Убийственный контракт

      Кира пришла в себя. Лизина проблема просто ожила на глазах и активно болтала с Лерой по телефону, уточняя положение дел и поиск нового наркобарона, которому безопасно можно передать пост.       — Прирежьте эту шваль в подворотне и не церемоньтесь, — прошипела Кира вместо прощания, откинула голову и тут же почувствовала, как заболела затянутая коркой рана.       Извинения за внезапные ненужные проблемы Лиза получила только после того, как окинула Киру своим пронзительным взглядом. Но «прости» Киры Медведевой — монета ценная, просто так на старания не выменяешь, придётся пройти допрос, как для врага народа. Какие препараты применялись, во сколько она приехала в квартиру, почему не открывалась дверь, радовалась ли скорой возможной смерти своего живодёра? Видимо, про простую человечность в детстве ни одна живая душа ей не рассказывала. Нет, в случае альфы не показывала. Сказки сказками, а настоящие люди в большинстве своём живут для себя. Не умеют эго с обществом совмещать. Кира видела только шлюховатых омег — значит, все омеги помешаны на самоудовлетворении. Кира видела гнилых людей — значит, слово «доброта» пустой термин из словаря. А книги она не читает. Её всегда больше интересовала практика.       Лиза высказала свою позицию, а то, что там подумает мастер по допросам, останется только у него в голове.       Но действие закончилось мирно. Пополам с горем и недоверием ей кинули сухое «ладно». Словно подачку собаке, которая «заслужила».       Однако Лизе не ладно. Лизе хреново. От отношения каждого человека к ней по-скотски. Сколько бы хорошего она не пыталась привнести в общество, в мир, люди не замечали какая она на самом деле. Они привыкли видеть одну сторону человека, стереотипно складывая остальной образ, а каждая грань только у алмаза важна, чтобы цену набить. Для граней человека ювелира не придумали. А для Киры любые люди вовсе булыжники, или, в лучшем случае, скалы.       Истинность. Судьба танцевала дурманящий танец с дьяволом, когда решала кого кинуть в котёл проблем, закреплённых за Медведевой. И как же удачно в её голове возник образ одной несчастной с самого рождения. Два несчастья смотрятся хорошо, но только в том случае, когда понимают друг друга. Дьявол умел соблазнять, отвлекая от логичных мыслей. Бедняжка Лиза может утешить бедняжку Киру.       — Бросай думать, что каждый хочет тебя убить, — бросила Лиза и вышла на улицу. Ей стоило бы проветриться и зайти в магазин за колой. Хотелось затопить горе в сахаре. А последняя пачка печенья лежала дома в коробочке.       Улица впервые за несколько суток — благодать. Мороз пробирал до костей, а на Лизе не было ни толстовки, ни шапки. Только пижама и пальто. Первый месяц зимы на дворе. Скоро новый год. Магазины выставили соответствующую атрибутику, а улицы украсили дополнительными огнями.       Тот поцелуй. Следующий плевок в душу. Эти инстинктивные узы запрещали мозгу сто процентов отдаваться логике, а самовнушение вещь посильнее любого наркотика. Ещё и первобытное естество человека сотрудничало с ним для полного погружения в бездну. Бездну отчаянной привязанности к несуществующему образу будущей семьи.       «Когда встречаются истинные, то они сразу чувствуют это» — писали на одном сайте, который в минуты отчаяния во время течки шерстила сознательная половина Лизы. Сомнительно, что Кира что-то чувствовала и промолчала. Такая как она бы всё как на духу сказала, а вдобавок ещё и шантажировать бы начала. Да, мнение меняется. И сейчас оно даже хуже, чем при первой встрече в каком-то гадюшнике.       — Мне тут Крис пиздатую историю рассказала, не хочешь объясниться? — у самого порога спросила Кира, облокотившаяся на стену спиной.       — А тебе есть что рассказать? — нервно вырвалось у Лизы. Нет. Она сорвалась. Она хотела знать всё: про истинность, про омегу, о которой знает Мишель, про её настоящие чувства, какими бы они не рисовались в действительности.       