Вернуться до первого снега

Время близилось к полудню, солнце нещадно светило прямо над головами странников. — Не ливень, и на том спасибо… — пробормотал Побрацкий, перепрыгивая на новый камень. Он не думал, что переходить бурлящую речку таким способом можно считать хорошей идеей, но остальным его товарищам не было буквально никакого дела до маленьких неудобств. Сломя голову они неслись вперёд, перебрасываясь короткими фразами и взглядами. Их обоих подгоняла одна мысль: «Лишь бы успеть!» Что насчёт Димы? Неужели ему настолько плевать на жизнь человека, которого уже сколько дней подряд он именовал лучшим другом? В том-то и дело, что нет больше никакой жизни. Его жизнь оборвалась, закончилась, так и не успев развернуться как следует… И всё из-за кого..? Нет, он пообещал, что не станет винить себя! Пообещал… Но он, чёрт возьми, винил. Боже, он ненавидел себя сильнее чем в тот момент, когда осознал, что не сможет избежать наказания за помощь в «антиправительственном заговоре». Ещё хуже — забрать с собой эльфа, которого он считал героем на протяжении долгих месяцев… И всё по его глупости и преждевременном торжестве! Побрацкому казалось, что любое его решение непременно приводило к катастрофам. Что бы он ни делал, всё шло кувырком. Поэтому сейчас он предпочёл просто следовать за своими товарищами на край света, хотя и считал, что их желание обманывать себя ложными надеждами — чертовски плохая идея. Плохая идея… Чёрт возьми, вся его жизнь — одна сплошная «плохая идея»! Зачем он вообще полез на ту площадь? Он мог потратить свой выходной на что угодно, но нет! Почему не убежал сразу, как началась суматоха? У него был шанс, хоть раз в жизни не лезть на рожон, и тот он предпочёл проигнорировать. Какого черта решил, что выполнить условия возвращения в Столь будет проще с помощью какого-то там Звёздочкина? С чего вообще взял, что это будет просто? Зачем наведался в лавку с зельями, зная о том, что в кармане ни гроша? Не нужно было даже заглядывать туда, несмотря на прекрасную незнакомку, что пообещала увидеться с ним. На кой чёрт попёрся на тот злополучный праздник в честь… В честь чего он вообще был? Почему решил, что легко сможет выделиться созданием фейерверка, хотя до того момента даже не пытался колдовать с помощью чудо-гитары? Поменьше кичился бы своей «сильной» стихией — кто знает, может был бы сейчас в порядке?.. Зачем он вообще оставил артефакт себе после ухода отца? Почему не продал ценную реликвию, обеспечивая семье хорошую жизнь, пусть и временно? Он поступил как настоящий эгоист, пусть сёстры и убеждали его в том, что это нормально. Как позволил наглому человеку свалить вину на знакомого торговца? А главное: зачем увязался за ним? Мог бы просто заявить, что до чужих проблем ему дела нет и всё, конец истории! Какого чёрта решил, что им в принципе по пути и справляться с неприятностями будет проще втроём? Ну или, как оказалось, вчетвером? Не стоило так радоваться тому, что милая Оля тоже отправится с ними… Почему не старался пресечь любую привязанность к новым знакомым, постепенно проникаясь к ним всё больше и больше, волнуясь за каждую плохую минуту друзей? С чего он вообще взял, что ведьма и человек годятся огненным эльфам в друзья? Даже наоборот, с чего взял, что они им подходят? Почему не сдался, выслушав пропавшую пару лет назад лучшую подругу? Не остался с ней в деревне воды? Затея безумная, но всё же… С чего вдруг решил, что скрывать от их… главного проводника какую-либо информацию — хорошая идея? Если бы только они сразу обсудили всё, не было бы ни единого сомнения, что план провальный. Они бы вместе ещё раз всё продумали и… Нет. Хватит с него самобичеваний. Огненной магии не под силу менять время, как бы сильно этого ни хотелось… Никакой магии это не под силу. Ровно так же, как и воскрешать мертвых. Серьёзно, о чём эти двое вообще думают? Утром Душнова была так взволнованна, что едва могла связать пару фраз, быстро собирая оставшиеся вещи. Из обрывистых объяснений эльфы поняли, что девушка собирается в Фатру, город ветра. Оля упоминала своих старых подруг и их маленькие ритуалы, проведенные в детстве. Что поразило Диму ещё больше, Антон, почти не колеблясь, поддержал идею Душновой. Неужели настолько обезумели от горя? Если они действительно верят, что «вернуть» Оле… человека им под силам, то Побрацкому действительно очень жаль. Дима не имел ни малейшего желания видеть их разбитые, опечаленные лица. Он сам всё ещё чувствовал леденящий холод пустоши и горячие слёзы на щеках. Он не хотел верить, чтобы по итогу не оказаться вновь опустошённым из-за того, что всё провалится. А оно обязательно провалится! Не хотел он проживать всё это ещё раз. Не хотел… Ближе к ночи ребята наконец замедлили шаг, а после и вовсе остановились. Конечно, практически голая равнина, где всё видно как на ладони, не казалась никому из них хорошим местом для ночлега, но идти дальше ни у кого сил не нашлось. Не желая ни есть, ни пить, Побрацкий упал на землю и, привалившись спиной к какому-то валуну, почти мгновенно уснул. Сколько проспал, Дима понятия не имел, но пробуждение выдалось отнюдь не из приятных. Открыв глаза, он едва не подскочил, сперва не понимая, где находится. Оставивший после себя неприятное ощущение сон, если и