Революционное искусство желать

      Вставать до будильника удается нечасто, но сегодня Аяксу на диво везёт. Он просыпается, стоит первым утренним лучам пробиться сквозь тонкие шторы. Раньше он хотел их заменить на плотные, чтобы солнце не будило его по выходным, вгоняя в раздражение. Но всё никак руки не доходили, и в итоге он привык к рассеянному свету поутру — теперь ему даже нравится, когда день начинается так.       И особенно Аякс любит такие моменты, когда не приходится судорожно собираться в последний момент, и у него есть время расслабленно поваляться в постели и даже неторопливо выпить кофе. Примерно так он и поступает: нащупывает ногами мягкие тапочки в виде нарвалов, подаренные Скарамуччей, слегка разминает мышцы и бредёт на кухню.       Не так много вещей в этой жизни у него получаются хорошо, но конкретно своим умением варить кофе он гордится. Не зря работает в кофейне — из простого увлечения это постепенно превратилось в настоящий профессионализм. На удивление, настроение у Аякса хорошее, и он заваривает кофе в турке, добавляя туда щепотку ванили и сушёной мяты — напиток выходит ароматным и свежим. Успевает проскользнуть мысль: какое всё-таки прекрасное начало дня.       И, как это обычно бывает, всё портит Скарамучча — парень хмуро выползает из своей комнаты, бурчит что-то себе под нос вместо приветствия и запирается в ванной, отрезая туда проход.       Со Скарой они познакомились в университете, сойдясь как сожители — вместе платить за аренду куда дешевле. Позже каким-то образом они превратились в лучших друзей, несмотря на вечные разногласия. Аякс понятия не имеет, как оно вообще получилось — они не сходятся ни характерами, ни мировоззрением, но то ли их сблизила общая жилплощадь, то ли редкие вечера с настольными играми. Редкие — потому что они могли играть по несколько раз в неделю ровно до первой ссоры и обвинений, что кто-то жульничает, после чего пару месяцев отходили, пока не начинали новый круг.       Из ванной Скара вылетает раздражённый.       — Аякс, бездна тебя задери, не мог машинку разобрать?       Сперва он даже не понимает, о чем речь — кофе он сегодня варил в турке, и разбирать и чистить кофемашину нет никакого смысла. В ответ на его непонимающий взгляд Скарамучча снисходительно решает пояснить:       — Бельё повесить, дурень. Между прочим, там и твои штаны. У тебя хоть осталось, что надеть?       Ах да, теперь Аякс вспоминает, что вчера они запустили стиральную машинку — и, по всей видимости, вещи пролежали там всю ночь. Скара вчера ушёл спать рано, оставляя бельё на друга, но Аякс напрочь про это забыл.       — Прости, — виновато выдыхает он. — Я не заметил.       — Ага, гору посуды в раковине пару дней назад ты тоже не заметил. И поливать монстерру ты забывал, когда я уезжал. И, напомни, когда ты последний раз в своей комнате убирался?       — Скара, прекрати. Ты мне что, в мамочки навязался?       — Ты мне своей несамостоятельностью тоже жизнь, между прочим, портишь. Мы всё ещё живем в одной квартире. К сожалению!       Скарамучча подходит и бесцеремонно отпивает несколько глотков из его кружки.       — А, чёрт с тобой, мне в универ пора. С тебя разобрать стиралку и погладить вещи, раз уж ты такой умный.       Еще один тяжелый вздох Скарамучча не слышит — убегает в комнату. Хорошее утро несколько подпортилось, и теперь Аяксу из-за собственной невнимательности придётся спускаться в прачечную, чтобы погладить смявшиеся за ночь рубашки. Возможно, проще приобрести себе утюг, чтобы не бегать каждый раз вниз?       Впрочем, стоит он недёшево, и пока что он решает отложить покупку и мысли о ней. Аякс смотрит на свой кофе и думает, что, пожалуй, стоило вместо ванили кинуть в турку чёрный перец, больше подходящий его сменившемуся настроению.       Часы неумолимо идут вперёд, поэтому он спешно поднимается из-за стола — лучше начать собираться заранее. Иногда Аякс не успевает следить за временем — его невнимательность подводит и здесь, так что идея пойти одеваться сейчас определенно хороша.       