Вернуться до первого снега

Утро встретило путешественников назойливыми лучами солнца, пробивающимися сквозь плотно завешенные шторы. Сегодняшний день предвещал быть таким же спокойным, как и вся предыдущая неделя, проведённая в милейшей деревушке, расположенной на небольшой пустоши, прямо посреди древнего леса Тролес. К сожалению, персонально Олежино утро началось с короткого полёта с высоты узенького диванчика, по совместительству — его спального места, длинной в полсекунды. Моментально проснувшись, Душнов тихо выдохнул и поднялся на ноги. Был бы он чуть по-безжалостней — подошёл бы к окну и раздвинул массивные занавески. Это действие, скорее всего, разбудило бы его товарищей и разрушило окончательно сонную атмосферу раннего утра. Однако Олежа этого не сделал. Почему? Кто знает. Может, не хотел с утра пораньше получать в свой адрес порцию отборного мастерско́го мата из уст Побрацкого. Может, не хотел портить сон своей дорогой Олечки, чьи губы во сне расплылись в, до умиления прекрасную, невинную улыбку. А может… В очередной раз рассматривая комнату, успевшую за прошедшую неделю стать такой привычной глазу, взгляд Душнова задерживается на умиротворённом лице раскинувшегося на полу Антона. Заметив его расслабленную позу, Олежа ласково улыбнулся. Парень хорошо помнил, что в самом начале их странствия Звёздочкин почти не спал, а если и приходилось ненадолго прикорнуть, то сон был настолько чутким, что невозможно было пошевелиться рядом, чтобы его не разбудить. Сейчас же руки, не вытянутые вдоль тела, как у оловянного солдатика, расслабленно обнимают скомканное, совсем не нужное огненному эльфу, одеяло. Подумать только… Со дня знакомства Душновых с этими удивительными чужеземцами прошло чуть меньше двух недель, а Олежа уже и не знает, как они с сестрой жили до появления в их жизни весёлого Димы с его нескончаемыми шутками и забавными песенками. Как жили без спокойного, иногда, чересчур самоотверженного храброго Антона, готового в любой момент встать на их защиту от кого бы то ни было. Наверняка было дико скучно… А ведь будет ещё хуже, когда миссия закончится, и ребята вернутся в огненный город Столь, а Душновы вновь займутся зельеварением и охотой… Олежа мотнул головой, прогоняя непрошенные мысли куда подальше. Наверное, он выглядит чертовски странно, стоя посреди комнаты и уже около пяти минут пялясь в одну точку. Зевнув, парень окончательно вышел из оцепенения и побрёл на крохотную кухоньку. Ребята явно будут не против, если при пробуждении на столе их будет ожидать небольшой завтрак в виде свежих блинчиков. Стараясь действовать максимально бесшумно, Душнов принялся за готовку, погружаясь при этом в воспоминания прошедших дней. В первую ночь пребывания в деревне, после посиделок у костра, в домик спать никто не вернулся. Все четверо заснули под утро, когда огонь погас и последние песни были допеты. День прошёл в хлопотах, Олежа, снова в компании Звёздочкина, разбирался с количеством и распределением привезённых им настоек. Оля же с Димой вызвались помочь старому часовщику, так что в домик вся компания вернулась лишь под вечер. В гостевой хижине ребят ожидал неприятный сюрприз. Кроватей оказалось всего две. Не скрашивал положение и небольшой диван, уложить на который представлялось возможным лишь худощавого Олегсея. Поскольку Душнов наотрез отказывался от идеи, что Дима будет спать вместе с Олей, а на одной кровати Антон с Побрацким при всём начисто отсутствующем желании бы не поместились, пришлось на ночь глядя идти к Рауфу. Так на полу в спальне появился приличного размера матрас. Общим голосованием было принято решение, что чести спать на полу удостоится Звёздочкин. Ибо, опять же, Олегсей единственный помещается на диване, Олю на пол никто не положит, это не обсуждается, а Дима… А Дима просто слишком наглый. Под предлогом, что ноги Антона едва ли поместятся на небольшую, специально сделанную под человека, кровать, да и тем более в темноте его — как бы не хотелось — не раздавишь, Побрацкий окончательно решил вопрос. Сам домик, хоть и считался по меркам троллей небольшим, был весьма просторным и простым по интерьеру. Две комнатки: кухня и спальня. В отдельной пристройке — ванная. Если кратко, присутствует всё необходимое и при этом ничего лишнего. Сгружая очередной блин на специальную тарелку, Душнов наконец заметил стоящего в дверном проёме Антона. Карие, отливающие золотом в нежных лучах восходящего солнца глаза, изучающе наблюдали за каждым движением человека. Когда Олежа