Вернуться до первого снега

На миг воцарилась гробовая тишина. Где-то неподалеку тикали часы. Тихо так, медленно… По щекам Ольги градом катились слёзы, падая на окаменевший лоб её родного брата. Когда она успела освободиться из хватки ледяного чудища, ведьма не знала, да и знать не хотела. Единственное, что имело значения — её дорогой Олежа. В книгах смерть описывалась так, будто ничего внешне не менялось, будто казалось, что персонаж просто спит. Реальность оказалась куда больнее. Пустые глаза человека смотрели в никуда, рот приоткрыт в беззвучной попытке сделать последний глоток воздуха, а голова, поддерживаемая Душновой, потяжелела раза в три. Застывшие в не самом естественном положении конечности ведьма при всём желании не смогла бы подвинуть. Словом, картина донельзя жуткая… Ещё и тиканье это проклятое! Чёрт, да откуда исходил этот грёбаный звук?! Опустив безжизненное тело брата на пол, девушка прислушалась. За её спиной что-то издавало странные шорохи и хрипы… Должно быть ей просто кажется. Тик-так, тик-так… Часы! На посеревшем запястье Олегсея продолжали медленно идти крохотные янтарные часики. Дрожащими пальцами ведьма расстегнула пряжку и браслет оказался у неё в руках. Оля завороженно наблюдала за замедленным ходом стрелок, отсчитывая секунды: Раз… Два… Три… Четыре… — Оля! — донеслось до слуха девушки собственное имя. …Шестнадцать! На этом счёте сознание Душновы вернулось в реальность. Она будто вынырнула из-под толщи воды, жадно глотая ртом воздух. Резко обернувшись, ведьма застала пугающую картину. Нет, снежные стражи больше не держали её друзей. Да и как бы одни это сделали, белыми пятнами размазавшись по полу? Вот только огненные эльфы чувствовали себя едва ли лучше. Их обездвиженные тела прижало к стене сильным потоком ветра, кружившим по периметру всей залы. Звёздочкин жмурился, не в силах лишний раз вздохнуть, а Дима, на чьих глазах наворачивались слёзы, из последних сил старался докричаться, точнее, дохрипеться до Душновой. — «Они же сейчас задохнуться!» — запаниковала Оля. Вот только паника ничуть не помогала, усугубляя ощущение безысходности. Вдобавок ещё и ветер сильнее стал… Руки девушки дрожали, она совсем не знала, как утихомирить не пойми откуда взявшийся ураган. Все заклинания вылетели из головы, оставив за собой пустоту и один единственный факт: Олежа мёртв. Ни о какой концентрации не могло идти и речи, особенно после провальной попытки ведьмы что-то исправить. Вихрь не остановился, нет, зато местами окрасился в лавандово-фиолетовый. «Откуда здесь вообще мог взяться ураган?» — заторможено спросила саму себя Оля, теряя последние силы. Это уже не важно. Энергия стремительно покидала её тело, а значит им всем с самого начала было суждено заснуть в этом замке навсегда… — Простите… — на грани слышимости прошептала Душнова, проваливаясь в темноту. Очнулась Оля в странном месте. Стены, оплетённые паутиной, жутко возвышались над ней. Потолок терялся в темноте. Наверняка эхо здесь невероятное… В другой раз Душнова бы точно проверила это, звонко затянув какой-нибудь куплет любимой песни, но сейчас ничего подобного в голову не приходило. Более того, ведьма, не то что запеть, ни звука из себя выдавить не могла. Сознание девушки будто плавало, не позволяя трезво оценить ситуацию. Куда она попала? Ну, здесь достаточно темно… Что с ней приключилось? Вряд-ли что-то хорошее. Она умерла? Вполне возможно. Почему так тихо? Есть ли здесь хоть кто-нибудь? Наверное стоило встать и пойти на поиски… Чего? Других существ? Информации? Нет, так не пойдёт. Если Оля действительно умерла, то больше нет причин никуда спешить. Всю жизнь она неслась сломя голову на встречу неизвестности. Вот ведь, как всё обернулось… А лежать вот так, не двигаясь и почти не дыша, даже приятно. Тепло и спокойно, словом, что надо. Интересно: что это светилось, позволяя гипнотизировать взглядом высоченные стены и невидимый потолок? Внезапно