Лето рыдает цветом

      Обернувшись, я неожиданно близко столкнулся со взглядом, который постоянно вспоминал с тех пор, как впервые встретил его. Меня снова пригвоздила пара самых больших и выразительных глаз в моей жизни. Пока они наблюдали только оттенки моей растерянности, я как будто смотрел в два озера Крейтер – светло-голубых и необъятно глубоких. – Привет, Вика! – выдавил я, поборов смущение и улыбнувшись.       Она была по-настоящему живым человеком, редким в таких местах. Мне это виделось во всём. В её широкой улыбке и искреннем смехе. Или в её частых жестах, когда она что-то рассказывала. Или вот ещё хороший пример – в её волосах. Они не были пластиковыми, как у той особы за баром. Вика была обладательницей настоящих густых рыжих волос и никогда их не красила. Цитируя ещё одного музыканта, можно было бы сказать: «я обожаю их настолько, что утопаю», но такие эпитеты до пошлого примитивны. Вика бы их точно не одобрила. – Вы давно пришли? – спросила она, чуть наклонив голову вбок.       Её низковатый голос очаровывал меня. Мне очень нравилось, чтобы в наших беседах больше говорила она. – Не больше часа назад. А ты? – Я только приехала от подруги. Что-то мы с ней так поднапились вином…       Это было заметно. Её глаза были верны ей своей красотой, но также они любили подло выдавать её состояние. Я сразу увидел, что они немного блестят и смотрят на меня слегка стеклянно. До этого дня мы виделись с Викой четыре раза, но ни в одну из этих встреч её взгляд не был трезвым. – Тебя Андрюха позвал к нам? – спросил я, хоть уже и знал ответ. – Да. Хотя я и так собиралась сегодня сюда зайти…       Я достал из-за уха сигарету и положил Вике между губ, слегка перебив её этим. Она поблагодарила, достала из поясной сумки зажигалку и закурила. – Ну раз вы тут, значит я точно могу рассчитывать на весёлый вечерок, – продолжила Вика. – Разумеется!       Я прервал наш зрительный контакт, чтобы наконец осмотреть её наряд, который уже несколько раз приметил периферийным зрением. – На тебе такое прелестное платье! – Спасибо! Не представляешь какое везение найти такое в обычном секонд хенде. Да ещё и идеального размера! – сказала она и демонстративно покружилась.       Это было светлое ситцевое платье в красную клетку с юбкой чуть выше колена. С ним хорошо сочетались надетые ей колготки в сетку и черные кеды Converse. Довершала её образ висевшая на плечах джинсовая куртка. Кажется, такой стиль называют словами: «софт гранж». – Потрясный стиль! Выглядишь прямо как те девчонки, которые типа шарят в искусстве, – пошутил я и изобразил пальцами круглые очки.       Она усмехнулась и на несколько секунд призадумалась, продолжая улыбаться. – Так и я тоже шарю! Смотри, сейчас буду рассказывать! Вот ты слышал когда-нибудь о гении Энди Уорхола? Он впервые начал изображать повседневные предметы как будто это объекты искусства. Этим он несколько развеивал сложившийся тогда флёр элитарности вокруг искусства, сближая художника и общество. Вот взять те же банки с супами Campbell… – начала рассказывать Вика, подыгрывая моей шутке.       Я подхватил беседу дальше. – Поп-арт — это, конечно, прикольное направление и его все любят, но мне не ясно за что. Искусству важно вызывать у зрителя эмоцию, переживание. А в ответ на его работы люди разве что возмущались, мол в них нет сути. Так разве это глубинно? Вот такое желание оспаривать — это какая-то побочная субэмоция, на которую легко спровоцировать зрителя. Дешевый трюк. – Только сейчас не начинай про эти свои мудрёные смыслы старой европейской живописи, ладно? – мягко возразила она. – Не начну. Вот тебе пример с того же материка и не такой давний. Эндрю Уайет и его «Мир Кристины». Полотно написано в стиле реализм. Изображение хоть и выглядит нейтрально, но сразу начинает тревожить. Зритель не понимает, что здесь не так, но чувствует дискомфорт. Возможно, это достигается из-за мрачных цветов и смещённого горизонта… – Так, давай для начала я не неё посмотрю… – сказала она, достав телефон.       Когда она нашла эту картину в интернете я продолжил. – Ну вот. А потом начинает казаться, что в это Кристине что-то не то. Не очень ясно, что она там делает. Возможно, название работы кому-то намекнёт на истинную суть происходящего, но действительно мрачно становится, когда узнаёшь историю, которая скрывается за произведением… – И в чём она заключается? – спросила Вика. – … – Привет! Наконец то ты пришла! – неожиданно раздался голос Андрея.