остановился, Звёздочкин поднял взгляд на лицо улыбающегося друга. Не только Антон изменился за недолгое время их путешествия и не только Олегсей чужие изменения смог уловить. С тихой гордостью Звёздочкин подметил, что пугливый и осторожный Олежа почти перестал бояться чужого присутствия. Не вздрагивал при малейшем шорохе и не прятал пугливо-невинный, по-детски беззащитный взгляд. — Доброе утро. — еле слышно поздоровался Душнов, жестом приглашая вошедшего начать завтрак. Однако Антон за стол садиться не спешил. Медленно, он прошёл через всю кухню и остановился прямо рядом с Душновым, заглядывая в любопытные васильковые глаза. С уст Олежи сорвался тихий смешок, Антон удивлённо приподнял бровь. — След от подушки остался… — прошептал Душнов, едва ощутимо проводя подушечками пальцев по тёплой щеке. Антон в целом выглядел так… По-утреннему что ли? Растрёпанные волосы и спокойный заспанный взгляд не могли не вызвать улыбку. Как бы ни хотелось растянуть это мгновение побольше, Олежа должен был убрать руку с чужого лица. В конце концов, Звёздочкин мог не то подумать и вообще это неприлично… Однако ещё одно мгновение и поверх холодной руки Душнова легла тёплая ладонь, от чего сердце человека забилось быстрее. Так они и стояли посреди небольшой кухни, с неким особым интересом разглядывая и запоминая каждую деталь лица друг друга, до тех пор, пока кровать в соседней комнате не скрипнула и не послышались привычные утренние шорохи. За завтраком ни сонному Димке, ни повеселевшей Оле было невдомёк, какой по-своему особый и личный момент произошёл на этом самом месте какие-то полчаса назад. Не знали они и о том, какими мыслями сейчас наполнены головы их товарищей, и почему всё утро с лиц ребят не сходят задумчивые улыбки. Как бы не хотелось остаться в этой спокойной деревушке на подольше, настало время уходить. Путешествие продолжилось. Зелья сами себя не доставят, кристаллы стихий сами себя не добудут… Идти было на удивление легко, бодрые и отдохнувшие ребята больше не казались такими обречёнными. — Поистине целебное место… — с сожалением произнёс Олегсей, когда компания добралась до опушки Тролеса. — Это твоё «целебное место» не очень-то гостеприимное. — скептически пробурчал Дима. — Я прямо чувствовал, будто в спину кто подталкивает, быстрее прочь гонит… Олежа закатил глаза, а Оля задорно рассмеялась. — А ты в следующий раз лицо по-добродушнее сделай. — девушка пихнула друга локтем в бок и ускорила шаг. Травяные равнины быстро сменились каменистой тропой, идущей вдоль небольшой речки. Насколько же кристально чистой была вода… Каждый камешек, каждая ракушка переливались на солнце яркими отблесками. Исподтишка наблюдая за Антоном, Олежа осознал, что толком то ничего о нем не знал… Не знал даже, за что парней собственно выгнали из города огня. Нет, конечно, было примерное предположение, составленное из оговорок Димы и хмурой реакции Антона на разного рода упоминания его прошлых приключений. Но Душнов не хотел строить теории насчёт его новых друзей. Куда проще же узнать правду от них самих, да? К сожалению, не совсем. Из Антона клещами сло́ва не вытянешь, а недовольное бурчание Побрацкого только настроение всем портило. Звёздочкин не мог не заметить тяжёлый взгляд своего спутника. Не мог просто игнорировать всё то беспокойство, периодически отражающееся на его прекрасном лице. Но что он мог сделать? Лучшим вариантом, наверное, было бы рассказать всё как есть… А с чего вдруг? Разве Олежа является кем-то настолько важным, что за одно только грустное личико нужно выложить ему всю правду про себя? Хотя, он ведь всегда выслушает и точно не осудит… Да какое вообще дело до чужого осуждения? Вот именно, значит и бояться нечего… Исключено — нельзя раскидываться правдой направо и налево. От этих беспрерывных дебатов голова шла кругом. Кто знает, получится у него когда-нибудь перестать так много думать и спорить с собой или нет… А пока лучше подождать. Ни к чему им сейчас спешка. Озеро Миккел предстало перед путниками на закате второго дня пути от древнего леса. Красота этого места завораживала. Особое впечатление такое количество воды произвело на бывших стольцев. Невдалеке послышался тихий свист, почуяв который Олежа немного испуганно заозирался по сторонам. Наконец, Душнов заметил устроившегося на камнях молодого парня. Вне всяческих сомнений, он был очень красив, даже несмотря на полностью белые глаза без зрачков. Немного помедлив, Олежа ответил на приветствие тихим, несмелым свистом. Душнов не был тут с