Отшвырнула обувь, скинула на неё пальто и просто заперлась в комнате с бутылкой несчастного заменителя колы и какими-то зацепившими взгляд глазированными орешками по скидке.       Собственное превращение в королеву драмы подбешивало. Но отчего-то такие действия успокаивали. Помогали гормонам выплеснуться. Резкая любовь заменять энергетики простыми лимонадами и желание растапливать шоколад кипятком, чтоб попить его — это щёлкающие в голове бзики. Истерики и головокружения при любом неприятном запахе — дискомфортные побочные эффекты. Закатывание скандалов не Лизина форма работы. Её форма — сказать как на духу и уйти. Львиную долю своих эмоций и слёз она растратила на одного конкретного человека. Почти пять лет назад. Остатки хотелось тратить с умом. Благо или проклятье, что гормоны самогенерировали любое проявление эмоции, затрачивая только силовые ресурсы. Но в представлении Лизы истерички люди не самые плохие, Юля вон в Новосибирске часто после работы превращалась в капризную массу. Терпимо, даже забавно. Только смотреть со стороны, а не стать таким человеком.       — Эй, да какого хуя вы с Мишель поссорились? — спросила Кира через дверь.       — Хрень нагадала, — коротко ответила омега и хрустнула орешком, отвлекая себя на качественный вкус молочного шоколада.       — И из-за этого ты накричала на жену моего партнёра? — недоумевала Кира. Для неё это полнейший бред. — Да почему все омеги такие?       Хотелось смело спросить — какие? Но стереотипы ещё крепче бы заволокли разум Кирюхи. А ещё хотелось показать, что идиотка в данной ситуации далеко не Лиза, пытающаяся исправить чей-то косяк.       — Она сказала, что ты с какой-то девушкой тусила и заигрывала, — не хотела точно цитировать Лиза, но намёки на отношения всё же добавила. — Они с Крис подозревать что-то стали. Пришлось разыграть сцену: «да ты всё врёшь, да гадания твои враньё, мы ведь друг друга любим». И психануть ещё. Это, как ты видишь, я умею.       — Блять, — скрип сжавшихся зубов Киры слышался даже через дверь. Каково это, совершать косяк за косяком? — Ну, ты хоть бы просто сказала, что такого быть не может.       — Мы женаты, -Лиза кинула главный аргумент в эту покерную.       — Фиктивно, — блефовала козырем Кира.       — И публично, — обыграла. Мастерство рук и никакого мошенничества.       Тишина с обеих сторон. Радость победы. Разочарование от необдуманности собственных действий.       — Глаза у людей ещё и с памятью связаны, увиденное в ней надолго остаётся. Пытаться трахнуть девчонку в клубе при жене, эммм. — хотела извиниться за свой французский, но передумала. — Подозрительно.       Факт. Факт. И ещё раз факт.       — Придумаю отмазку, а ты обидишься на ужине на меня. Послезавтра мы едем извиняться, мне с этими людьми дело иметь долго ещё, а Крис, блять, в своей Мишель души не чает, весь мир к ногам принесёт и кровавые следы за собой подотрёт, мир просто так в руки тоже не даётся, — сказала Кира и сама удивилась тому, насколько поэтично прозвучала. Драма в каждом слове, от осознания глубины болота, в которое сама себя загнала.       — А ты злишься чего? — решила спросить после продолжительной паузы.       Причин множество. Хочет ли человек, задающий вопрос «как дела?» услышать тираду о каждом событии в жизни? Нет. Дежурное словечко «хорошо-плохо» для удовлетворения любопытства с этикетом. Но общее настроение всё такие передаётся. От того Лиза и решила пойти ва-банк краткости.       — Гормоны шалят, пытаются наигранную ревность за действительную выдать, — с горем пополам Лизе удалось связать балаган мыслей, подбрасываемых чертями, в связное предложение. Минута, час, два. Жить им вместе вплоть до выздоровления Киры. Тяжко пересекаться, когда гостиная разделена с кухней только барной стойкой.       — Пусть прекратят, тебе это не надо, — без героизма, драматизма и другой ерунды. Чётко, с сожалением.       