был, мгновенно растворился в ночной тишине. Побрацкий тяжело дышал, не до конца осознавая, что его разбудило. Что-то мягкое и тёплое внезапно коснулось его ладони. Дима мгновенно одернул руку, а в ответ послышалось недовольное шипение. Только сейчас он заметил два огонька, что, не моргая, уставились на него. Зверёк пронзительно мяукнул и эльф, испугавшись, что громкий звук может разбудить его друзей, замахал руками, пытаясь прогнать животное. — Тихо! — шикнул Побрацкий, обеспокоенно хмурясь. Его поведение, казалось, позабавило кота. Он вальяжно потянулся и одним лёгким прыжком вскочил к огненному на грудь. Только сейчас Побрацкий узнал в наглом создании их недавнего компаньона. — Фим… — пробормотал он. Глаза понемногу начали привыкать к темноте, Дима смог заметить как голова кота качнулась вверх-вниз, словно зверёк кивнул в подтверждение слов знакомого. — Ты что тут забыл?.. Чтобы уловить перемену настроения Альзея, Побрацкому даже не понадобился переводчик. Он почувствовал это, когда существо напряглось, нервно крутя хвостом из стороны в сторону. Дальше кот принялся перебирать лапами, стуча по чужому животу и груди. Только спустя пару минут Дима догадался, что это тот самый кошачий язык жестов, о котором рассказывал человек. — Я не говорю по-кошачьи. — Побрацкий раздражённо закатил глаза. Он проснулся посреди ночи, когда до рассвета оставалось ещё как минимум несколько часов, и не собирается провести их в попытках понять несносного кота. В ответ на это фим фыркнул и осторожно соскочил со своей лежанки на твёрдую землю. Эльфу на секунду даже стало грустно, будто у него забрали последний источник тепла и надежды. Но это чувство прошло в момент, когда Дима понял, что фим направляется к его спящим друзьям. — Не смей их будить! — шёпотом запротестовал Побрацкий, возвращая внимание кота на себя. — Они тоже по-кошачьи не говорят! Никто из нас не понимает этот язык, только О… Дима оборвал себя на полуслове, не в силах выговорить имя того, в чьей смерти себя винил. Альзей, не будучи глупцом, заметил это и вернулся на пару шагов назад. Было похоже на то, что фим затаил дыхание, ожидая хоть какого-то продолжения. — Так ты его ищешь? — невесело усмехнувшись, спросил парень. Его глаза внимательно следили за кошачьим поведением. — В таком случае можешь уходить. — холодно прошептал Побрацкий. — Нет его больше здесь. Да его в принципе нигде больше нет! По спине пробежал холодок, впервые со смерти человека он упоминал это вслух, тем более так громко. Неожиданно для себя, последние слова парень почти прокричал. Он почувствовал, как по щекам покатились горячие слёзы, а воздух будто перестал поступать в лёгкие. Проклятое чувство вины, засевшее глубоко в сердце, наконец вырвалось наружу. Он не может сломаться сейчас! Не может, не может, не должен… — Дима..? — встревоженный голос Оли послужил для эльфа отрезвляющей пощёчиной. Только сейчас он понял, что криком не только заставил Фима отскочить на добрые пару шагов, но и разбудил обоих своих товарищей. В другое время их всех бы поразило, как быстро Звёздочкин оказался рядом с Димой, позволяя прижаться лбом к своей груди. Но Антон не мог оставить друга справляться с этим в одиночестве. Душнова, не до конца проснувшись, тоже проковыляла к Побрацкому, прильнула к его боку и приобняла за плечи. Диму слегка трясло, он не понимал, почему сорвался именно сейчас, но две пары рук, осторожно обвивающие его тело, оказались как нельзя кстати. Постепенно его дыхание выровнялось и эльф прикрыл глаза, растворяясь в тепле, так бескорыстно отдаваемом ему друзьями, погружался в хрупкое забытьё. Рыжий кот в то время просто наблюдал со стороны. Когда все трое наконец уснули, Альзей, качнув головой, махнул хвостом и скрылся в ночной темноте. Закат следующего дня встретил путников приятным известием: до Фатры оставалось не больше двух миль. Этим утром ни разговоров о чёртовом срыве, ни рыжего Фима, виновного в нём, не оказалось. Собрались быстро, шли молча, отвлекались от дороги мало и это принесло свои плоды. Среди просторных полей, чей урожай давно уже собрали, всё видать как на ладони. Когда далеко впереди показались аккуратные крыши домиков, ребята вздохнули с облегчением. Ближе к ночи окрестности города пустовали, но на этот раз Оля не желала рисковать. — Наденьте. — строго произнесла она, протягивая эльфам по дождевому плащу. Не то чтобы он отличался чем-то от обычного, но важной деталью являлся большой элегантный капюшон, хорошо скрывающий бо́льшую половину головы. Заметив недоумение на лицах товарищей, девушка поспешила объяснить. — Ведьмы Фатры довольно дружелюбны между собой, но к чужакам относятся с большим подозрением. Сильно навредить не смогут, однако огненные эльфы для них — самые нежелательные гости. Тон её остался серьёзным, но, судя по тому, как долго и странно она формулировала простые предложения, сразу стало понятно, что Оля ужасно устала. Им всем не помешает сон. — Не будем светить вашими ушами, ха-ха? — попыталась разрядить напряжение Душнова, осторожно застёгивая пряжку Диминого плаща. Он мог сделать это сам, но забота всё равно приятна, верно? Его уши слегка покраснели на концах, последний раз шевельнувшись, прежде чем скрыться за плотной тканью. Когда оба парня без лишних