прямо над ухом Душновой послышался оглушительный для гробовой тишины всплеск. Будто проснувшись от дурного сна, Оля мгновенно села, прижав ноги к себе. Потревоженная вода расходилась от тела девушки небольшими волнами. Как следует проморгавшись, ведьма огляделась. Нарушителем спокойствия оказалась крохотная рыбка, поспешившая скрыться восвояси. Беспомощно наблюдая, как создание безвозвратно уходит под воду, Оля поёжилась, ей сделалось не по себе. Вокруг не было ничего. Лишь темнота, тишина, вода по щиколотку и тусклый голубоватый свет. Желание вернуться обратно в тёплые объятия сна проиграло в борьбе со здравым смыслом. Оля поднялась на ноги, стараясь воскресить в памяти последние события. Пусто. Лишь ветер гулял по закоулкам разума… А вот в реальности совсем наоборот: «Хоть бы одно дуновение…» — мысленно взмолилась Душнова. Не придумав ничего лучше, Оля решила осмотреть стены в поисках какого-никакого решения. Вот только сдвинуться с места оказалось сложнее, чем она рассчитывала. Не ожидая такого сопротивления воды, Душнова потеряла равновесие. Всплеск! Ведьма упала, больно ударившись коленями о твёрдый пол. Какого дьявола?! За те несколько минут, что девушка провела в раздумьях, вода поднялась до середины голени, не меньше. Вторая попытка вскочить на ноги увенчалась успехом. Вот только… Что делать Оля решительность не знала. Сложно не поддаваться панике, когда уровень воды ощутимо увеличивается. При этом жидкость заметно… Нагревалась? В голове Душновой промелькнула мысль, что таким образом из неё собрались сварить диетическую похлёбку. Как ни странно, но место так и оставалось чудовищно бесшумным. Тишина нарушалась только плеском, вызванным движениями метавшейся от стены к стене Оли. Выхода нигде не было. Ведьме не оставалось ничего, кроме как держаться с краю, дожидаясь своей участи. Вода всё прибывала и прибывала, продолжая нагреваться. Душнова больше не могла коснуться ногами дна. Со стороны она, должно быть, напоминала слепого котёнка, брошенного в озеро жестокими хозяевами. Все её усилия держаться на плаву оказались без толку! Оле казалось, что что-то склизкое, едва ощутимое, окутало её лодыжку. Это что-то не давало лишний раз вздохнуть, упрямо норовя вновь с головой утянуть под воду. Раньше Оля не понимала, как можно пропустить момент, когда человек рядом с тобой тонет. Всегда считала, что, случись подобное с ней, она бы точно позвала на помощь, привлекая как можно больше внимания. Вот ведь как ошибалась… Когда руки и ноги слабеют от безнадёжных попыток держаться на плаву, а сил едва хватает на новый вздох, обжигающий лёгкие горячим паром, любые попытки закричать кажутся чем-то невозможным и глупым. Да и кого звать-то? «Наверное, ужасно обидно умирать после смерти?» — растерянно протянул голос в голове. Свой или чей-то ещё, ведьма не разобрала. Конечности двигались всё тяжелее, будто увязая в густом раскалённом сиропе, а глаза закрывались «только на секундочку». Вдруг запястье Душновой кто-то схватил, резко утягивая куда-то вверх. Яркая вспышка света ослепила глаза. От неожиданности Оля едва не вскрикнула, но силы нашлись лишь на то, чтобы наконец вздохнуть полной грудью. Прохладный ветерок легко колыхнул волосы, заставляя ведьму прийти в себя. — Вы в порядке, леди? — поинтересовался знакомый голос откуда-то сверху. Оля подняла голову, в надежде увидеть перед собой кого-то. Её ожидания не оправдались, она знала это, пусть и не могла вспомнить, кого именно желала узреть. Низенький мужчина с беспокойством оглядывал рассевшуюся на земле девушку. Вокруг толпились люди, но большинству не было дела до чьего-то конфуза. Настроение у окружающих приподнятое, что совсем не вязалось с отголосками отчаяния, засевшими глубоко внутри Душновой. — Позволите? — вежливо спросил человек, протягивая руку помощи Оле. Девушка потянулась вперёд, складки фиолетового с голубыми узорами платья успокаивающе зашуршали. — Право, вы