детства и конечно не мог знать нового проводника. Тем не менее, довольно неловко было понимать, что он никак не может скрыть озадаченные нотки в ответном свисте. Однако парня, казалось, это ничуть не задело. На устах заиграла любопытная улыбка. — Кем будешь, дорогой гость? — спросил он на привычном слуху языке, привлекая к себе внимание остальных. — Олегсей Душнов. — осторожно произнёс Олежа, не сводя глаз с заинтересованного парня. — Я торговец, а это мои спутники. Мы не желаем вам зла. — Мне, конечно, очень приятно, но не надейся, что завтра я всё ещё буду помнить твоё имя. — в, казалось бы, пустых глазах заплясали игривые огоньки. — Просто Марк. Я лодочник, господа. Марк плавно соскользнул со своего камня и, раскачиваясь при ходьбе, подошёл к ребятам. — Мы знаем, кто вы. — мягко произнёс он, оценивая взглядом прибывших. — Вода всё видит, всё слышит. Мне было велено встретить вас здесь и как можно быстрее доставить старейшинам… Однако, я всё же полюбопытствую. Где старик? Не уж то ушёл наконец не пенсию, ульва зелёная? — Если вы про Алексея, то нет. — Оля усмехнулась. — Наш торгаш ещё вас переработает. — Не сомневаюсь… — с некой грустью прошептал Марк, а после добавил чуть громче, указывая рукой на доселе не замеченную ребятами лодку. — Прошу на борт, господа. Медленно, будто позволяя подольше насладиться плаванием, лодка двигалась по тихой водной глади. Диме было совсем не по себе. В сгущающейся темноте озеро приобретало зловещий, чёрный оттенок. Того и гляди, из-под воды вынырнет чудовище из древних сказаний, утащит в глубины и поминай как звали. И как только Душновым удавалось оставаться такими спокойными? Оля что-то тихо объясняла, на вид довольно нервному Антону, а Олегсей, прикрыв глаза, казалось, дремал. При таком раскладе Дима быстро заскучал. Может, стоило с кем-нибудь заговорить? С этим лодочником, например. Интересно, он действительно слепой? В прочем, это было бы не удивительно, ведь в такой то темноте никакое зрение не поможет… — У меня отличное зрение. — Марк снисходительно улыбнулся. — И нет, мысли я не читаю. Побрацкий почувствовал себя максимально неловко, теперь этот парень казался ему ещё более жутким, чем прежде. Олежа приоткрыл один глаз и неодобрительно покачал головой, но в слух ничего не сказал. Поскольку Дима совсем не спец в понимании намёков, а инстинкты самосохранения ампутированы у него чуть ли не на корню, действие Душнова его не остановило. — А как тогда..? — Вы, люди, слишком предсказуемы. — Марк надменно улыбнулся. — Так я и не человек! Я… — Не важно… — пропел парень, не желая слушать возражения эльфа. Подобного рода наглость немного раздражала, но любопытство всё же было сильнее. Немного помолчав, Побрацкий вновь вернулся к начальной теме. — Но разве это возможно? В смысле, зрачков же нет и… — У всех носителей стихии воды глаза без зрачков. — тоном терпеливого родителя, пытающегося объяснить ребёнку что-то абсолютно элементарное, разъяснил лодочник. — А цвет… Цвет зависит от окружающей среды. — И что это значит? — не совсем удовлетворённый ответом, допытывал Дима. — Узнаешь. — загадочно произнёс Марк и больше не произнёс ни слова, несмотря на все попытки Побрацкого его разговорить. Олежа не знал, сколько прошло времени, когда до его слуха донёсся встревоженный шёпот Антона. — Это озеро бесконечное… — горячее дыхание обожгло шею Олежи. — В-вовсе нет… — с небольшой запинкой возразил Душнов. — Оно только кажется бесконечным в темноте. Для жителей Воды мы сейчас просто очень медленно движемся, само озеро ведь размер не поменяло. Эти чары лежат на Миккел ещё с… С незапамятных времён. А днём, оно вполне себе обычного размера. — Хочешь сказать, что приди мы чуть раньше… — Добрались бы за четверть часа. — Душнов утвердительно кивнул. — Не беспокойся так, нам недолго осталось. Лучше подумай, какими уговорами будем доставать кристалл воды… Что ответить Антон не нашёлся, поэтому, как и советовал Олегсей, погрузился в раздумья. В конце концов, ребята сами не заметили, как заснули. Усталость ли это или какое-то специальное заклинание… Остаётся только гадать. Разбудил Олегсея звук, подобный звону разбивающейся тарелки. Душнов тут же подскочил на ноги и завертел головой в разные стороны. К счастью, его товарищи находились рядом с ним. Причём каждый лежал на своей кровати, имевшей довольно странный вид… Ибо была она прикреплена прочными тросами к потолку, тем самым находясь в воздухе. Первой ассоциацией, связанной с этим чудо-творением, были качели. Огромные, удобные