В коридоре они сталкиваются со Скарамуччей — тот снова чем-то недоволен. Впрочем, его характер всегда был несколько невыносимым, и Аякс вполне привык. Друг окликает его уже в дверях.       — Аякс, тебе опять письмо из универа. Готов поставить всю свою стипендию, что на этот раз там наконец информация о твоем отчислении.       Скара бросает письмо в стопку таких же, валяющихся на стуле у двери — Аякс все никак не разберёт накопившуюся почту. Честно говоря, даже странно, что письма продолжают приходить. На месте руководства университета он бы уже давно выгнал себя — столько времени не появлялся на парах.       Дверь приоткрывается снова, и за ней раздается голос Скарамуччи:       — И не забудь принять таблетки, и возьми салфетки, чтобы не было, как в прошлый раз.       Друг шумно захлопывает дверь окончательно, и Аякс угрюмо плетется в комнату, чтобы бросить в сумку забытые лекарства. Желание гладить вещи отпадает окончательно, поэтому с мыслями «и так сойдёт» и «я надеюсь меня не выбросит на помойку Скара» он просто развешивает вещи на балконе, чувствуя, что начинает опаздывать.       В кармане вибрирует раскладушка — Аякс не глядя поднимает трубку, чуть ли не спотыкаясь о порог квартиры.       — Алло, — тянет Елань по ту сторону трубки. — Дорогой, у меня сегодня, к сожалению, прийти не получится. Увидимся уже в воскресенье.       — Без проблем, — Аякс делает пометку в голове сказать об этом на собрании. — Правда, я буду кое-что важное говорить всем. Продублирую тебе на эмайл, ладно?       — Конечно. Пока-пока, — Елань первой сбрасывает звонок, и телефон Аякс прячет в карман, оттуда же вытаскивая ключ от двери.       Хоть успевает добраться он вовремя.       И смена, на удивление, начинается куда спокойнее, чем это утро. Единственное, что не порадовало — стоило ему открыть двери, как в кофейню вошло несколько ребят. А начинать день Аякс любит не так — куда приятнее походить меж столов, заботливо их подвигая, спокойно поставить в духовку свежую выпечку, в третий раз протереть кофемашину… Жаловаться на милых покупателей, оставившим ему чаевых за красивые глаза — грех, да и всё его недовольство на этот день мигом испаряется, стоит Аяксу заприметить на входе Казуху.       — Привет, Тару, — тот вплывает медленным шагом, мягко улыбаясь — а Аякс уже порывается прыгнуть ему в объятия через стойку. — Как себя чувствуешь?       Милым «Тару» звали все его друзья и подруги из их… особого клуба по интересам. Тару, потому что куда более громкое и крутое (по мнению Аякса, конечно же) «Тарталья» не особо прижилось, поэтому оно с течением времени превратилось в ласкающее слух «Тару». Взятие никнеймов у них не было обязательным пунктом — он был буквально единственным, кто это сделал, но… Со временем он слишком к нему привык, как и все остальные, разрешая использовать это прозвище и вне сообщества.       — Теперь — отлично, — он пропускает Казуху за своё рабочее место и тащит ему маленький раскладной стульчик с подсобки. Тот отказывается, поэтому на стул падает сам Аякс. — Тебя так долго не было, что я ужасно заскучал. Как там дела?       — Бэйдоу ещё не знает, что я вернулся. Хочу встретить её после работы, — он улыбается шире, облокачиваясь о стойку бедром. — А если серьёзно? Всё нормально? Когда я последний раз тебя видел — ты выглядел получше.       На это заявление Аякс несдержанно закатывает глаза и машет рукой.       — Ладно, прости, — Казуха примиряюще улыбается и треплет его по волосам, и Аякс цокает языком. — Как дела в клубе? Ведь сегодня среда.       — Да, но вы тогда разве не захотите побыть вдвоём? Или ты надолго в этот раз? — Аякс подозрительно щурится. — Вечно ты… таинственный слишком. То туда, то сюда.       — Я и так два месяца отсутствовал, я точно так же по всем соскучился, — он легко пожимает плечами, качая головой. — Следующий рейс в начале лета. Не факт, что попаду на твой выпуск, — Казуха вздыхает.       