выглядите великолепно. Должен признать, ваш наряд прекрасно сочетается с пурпурным цветом волос, и тем не менее, в такую жаркую погоду стоит надевать головной убор. — с отеческим укором в голосе посоветовал мужчина. — Спасибо… — растерянно пробормотала Оля. Она оглядывалась по сторонам, ища глазами кого-то, вот только кого? Будто из памяти разом пропали все важные лица, расплывшись непонятными пятнами. На все попытки завязать разговор, ведьма с опозданием отвечала неразборчиво и односложно. Пробормотав что-то про странную молодежь, мужчина поспешил удалиться. Среди гомона чужих голосов Оля внезапно уловила тот самый. Сердцем чувствовала, что это он! — Позволите пригласить вас на танец? — поинтересовался чей-то голос, должно быть, чуть менее важный, но тоже близкий. Душнова завертелась вокруг своей оси, пытаясь понять, кто же это сказал. Может, вся карусель безумия наконец закончится, если она увидит говорящих? — К чему такие формальности? — слегка смущённо захихикал второй голос. Вот он! Тот, что она хотела услышать, как только очнулась в той мрачной комнате. Но откуда же… Внезапно чьи-то большие руки легли на глаза девушки перекрывая обзор. Как ни странно, это осторожное прикосновение заставило щёки Душновой порозоветь, а сердце биться чуть быстрее. Ведьма мигом забыла обо всех голосах, сосредоточившись на стоявшем позади неё. — Угадай, кто? — глупо, по-ребячески спросил шутник, отступая назад, но глазам ведьмы не показываясь. Единственное, что не вязалось с представленным образом кого-то знакомого и родного — запах. Нет, не мерзкий или противный, совсем наоборот. Немного горьковатый, терпкий аромат заполнил сознание. Картинки перед глазами поплыли, словно блекнущая иллюзия, созданная магией ветра. — Оля, проснись, ну же! — далеко-далеко взмолился кто-то. Бормотание всё приближалось и Душновой не осталось ничего, кроме как открыть наконец глаза. — Хвала небесам, ты в порядке! — Дима покрепче прижал ведьму к себе. Свободной рукой он закупорил пузырёк с настройкой. Это от неё исходил тот запах? Что происходит? — Где мы? — сонно пробормотала девушка, приподнимаясь на локтях. Верхушки сосен плавно покачивались на ветру. Небо розовело, а значит, день близился к закату. — На западной границе ледяной пустоши. — второй эльф появился рядом буквально из ниоткуда. Его всегда спокойный голос звучал надломлено и тускло. Антон опустился на корточки и поднес к губам Душновой кружку с зелёной жидкостью. Пахло крапивой и лавандой. — Пей. После попадания на грань нужно как можно скорее восстановить энергию. Оля нахмурилась, не веря своим ушам. — Я не могла… Это не… — ведьма мигом растеряла все нужные слова. Ну не могла она попасть на грань! Не могла ведь? Неужели она действительно оказалась на волоске от смерти, балансируя на лезвии меча? Будто на быстрой перемотке в голове пронеслись последние события. Граница между сном и явью стёрлась, всё смешалось и перепуталось. Нужно успокоиться… — Как вы поняли, что я… Там? — Чёрный след на руке. — Дима съежился и покосился на Звёздочкина. — Знаешь, я даже немного… Да к чёрту! Я досмерти перепугался! — Побрацкий крепче обнял Олю, прижимая к своей груди. Душнова в его руках заметно расслабилась. Слава древним, всё, что она увидела, оказалось нереальным! Не было никакой пустоши, никаких ледяных чудовищ, никакой комнаты с кипятком и никакого празднования под палящим солнцем! — Если бы не Звёздочкин с этой настойкой, кто знает… — Антон? — растерянно переспросила Оля. Что-то не складывалось. — Я знаю про настойку полыни. — утвердительно кивнул эльф. — Откуда? — Оля с сонным интересом наблюдала за безэмоциональным лицом товарища. — От… — начал было Звёздочкин, но голос его дрогнул. Он зажмурился и, совладав с собой, закончил. — От Олежи. Он думал… Что это однажды поможет. — А сам он где? — девушка обижено нахмурилась. Она тут чуть с жизнью не простилась, а брата нет рядом? Да он