мягкие качели… Так же, кроме тех кроватечелей, на которых мирно спали ребята, Олежа заметил ещё три, идеально заправленные, пустующие. По всей видимости они находились в гостевом домике деревни воды — Райрам. Наконец, вспомнив, что, собственно, его разбудило, парень обнаружил дверной проём, завешенный, на вид, довольно плотной тканью. Легко отодвинув занавес, Олежа ступил на, застеленный мягким ковром, пол кухни. За стоящим посреди просторного помещения столом сидели двое райрамцев. Парни о чём то спорили, но, заметив Душнова, тут же замолчали и, не моргая, уставились на парня своими жутковато белыми глазами. Олежа же, в свою очередь, смог получше разглядеть их: Один высокий, совершенно невозмутимый и до странного бледный. Единственное, что выделялось на фоне белоснежной кожи — причудливый узор традиционной Водной татуировки. Кажется, у него было что-то похожее на альбинизм… Когда-то Олегсей увлекался этой темой, пытаясь разобраться, может ли это как-то пригодится в будущем. Но, учитывая, что ни одного альбиноса за всю свою жизнь он ни разу не встречал… Похоже, может. Вот только, что теперь со знаниями то этими делать? Второй же отличался разительно. Смуглый, вернее, загорелый до темна, он был совсем не высокого роста. Интересно, а Дима ниже его? Вполне может быть… Что ж, роскошным усам, благодаря которым парень получал смешное сходство с речным сомом, Побрацкий точно позавидует. Вот только, даже усы не смогли скрыть торжествующую улыбку, растянувшуюся на его лице, когда Душнов встретился с ним глазами. С победным видом усач развернулся к своему товарищу. Тот, в свою очередь, скривил губы в лёгком раздражении, после, снова устремил взгляд к гостю. Из уст альбиноса послышался тихий приветственный свист. С небольшим запозданием, в силу полусонного состояния, Олегсей поспешил ответить. Теперь настала пора альбиноса улыбаться, тем временем как усач тихо выругался. — Один-один. — недовольно произнёс он. Олежа подметил, что парень имел довольно интересный акцент. — Верно. — голос второго звучал мягко, но довольно. Скорее всего не специально, он тянул гласные. — А что… Собственно, происходит? — решился спросить Душнов, снова ощутив на себе изучающие взгляды незнакомцев. — Мы поспорили. — пожав плечами, ответил усач. — На то, кто из вас быстрее проснётся. — И поздороваться ли он. — закончил блондин. — Так уж вышло, что у нас ничья. — Ясно… — протянул Душнов, отводя взгляд. Тут на его плечо легла чья-то рука. Совсем не тяжёлая — женская. — Оля? — удивлённо спросил Олегсей поворачивая голову. — Почти! — девушка звонко рассмеялась. — Юля. Олежа с осторожностью пожал протянутую руку, удивлённо рассматривая длинные уши собеседницы. Их сочетание с яркими, красно-малиновыми волосами оказывали весьма однозначное впечатление. Сомнений быть не могло, Юля — огненный эльф. Пробежавшись взглядом по шокированному лицу Олежи, девушка вернула своё внимание парням. — Почему я узнаю о наших гостях только спустя чёртовых пять часов? — Тебя ещё разбуди попробуй… — недовольно пробурчал смуглый. — Уж постарались бы. — девушка закатила глаза, а после вновь повернулась к Олегсею. — Не обращай внимания, им пришлось следить за вами полночи. Не выспавшийся Гоги, это усатое бурчание на весь день, Слава — молчаливое осуждение. Вы же, я надеюсь, уже представились? Ни Гоги, ни Слава так и не смогли утихомирить любопытную девушку. Юля всё выпытывала про компанию юного торговца и куда вообще Алексей подевался. Оказалось, что эта троица — ответственные за гостей деревни Райрам. В особенности за торговцев, по понятным причинам. — То есть, вы хотите сказать, что в компании из четырех персон: один человек, ведьма и два эльфа? — Юля окинула собравшихся за столом недоверчивым взглядом. — Ведьма — моя сестра. — начал Олежа, устало потирая переносицу. Ему было достаточно неловко находиться в этой компании, он с трудом сохранял вид невозмутимого спокойствия. — А эти двое… Там долгая история. — Ну так мы никуда и не торопимся. — подперев подбородок ладонями, эльфийка бросила быстрый взгляд на стоящий возле горшка с гортензией будильник. — Без четверти восемь. Если не тянуть, можно успеть закончить до пробуждения твоих друзей. Поняв, что выбора ему не оставили, Олежа вздохнул и начал свой рассказ. Юля казалась, на удивление, весьма внимательным слушателем. Но её молчаливое спокойствие длилось ровно до тех пор, пока Душнов не обронил между делом фамилию Димы. — Стой, стой, стой! — перебив Олегсея на полуслове, девушка привстала