споров накинули капюшоны на головы, Оля одобрительно кивнула и, скомандовав короткое «вперёд», двинулась к главным воротам. Фатра не охранялась так сильно как Столь, да даже как Райрам, если признаться честно. Пусть жители и отличались особенной настороженностью и недоверием к «не своим», войти в город мог абсолютно любой, как и покинуть его. Таким его помнила Ольга. Звучит довольно странно, но так ведьмы показывали своё расположение к соседям, а любые попытки учинить беспорядок быстро пресекались немногочисленной стражей. Хотя, кажется, с тех пор как Душнова видела город в последний раз, охраны значительно прибавилось в количестве… Когда странники подошли достаточно близко, они заметили у ворот привратника и несколько стражей по бокам. — Будьте осторожны. — шепнула девушка эльфам за своей спиной, не сбавляя шага. Похоже, практически тридцать лет не прошли незамеченными для этого места… — Я буду говорить, а если спросят вас, следите за словами. Не врите, это не поможет. Тем не менее, вы не обязаны отвечать прямо. Ведьмы ненавидят ложь, но ценят хитрость и изворотливость. В лучшем случае, загадочность посетителей позабавит пограничных. Не проронив больше ни слова, компания подошла ко входу в город. Привратник, уже давно заметивший их, кивнул в знак приветствия и поспешил на встречу. — Звёздный вечер, странники. — коротконогий мужчина слегка склонил голову в поклоне, наблюдая за ночными гостями. — Лунный, господин привратник. — в ответ поздоровалась ведьма. На это мужчина удивлённо вскинул брови, не ожидая, что незнакомка знает ночное приветствие. Стало быть, не всё так просто… — Прошу простить старого человека за любопытство, но позвольте спросить… — протянул колдун, вглядываясь в темноту. Его взгляд упал на прикрытые волосами уши со слегка заострёнными концами. — Ваше лицо мне не знакомо, но я узнаю ведьму в вашей ауре, голосе и стати. — И что конкретно вы этим спросили? — не удержав свою ехидную натуру, пробормотал Побрацкий. Оля посмотрела на него неодобрительно, а после вновь вернула внимание привратнику. — Вы правильно поняли, господин, я не местная. — легко согласилась она. Окружающая атмосфера успокаивала, растворяла существо целиком в стрекотании сверчков, колыхании ветром травы и свете звёзд, россыпью раскинувшихся по небу. Убаюкивала. — И тем не менее, я действительно ведьма. Я родилась с Фатре, однако долгие годы жила за её пределами. — Что насчёт ваших спутников? — будто между делом спросил мужчина. — Они сопровождают меня с самой деревни Земли. — Душнова мягко улыбнулась оглядываясь на парней, смиренно ожидающих своей участи за её спиной. — Пусть они и не связаны со стихией ветра, я готова ручиться жизнью за них обоих. — Интересный случай… Люди, значит? — усмехнулся мужчина, делая пометку во взявшейся из ниоткуда книжке. — С какой целью решились посетить наш город? — Я не видела здешние места с тех пор, как была ребёнком. Хотелось узнать, насколько всё изменилось. — Душнова отвечала честно, пусть эта причина и являлась далеко не главной… — Вдобавок, хотела увидеть своих родителей. Убедится, что с ними всё хорошо. — Что ж, я слышу вашу честность и я ценю её. — привратник кивнул, снова что-то записывая. — Последнее, о чём я попрошу, снимите капюшоны. Ничего необычного, стандартная просьба, особенно для поздней ночи. С этим нет проблем? Эльфы переглянулись между собой, не зная, что теперь делать. Ольга же легко кивнула, повернув голову к своим товарищам. — Никаких. — четко произнесла она, взглядом успокаивая своих товарищей. «Плохая идея…» пронеслось в голове у Димы, но было поздно, ткань мягким грузом упала на плечи, представляя на всеобщее обозрение длинные уши, мгновенно прижавшиеся к голове. Побрацкий не мог этого видеть, но был уверен, что на подобный стресс они просто не могли не отреагировать. — Эльфы… — едва слышно пробормотал привратник, отступая назад. Стоящие поодаль стражники заметно напряглись, но вмешиваться пока не решили. — Выходит, вы солгали, сказав о деревне Земли? — Разве? — Душнова притворно вздёрнула брови. — Помниться, я сказала, что они просто сопровождают меня с тех пор. Ни одного слова о том, что мои спутники люди. Вы сами решили так для себя, я здесь не при чём. С минуту мужчина простоял без движений, не моргая и вроде даже не дыша, девушка уже начала переживать, не случился ли у него какой-нибудь приступ. Но тут он усмехнулся и покачал головой. — Что ж, вы действительно правы. — он сделал несколько шагов к воротам, показывая чужеземцам следовать за ним. Те немедля так и поступили. У самых ворот, кивнув страже, колдун остановился. Ещё раз окинув всех взглядом, он кивнул, давая разрешение. Когда последний из странников зашёл внутрь, мужчина на прощание добавил: — Вы выбрали чудесное время, господа. Не каждый день увидишь смену правителя… Успевшая сделать несколько шагов девушка застыла. Она с трудом повернула голову, не веря собственным ушам. — А что… Что случилось с прежним правителем? — наконец выдавила она, ловя на себе тревожные взгляды спутников. — А что с ним должно было случиться? — не понял привратник, уже было собирающийся вернуться к ничего не деланию в своей сторожке. — Он стар, ему пора в отставку. Беспокоиться не о чём, его место займет старший и единственный