должен..! Взгляд Антона снова опустел, руки еле заметно задрожали. Стиснув зубы эльф отвернулся. Девушка отпрянула от придерживающего её Димы. Побрацкий съежился и отвёл глаза, будто стараясь казаться меньше. — Где Олежа? — во рту пересохло и повторный вопрос прозвучал тихим хрипом. Нет… Нет! Этого просто не могло произойти, правда? В памяти Оли тут же всплыло окаменевшее тело её брата, покрытое сотнями чёрных трещинок, потускневшие голубые глаза и приоткрытый рот. Но ведь это всё — один большой кошмар! Этого не было на сам деле! Всего лишь видение. Ведьма готова была поспорить, они даже не пересекали Ледяных границ! Впереди лишь лес и, кажется, виднеется пшеничное поле за дальними соснами. Мало ли, что можно увидеть на грани жизни и смерти… Нет, сейчас эльфы сообщат, что человек всего лишь отошёл ненадолго за травами какими или водой… Возможно, поссорился с мечником, а бард тоже попал под раздачу. В любом случае, он вернётся. Вот сейчас вернётся… Но огненные молчали, понурив голову. С каждой секундой тишины таяла и уверенность Ольги в своём убеждении. — Почему вы молчите?.. — еле слышно прошептала девушка. На глазах её выступили слезы. Пару мгновений Антон стоял уставившись в никуда, а после развернулся и быстрыми шагами направился в лес. Он просто не мог вынести какие-либо напоминания о том, что произошло… Не мог видеть слезы Оли, когда собственные душили. Не мог видеть бледного как мел Побрацкого, пытающегося успокоить всхлипывающую ведьму. Просто не мог. Звёздочкин знал, что ведьма не продержится в сознании долго. Сонное зелье, что Олегсей приготовил несколько дней назад для эльфа, должно было помочь девушке забыться сном без сновидений в ближайшее пару минут. Но это не было достойным утешением. Стоит ей прийти в себя как вся скорбь и чувства снова хлынут наружу. И Антон не мог этого допустить. Поначалу едва переставляя ноги, Звёздочкин перешёл на быстрый шаг, а потом и вовсе сорвался на бег. Сердце стучало в ушах и никакие другие звуки не доходили до сознания. Он всё бежал и бежал до тех пор, пока колосья дикой пшеницы не затруднили движение окончательно. Эльф тяжело дышал, пытался сфокусировать взгляд на чём-то. Пшеничное море под лучами закатного солнца переливалось оранжевыми оттенками. Так странно, вроде бы время сбора урожая давно прошло, но ни один колосок здесь не тронули. Неужели эти территории никому не принадлежали? А даже если и так, почему колосья выглядели такими крепкими и свежими? Дело к зиме, прочие зерновые растения либо собранные хранятся в амбарах, либо догнивают, удобряя землю. Странное чувство не покидало Антона. Будто он знал об этом месте что-то, от чего память отчаянно пыталась его уберечь. Еле передвигая ноги, Звёздочкин с трудом подвигался дальше. Его ладони, легко касаясь, плавно скользили по колоскам. Чем дольше эльф находился здесь, тем спокойнее становилось на душе. До этого ему хотелось кричать и плакать, упасть где-нибудь и биться головой об землю. Но тогда он не мог себе этого позволить. Как только тело Душнова с оглушительно громким звуком упало на пол, Антон застыл, не в силах пошевелиться. Он стоял и смотрел, не веря своим глазам. Олежа мёртв. Его Олежа, его милый и добрый человек сейчас лежит на полу, подобно брошенной шарнирной кукле… Ледяной эльф с опаской подошёл к телу, никак не вписывающемуся в интерьер его тронной залы. Его лицо выражало глубочайшее замешательство и… Страх. В его планах нигде не значилось убийство невиновного человека. Возможно он хотел проучить наглую компанию, лишив торговца обеих рук, но такого исхода… — Прочь от него! — резкий окрик едва не заставил короля вздрогнуть. Он отшатнулся назад, оборачиваясь. Глаза ведьмы словно светились пурпурным цветом. Несколько мгновений и стражник, удерживающий её, распластался на полу бесформенным месивом. В пару прыжков Душнова пересекла залу и упала на колени рядом с телом своего брата. — Нет… — прошептала она, прижимая