из-за стола, — Побрацкий? Димон-шашлык? — Вы знакомы..? — неуверенно спросил Олежа, сьёжившись под пристальным взглядами сирен. Проигнорировав его слова, Юля подскочила из-за стола и, не церемонясь, отодвинула занавеску, проникая в гостевую комнату. За стенкой послышалась возня, а вскоре на кухню, буквально, был выпнут Побрацкий, спросонья совершенно не понимающий, что происходит. Следом за Юлей в комнате очутились настороженный, в любой момент готовый защитить товарищей от, какой бы то ни было, угрозы, Антон, и встревоженная, взлохмаченная после сна Оля. Теперь уже кухня не казалась такой огромной, семи особ для неё было явно многовато. Хорошенько проморгавшись, Дима наконец сфокусировал взгляд на девушке. — Юля..? Живая! — воскликнул Побрацкий, когда его отпустили из костекрушительных объятий. — То же самое тебе могу сказать. — Юля взъерошила и без того непослушные волосы Димы, под неодобрительным взглядом младшей Душновой. — Дошлялся таки по митингам своим, да? — Что вообще происходит? — не дав Побрацкому ответить, в разговор вклинилась Оля. — Кто вы такие? И вообще, что ты — огненный эльф — она указала на довольно удивлённую Юлю — делаешь в деревне воды? — Я сбежала три года назад. — рыжая оценивающе прищурилась. — Не очень-то вежливо с вашей стороны, мисс ведьма, влезать в чужой разговор, да ещё и с таким тоном. Оля поджала губу, видимо сожалея о своём несдержанном поведении. — Извини. — тихо пробормотала она, смотря прямо в глаза Юле. — Я подумаю. — насмешливо ответила Юля, а после добродушно улыбнулась. — И всё же, я бы хотела узнать ваши имена. Антон и Оля коротко представились, по всей видимости чувствуя себя сейчас не многим лучше Олежи. — А я тебя помню! — вдруг воскликнула рыжая, внимательно вглядываясь в лицо Звёздочкина. — Ты же этот… — она защёлкала пальцами, видимо пытаясь что-то вспомнить. — У нас же лекции совместные были по… Нет, не вспомню. — Старость не радость? — язвительно выдал Гоги, после чего получил, вполне заслуженный, по мнению Оли, подзатыльник. В целом, эльфийка вызывала у неё смешанные эмоции. Общим голосованием было принято решение, не вести переговоры на голодный желудок. Готовить вызвался Олежа и, к удивлению местных, Гоги. — Неужели ты умеешь готовить что-то кроме яичницы? — недоверчиво усмехнулась Юля, забавно поиграв бровями. В ответ девушка удостоилась неприличного жеста, брошенного через плечо. На самом деле, Гоги оказался неплохим поваром, а Олежа под его руководством смог состряпать блюдо, о существовании которого раньше и не подозревал. — И всё же… — Начала Юля, видимо заскучав, после того, как расправилась со своей порцией. — Чего вам здесь надо? — В каком смысле? — Олежа удивлённо вскинул брови. — Да не вам. — отмахнулась девушка, прожигая взглядом остальных эльфов. — Ни за что не поверю, что вы решили провести совсем незнакомых вам торговцев просто по доброте душевной. Эльфы помогают лишь из корысти. — уверено заявила она. — Разве ты сама не эльф? — Оля недовольно нахмурилась. — Уже нет. Точнее, не совсем. — Юля самодовольно улыбнулась, а после продемонстрировала присутствующим свои руки. Между пальцами растянулись перепонки. — Наверное, теперь я достойна чести, считать себя наполовину сиреной… Думаю, ты и сама знакома с метаморфозами, происходящими с живущими не на своей стихийной территории. — С чего ты взяла? — Да так… Интуиция. — бывшая жительница Столи торжествующе улыбнулась — Какая говоришь у вас с братом разница в возрасте? — Шесть лет… — почти прошептала Оля. — О чём я и говорю. — с видом знающего человека, Юля покивала головой. — Поскольку вы не отличаетесь так разительно, делаем вывод, что энергия деревни земли делает своё дело. — Ничего не понимаю… — признался Дима, переводя взгляд с одной девушки на другую. — Что за энергия? При чём тут их возраст? Юля с Олей переглянулись. Когда Душнова покачала головой, первая звонко рассмеялась. — Шашлык, ты вообще в курсе, сколько лет твоим спутникам? — отсмеявшись протянула она. — Ну… — парень замялся. — Олеже на вид лет двадцать. — видимо не желая рисковать, называя возраст Душновой, сказал Побрацкий. — Максимум двадцать три, больше точно не дам. — На вид да, а на деле? — взгляды всех собравшихся уставились на несчастного человека. — Сорок шесть. — немного помедлив ответил Олегсей, не отводя глаз от тарелки. В то время, как выражение лица Антона осталось почти не читаемым, у Побрацкого буквально отвисла челюсть. — Сколько?! — взвизгнул Дима, переводя взгляд то на брата, то на