В кофейню входят — слышно по звоночку. Аякс подскакивает с места, и теперь на стул садится Казуха, буквально прячась под стойкой. Заказ принят — и он принимается за приготовление, и теперь для посторонних забавно создаётся впечатление, что он говорит сам с собой — Казухи ведь не видно.       — Ты ведешь себя как мой папа, словно в школу на первый звонок вести хочешь, — Аякс легко смеётся, а потом сразу мрачнеет. — Надеюсь, точно так же мои не решат меня в последний путь проводить. А то, ну… Мне бы ещё дотянуть, — Аякс выбегает из-за стойки, относя заказ клиентке. Возвратившись, с Казухой он теперь говорит шёпотом — чтобы точно не услышали. — Мы с Бэйдоу выдумали нечто очень крутое. Хотим расширяться, но аккуратно. Следующая среда — так называемый день открытых дверей. Думаю, много кто из наших хотел бы привести своих партнёров или просто заинтересованных.       Казуха вовлечённо угукает и уже хочет что-то сказать, как посетительница из кафе подходит ближе — приходится замолчать.       — Спасибо большое, и Вам хорошего дня, — Аякс принимает чаевые в баночку под клишированным названием «на мечту» и улыбается уходящей девушке. — Так вот… мы в этом месяце наконец организовали лекцию от мастерицы кимбаку, и оно идеально сошлось со всем: и с этим днём, и в целом с расписанием.       — Звучит просто чудесно, правда, — Казуха поднимается со стула и принимает протянутую Аяксу тряпочку, лениво протирая стол. — У меня даже есть мысли, кто кого приведёт. Я в свою очередь спрошу у одной моей подруги, вдруг ей тоже интересна тема.       — Не стесняешься? — беззлобно интересуется Аякс, игриво подмигивая, чем вызывает у Казухи добродушную ухмылку.       — Ещё бы было чего.       Звоночек над дверью снова оповещает о новом посетителе, и Аякс затыкается моментально, приковав взгляд к вошедшему.       Казуха не реагирует, внимательно оценивая реакцию, и специально сидит молча, пока мужчина в длинном кремовом пальто подходит ближе.       — Доброго утра, — он приветливо улыбается, а Аякс копирует улыбку чуть неловко — Казуха прыснул от смеха, получив за это злобный взгляд. — Мне, пожалуйста, флэт уайт и фонтейнских булочек в пакет. Три штуки, спасибо.       — Сейчас будет, — совершенно лишне добавляет Аякс, отчего-то краснея ушами и отворачиваясь. Чжунли — ведь именно так зовут его постоянного посетителя — от стойки как назло не отходит, внимательно наблюдая за всеми действиями Аякса и время от времени бросая на Казуху безразличные взгляды.       Тот видит, что янтарный взгляд загорается, стоит Аяксу протянуть ему его стаканчик с кофе и булочки в пакетике. Чего не скажешь о самом Аяксе — он улыбается, но взгляд прячет, смотря куда угодно, но не клиенту в глаза.       — Приятного аппетита, до свидания.       — Хорошей смены.       Стоит мужчине уйти, как Казуха поднимается со своего стула. Словно ощущая надвигающиеся вопросы, Аякс делает вид, что ничего не произошло, хаотично протирая кофемашину.       — Постоянный клиент? Ты не спрашивал имя, а на стаканчике что-то написал, — начинает Казуха издалека. — Кажется, он тебе нравится.       — Вот, наплаваешься на своих кораблях, и потом приходишь меня жизни учить, — моментально вспыхивает Аякс, раздражённо дёргая плечом. — Он просто красивый и вежливый, это здорово — редко таких порядочных клиентов встретишь. Дорогого стоит.       — А чего ты мыло не попросишь хотя бы? — ненавязчиво продолжает Казуха, и Аякс на это громко фыркает, начиная тереть тряпкой куда интенсивнее.       — Он точно гетеро, ты что, — Аякс вздыхает и наконец отлипает от кофемашины. — Да и ещё старше. В общем, ладно, пусть ходит себе, а то я попрошу познакомиться ближе и он откажет, и потом он в один момент приведёт сюда свою девушку, знай — я не переживу такого позора.       Казуха искренне смеётся, называя Аякса королевой драмы — тот отмахивается, внутренне всё-таки соглашаясь с этим высказыванием.       