голову человека к своей груди. — Нет-нет-нет! — чудовищный крик эхом отразился от стен. Внезапно, прямо над головой девушки в воздухе закрутился вихрь. Поначалу ничтожно маленький, буквально за пару секунд он разросся, заполняя собой всю залу по периметру. Всех троих эльфов со страшной силой вдавило в стены, не давая лишний раз вздохнуть. Всё ещё сжимая в кулаке ледяной кристалл, Звёздочкин зажмурился. Он не хотел умирать вот так… А ведь, расскажи они Олегсею весь план сразу, ничего этого не было бы. Возможно, на исполнение их затеи понадобилось чуть больше времени и сил, но они все были бы в порядке. Были бы живы… Какой же он идиот! Неужели правда думал, что без помощи Олежи у них что-то получится? Чёрт, да он же… — Оля... — где-то неподалеку прохрипел Побрацкий. На что он вообще надеется? Диму прижало к стене метрах в двух от Звёздочкина, но даже он едва расслышал его тихий оклик. Что уж там говорить про Ольгу, забывшуюся в своей злости, горе и отчаянии. — Оля..! Резко дёрнувшись, Душнова обернулась. Её мерцающие глаза наполнились страхом. Она зашептала что-то, видимо, стараясь утихомирить ураган, из-за чего тот только окрасился в фиолетовый цвет. Как это вообще работает? Лёгкие эльфов обожгло жаром, дышать стало почти невозможно и оба парня мысленно прощались с жизнью. И тут всё стихло. Ветер исчез будто его и не существовало вовсе, а тишину нарушило лишь дыхание эльфов, жадно глотающих ртом воздух. За их спинами раздался неприятный треск и, обернувшись на него, Антон заметил огромную трещину, расползающуюся по стенам. Не выдержав нагрузки, они начали ломаться, медленно но верно приближая купол к разрушению. — Кх… Оля! — сквозь кашель пробормотал Дима, быстро поковыляв к ведьме. Девушка лежала на полу рядом с братом, не подавая никаких признаков жизни. Побрацкий опустился на холодный лёд рядом с ней, стараясь понять, жива ли Оля. Его руки дрожали, а глаза застилали слезы. На негнущихся ногах Антон подошёл к товарищам. С каждым шагом эльф ненавидел себя всё больше. Из-за его эгоистичного, идиотского решения не стало не только самого дорогого, что он получил за последние недели, но и его хорошей подруги… Он сосредоточил взгляд на каштановой макушке Побрацкого, боясь посмотреть на тело его человека. Он не знал, что именно мог увидеть, но от этого точно не стал бы лучше спать. Звёздочкин просто не мог заставить себя отвести взгляд на полметра, ведь иначе, он знал, просто потеряет рассудок. — Нам… Нужно выбираться отсюда… — с небольшим паузами прохрипел Антон, положив руку на плечо товарища. Он понимал, как Диме тяжело, ведь и сам чувствовал то же. С минуту тот никак не реагировал, но потом вдруг вздрогнул. — Она дышит! — не веря своим рукам, уловившим как грудь девушки слабо вздымается, воскликнул эльф. — Слава древним, Антон, она жива! Сердце Звёздочкина забилось чаще. Если есть шанс, что ведьма останется в живых, ни в коем случае нельзя его упустить. С небольшим усилием Антон подхватил девушку на руки. Его ноги затряслись, он едва стоял на них от усталости и переполняющих его чувств, но просто не мог сейчас дать слабину. — Смотри! — окликнул Антона Побрацкий, когда тот уже отходил к дверям. Звёздочкин обернулся, всё же ему пришлось посмотреть на тело Олегсея. Прямо над его головой в воздухе, слабо светясь, парил небольшой зелёный кристаллик. Нет… Что-то внутри Антона ухнуло вниз. Теперь уже невозможно ничего отрицать, ведь душа человека покинула тело. На совсем… Нет-нет-нет! Всё не может! Не может. Не может… — Это..? — хотел было спросить Дима, как ледяные стены затрещали, а возле главного трона кусок стены просто продавил часть под собой и медленно съезжал вниз. — Хватай его! — скомандовал Звёздочкин и рванул на выход. Порой желание жить бывает куда сильнее усталости. Побрацкий нагнал длинноногого товарища только на следующей лестнице ведущей вниз. Чувствуя как всё вокруг с жутким грохотом трясётся и