сестру. — Это же получается, что… — Люди стареют в два раза медленнее, верно? — не дав товарищу закончить, высказал свою догадку Антон. — Как оказалось, не только люди. — Олежа неловко улыбнулся. — Все, кто хоть как-то связан со стихией земли. — Хотелось бы мне также… — мечтательно потянула Юля, — Но боюсь, со своими ластами, далёко не дошлёпаю. — Дорожайшая Юлия, тебе не о чём беспокоиться. — всё ещё не совсем отойдя от шока произнёс Дима. — У тебя до увядания есть ещё парочка лет. — Пошёл ты. — девушка закатила глаза. — В любом случае, вернёмся к нашим баранам. Колитесь: зачем пожаловали? — скрещивая руки на груди, потребовала она. До этого не особо интересующиеся разговором, сирены навострили свои широкие, перепончатые уши. Видимо решив, что лучшей возможности может не представиться, Антон вкратце пересказал последние события. С каждым его новым словом, рыжеволосая девушка становилась всё угрюмее и угрюмее. — Так и думала. — Юля прервала Звёздочкина на полуслове. Тон её был настолько холодным, что, совсем не привыкшие к такому, Гоги и Слава поёжились. — Вы хотите вернуться… Позволь поинтересоваться… Зачем? — У меня остались незавершённые дела. — твёрдо произнёс Антон, ничуть не удивляясь перемене в тоне его собеседницы. — Незавершённые дела?! — воскликнула Юля подскакивая на ноги. — Дорогие брюки и рубашки с галстуками — вот твои дела! Понятия не имею, кому ты перешёл дорогу, но более чем уверена, такой как ты не способен на жизнь без роскоши. — Ты не понимаешь! — прорычал Звёздочкин, подобно девушка поднимать из-за стола. — О, поверь! Понимаю прекрасно. А ещё я понимаю, что без моей помощи, кристалла воды вам не видать как своих длиннющих ушей. — губы Юли растянулись в кривой ухмылке, — И как ты понял, помогать я вам — какая жалость —не собираюсь. После этих слов запас казалось нескончаемого терпения Звёздочкина иссяк насовсем. Не сказав больше ни слова, Антон стрелой вылетел из комнаты, ибо знал, ещё минута-другая, и он кого-нибудь придушит. Не успев сообразить, что творит, Олежа бросился на улицу следом за другом. Отчаянное «Олежа, стой!» прошёптаное его сестрой тяжёлой тенью повисло в воздухе. — Юля, послушай. — наконец вмешался Дима. — Антон тот ещё мудак, но ты реально не знаешь всю ситуацию и… — И? — нетерпеливо произнесла девушка, с разочарованием смотря Диме прямо в глаза. — Побрацкий, от тебя я такого не ожидала… Ты же вырос в этом чёртовом городе! Ты прекрасно знаешь, что и как там работает! Бог мой, да ты должен быть последним эльфом, который бы желал туда вернуться… — Там осталась моя семья. — твёрдо, с каким-то даже вызовом, произнёс парень. — Я не могу их оставить. — Я тебя умоляю… — голос Юли стал немного спокойнее, по всей видимости слова бывшего лучшего друга немного урезонили её пыл. — Да они… Да им давно уже мозги промыли, пока ты тут… Пойми, после того, что им наговорили, тебя даже на порог не пустят. Ты должен благодарить судьбу, за то, что сбежал из этого места! — Я не могу… — Побрацкий покачал головой. — Не могу просто исчезнуть, даже не попрощавшись толком. Юля было открыла рот, что бы сказать что-то ещё, но, видимо передумав, лишь скривилась и тоже скрылась на улице, бросив на последок короткое: «буду к ужину» — адресованное, по всей видимости, её друзьям. Далее произошло неожиданное, догонять рыжеволосую бросилась Оля. — Юля, подожди! — эльфийка была схвачена за руку именно в тот момент, когда собиралась прыгнуть с шаткого мостика и рыбкой скрыться под водой. — Пусти! — прорычал девушка пытаясь высвободиться. — Выслушай, ладно? — искренность невинных глаз Юля, наверное, запомнила навсегда. — Клянусь, после я отпущу и больше никогда не помешаю. Немного поразмыслив, девушка вздохнула и успокоилась окончательно. Покосившись на дверной проём, она снова нахмурилась, а потом свободной рукой соврала с шеи кулон с голубым камнем. Высвободив из ослабших пальцев своё запястье, девушка быстро надела украшение на хрупкую шею ничего не понимающей Оли, поверх её собственной цепочки с фиолетовой подвеской. — Выслушаю. — Юля осторожно взяла руки девушки в свои, а после взглянула в глаза, пытаясь понять, может ли они довериться ей. — Но не здесь. Всплеск. Мгновение и обе девушки скрылись под водой. На то, чтобы отыскать Антона, Олеже, по ощущениям, потребовалась целая вечность. Деревня Райрам представляла собой насколько десятков домов, построенных прямо на воде, соединённых между собой узкими деревянными мостиками. Распорядок дня тут, похоже, отличался так же сильно, как