сын. Неужели вы не знали? — Доброй ночи. — вместо ответа обронила Душнова и широкими шагами направилась прочь, воскрешая в памяти развилки и каменные коридоры родного города. Она знала, что эльфы последуют за ней безоговорочно, ей совершенно не до этого… Ей не должно быть дела до правителя и его смены. Не сейчас… Обо всём остальном она успеет подумать позже, сейчас единственной важной целью было вернуть к жизни её милого брата. Вернуть Олежу. Слегка сбитые с толку странным поведением девушки эльфы едва поспевали за ней. Ольга петляла по замысловатым переулкам, лишь изредка останавливаясь и раздумывая лишние пару секунд. Будто бы и не изменилось ничего с её детства… Некоторые здания слегка покосились и заросли декоративным плющом, некоторые обросли дополнительными балкончиками и сооружениями, но лишь пара домов сохранила свой первоначальный вид. Душнова неслась вперёд, не теряя ни секунды. В этот раз она не может опоздать, просто не имеет права… — Гадство… — вдруг тихо выругалась она, на мгновение застыв возле небольшого кабака, на вид довольно нового. — Что случилось? — тут же рядом нарисовался Антон, он осторожно придержал девушку за плечо, будто боясь, что она упадет в обморок. — А? — не поняла Оля, но после до неё дошло, что высказалась вслух. — Ничего такого. Библиотеку, в которой я полдетства провела, заменили каким-то… Кабаком. — девушка поджала губы, а после мягко улыбнулась. — Не важно, столько лет прошло, конечно, всё меняется… Нам осталось немного, почти пришли. — Откуда ты знаешь? — спросил запыхавшийся Побрацкий. За Душновой сложно угнаться, что ни говори. — Неужели ты уверена, что за лет… Много? Не важно! Думаешь, твои подруги живут всё там же? На это Оля лишь нахмурилась и кивнула. — Они обещали, что дождутся меня дома. — В каком смысле… — начал было Дима, но девушка вновь сорвалась с места и эльфам пришлось поторопиться, чтобы не отставать. Несмотря на довольно быстрое передвижение, город произвел на парней непередаваемое впечатление. Темнота вокруг нисколько не мешала, наоборот: с ней город смотрелся привычнее и правильнее. Пускай в такой час почти никто из местных жителей не показывал носа из своих домиков, даже без них переулки кипели жизнью. Горящие фонарики причудливых форм, чей свет весело отплясывал на каменных и деревянных стенах, свет в окнах, завораживающий и мягкий, подчёркивающий атмосферу таинственности и загадочности, флюгера с завитушками и узорами, безошибочно указывающие направление ветра, пологие черепичные крыши и острые шпили — всё вместе образовывало необычайную картину. Картину, будто желающую поведать, что ночь — настоящее отражение Фатры. Ночь — время масок и тайн. Тишины и спокойствия. Детских страхов и сказок, рассказанных в темноте… Под покровом ночи сложнее разглядеть следы, а слёзы, по слухам, высыхают быстрее, чем в любое другое время суток. Ночь дарит забвение и забытьё, не прося ничего взамен. Лишь уважения и тишины, для всех своих обитателей. Шаг за шагом, переулок за переулком, ребята приближались к краю города. Дома постепенно редели, вымощенная камнями дорога превратилась в песчаную тропу, а деревья жуткими исполинами нависли над путниками. Владения Ветра захватывали приличную часть леса. Его ничем не огораживали, да и зачем? Дебри там непроходимые, местами похуже Тролеса, без знания здешних тропинок пробраться сквозь них практически невозможно. Вот только Оля знала и уверено вела компанию вперёд. Тем не менее, она часто останавливалась, стараясь сориентироваться на практически незнакомой местности. Что ни говори, а лес сохранился хуже чем город. Хотя… Может наоборот? Природа-то явно чувствовала себя прекрасно. Кустарник превратился в настоящего гиганта, обгоняя в росте Звёздочкина на целые полголовы. Деревья, пусть и утратили практически все листья, что ковром устлали мёрзлую землю, а высоты своей не потеряли. Ночные звери затаились в темноте, выжидая и подкарауливая. Чувствовалось в этом всём что-то до ужаса пугающее и опасное, но при этом родное. В воздухе витало отчаяние и первые дуновения зимнего ветра. — Может, наконец объяснишь, куда мы идём? — спросил Побрацкий, наблюдая как маленькая струйка крови стекает по его руке. Не всем дано пробираться через шипастый кустарник с такой грацией и лёгкостью. Дима старался придать голосу любопытную доброжелательность, но вышло больше похоже на раздражённую иронию. Тяжело вздохнув, Оля слегка замедлила шаг, позволяя отставшим товарищам наконец нагнать её. Она почти не удивилась крохотному шарику света, что парил над открытой ладонью Антона. Не время для удивлений. Но всё же, интересно, у кого он этому научился? — Понимаешь… — девушка нахмурилась, подбирая слова и одновременно вспоминая дорогу. — Мы познакомились здесь, в лесу. Тогда я первый раз убежала из дома после ссоры с отцом… Мне было лет семь от силы, просто глупые детские капризы. — Оля покачала головой, воспоминания не из приятных. — Олежа тогда ушёл в библиотеку, а отец начал возмущаться, что его сын полная бездарность. Я сказала, что он не прав, ну и пошло поехало. Не суть важно. Где-то неподалеку хрустнула ветка. Димин чуткий слух уловил неприятный звук, и он заметно напрягся. Шедший рядом Антон несильно сжал его плечо в немом жесте поддержки. Побрацкий