трескается, Антон лихорадочно восстанавливал в памяти все пути, по которым они взбирались наверх, только в обратном порядке. Эльф никогда не мог похвастаться фотографической памятью, но когда огромный замок стремительно рушится, грозя похоронить тебя под своими обломками на ближайшие три тысячи лет, а с тобой ещё трое — двое дорогих тебе существ, — права на ошибку попросту нет… Меньшее, чего хотел Антон — поддаваться воспоминаниям прошедших суток. Но с каждым заново пережитым моментом на душе становилось всё спокойнее. Казалось, поле забирало все его чувства себе, стоило эльфу только достать их наружу. Он вспомнил, как выбравшись из замка, эльфы едва успели отбежать на нужное расстояние, прежде чем его верхние этажи окончательно рухнули. Вспомнил все те чувства, что ощутил в момент, когда понял, что не только потерявший сознание ледяной король остался под завалами. Тело Олежи навсегда успокоилось там же… Вспомнил он и отчаянный яростный крик, вырвавшийся у него из горла, когда колени коснулись заснеженной земли. Вспомнил Диму, тщетно старающегося сдержать слёзы. Болезненные воспоминания волной нахлынули на Антона и так же быстро ушли. Оставили за собой на душе лишь пустоту и спокойствие. А он стоял посреди пшеничного поля и не мог пошевелиться. Яркой вспышкой в голове пронеслось ещё одно воспоминание. В нем не было ни капли белоснежных тонов и отчаяния. В нём царил уют и полумрак, разгоняемый лишь крохотным огоньком свечи. — Снова ты не спишь. — устало потерев на переносицу, констатировал Антон. Он уже несколько минут наблюдал за задумчивым Олежей, склонившимся над свитками, разбросанными по столу. От неожиданности Олежа вздрогнул, но что-то в этом движении показалось Антону странным. Он будто сделал это специально и, возможно, нехотя. — Почему ты не в кровати, Антон? — человек обеспокоенно нахмурился. — Тебе нужно выспаться. — Какой день подряд я уже высыпаюсь? — Звёздочкин недовольно выгнул бровь. Олежа глубоко вздохнул и кивнул на стул рядом с собой. Не силой же ему гнать товарища в постель? — Раз уж ты здесь, можешь попробовать запомнить карту. — Душнов тепло улыбнулся, а потом вернулся к свиткам. На них действительно были изображены разные места с обозначением. Но на том, что привлек внимание Звёздочкина изображалась карта всех территорий целиком. — Откуда это у тебя? — спросил Антон, восхищённо разглядывая каждый чернильный завиток. — Слава принёс вчера утром. — мягко ответил Душнов, не отрываясь от созерцания всех рек впадающих в озеро Миккел. Ненадолго на кухне воцарилась тишина и уют. Шелестели свитки, и потрескивала догорающая свеча. — Олежа? — примерно спустя полчаса окликнул зельевара эльф. Душнов кивнул, давая понять, что слушает. Одну из карт он перерисовывал в свой блокнот-травник. Завтра утром он должен отдать его сестре, ведь давно уже выучил рецепты наизусть, а Оля каждую законченную тетрадь просила пожертвовать в её коллекцию. Карта окрестностей Фатры — небольшой подарок Олежи для сестры. — Почему у вашей деревни нет названия? Олежа оторвался от своего дела и поднял на друга удивленный взгляд. — Что? — переспросил человек, смотря Звёздочкину прямо в глаза. — В смысле… — протянул Антон. Ему почему-то стало неловко из-за своего вопроса. Вдруг он настолько глуп или личен, что Олегсей просто нахмурится и, ничего не ответив, вернётся к свиткам? Нет, быть не может. — У территорий всех народов есть название: Фатра — город ветра, Райрам — деревня воды, Столь — огненный город, Тролес — деревня троллей, да даже мастера обитают в Лингарде! Почему у вас просто «Деревня земли»? К его облегчению, Олежа не расстроился. Наоборот, прикрыв рот ладошкой, тихо рассмеялся. — Ты забыл о ледяной пустоши. — он шутливо погрозил другу указательным пальцем. — Так что мы не единственные безымянники. Но я сегодня добрый и прощу тебя. Олегсей зевнул и опёрся о спинку стула. Карта в тетради практически закончена, можно и