и способ постройки зданий. Если в восемь утра в деревне Земли на улочках всегда можно встретить людей, то тут ни на одом переулке Олегсей не застал ни души. Все эти деревянные тропинки с непривычки казались настоящим лабиринтом, не имеющим конца. А ведь Душновы тут уже были… Давно правда, но были. Каково же было на совершенно незнакомой местности Звёздочкину… Лодочная пристань казалась такой безмятежной. То ли из-за тихо бьющихся о борта лодок волн и полной тишины, то ли из-за силуэта Антона, сгорбившись сидящего на самом краю. — Искупаться решил? — шутливо спросил Олежа, подходя ближе. Он отчётливо заметил, как вздрогнул Антон, услышав его голос, но предпочёл не комментировать это. Звёздочкин не ответил ничего, пустым взглядом буравя водную гладь. Немного постояв, Олежа опустился на дощатый пол рядом с ним. Свой взгляд Душнов устремил вдаль, туда, где за утренним туманом едва виднелся противоположный берег. Отсюда темнота елового леса казалась по-настоящему непроглядной. Антон всё ждал, что парень заговорит, но Олегсей начинать диалог не спешил. И, как ни странно, Звёздочкин был ему за это благодарен. Наконец, не выдержав тишины, эльф повернул голову к Олегсею и замер. Глаза Душнова выражали настоящее спокойствие и надёжность. В них не было ни скрытой обиды, ни безмолвного укора. Только молчаливое понимание и поддержка. Показывая, что готов выслушать что угодно, Олежа ободряюще кивнул. Глубокий вздох, глубокий выдох и Антон начал свой рассказ. — Дима часто упоминал при вас митинги, и я думаю, ты понял, что они сыграли важную роль для нас обоих. Огненный город ведь неспроста называют самым развитым, знаешь? Огромные здания, свет, появляющийся по щелчку пальцев, повозки, ездящие сами по себе — лишь малая часть того, что вмещает в себя Столь. — в голосе проскользнула некоторая доля сожаления, но, быстро от неё отмахнувшись, Звёздочкин продолжил. — Однако оно всё держится на энергии, а энергия, сам понимаешь, из ниоткуда не появляется. Появляется она из эльфов. То есть… Это-то оно ясно, но шутка в том, что выбора у тебя как такового нет. Если тебе не повезло родиться в Столи, ты уже обречён на смерть в районе пятидесяти лет от полного истощения. — будто предрекая безмолвный вопрос, отразившийся в голубых глазах, парень добавил, — Да-да, россказни о том, что эльфы не старея живут веками — всего лишь сказки. По крайней мере, в наше время точно… Антон ненадолго замолчал, думая о чём лучше рассказать. В итоге выбор его пал на самое начало. — Для меня всё началось, когда в город прибыли торговцы из Фатры… Большинство эльфов ненавидят понедельники, а я, не то чтобы был исключением и яро обожал всё, связанное с началом недели — скорее относился к этому дню нейтрально. Как и ко всему остальному в принципе. Светит солнце? Нормально. Не светит? Приемлемо. Отец забил забыл про семейный ужин? Бывает. Абсолютное равнодушие ко всему, что меня окружает, поселилось в моём сознании лет так с семнадцати. Примерно тогда, когда отец, не скрываясь, заявил о том, что его сын — самое большое разочарование в его жизни. В тот момент я почувствовал ровным счётом ничего, тогда же и осознал, что так и должно быть. Мысль о том, что я окончательно и бесповоротно становлюсь похожим на отца всё так же не вызывала никаких эмоций. Может не так уж он и не прав? Действительно проще жить, скрывая постоянную отстранённость за натянутой, вежливой улыбкой. Вот только бессонница не отпускает уже… Нет, не вспомню. Одним словом давно. Недавно в город прибыли торговцы из города Ветра, может стоит прогуляться до площади? Всё лучше, чем провести остаток дня дома, уставившись в идеально-белый потолок своей комнаты… Только я поднялся с кровати и собирался было взглянуть на своё отражение в зеркале, висящем на дверце платяного шкафа, как в окно влетела искринка — самый комфортный способ связи друг с другом на расстоянии. Представить тяжело, что бы я делал, не окажись её у меня под рукой в нужный момент… Кто мог послать мне сообщение в такое время? Хотя, наверное, нет смысла гадать, легче же просто коснуться послания… — Антон, ты заставил меня ждать. Ну конечно. Отец. Кто же ещё? И как всегда с обвинением в тоне, день за днём ничего не меняется. — Не более двадцати секунд, отец. — равнодушно ответил я, возвращаясь к зеркалу. — Что-то случилось? — Да. Я забыл на кухонном столе свои часы, а нужны они мне. Срочно. Речь шла о древних песочных часах — самой настоящей семейной реликвии. Правда, таких реликвий у нас хоть жопой