отмахнулся, щёки его вспыхнули от смеси обиды и благодарности. Он не ребёнок! Но забота друга всё-таки приятна… Необъяснимое тепло разлилось в груди, подобно согревающему напитку. — Я убежала в лес с надеждой потеряться здесь, да так, что вовек не найдут… Нашли, но не родители. Так уж вышло, что я набрела на небольшой домик в самой чаще, его построил явно не взрослый и это меня успокоило. — на губах Душновой заиграла мечтательная улыбка. — Домик не пустовал, так участники клуба ведьмочек и познакомились. — И почему ты думаешь, что найдешь там хоть что-то? — неуверенно протянул Антон. — Вы были детьми, с того момента прошла уже четверть века. — Ты не понимаешь. — Оля покачала головой, она узнавала здешние места, почти пришли. — Ни у кого из нас не было места, которое мы действительно могли назвать домом, но там, в лесу, в том маленьком шалаше, мы чувствовали себя в безопасности. — «Это здесь!» про себя воскликнула Оля. Девушка сорвалась с места и остаток фразы договаривала набегу. — Прямо перед тем, как я пропала, мы все пообещали, когда вырастем, обязательно поставим там настоящий… Ничего. Пустая поляна покрытая пожухлой травой, толстым слоем мха и мелких веток. В центре, будто в насмешку над минувшими временами, мертвой грудой валялись почти сгнившие обломки деревянных досок. Лунный свет пробивался сквозь ветви деревьев, ничуть не скрашивая безнадёжный вид. — Дом… Ноги Душновой подкосились, девушка не могла больше держаться стоя. Наверняка на коленях останется парочка синяков, но кого это волнует? Все надежды рушились на глазах, растворялись, подобно тем немногим счастливым воспоминаниям из детства. Все они были так или иначе связаны с двумя вещами: домом и Олежей. Больше у Оли не осталось ни того, ни другого… — Оля… — голос Звёздочкина выражал смесь сожаления, разочарования и желания помочь. — Послушай, это не конец, мы можем переждать ночь, а завтра… — Ты не понимаешь! — взвыла Оля, запрокидывая голову назад. Её глаза крепко зажмурились, а дыхание сбилось. — Это место было мои домом, эти ведьмы были моим домом! Кроме как с ними, я могла расслабиться только рядом с Олежей. Он поддерживал меня все годы вместе, и мне не было так плохо, но теперь я лишилась и его. — голос Оли дрогнул, она не хотела вспоминать брата сейчас, не тогда, когда последняя надежда утекала сквозь пальцы, словно вода. — Одна надежда — разыскать их в самом городе, а я понятия не имею, как это вообще можно сделать! Я… За всё то время, что мы не виделись, мы не обменялись ни одним сообщением… ни одним письмецом! Потому что я боялась, что отец мог узнать. Они наверняка даже не знают, что я жива… — Не знали. — Душнова вздрогнула, заслышав непривычно мягкий, успокаивающий голос за спиной. Она резко повернула голову, едва не сворачивая себе шею и застыла. В нескольких шагах от неё стояла высокая женщина с короткими волосами цвета ночи. Её лицо освещал тот самый сияющий шарик, что следовал за Звёздочкиным с самой опушки. Мягкая улыбка сияла на губах, пара морщинок на разных местах выдавали не только её возраст, но и то, что ночная гостья любитель улыбаться по причинам и без. Её ясные глубокие глаза поблёскивали от накопившихся слёз. На сгибе локтя висело старое лукошко, а длинное бирюзовое платье придавало ей схожести с заблудшей в лесу королевой из сказки. — Но не переставали надеяться. — Нурият… — чужое имя слетело с губ Душновой, резким шёпотом нарушая затянувшуюся тишину. — Здравствуй, Олечка. — выдохнула женщина, делая шаг вперёд. Дима чувствовал, что должен сделать что-нибудь, но пошевелиться так и не смог. Что-то невидимое будто удерживало его на месте, не давая даже рта открыть. Скосив глаза на Антона, он понял, что не один попал под влияние неизвестных чар. Словно в забытьи Оля поднялась с земли и сделала несмелый шажок в сторону ведьмы. Её ноги подкосились, роняя свою обладательницу прямо в открытые объятия знакомой незнакомки. — Тш… — протянула ведьма, поглаживая девушку по пурпурной макушке. Она будто успокаивала маленького ребёнка, чувствуя как тело Душновой содрогается от немого плача. — Ну что ты, милая? Пойдём домой. — Домой… — пробормотала Оля. Её глаза начали слипаться, а сознание таять в ночной тишине. Очнувшись, девушка не смогла понять, где находится. Высокий потолок и светлые стены, расписанные красочными узорами; широкое окно, занавешенное плотной фиолетовой тканью, и небольшая прикроватная тумбочка с аккуратно сложенной стопкой одежды на ней, а так же большой кружкой с чем-то приятно пахнущим внутри. Приподнявшись на локтях, девушка заметила, что физически чувствует себя на удивление хорошо. Вдобавок к этому, её привычная многослойная тяжёлая одежда сменилась лёгкой рубашкой и воздушными штанами. Ткань мягко скользила и не сковывала движение. На удивление, очень удобно… Из сонных размышлений по поводу нового гардероба Ольгу вывел короткий стук в дверь. Не дожидаясь ответа, внутрь проскользнула низенькая женщина лет сорока с волосами наполовину пепельно-белого и наполовину грязно-русого цвета. Заметив, что гостья уже бодрствует, она тихо ойкнула и на мгновение застыла в дверях. — Ну здравствуй, ведьма-путешественница. — хихикнув, поздоровалась она, подходя ближе. — Кому ж ты душу продала, чтобы так хорошо выглядеть? Ох, моя