отдохнуть. — Вообще, у нас есть название. — Олежа задумчиво улыбнулся. — Как и у пустоши. Вот только наше официальное «Грир» не используется, потому что все привыкли называть нас по-другому. А имя пустоши забыли даже самые бородатые Земные старики. — Про это тоже вопрос есть, если ты не… — Не против. — кивнув в подтверждение, Душнов не стал дожидаться вопроса. За последние дни он, кажется, начал понимать друга с полуслова, больше и не требовалось. — Люди помнят куда больше остальных существ, ведь и живут дольше. Но, на удивление, ментально мы стареем так же медленно, как и физически. Так что, технически, мы с сестрой ваши ровесники. — Почему же Оля так не хотела выдавать ваш возраст? — Звёздочкин хитро сощурился, наблюдая за тем, как губы Олежи расплываются в улыбке. — Есть у нас в деревне одна бабушка — Нюра. Шьёт она лучше всех. Ещё с детства дедушка приставил Ольку ей в помощницы, а меня на конюшню, что б опыта набирались и не расслаблялись. — Олежа потянулся, наблюдая за пламенем свечи. — Потом у меня, конечно, выявился талант к зельям, а Оля лук из рук не выпускала, и оба эти занятия перестали быть для нас работой. — поддавшись воспоминаниям, Олежа тихо прыснул, его улыбка стала ещё шире. — Так вот, баба Нюра, когда шила, множество историй рассказывала, а сестра верила. Часто там фигурировали цифры и их опасность. Пугала старушка Олю, чтобы ни за что не выдавала чужеземцам возраста своего. Вот и приелось по сей день. Усмехнувшись, Антон вернулся к карте и Олегсей последовал его примеру. Темнота за окном стояла кромешная, а на маленькой кухоньке гостевой хижины горела свеча, и парочка чудаков, разглядывая карты, то и дело перебрасывались короткими фразами или шутками. — Этого поля нет на главной карте. — покосившись на груду свитков с увеличенными изображениями мест общей карты, заявил Антон. — Конечно, — согласился Олегсей, пожимая плечами. — никто ведь не знает, где оно находится. — Как можно нарисовать место, которое никто никогда не видел? — нахмурившись, недоумевал Звёздочкин. — Почему же не видел? Видел. И не раз. — Олежа насмешливо фыркнул. — Это поле из категории мест-кочевников. Самое большое среди них, между прочим. — Не понимаю… — Антон устало потёр переносицу. — Что это значит? — То, что поле каждый раз появляется в новом месте. — заметив выражение лица товарища, Олегсей прыснул. — Да, Тоша, волшебные места и не такое умеют. Говорят, что поле является тому, кто больше всех в нем нуждается. Оно забирает беспокоящие существо чувства и помогают принять ту или иную утрату. — Зачем полю чьи-то плохие чувства? — всё ещё ожидая подвоха, насторожился Звёздочкин. — Начнем с того, что плохих чувств не существует. Но иногда их настолько много, что это мешает идти дальше. — Олегсей положил тетрадь с нарисованной картой засыхать на шкаф. — А вдобавок, эмоции и чувства забирает не поле, а то, что на нём взрастает. Цветы. Чем больше чувств ты готов им отдать, тем выше и быстрее они растут. Каждое растение ответственно за свои чувства, не забывай. С этими словами Душнов оглушительно зевнул и рассказ свой продолжил уже возложив голову на горячее крепкое плечо. — Как ты там говорил? — прошептал Антон, присаживаясь на корточки. Он с интересом наблюдал за цветочками, стремительно растущими к небу. — «Розмарин — память и воспоминания»… — маленькие растения похожие на приятно-пахнущие ёлочки забрали значительную часть земли под ногами эльфа. Остальная же часть была заполнена зелёными кустиками, почему-то напоминающими Звёздочкину петрушку с желтыми цветочками. — «Рута — горе и раскаяние.» Среди этой всей печали эльф разглядел ещё один цветок, совсем не подходящий всеобщей картине. Бутончик из нежных белых лепестков, едва раскрывшись, смотрел вниз. «Подснежник — символ надежды…» К восходу солнца Антон вернулся на опушку. Как и ожидалось, Душнова крепко спала у Побрацкого на груди, а сам он беспокойно дремал, готовый защищать подругу от любых опасностей. Про себя Звёздочкин подметил, что за время путешествия Дима сильно изменился. Оставшись таким же буйным и любознательным, он больше не винил в своих проблемах всех вокруг.