Квартира Бэйдоу, как обычно, выглядит идеально — и Аякс заведомо поражается их с Казухой порядку. Он таким похвастаться не может: у него дома — мрак и ужас, и это было второй причиной, почему их клубные сходки решили проводить именно у Бэй. Первопричиной же был, конечно же, Скарамучча.       Их «клуб по интересам» с уверенностью можно назвать очень-очень локальным и довольно тайным — здесь только те, кто между собой хорошо знакомы. Принять решение о небольшом расширении было трудно: им не хотелось ломать эту уютную локальность, и при том очень хотелось нести «тему» и пропаганду здоровых отношений дальше. И сделать это всё ещё тяжело, потому что средствами информации никто из их разношёрстной компании не располагает, кроме как, наверное, Янфэй, которая встречается с какой-то большой шишкой в их городе. Или Бэйдоу — специалистки по морской логистике, но не станет же она просто ходить по компании и раздавать приглашения? Другое дело, что она правда могла бы это сделать, но, к счастью, делать не собирается.       — Приветик, — Бэйдоу подхватывает его под руку и сразу ведёт на кухню. — Мы уже тебя заждались.       — Да, я отвлёкся на ерунду какую-то и забыл, что пора выходить, — смущенно бормочет Аякс, вызывая у женщины смех. — Ага, вы уже привыкли. Всем привет!       Бэйдоу любезно разливает всем чай и открывает упаковку свежего печенья, которую ей всунул в руки Аякс. Он присаживается рядом с Казухой и Сяо — привычное место в начале стола.       Сегодня один из тех дней, когда присутствующие ничем особенным не занимаются: ни лекций от узконаправленных мастеров, ни фильмов, ни разбора литературы. Просто дружеские посиделки за чаем — как ни крути, а иногда всем просто хотелось расслабиться.       — Елань сегодня не будет, — Аякс ловит разочарованный вздох Хутао и продолжает. — Но у меня есть для вас объявление. Вернее, у нас с Бэйдоу.       Чтобы звучать увереннее (в первую очередь — для самого себя), он поднимается из-за стола. На самом деле, участники могут и не поддержать эту идею, и будут правы — не у всех может быть желание знакомиться с новыми людьми и принимать их в свой специфический круг общения. Их здесь всех объединяет одно — любовь к БДСМ и желание уменьшить стигму общества, но помимо этого между каждым участником и участницей сложились крепкие доверительные и дружественные связи. Впускать сюда новых людей сложно и рискованно, но Бэйдоу с Аяксом поняли, что рискнуть они уже готовы.       — Во-первых, в воскресенье к нам приезжает мастерица кимбаку, и в этот же день, — Аякс вдыхает, набираясь смелости и бросая взгляд на Бэйдоу, всем своим видом оказывающую ему поддержку, — мы организуем так называемый день открытых дверей. Вы сможете привести сюда своего друга, подругу, партнёра — не обязательного того, кто уже в теме, достаточно простого искреннего интереса. Мы здесь все друг другу доверяем, поэтому я уверен, что мы можем доверять и вашему выбору.       Он чуть нервно обводит взглядом присутствующих — Янфэй и Хутао открывают глаза шире в изумлении, Сяо чуть хмурится. Реакцию Елань Аякс узнает позже — та точно не поскупится на ответ.       — По-моему, это просто вау, — Янфэй улыбается, довольно потирая руки — и у Аякса словно от сердца отлегло. — Я давно хотела привести сюда свою партнёрку, но мне было неудобно спрашивать об этом…       — Я тоже знаю, кого привести! Здесь слишком мало мужчин, а у меня есть крутой коллега, — она хитро хихикает, копируя жест Янфэй и подмигивая ей. Слова Хутао чуть напрягают, потому что зная характер её работы… Но Аякс всё ещё против выводов раньше времени, поэтому никак не комментирует.       — И я не против, — подаёт голос задумчивый Сяо. — Я… попробую поинтересоваться у своей девушки, но я не уверен, что у меня получится сделать это до воскресенья.       — Это правило закрепляется насовсем, — наконец подаёт голос Бэйдоу. — Позже приведённые вами участники смогут привести ещё кого-то, дальше — тоже… Такая себе финансовая пирамида, но выгоды у нас — одни флоггеры и кляпы.       