. Уэнсдей не хочет признавать, что степень ее волнения является крайней, поэтому, когда проверка проходит в одиннадцатый раз, студентка не выдерживает и начинает перечитывать все смс, что были в чате с пользователем с белобрысой макушкой на аватарке.       Дойдя до конца, писательница замечает, что сообщение о блокировке пропало, а сама Синклер уже в сети.       – «Энид, ты в порядке?», – сообщение не было прочитано, но девушка не остановилась, – «Ответь, я переживаю.»       Небольшой свет надежды оставался в груди у Аддамс. Может, все не так страшно, как она себе представляет? Может, волчица и правда просто решила уединиться, а утром вернулась домой? Ну да, поэтому ее сопровождала фантомная подружка, которая, по видимому, сняла с оборотницы куртку и оставила записку. Иногда быть рационалистом больнее.       Рядом с смс появился значок «прочитано», но ответа по прежнему не следовало.       – «Окей, я признаю, что была мерзопакостной подругой для тебя и ты заслуживаешь большего, чем такую эгоистку, как я.» – сообщения все так же игнорировались и, если Уэнсдей уже хотела прекратить этот парад искренности, то пальцы продолжали набирать текст, – «Я тоже была рада, там, на балконе, когда мы помирились. Не знаю, в какой раз я уже себе обещаю не терять тебя больше, но в конечном итоге все равно проваливаю эту миссию.»       Внезапно под аватаром появилась строка «печатает»:       – Теряешь хватку, Аддамс. Вот так на тебя действует чистая и светлая дружба? Или это не дружба?       На экране отобразилось странное и не характерное для собеседницы сообщение. Девушка перечитала его несколько раз, пытаясь понять истинную двусмысленность, а после отправитель пристал файл с фотографией, на которой Синклер лежала в темном помещении. Либо Энид спала, либо лежала в отключке, но судя по шишке на лбу, которую брюнетка заметила, приблизив фото, первый вариант можно было сразу откинуть.       – Шериф Галпин готов вас принять, – произнес секретарь, указывая на дверь и заставляя девушку вырваться из груды своих мыслей.       Нет, Уэнсдей не вошла, она залетела в кабинет Донована и, если бы она не была на несколько голов ниже мужчины, то с радостью бы накинулась на того с кулаками.       – Остуди пар, Аддамс, – серьезно произнес шериф, поднимаясь со своего места, – чего ты хочешь? Опять.       – Что вам нужно? Я тут, пришла, отпустите Энид и возьмите меня!       – У тебя шок после бойни в Неверморе, о чем идет речь? – мужчина вскинул брови и подошел к кулеру, набирая из него стакан воды и протягивая девушке.       – Вы знаете, о чем идет речь.       – Нет, Уэнсдей, я не читаю твои мысли, поэтому не знаю, – продолжал уже более спокойно шериф.       – Телефон! Это вы посоветовали Ксавье сделать мне такой подарок, чтобы потом присылать на мой номер сообщения?       – Так он подарил тебе смартфон? – хмыкнул Галпин, пожимая плечами, – что ж, к твоему сведению, я заплатил ему не так много, чтобы он смог себе позволить гаджет. Видимо, Торп добавил из своего кармана, чтобы сделать тебе подарок. Хороший парень, советую присмотреться к нему внимательнее.       – Вы меня не услышали? Мне пишут!       – Всем пишут, Аддамс, в этом и заключается суть телефона, – уже строже произнес Донован.       – Вы не понимаете, это… – девушка полезла в чат с Синклер, но профиль был вновь заблокирован без единого намека на переписку, состоявшуюся десять минут назад, – твою мать!       – Не выражайся в участке.       Студентка кинула стакан с водой на пол, гневно стукая кулаком об стену после этого. Мужчина тут же подорвался, хватая девчонку за руку и произнося:       – А это уже порча чужого имущества, – шериф набрал секретаря и дал указание привести пару сотрудников, – посидишь в камере, пока за тобой не приедут родители.       – Мне угрожают, – стараясь выбраться из чужой хватки, произнесла Уэнсдей.       – Разберемся, – безынициативно кинул Галпин, в последующем времени передавая Аддамс двум мужчинам, которые отвели писательницу в камеру.       Телефон изъяли, вместе со всеми предметами, которые были у девушки с собой. Родителям сразу же сообщили о том, что их дочь попала за решетку и попросили забрать пропажу, на что те, почему-то, не удивились.       Прошло не больше двадцати минут, как один из охранников подозвал брюнетку к себе со словами «К телефону». Скорее всего, это были родители, которые решили прочистить мозги своей дочери еще до того, как увидят ее, но поднеся трубку к уху, писательница не услышала ничего, кроме томного дыхания. Аддамс не говорила ничего в ответ, пока не услышала до боли знакомых крик:       – Уэнсдей, не едь сюда, это ловушка, это… – гудки послышались по ту сторону провода.