Кинь в лицо жестокому человеку одну песчинку от каждого из чувств и его можно в песке утопить. Только он как огонь, расплавит, в стекло превратит и разобьёт на осколки вечного горя. Зря Лиза сказала про ревность, ей никто в верности не клялся. Если только не взаправду, в ЗАГСе. Только это и не считается.       Сказать всегда легко. Прекратила бы. Честно. Знала, что не надо. А то, что в голове километровой рекламной лентой по кругу гоняется как назвать? Самовнушение, постоянные мысли, вопросы. Ленту резать надо, где-нибудь ножницы ещё найти. Причём самому. Человек рядом может только сказать «холодно-горячо», как в детстве при поисках чего-либо или во время пряток. Поиски займут уйму времени.       Лиза полжизни отдала на поиск ножниц. Оковы каждый раз разрезала, и холодное оружие оставляла позади, забывала, что ещё раз пригодиться может.       — Смешная ты, — выдала со скорбью, а затем убила длинную паузу шуршанием пачки с орешками.       — Ты вроде нормальная, никогда бы на такую как я не вешалась, — Кира явно подошла ближе к двери и уселась на пол. Соизволила наконец-то поговорить. — А гормоны, как и у всех омег, ошибку сделать заставляют…       — Это физиология, альфы и омеги, находящиеся рядом, с адекватной совместимостью вкусовых предпочтений в запахах начинают выделять неосознанно феромоны, привлекающие партнёра, — Лиза пояснила одну прочитанную околонаучную книгу о связях омег и альф. — Ты, вроде, как я могу догадываться доминантная альфа. Всё вполне логично.       Выдох за дверью. Кажется, Кира избавилась от самых худших подозрений, Лиза их увела, но они уже существовали, эфемерно летали в воздухе.       — Ты такая же омега, как и все, нужно было не забывать, — прошептала Медведева.       А Лизе тошно. Потому что все люди разные, омеги разные, судьбы разные. А ещё в глазах Киры это существа потребностей, разврата и содомии. На нечто большее их дьявол не создавал.       — По такой логике ты тоже обычная альфа, пользующаяся слабостями омег перед течкой. Вы же во время гона тоже контролировать себя не можете, но от того что природа вас сделала сильнее физически, вас уважают, так исторически сложилось, — Лиза совсем не хотела сильно размусоливать тему про патриархат и его проблемы, и лишь сдерживая эмоции констатировала факты. Теперь она омега и должна в два раза устойчивее отстаивать своё место под солнцем.       До встречи с Крис они практически не разговаривали. Настя утром перед встречей забрала Лизу в торговый центр для выбора одежды на ужин. Всё тараторила про то, что Кира уехала решать проблемы с переправой Лизиной сестры и как же это благородно и необычно для их главы. Удобно Лера перевернула ход истории для подчинённых, на случай если за омегой кто-то следит. А в этот вечер должна была наконец вернуться и Кира.       Платья шли мимо одно за другим. И как быть? Брюки в ресторан — идея неплохая, но зависимость от чужого мнения всегда была сильнее Лизы. Зайдёт же роскошная Мишель со своей не очень роскошной, но дохрена борзой Крис. Хотелось бы не вступать в дискуссии касательно неуместного внешнего вида. С мамой в своё время на всю жизнь наспорилась.       Три магазина и ничего. Либо слишком бальное платье, что откровенный перебор, либо слишком не нравящееся Лизе. Увидев чёрное платье в скидочном отделе, она не смогла отделаться от мысли, что мелкий цветочек на нём смотрелся неплохо, правда, длина коротковата. Потому что платье пляжное, чёрт возьми. И снова мимо. Как быть? Проходя мимо витрины, Лиза остановилась напротив яркого пятна. Красное бархатное платье со шнуровкой в виде длинной цепочки спереди. Оно облегающее, но на высоком полусутулом манекене смотрелось вполне неплохо. Рядом висело такое же чёрное и, естественно, Лиза захватила в примерочную и его. Последний шанс выглядел именно так.       Оба платья смотрелись на ней просто невероятно. И взяла она тоже оба. Минус семьнадцать тысяч с карты со скрипящим сердцем. Для таких людей дёшево, а для Лизы — целый гардероб в секонде плюс коммуналка. Красное платье с золотой цепью, а чёрное с серебряной. Одно горело королевской роскошью, а второе дерзостью вечеринки. И если это висело на витрине, значит это модно.       — Настя, можешь подъезжать, — сообщила в трубку радостная Лиза водителю, взяла в кофейне горячий шоколад, потому что давно не баловала себя им, и искренне удивилась — как шоколад может отдавать сладостью. Концентрированное какао в процентов, наверное, девяносто пять, пахла Кира горьковато. И на вкус, наверное, не лучше.       Кира в принципе человек не лучший.       От удручающих мыслей заглушилась и радость от удачной покупки.       Квартиру пропитал запах враждебности. Держание на расстоянии. Кто не желал приблизиться сильнее — оставалось загадкой.       Столкнулись глыбы неприступности только вечером. Вроде как ехать уже пора. В своём пристрастии к тёмно-красному они сошлись на разных оттенках. Водолазка Киры с короткими рукавами красовалась вырезом в районе груди и белым цветом. Лизе хватило десяти секунд, чтоб провести сравнительный анализ и вывести — у Киры грудь немного больше. Но всю остальную прелесть удачно прикрывал классический дорогой чёрный костюм.       Гормоны увеличили восхищение внешним видом в пять раз и повели мысли в противоположную от адекватной сторону. Но Лиза тоже красотка. Вроде как. Гормоны о себе любимой не стали говорить ничего.       — Умела бы я делать макияж, то вообще бы все упали, — пробормотала, отвлекая внимание на себя.       — Так хорошо, — только и смогла сказать, — Это не в тему, но обувь сюда какая? — никак не отреагировала Кира, только отвела взгляд в сторону. Неужели смутилась?       — Чёрные сапоги почти до колена, — Лиза достала из коробки в одном из двух крафтовых пакетов. Хвасталась, зная, что вызвонила Юлю прямо в примерочной, наплела с три короба и выпросила совет. Шесть тысяч минус. Но Кира, кажется, уже привыкла к подобным расточительным действиям, а потому ничего и не говорила.       — Поехали, — Кира закрыла дверь собственным ключом. Если машина ещё не подъехала, в капронках и тонком пальто Лиза замёрзнет заживо. Но Лера ответственно ждала, припарковавшись практически вплотную к подъезду.       — «Ко энд Ле» — выдала незнакомое околофранцузское название альфа. Лера поняла без лишних объяснений и навигаторов. Видимо, место обыденное для посещения.       Центр города, трёхэтажное здание ресторана затмевало дорогую пиццерию уже снаружи. Внутри должна сидеть как минимум сама королева Елизавета и подавать английский чай. Столики и небольшой оркестр в полностью чёрных классических костюмах и даже дирижёр, размахивающий как колдун из «Гарри Поттера» своей палочкой. Первый этаж имел как общие столики, так и отдельные в комнатах. Второй этаж состоял из простых балкончиков, с которых открывался вид на музыкантов, а ещё создавалось ощущение, что потолки бесконечны. Они словно в провинциальном театре, роскошном и уступающем столичному лишь масштабом. Дорогущая люстра одно сплошное произведение искусства. На третьем этаже скромно расположилась кухня и официанты, спускающие еду на лифте.       Лиза уже забыла, как одёргивать себя за широко открытый в удивлении рот и маниакально восхищённые глаза. Неприлично вести в такую красоту, зная о её болотном существовании «до». Жалкое зрелище: жена знаменитой Медведевой тупая деревенщина, соприкоснувшаяся с дорогостоящим искусством. Но и бандиты не пример норм этикета. Стоило бы держать в голове эту успокаивающую мысль. Осталось мучиться меньше десяти месяцев. Пять дней до нового года, и дождаться злосчастного октября.       Их столик — неудивительно обстоятельство — находился на балконе прямиком возле сцены. Снизу заняты ещё три, на правом балконе один. Да, людей немного. Однако, какие деньги они получают, что до сих пор не закрылись?       — Это заведение принадлежит родителям Валеры, — Кире резко вспомнились слова Леры перед выходом из машины. Надеялась, этот факт успокоит и позабавит?       — Какие деньги теряешь, а всего-то могли пожениться, — поддразнила упавшая до этого духом Лиза. Роскошь не её. Но Лера правильно понадеялась.       Мишель уже восседала на своём месте в тёмно-фиолетовом платье из атласа с длинными широкими рукавами, неплохим декольте и крупными горизонтальными складками. Роскошь в простоте. Лизино платье на фоне выглядело слегка вызывающе. Или она отдаёт предпочтение навязчивым мыслям об этом. Крис сидела рядом. Их руки лежали на столе друг на друге, альфа собственнически сложила свою поверх. Как Лиза могла забыть ту самую Крис. Неприятная особа.       — Здравствуй, — начала наглая альфа с длинными волосами, сегодня не завязанными в строгий хвост. Кажется, Лизу тактично проигнорировали.       — Здравствуй, — обмен любезностями со скрипящим напряжением. Кира уважала свою коллегу, однако после какого-то инцидента, мимолётом упомянутого в машине, перестала поддерживать дружбу.       — Все мы знаем, зачем сегодня собрались? — булыжник в огород Лизы. Мол, виновная должна осознать, какая мразь. Эго этого человека так велико, что она забывает о шикарной возможности подъебнуть касательно их знакомства. А эта попытка совсем уж тухлая. Единственное — можно похвалить за тонкость.       — Да, — Кира ответила коротко, не скрыла своего настроения.       Официант на дрожащих ногах подошёл к неловкому вопросу о заказе. Не вовремя. Людей перед собой явно знал — это заметно. Аккуратно записал про бутылку красного полусладкого какого-то года и коллекции, стакан воды, попрошенный Лизой, ведь алкоголь она отрицала, несмотря на напряжение, вычурный салат для Мишель, стейк прожарки медиум для Киры и утиное филе с соусом из коньяка для Кристины. Лизу приковывали десерты. Скромный шоколадный фондан. Жюльен с курицей и грибами шёл дополнительно специально с утра не евшей девушке. Она не на диете, она не идеальная Мишель.       Теперь появилась мотивация решить проблему. Если дойдёт до драки — поесть не удастся. Когда ещё выпадет шанс поесть еду с ценою в годовой запас сладкого?       — Почему же Елизавета накричала на Мишель? — спросила Крис, оперевшись рукой на спинку стула, принимая доминантную, но некультурную для благородного места позу. Она, очевидно, кто всегда действует напрямую.       — Не волнуйся, — со скрытой в потаённых уголках души поддержкой выдала Кира. Лиза почти поверила в правдивость жеста.       — Для меня больная тема измен, — начала нести слёзовыжимательную чушь как есть. Они так и не продумали ответ, но осознали это только в этот самый момент. Но фарс надо продолжать до победного. — Каждый хочет сказать мне про то, что Кира такая. Да, но мы работаем над этим. Ради будущего, ради нашей истинности, подаренной судьбой, — сама гордится внутренней уверенностью в том, что несёт. Но и не врёт же. Так что стыдиться здесь нечего. — Слова Мишель сделали мне больно, задели за живое, понимаете?       — Я уже извинилась за то, что тогда проявила слабость, — Мишель стыдливо повернула голову в сторону. Врать оказывается при необходимости выходит добротно.       Крис снисходительно кивнула. Такой ответ её устроил. С натяжкой, но всё же.       — Прости, Мишель, — произнесла Лиза. Жалостливо, тихо, с опущенным в пол взглядом.       — Прощаю, — нежно, не так смело как на вечеринке у Гели. Будто бы на неё давят, ожидая превосходного имиджа.       За вечер и правда проявилась доминантность Кристины над своей партнёршей. Она душила длинными пальцами скрытую за тысячей красивых щитов Мишель. Красивая картинка, хорошо стонущая в порывах страсти омега, удобный кусок мяса. Мерзость.       — Кх, — тихо-тихо донеслось от закончившей есть Киры. Лиза периодически улавливала за скучными беседами нехарактерные глухие согласные от своей альфы не по теме.       — Я отлучусь в туалет, — резко раздражённо бросила Медведева, вскакивая со стула. Спустя секунды три в голове Лизы щёлкнуло звонкое «иди за ней». А её просили?       — Думаю, мне тоже стоит отойти в уборную, — Лиза собрала все знания этикета в кучу, максимально вежливо отлучаясь от давящей атмосферы.       