За столом несдержанно смеются, и Аякс уже не скрывает своей искренней радости: в конце концов, идея попробовать расшириться принадлежала именно ему.       Их «клубу» скоро исполнится год, и это довольно большой срок для команды из семерых человек. Раньше их было восемь, и это не было лучшим периодом в жизни Аякса, так что сейчас — всё ещё страшно. Но своим друзьям он доверяет, или, по крайней мере, очень хочет довериться.       В конце концов, постоянного доминанта у него как не было, так и нет.       Посиделки сегодня заканчиваются чуть раньше, чем обычно — все понимающе расползлись по домам, позволяя Бэйдоу и Казухе остаться вдвоём. В конце концов, его не было в городе два месяца — не большой и не маленький срок для его работы.       — О, явился, — тут же слышится язвительное, стоит Аяксу переступить порог квартиры. О «клубе» Скарамучча знает, но Аякс никогда даже не пытался туда его затащить.       Во-первых, его друг — язва. И очень не хочется вводить конфликтных людей в такое милое сообщество, построенное на взаимодоверии. Во-вторых, Скарамучча — хороший парень, и, даже если закрыть глаза на его некоторую задиристость, он не из особо терпимых людей. Ему и принять то, что его лучший друг гетеросексуальностью не отличается, было тяжело. Аякс его не винит и лишний раз об этом заикаться не спешит, зная, что это вызовет недовольное бурчание под нос и закатывание глаз.       Это обидно, но по сравнению с тем, как тот реагировал изначально — это огромный прогресс. И останавливаться на своём аккуратном избавлении друга от стереотипов он не собирается.       — Что-то кушать есть? — Аякс сразу проходит на кухню, но возвращается в зал, вовремя вспомнив, что нужно написать письмо для Елань.       — Кушать будет, когда разгребёшь письма с универа, — Скарамучча улыбается абсолютно невинно, и Аякс просто машет на него рукой — лапша быстрого приготовления на ужин, значит лапша.       — Какой ты злой, — Аякс вздыхает, включая компьютер. Письмо Елань пишется быстро, и не проходит и пяти минут, как он получает ответ: радостное «прекрасно, спасибо :)». Вот кто по-настоящему вежлив, не то что некоторые. — Я честно разберусь с письмами. Сегодня просто устал.       Скарамучча громко фырчит со своего дивана, окружённый книжками, что весьма показательно, мол, ага, устал он, заливай дальше. Но спорить с ним смысла нет, поэтому Аякс спокойно сгребает конверты в охапку и тащит их к себе в комнату.       В третьей тумбочке снизу уже места нет, куда пихать эти письма.       Волнует ли это Аякса? О-о, ещё как. До нервной дрожи. Будет ли он это как-то решать?..       Что же, пожалуй, точно не сегодня. И не завтра. Может, на следующей неделе. Тут уж как пойдёт… ***       Из кофейни Чжунли выходит в приподнятом настроении. Времени у него как раз столько, чтобы допить кофе по пути и прийти за пять минут до начала рабочего дня. Он делает небольшой глоток и в который раз невольно радуется, что в один момент всё же рискнул попробовать кофе. Прежде он не любил этот напиток, но улыбчивый бариста за стойкой сумел его удивить, добавив в размеренную жизнь мужчины какие-то новые приятные мелочи.       В тот день он встал слишком рано — настолько, что успел переделать все домашние дела и вышел на работу в то время, когда обычно еще только просыпался. Осенний Лиюэ ему всегда нравился — вокруг царят умиротворенность и спокойствие, а сезон дождей наступает только ближе к зиме. Так как он не спешил, решение прогуляться длинным путем, сворачивая ближе к пристани, пришло к нему спонтанно.       