Лето рыдает цветом

– Привет! Наконец то ты пришла! – неожиданно раздался голос Андрея. – О, приветик! Как дела? – ответила она ему, не дав закончить мне.       Её внимание так легко переключилось. Андрей начал рассказывать ей что-то, но я уже не слушал. У них быстро завязался разговор между собой, а мне захотелось уйти куда-нибудь. Оглядевшись, я принял решение двинуться по направлению за угол здания. Это было моим излюбленным местом для посещения в такие повисшие моменты.       За углом начиналась крошечная подворотня, заканчивавшаяся тупиком. Стены в ней были выкрашены в бледно-розовый цвет, причем, по-видимому, недавно. В нашем городе любая свежеокрашенная стена напоминала многим жителям чистый лист бумаги.       Эта стена не стала исключением и уже была богато украшена. Вот следы ботинок на разной мыслимой и немыслимой высоте от земли. Вот надписи маркером, содержащие чьи-то никнеймы в социальных сетях и какие-то тэги. А вот неприличные слова, начерченные затушенными о стену сигаретами. Доминантой среди других художеств была надпись, небрежно выполненная чёрным баллончиком граффити и занимавшая почти всю длину стены. Она гласила: «ВЕЧНОСТЬ ПАХНЕТ НЕФТЬЮ».       Какое-то время я простоял, изучая стену в тишине своих мыслей. Однако вскоре эта тишина стала наполняться вопросами к самому себе. Вопросы были сложными и неприятными. Когда я пытался на них отвечать по моим нервам начинали растекаться истерические эмоции. Мне однозначно стоило отправиться обратно в социум, чтобы прояснить, что же вызывает этот паршивый вкус одиночества.       Я вернулся и попросил у Андрея сигарету. Не отвлекаясь от рассказов Вики, он молча протянул мне всю пачку с зажигалкой внутри. В ответ на это я также молча отошел и опёрся спиной на кирпичную стену здания. Похоже, что социум пока не ждал меня обратно.       Я открыл пачку и снова уставился на эти фильтры с ароматическими капсулами внутри. Если такую капсулу раздавить, то сигарета приобретала приторно сладкий вкус, а её дым оседал в лёгких жгучей химической испариной. Отвратительно.       Альтернатива была не лучше. В чистом виде эти сигареты представляли из себя дешевую посредственность компактного размера. На ум мне приходила аналогия с коробочным вином Изабелла. В обоих случаях я давился мерзкими побочными продуктами в выверенной пропорции, допустимой для товаров этой категории.       Видимо, производитель рассчитывает на то, что каждая кнопка будет нажата и своим содержимым замаскирует поганое качество табака. Или не рассчитывает. Вообще, производитель – это меркантильная субстанция. Ему важно просто предоставить людям курево по доступной им цене, заложив в неё себестоимость и проценты прибыли. А кого волнует остальное?       Меня волновало то, что я сейчас почувствую, поэтому я никак не решался поднести пламя зажигалки к срезу на конце сигареты. Мне не хотелось примешивать табачное отвращение к эмоциональному. Поэтому я отложил сигарету и снова дал слово вопросам в голове.       Почему меня так задевало что Вика не стала меня дослушивать, если мы с ней просто шутили? Хотя, дело ведь не в шутке. Я всегда был уверен, что мы с ней мыслим на одной волне и что между нами существует некая связь. Но тут же я вижу, что подобная связь существует у неё и с моим другом. Почему я не замечал этого раньше? Разве так может быть? И разве я не был особенным для неё?       А вдруг это всё просто домыслы? Вдруг всё куда проще и дело лишь в том, что я не стал отстаивать своё право продолжить разговор с ней? Вместо этого я так мелочно спрятался от этой обиды, лишний раз оставив их наедине. Однако меня никто не стал останавливать! Возможно, моего отсутствия даже не заметили.       От этих мыслей становилось трудно дышать, по телу прокатывался жар, а внизу живота как будто что-то сжималось. Это я и называл истерическими эмоциями. В самые острые такие приступы мне хотелось кричать и бить по стенам.       Однако, в этот раз было не настолько тяжело. Где-то внутри меня ещё теплилась надежда на то, что я был не прав. Недостаток информации не позволял сделать однозначных выводов. Необходимо было продолжить исследования, подмечая все важные факты.       Приняв это решение и разложив в голове по полкам остатки сомнений, я снова потянулся к зажигалке. Этот небольшой стресс вынудил мою психику потребовать срочную порцию дофамина. Мне было сложно отказать ей, поэтому я был согласен даже на такой отвратительный его источник.       Не успев закурить, я услышал голос Вики, обращённый ко мне. – Погнали на бар! Я уже очень хочу выпить, – протараторила она и, взяв меня за руку, потянула внутрь клуба.       Курение снова пришлось отложить, но меня это уже совсем не волновало.