тихая зависть… — И тебе не хворать… — пробормотала Оля, воскрешая в памяти события пошлой ночи. Всё происходящее казалось сном наяву, настолько правильным и нереальным одновременно… В голове роилась куча вопросов, и ни на один из них не было ответа. Задумавшись, Душнова с интересом разглядывала собеседницу, держащую в руках поднос с горячими гренками и черничным вареньем. Взгляд девушки скользнул на чужое лицо, воспоминая забытые черты. Оля тихо хихикнула. — Сколько лет прошло, а ты до сих пор рисуешь эти нелепые кресты под глазами… Губы женщины расплылись в насмешливой ухмылке. Она поставила поднос на ранее незамеченный Олей столик в дальнем углу и присела рядом с Душновой на постель. — Они явно куда менее нелепы, чем твоя фиолетовая грива. — без особой злобы парировала ведьма. — К тому же, это теперь часть моей работы. Поддержание мрачного образа очень важно для черномага. — женщина улыбнулась, гордо вскинув подбородок. — Не то чтобы это сильно помогает ритуалам, но клиенты уважают больше, так что… — Точно! — воскликнула Оля. Она внезапно вспоминала, зачем проделала весь этот путь и ради чего искала забытых подруг. — Ритуал! Знаю, как это прозвучит, но мне нужно… — Я уже в курсе. — особо не церемонясь, перебила колдунья. Улыбка сошла с её лица, не оставив после себя и тени. Взгляд женщины посерьёзнел, как и её тон. — Твои друзья рассказали обо всём, как только убедились, что ты в порядке. В комнате повисло напряжённое молчание. — И… Что скажешь? — первым нарушила его Оля, с нескрываемой надеждой взирая на собеседницу. — Скажу, что ритуал требует слишком много энергии и сил, коих я предоставить не могу. — ведьма отвела взгляд. Не то чтобы ей редко приходилось отказывать кому-то в ритуалах, но сейчас она чувствовала себя странно виноватой. — Прошу! — взмолилась Оля, вскакивая с кровати. — Я должна попытаться! Если есть хоть малейшая возможность вернуть моего брата к жизни, я сделаю что угодно! — Я не уверена, что такая возможность есть. — тихо, но твердо ответила колдунья. — Скажу прямо: за всю жизнь я ни разу не проводила ритуал по воскрешению чего-то большего чем болотная жаба. И, как ты помнишь, тот ритуал закончился не очень хорошо. — Но ты должна знать хотя бы как провести обряд! — не унималась Душнова. — Прошу, просто скажи, что нужно делать. Я тоже ведьма и могу пробовать, правда? Казалось, прошла вечность, прежде чем колдунья тяжело вздохнула, признавая поражения. — Я не могу гарантировать ни того, что твой ненаглядный брат вернётся, ни даже того, что ты останешься в живых. За всё в этой жизни нужно платить, мне страшно представить цену этого ритуала… — Я готова платить. — продолжала стоять на своем Оля, чувствуя, что победа близка. — Пусть собственной жизнью за один только шанс. Женщина снова погрузилась в раздумья, взвешивая все за и против. В конце концов, она поднялась с кровати и направилась на выход. — Завтрак на столе, поешь и спускайся вниз. — строго сказала она, уже берясь за дверную ручку. — Мне нужно поговорить с Нурият. Не дожидаясь ответа ведьма собиралась было выйти за дверь, но её окликнули. — Алиса! — впервые за долгое время женщина услышала своё имя из уст старой подруги. Одно простое слово внезапно согрело сердце и прогнало навеянную годами тоску. Она слегка повернула голову, показывая, что слушает. — Я скучала по вам… Застыв на мгновение, Алиса расплылась в улыбке. — Мы тоже, Оли. Сказав это, ведьма выскользнула за дверь, оставляя Олю наедине со своими мыслями и стынущими на столе гренками. Лестничные ступеньки тихо скрипнули, извещая собравшихся в гостиной о новой гостье. В незнакомом доме Душнова чувствовала себя немного неуютно, даже несмотря на, в целом, успокаивающую атмосферу. За окном моросил мелкий дождь, небо затянуло тучами. Вдалеке слышались первые раскаты грома. Обычно Оля любила дождливую погоду, но сейчас она лишь усиливала напряжение и мрачность момента. — Не стой на пороге, милая. — Нурият улыбнулась, кивая на место в кресле напротив своего. Дрова в камине негромко потрескивали, согревая своим теплом хозяев дома и его гостей. Никто не спешил начинать диалог, полностью погрузившись в свои мысли. Но это не могло продолжаться вечно. — Что ж… — протянула Оля, понятия не имея, что вообще сказать. — Мы поможем вам. — грустно улыбающаяся Нурият избавила Душнову от этой необходимости. — Мы расскажем всё, что можем о проведении ритуала, но действовать вам придется самим. Я ценю нашу старую дружбу и очень хочу видеть вас с братом вместе счастливыми, но не позволю рисковать нашими жизнями ради этого. Мне жаль. — Спасибо! — глаза Оли буквально засветились от счастья. — Прибереги энергию, она тебе ещё понадобится. — саркастично хмыкнула Алиса. — Учти, если потратишь слишком много, никакой Алый Демон не придет на помощь. — Алый Демон? — переспросил молчавший до этого Антон. На его губах играла лёгкая усмешка, а глаза наполнились надеждой. — Детская легенда. — неспешно пояснила Нурият. — Согласно ней, Алый Демон появляется один единственный раз, выбирая того, кому выпадет честь второго шанса, чтобы исправить то, о чём он жалеет больше всего. В ответ он просит о помощи в одном своём деле, о котором расскажет «в своё время», а чтобы счастливчик не забыл о долге, оставляет