Развитие судоходства принесло гавани множество преимуществ — Лиюэ стал ключевой торговой точкой, быстро превращаясь из небольшого городка в полноценную столицу с огромными портовыми зонами. Поначалу доки были не самым презентабельным районом — большое количество товара привлекало разного рода бандитов и мошенников. Однако с приходом новой судоходной компании все поменялось — её владельцы потратились на серьёзную охрану и преобразовали порт настолько, насколько это было возможно. А потом пошли ещё дальше — установили строгий контроль над уровнем шума, чтобы не докучать простым гражданам, наняли подрядчиков, чтобы облагородить район и сделать его более приятным. А также добились запрета на строительство у моря в старой части города, оставляя её нетронутой для того, чтобы люди могли приходить и отдыхать на берегу.       Чжунли тогда как раз забрёл в этот район — с не менее богатой историей, что и терассы Юйцзинь в верхней части города. В отличие от них, здесь кварталы выглядят беднее, но не менее очаровательно — с этими мостиками и потрясающими видами на порт и море. Обычно он прогуливался здесь по вечерам, когда тут было более оживлённо, вслушиваясь в повсеместно раздающийся переливчатый смех. С наступлением сумерек тут зажигают уличные фонари, от которых становится приятно-светло, а рестораны манят запахами уличной еды.       Чего Чжунли не мог ожидать, так это что утром тут будет ещё прекраснее, потому как отсутствие людей создавало особую атмосферу на пустынных улицах — тихую и таинственную. А еще только-только наступил рассвет — в осеннее время года солнце начинает подниматься позже обычного, и Чжунли наблюдал, как от него по морю тянулась светло-розовая дорожка, а лучи освещали берег, отбрасывая на него причудливые тени.       На кофейню он набрёл случайно — просто увидел яркую вывеску и подумал, что глоток горячего чая ему сейчас не помешает. К сожалению, чай там нашёлся только в пакетиках, и Чжунли уже думал развернуться обратно, но взгляд упал на свежие булочки с корицей, и он решил рискнуть и всё же взять себе эспрессо.       — Вы ведь нечасто пьете кофе, я прав? — поинтересовался у него молодой человек за стойкой, прежде чем внести заказ в расчёт.       — Верно, — озадачился Чжунли.       Ему показалось, что рыжеволосый юноша нервничал — то и дело сжимал пальцы в кулак, едва заметно хмурил брови и облизывал губы. Впрочем, Чжунли он широко улыбался — и мужчина решил не обращать внимания на его поведение.       — В таком случае я бы посоветовал вам другой напиток — эспрессо может показаться слишком горьким. Вы не против молока в кофе?       — Я не хочу капучино, — немного резко ответил Чжунли, и уже мягче добавил. — Я рано встал, и, полагаю, что крепкий эспрессо будет в самый раз.       Он порой был несколько упрям и не любил непрошенные советы — однако Аякс, как гласила нашивка на его груди, вновь улыбнулся, и Чжунли счёл, что ради такого хорошего утра можно и послушать юношу.       — Кофе с молоком — это вовсе не обязательно только капучино, — произнёс тот. — Позвольте порекомендовать вам флэт уайт — не менее крепкий, чем эспрессо, однако в нём достаточно молока, чтобы вкус показался вам более нежным.       У Чжунли в тот день не было настроения спорить, и, сообщив своё имя, он принял из рук молодого человека свою булочку и стаканчик с надписью. Интересная идея — в его любимой чайной никогда не подписывали напитки. Впрочем, там и бумажных стаканчиков не было, так что подобный опыт был к ней неприменим.       Мужчина глянул на часы — до начала рабочего дня оставалось ещё довольно много времени, и он без спешки присел за столик, отхлебнув горячий напиток. К его удивлению, кофе и впрямь оказался вкусным, оставаясь при этом достаточно крепким — не зря Чжунли решил довериться юноше.       В кофейне простенько, но уютно — приятные глазу бежевые оттенки, удобные кресла вокруг столиков, вид на море из широких окон. И, конечно же, беспокойно блуждающий по залу Аякс, решивший сперва поправить стаканчики на стойке, затем передвинуть и без того ровно стоящие кресла.       И когда этот неусидчивый бариста в четвёртый раз протер одни и те же столики, Чжунли не выдержал. Когда тот проходил рядом, сказал уверенно и твердо, голосом, не терпящим препирательств:       — Молодой человек, сядьте.       