Спустя ещё секунд пять Лиза пыталась сориентироваться в поисках уборной. Её и просить не надо.       Кира в уборной для альф. Неправильно заходить туда. Но набравшись наглости правильно всё, что сам себе разрешаешь. И Лиза зашла. Из большой закрытой кабинки донесся болезненный стон. Проблема явно серьёзная.       — Эй, Кира, — позвала Лиза и негромко постучала в дверь, боясь спугнуть.       — Блядство, — послышалось за дверью. — Просто свали.       — Что случилось? — не отступала Андрющенко.       — Хочешь слушать, как я дрочу в туалете? Ебанулась?       От пикантных подробностей возникло секундное смущение. Какое-то связывающее чутьё говорил — дело в другом. Истинность вроде как ещё работает со своими подсказками.       — А если и хочу, — Лиза решила брать своей непредсказуемостью. — Ладно, знаю, что дело в другом.       Дверь отворилась. Непонятно от каких слов толку оказалось больше, однако результат достигнут. Перед Лизой сидящая сборку от двери Кира с расстегнутым пиджаком и тяжёлым дыханием. Сквозь рубашку просочилась пятно насыщенного бордового цвета. Кровь. Раны от перебора с движениями ещё не восстановились и открылись заново       — Мы должны немедленно вызвать Настю или Леру и уехать отсюда.       — Показать слабость перед Захаровой?       Дозу скепсиса в этой фразе побеждало только упрямство. Не переубедить. Для приличия они договорились отсидеть ещё полчаса. Торги шли жестокие, но вышла ничья. Хотя спорить они могли и дольше.       Вернувшись, они обнаружили порядком осмелевшую Мишель. Девушка не стеснялась говорить своё мнение на тот или иной счёт в диалоге, игнорируя возмущённые взгляды. Алкоголь зло. И Кира поддалась желанию выпить больше одного бокала. Стресс убивает — в прямом смысле. Устойчивость к крепким напиткам единственная поддержка сейчас.       — Вот скажи, дорогуша, почему ты всё же не помечена до сих пор? — окончательно развязался язык Мишель. Девочка лезла в глубокую трясину, из которой с чистой обувью не выбираются. А память на старые предсказания хороша даже когда ты по локоть в дерьме.       — Гона ещё не было.       — Не твоё дело.       Ответили одновременно. Проклятая неожиданность.       — Зай, давай не будем лезть в это, — решилась утихомирить любопытство жены Крис.       Где-то между толпой из беспорядочных звуков пьяная омега услышала чистую ноту, которой добивалась. Ребёнку скажут нельзя, а он попробовать захочет ещё сильнее. С пьяными схема похожая. Лучшая отмазка всё-таки Лизина. Гон одна из самых логичных вещей.       Лера приехала, когда Кира вошла во вкус игры с огнём. Алкоголь притупил чувство боли. Но угроза жизни никуда не исчезла. Альфа самостоятельно уселась на переднее сиденье. Кажется, только торги с Лизой служили поводом относительно раннего возвращения домой.       — Сексуально, — резкое и тягучее слово пронзило Лизино сердце. Воздух вокруг выгорел и дышать стало невозможно. Выгорел от того, что кто-то жёг какао, создавая горький запах с примесью холодка.       — Что? — уточнила Лиза. Галлюцинации всегда посещают людей неожиданно. Особенно слуховые.       — Твоя упрямая гордость выглядит сексуально, — медленно объяснила Кира, подогревая интригу перед каждым словом.       Феромоны. Она их специально испускает.       Блядство.       И в глазах чернота. Бездна, в которую под влиянием неведомых сил хочется погрузиться. От сопротивления отказалась? Или мир вне так плох, что захотелось сменить обстановку? Кошмарная правда плавала на поверхности безысходности — альфы и омеги управляемы гормонами и как сдалась Кира, пуская свои намёки, так и прорвалась блокада Лизы. Процессы происходили разные, но от того меньше на иглы чёрной истинности не напивались.       Кира Медведева во тьме родилась, впитывала её по доброй воле и создавала новую. Свою собственную.       Но умела ли Елизавета Андрюшенко плавать во тьме или запросто утонет — большой вопрос.