на щеках небольшие метки. — женщина улыбнулась своим воспоминаниям. — Будучи детьми мы часто старались вызвать его по поводу и без, хорошие были времена… — Хотелось бы мне оказаться в нашем маленьком домике тридцать лет назад… — мечтательно протянула Оля. Она очень скучала по тем временам… Но ещё больше скучала по старым друзьям. Понимание того, что теперь они чуть ли не вдвое старше её, накрыло внезапной волной, но девушка на дала ему отразиться на своём лице. — Кстати о нём, как же наше обещание? Неужели вы забыли? — Если бы. — Алиса недовольно качнула головой. — Когда вы с братом пропали, правитель издал указ о том, что отныне любое строительство в лесу незаконно и жёстко карается. До сих пор не понимаю, зачем ему это нужно, но указ действует по сей день. — Вот оно что… — пробормотала девушка, растерянно хмурясь. — Мы часто навещаем нашу поляну, но даже не имеем права привести её в порядок. — голос Нурият звучал грустно и успокаивающе одновременно. — Расскажите о вашей жизни. — попросила Оля, притягивая колени к груди, поудобнее устраиваясь в кресле. — Мы не виделись целую вечность, а у вас эта вечность длилась ещё и в два раза дольше… — Рассказ вышел бы довольно длинным, если бы нас не преследовало одно незавершённое дело. — Нурият грустно улыбнулась. — Если кратко и о важном, мы женаты уже пятый год, я работаю лекарем, а Ал проводит небольшие ритуалы по упокоению душ. Этот дом мы построили недавно, а также с нами живут две кошки Грета и Кобат. Они для нас совсем как родные дети… — Вау… — только и смогла произнести Душнова. Она не удивилась помолвке своих старых, в обоих смыслах слова, подруг, с самого детства было ясно, что это лишь вопрос времени. Скорее её шокировало то, что время нещадно бежит вперёд и остановить его не по силам ни одному заклинанию… — Ну хватит. — грубо прервала момент Алиса. — Успеете ещё наговориться, сейчас не время. Нужно действовать быстро. — Ты права. — Оля мотнула головой, выходя из оцепенения. Она наткнулась взглядом на Диму, его взгляд впервые за прошедшие дни оказался полон решимости. — Что нам понадобится, и что нужно делать? — Для начала неплохо было бы добыть основу для нового тела твоего Олегсея. — Алиса поднялась со своего кресла и подошла к стеллажу с книгами. Она заранее нашла нужный справочник, поэтому его поиски не заняли много времени. — Ритуал и без того запрашивает непозволительно много энергии и магии, а создать тело с нуля… Нет, так точно не годится, нужно иметь хоть что-то по форме и размерам напоминающее человека. — Я займусь этим. — подал голос Побрацкий, выпрямляя спину. — Мне нужно несколько досок и час другой времени, не больше. — Что насчёт инструментов? — участливо спросила Нурият, радуясь тому, что не придется разбираться с каркасом для тела самостоятельно. — Всё своё ношу с собой. — криво усмехнулся Дима, указывая головой в сторону гардеробной, где остались на хранение его и Звёздочкина вещи. Сами эльфы облачились в белые одеяния, подобные тому же, что и у Ольги. — Прекрасно, не будем терять ни минуты. — Нурият встала со своего места и, указав мастеру следовать за ней, скрылась из комнаты. Когда двое покинули комнату, Алиса вновь заговорила, обращаясь к оставшимся. — Ещё нужна его вещь. Желательно, чтобы он имел к ней какую-то привязанность при жизни. — А вот с этим у нас проблемы… — пробормотал Звёздочкин, задумчиво хмурясь. — Все вещи Оли и Олежи остались среди руин ледяного замка. Нам пришлось бежать и сохранилось лишь то немногое, что было при Оле. — Должно же быть хоть что-то. — ведьма переводила взгляд с одного растерянного лица на другое. — Точно! — долгую минуту спустя воскликнула Оля, буквально подрываясь с места. Девушка в несколько прыжков преодолела лестницу и скрылась в гостевой комнате, отведенной для неё. Вернулась Душнова с большой зелёной тетрадкой. Она осторожно передала её в руки колдуньи. — Травник? — женщина удивлённо вскинул а бровь, а после улыбнулась. — Да, это похоже на него… — пробормотала она плавно перелистывая страницы. На последнем развороте красовалась карта Фатры и её окрестностей, нарисованная от руки совсем недавно. — Что ж, это вполне подходит. Нужны ещё некоторые зелья, но их вам, по старой дружбе и доброте душевной, я представлю сама. Теперь нам надо… — Постой… — перебила Душнова, вспоминая ещё кое о чём. Несмелым движением девушка закасала рукав, являя взору ярко жёлтый браслет, совсем недавно принадлежавший её брату. — Не может быть… — пробормотала Алиса, когда изящное украшение перекочевало ей в руки. — Это поможет нам? — с надеждой спросила Оля, наблюдая за чужой реакцией. — Поможет ли это нам?! — ведьма разразилась громким хохотом. — Милочка, это же янтарь — камень мёртвых! С ним у нас больше шансов на успех, чем с чем-либо ещё! Время близилось к закату. «Колдовской час», как это назвала Алиса. За подготовкой и нервными разговорами день пролетел незаметно, сейчас же дом погрузился в гробовую тишину. Даже маленькая Грета и неугомонная Кобат, с кем путешественники успели познакомится в течение дня, не издавали ни звука, предвкушая грядущие чары. Сейчас же на полу подвала красовался огромный ярко зелёный треугольник, выведенный специальной краской. На линии каждой стороны остался один предмет: бутылёк с багровым