У Аякса ощутимо дрогнули коленки, и он моментально плюхнулся на кресло напротив. В груди у Чжунли растеклось удовлетворение — сам того не замечая, он использовал тот же тон, при помощи которого говорил с родственниками погибших, чтобы их успокоить. Но, в отличие от юноши, на них он действовал вовсе не всегда и далеко не сразу — бариста же присел на кресло словно рефлекторно.       Необычная реакция — впрочем, далеко не в первый раз он видел подобную. Хотя, чаще всего так непроизвольно люди действовали, лишь когда были слишком расстроены, чтобы отдавать себе отчёт в действиях, но при этом достаточно сфокусированы на текущем моменте, чтобы не пропустить слова мужчины мимо ушей.       Аякс сидел рядом, абсолютно недвижимый, и непонимающе заглядывал Чжунли в глаза.       — Не мельтешите перед носом. Не люблю, когда что-то отвлекает, — сурово произнес он, но всё же сменил тон на более нейтральный. — Нервничаете? Что у вас случилось?       Аякса словно прорвало — он начал рассказывать про скорую проверку, и про собственное волнение, а ещё про то, как сильно ему нравится здесь работать, и как не хочется терять место, если что-то пойдет не так.       Чжунли — взрослый человек со своими предпочтениями и собственным пониманием жизни. Однако вышло так, что бариста сумел его переубедить и приготовить отличный кофе — куда лучше, чем эспрессо, который получил бы мужчина, не будь Аякс столь харизматичен. И раз у него получилось договориться с таким, как Чжунли, то и проверку он пройдет запросто. Так что следующие минут пятнадцать мужчина убеждал бариста в том, что тот достаточно квалифицирован, чтобы пройти любую проверку — и что зал выглядит идеально, и стулья более не нуждаются в том, чтобы их поправлять.       Забавно. Тогда Чжунли мельком подумал, что Аякс идеально бы вписался на роль родственника его очередного клиента — увы, отделаться от профдеформации и толики черного юмора мужчина оказался неспособен даже в повседневной жизни. А сейчас Чжунли иногда представляет, как выглядело бы лицо Аякса в слезах после внезапно свалившейся на юношу прискорбной новости.       Разумеется, ничего подобного Чжунли ему не желает — просто он слишком часто сталкивается со смертью и периодически проецирует рабочие моменты на совершенно не предназначенные для того жизненные ситуации. Работа патологоанатомом накладывает свой отпечаток. Чжунли и без того никогда не был восторженным юнцом и слишком рано стал серьёзно относиться к жизни, а с выбором профессии зачерствел ещё сильнее и приобрел неуместный для обыкновенных людей взгляд на мир.       Это заведомо плохая идея — эмоционально вкладываться и ставить себя на место людей, которых периодически приводят к тебе на опознание. Потому как если сопереживать всем, то никаких нервов не хватит — а умереть в расцвете лет от сильного стресса и сердечного приступа Чжунли не тянуло.       Они, врачи, все такие в той или иной степени — сухие, без лишних эмоций. Им, работникам морга, еще повезло — клиенты поступают к ним уже в мёртвом виде. Хирургам в этом плане приходится куда хуже, ведь они нередко участвуют в процессе превращения живого человека в остывающий труп.       Впрочем, стоит отогнать депрессивные мысли. Аякс — замечательный бариста, и Чжунли ещё ни разу не пожалел о том, что заглянул тогда в его кофейню. И еще больше рад тому, что на следующий день решил вновь зайти к юноше и поинтересоваться, как прошла проверка.       Естественно, все прошло гладко — и Аякс был столь очарователен, что сделал ему кофе бесплатно, поскольку Чжунли умудрился забыть кошелек. Затем мужчина решил зайти к нему, когда счёл правильным вернуть ему потраченные деньги. В итоге так вышло, что теперь он ходит этим путём на работу каждый день. Денег у него достаточно, чтобы позволять себе вот такой ежедневный кофе и фонтейнские булочки, потому как тратить мору на себя не умеет — лишь иногда покупает какой-нибудь дорогой антиквариат с вековой историей, оставляя его пылиться на полке.       