Больше не лез из кожи вон, привлекая внимание к своей персоне, как было во время их знакомства в Столи. Ему вполне хватало круга близких. Интересно, сам Антон в этот круг входит? Наверняка, нет. А войдёт ли когда-нибудь вообще? Как жаль, что за всё время проведенное с ним, Антон так и не удосужился узнать Побрацкого получше. Да, они стали чаще разговаривать, даже шутили иногда, но никогда не удерживали диалог долго и не рассказывали о своем прошлом. Впрочем, должно ли это их сейчас волновать? Скоро они вернутся в родной город и… Осознание наконец догнало Звёздочкина. Все четыре кристалла у них. Больше их здесь ничего не держит, они должны возвращаться домой. Их главная цель исполнена и теперь… Антон перевел взгляд на спящих товарищей. Оля казалась такой умиротворённой и спокойной, но стоит ей проснуться… Нет. Они не уйдут сейчас. Не оставят Душнову одну. Может потом, когда всё немного забудется и… — Слишком громко думаешь. — от неожиданности Антон чуть не подскочил. — Почему ты… — Снотворные не действуют на ведьм так же хорошо, как на эльфов. — Оля осторожно выпуталась из объятий Димы и отсела немного подальше. — Буду иметь в виду… — пробормотал Звёздочкин. Он должен сказать что-то, но что? Пустые слова сочувствия не помогут девушке, только сильнее расстроят… На какое-то время на опушке воцарилась тишина, только птицы чирикали на верхних ветках деревьев. Антон ничего не говорил. Молчала и Оля. Оба думали о своём и об одном и том же одновременно. — Через пару часов я отправлюсь обратно в Райрам. — первой нарушила тишину Оля. Следующие слова она произнесла сухо и безнадежно. — Возвращайтесь домой. — Мы не оставим тебя. — покачав головой, твёрдо ответил Антон. — Оставите. — губы Оли растянулись в кривой ухмылке. — Собирались же раньше оставить. Разве что-то изменилось? — Оля. — девушка обернулась на оклик и встретилась взглядом с Димой. Слова им были не нужны. Одни только глаза Побрацкого выражали столько боли и скорби, большего Душновой не требовалось. Про себя Звёздочкин подметил, что многого не замечал раньше. Он так увлекся Олежей, что проглядел момент, когда Дима и Оля стали… Такими важными друг для друга. Они могли общаться переглядками и жестами, не объясняя свои действия словами. Они любили. Они доверяли. Душновы вместе приняли эльфов со всеми их тараканами, а те в ответ неосознанно изменились. Их душевные шрамы затягивались, взамен они собирались отплатить тем же. Вот только Антон не успел… Но у этих двоих впереди ещё столько времени. Пусть им рано или поздно придётся уйти, но разве это не будет того стоить? — Думаю, я должен отдать это тебе. — еле слышно произнёс Побрацкий, выуживая из кармана небольшой свёрток. Он развернул выцветшую оранжевую ткань, и глазам ребят предстал маленький кристаллик болотно-зелёного цвета. На глазах Оли навернулись слезы. Она аккуратно забрала осколок души своего брата из рук мастера и просто уставилась на него. Это было похоже на тот миг, когда брат с сестрой стояли над могилой дедушки, теперь уже наверняка зная, что тот никогда больше не проснется. Одна слеза соскользнула с кончика носа девушки и упала прямо на кристалл. Вдруг что-то внутри него вспыхнуло белым светом. Это длилось лишь мгновение, но несводившей с зелёного камня взгляда Оле и этого было достаточно. Душнова подскочила на ноги, напугав тем самым своих друзей, ожидавших от неё чего угодно, но не такой активности. — Нам нужно идти, сейчас же! — воскликнула девушка бросившись к куче с их вещами. — Что? — Антон нахмурился. — Зачем..? — недоумевал Побрацкий. Оторвавшись от скоростных сборов, девушка развернулась к шокированным друзьям. Глаза её снова сверкали, в них читалась надежда. — Мы ещё можем вернуть его.