зельем, потрёпанный зелёный травник и янтарный браслет, обращённый в крохотные часики, размеренным тиканьем разрушающие мрачную тишь. Напротив предметов на полу сидели эльфы и Душнова, лишь кончиками пальцев касаясь начерченных углов. В центре лежала наспех сделанная деревянная кукла, одетая в чёрную рубаху до колена. Дима попытался вырезать какое-то подобие лица и ушей, но из-за спешки вышло не очень хорошо. На груди лежал маленький камушек, что продолжал едва заметно светиться, тускнея с каждым потерянным мгновением — кристалл души. — И последнее, — давала финальные наставления Алиса. — ни в коем случае не убирайте руки, не разрывайте связь. Дальше я могу лишь пожелать вам удачи. Да прибудут с вами древние, а удача, энергия и магия не покинут во век. Произнеся это, ведьма закрыла за собой дверь подвала. Единственный свет исходил от высоких свечей расставленных по углам комнаты. Страх. Вот что чувствовали все трое. Но желание вновь увидеть дорогого сердцам человека было сильнее. «Плохая идея» в последний раз подумал Побрацкий, но на этот раз добавил к ней уверенное «Ну и к чёрту!». Плевать, что случится. Их попытка определённо стоит того. Он никогда не простит себе, если не сделает всё возможное для возвращения друга. Когда именно Дима понял это? То ли в момент разговора в гостиной, то ли в момент изготовления куклы, — о, у него было достаточно времени наедине с собой для осмысления всего происходящего, — то ли ещё раньше, а может и вообще прямо сейчас. С последней фразой сказанной про себя ушли все сомнения. Только вперёд. — Поехали… — выдохнула Душнова. Все трое как по команде зажмурились, взявшийся из неоткуда ветер затушил несчастные свечи, а на замену их света вспыхнул зелёным пламенем треугольник. Ритуал начался. Хвала небесам, произношения в слух заклинаний обряд не требовал, иначе, Оля уверена, они провалили бы всё сразу. Горло пересохло, язык совсем не слушался, тут и при желании двух слов не свяжешь. Пусть глаза всех троих крепко зажмурены, они всё равно каким-то образом знали, что происходит. Чувствовали. Чувствовали, как багровая жидкость выплывает из тонкого горлышка бутылки и медленно впитывается в будущее тело человека. Чувствовали как крохотные стрелки часов замедляют свой ход, а сразу после начинают нестись вперёд, разгоняясь до бешеной скорости. Чувствовали, как порхают страницы, ветром оглаживая написанные руками человека строки. Чувствовали, как деревянный каркас меняется, медленно но верно становясь настоящими костями и плотью. Вместе с этим они почувствовали и то, как стремительно силы покидают их тела. Как тяжело становится дышать, как испаряется из тела вся энергия и магия вслед за ней. Тем не менее, руки крепко лежали на линии, друзья не позволяли себе сдвинуться ни на миллиметр. Нельзя. Опасно. Смертельно. Вдруг из груди Ольги вырвался полувсхлип-полухрип и, закашлявшись, она открыла глаза. Яркий столб света исходил от тела её брата, уже покрытого мышцами и, местами, кожей. Зрелище неприятное и жуткое, но она продолжала смотреть, не в силах отвести взгляд. Всё тело девушки пронзило адской болью, будто сотни раскаленных ножей одновременно вонзили в разные части тела. По щекам катились слёзы, а рот приоткрылся в беззвучном крике. Судя по тому, что эльфы продолжали сидеть в тех же позах с закрытыми глазами, лишь слегка напрягаясь от волнения, чудовищной пытке подверглась лишь ведьма. Её тело дрожало и дёргалось, но пальцы будто бы намертво приросли к полу. Не отпустит. Не сдастся! Когда что-то холодное скользнуло по её шее, девушка всерьёз подумала, что это конец. Что-то душило её, перекрывая воздух, не давая вздохнуть. Внезапно послышался тихий звон. Порвалась цепочка, на которой держался кристалл Ветра, что Оля носила на шее с самого детства. Последовавший за этим вдох наверняка был признан Душновой, как лучший в её жизни. Сердце билось в ушах, тогда как глаза неотрывно следили за плывущим по воздуху фиолетовым камнем. Раз. Он подлетел к зависящему в воздухе кристаллу души Олежи. Два. Оба камня слились воедино прямо на глазах девушки, образуя яркий узор зелёных и пурпурных разводов. Три. Кристалл засиял пуще прежнего, едва не заставляя юную ведьму навсегда распрощаться со зрением. Четыре. Яркая вспышка света на добрые полминуты озарила всё помещение подвала целиком, не оставляя ни одного темного угла. Пять. Всё прекратилось. Свечение исчезло, возвращая на замену слабые огоньки свечей. Звон в ушах не сразу дал девушке понять, что произошло. Когда же он прошёл, её взгляд наконец смог сфокусироваться на теле, лежащем в середине треугольника. Душнова видела его лицо. Знакомые родные черты заставили новые слёзы катиться по щекам девушки, смывая остатки старых, вызванных болью и страданиями. — Олежа… — прошептала она, не веря своему рассудку. Чужая грудь едва заметно вздымалась, приподнимая ткань черной рубашки. Они сделали это. — Мы сделали это! — из последних сил закричала девушка, заставляя остальных открыть глаза. Её голова закружилась, а картинка расплылась, не давая взгляду фокусироваться больше ни на чём, кроме своего милого брата. — Мы сделали… Тело ведьмы обмякло. Оля рухнула на человека, придавив того своим весом. Теряя сознание, она думала лишь об одном. У них получилось.