Порой ему кажется, что он и сам как этот антиквариат — за последние годы улыбка Аякса неизменно лидирует в списке приятных воспоминаний. Впрочем, юноша явно стоит того, чтобы занимать столь значительное место в его жизни. Аякс очарователен, когда смущается смотреть ему в глаза и неловко теребит руками фартук. Что самое интересное — так это то, что далеко не со всеми клиентами он ведёт себя подобным образом. С другими гостями он чаще всего более собран, предлагая меню чётко и ясно. И тот факт, что вид Чжунли вызывает у него некоторое волнение, по-своему нравится мужчине.       На самом деле, у него ушло много времени, чтобы это осознать. Первое время Чжунли и вовсе не понимал, по какой причине его так тянет в кофейню. Лишь позднее начал отдавать себе отчёт в том, что это вовсе не из-за булочек с кофе — недалеко от его работы есть выпечка не хуже, а из напитков он всё равно предпочитает чай.       Когда Чжунли был подростком, был у него недолгий период, когда он задумывался о природе семейных отношений. К какому-то конкретному выводу он так и не пришёл, но пару раз ловил себя на мысли, что его организму не столь важно, к кому проявлять симпатию. Да и с моральной точки зрения — кому мешают люди, которым понравился человек своего пола?       Тогда он прогнал все эти мысли прочь, не рискуя выбиваться из ряда обыкновенных людей и выбирая следовать общественным нормам. Когда-то давно он состоял в длительных отношениях с девушкой, и разошлись они по обоюдному согласию, когда та перехала в другую страну. К тому моменту и интереса к ней у Чжунли практически не оставалось — так, комфортное взаимодействие на почве «сошлись два одиночества».       Теперь Чжунли иногда возвращается к давно забытым мыслям о том, что, возможно, отношения между двумя мужчинами не настолько противоестественны, какими их считают в обществе. Пожалуй, дело и впрямь в Аяксе. И еще немного в том, что он рискует посмотреть в глаза Чжунли только после того, как мужчина его об этом попросит.       И проверять таким образом юношу — достаточно странное и сомнительное увлечение, но, пожалуй, Чжунли не может ничего с этим сделать. А ещё, вероятно, в скором времени он всё же соберется с силами и попросит себе номер Аякса — или почту, на худой конец.       С мыслями о симпатичном бариста он и не замечает, как добирается до рабочего места. Сегодня его ожидают два вскрытия. По поводу первого он практически уверен, что дело в слабом сердце и старости — это заметно по отёкам ног и по ряду других мелочей. Впрочем, свою работу он все равно делает качественно — раз родственники захотели убедиться в смерти по естественным причинам, значит, так тому и быть.       Второе тело сложнее — следственному комитету нужен максимально подробный отчёт, и что-то подсказывает Чжунли, что смерть наступила вовсе не из-за колотой раны в животе.       Именно этот момент выбирает Хутао, чтобы прибежать к нему и предложить шоколадку.       — Привет, Чжунли-и! — радостно тянет она, обнимая со спины, а пачка молочного шоколада оказывается прямо у трупа на ногах. — Это тебе.       — Здравствуй, Хутао. Как видишь, я работаю. Да и молочный шоколад я не люблю, и ты это прекрасно знаешь.       — Ой, подаришь кому-нибудь, делов-то, — отмахивается девушка и садится прямо на стерильный соседний столик, предназначенный для вскрытия. — Это за то, что помог вчера с тем дурацким отчётом.       Хутао — тоже патологоанатом в прошлом, сейчас принявшая на себя управленческие функции. По сути, непрямая его начальница — но родственников его мертвых клиентов приводит к Чжунли чаще всего именно она. За время работы с ней мужчина успел привыкнуть к её выходкам, и сейчас просто чуть более шумно выдыхает, игнорируя присутствие девушки.       — О, хочешь, анекдот расскажу? — она совершенно не злится на отсутствие внимания к её персоне и продолжает говорить: согласие Чжунли ей и вовсе не нужно. — Так вот. Работают как-то два патологоанатома, вскрывают желудок человека, и видят там гречку…