жуй, простите, конечно, за мой лексикон, но да ладно. Видимо происходит что-то действительно серьёзное, если отец решил явить миру этот пылесборник… Говоря о семейных реликвиях. Одна из них, только заприметив, что я поднялся наконец со своего ложа, тут же подскочила ко мне и начала тереться головой о мои ноги. Не получив ответной ласки, зверёк, с недовольным вскриком, больно клюнул меня в колено. — Дурацкая птица… — прошипел я, ногой пытаясь отогнать от себя второе главное разочарование отца — мелкого грифона, способного поднять в воздух разве что собственную тушку. Грифоны всегда считались символом нашего рода. На своё совершеннолетие каждый в этой семье получал яйцо потрясающего создания. Большая честь — вырастить громадное, горделивое, величественное животное, под стать его обладателю. Вот только со мной промашка вышла… Сколько времени прошло, а это чудовище всё не растёт и не растёт… Ещё и цвет — не классический рыжий или бурый с белым, а странный какой-то: чёрные перья с лёгким зелёным отблеском, голубые глаза. Отец говорил, что с таким домашним питомцем людям в глаза смотреть стыдно, но мне по прежнему нет до этого ровным счётом никакого дела… Кстати об отце. — Замечательно, можешь отправить часы с Летуном. — в его голосе не было и капли тепла, лишь прежний холод и раздражение. — Смешная шутка, отец. — всё так же, без тени эмоций, ответил я, хотя прекрасно знал, что чувство юмора у него ампутировано ещё на стадии развития. — Летун по комнате с трудом перемещается, что уж там говорить о перевозках чего-то на другой конец города… — Значит ты самолично доставишь мне их на работу. — тоном не терпящим возражений потребовал мой «горячо любимый» папа. — Вообще, у меня уже были планы и… — Замечательно, доставишь часы и вернёшься к своим планам. Я хотел было что-то ответить, но искринка, коротко звякнув, сверкнула и сжалась обратно в небольшую сферу. Это означало, что разговор окончен. Чёрт с ним. От меня не убудет, если отнесу ему эту чёртову побрякушку… Поглощённый мыслями, я и не заметил, как ноги сами принесли меня к месту работы отца. Набрав в груди побольше воздуха, я шагнул внутрь. Здание как всегда казалось похожим на муравейник: шумно, людно, всюду снуют спешащие эльфы, ничуть не отличаясь от тех же самых муравьев. Это сравнение даже немного позабавило меня. Добредя до рабочей зоны отца, я коротко постучал и, не дожидаясь ответа, отпер дверь. С прошлого моего визита почти ничего не изменилось, разве что накрытая серой тканью груда не пойми чего сразу бросилась в глаза. — Добрый день. — я коротко поздоровался с заместителем отца, по совместительству — его лучшим и единственным другом. Романов приподнял свою, почему-то дымящуюся, кружку в приветственном жесте и снисходительно кивнул. — Здравствуй, Антон. — без тени улыбки на лице поприветствовал меня отец. Почему-то возникло резкое желание что-нибудь или кого-нибудь ударить… Вместо этого я молча выложил на его рабочий стол ту самую безделушку, из-за которой пришлось, вместо положенного отдыха, тащиться на другой конец Столи. А в благодарность получил лишь пренебрежительный кивок и сухое: — Буду поздно. Но мне было как-то… Всё равно. А вот накрытое покрывалом «нечто», портящее идеальный вид помещения, всё не давало покоя. — Что это? — с самым безучастным видом спросил я, мотнув головой в сторону объекта. — Ты разве не опаздывал ни на какие «планы»? — раздражённо заметил отец. Он явно не был рад, моему любопытству. — Ладно тебе, старик! — Романов, поставив чашку на стол, стянул покрывало. Моим глазам предстало несколько стопок книг в ярких, пестрящих оттенками фиолетового, обложках. — Конфисковали у Фатрцев сегодня. Представь себе, руководство по пользованию магией! Во дела! — Романов! — рявкнул отец, взглядом давая болтливому коллеге понять, что он сказал лишнего. Мужчина на молчаливый упрёк лишь цокнул языком и пожал плечами. — Прости, Тоха, мы сейчас на обед уходим, пожалуй, тебе действительно пора… В тот момент моё сердце забилось быстрее, прислушавшись к себе, я понял, что в первые за долгое время чувствую. Чувствую интерес. И я точно не могу это упустить. Собрав в кулак все свои актёрские способности, я схватился за голову, изображая очередной приступ резкой боли. — Антон! — отец подскочил ко мне, когда я пошатнулся и сделал шаг назад. Но он не успел. Будто не удержав равновесие, я наткнулся спиной на стол и, с грохотом развернув его, упал на пол. Да, актёр из меня посредственный, но отец поверил, ведь подобные приступы — частое явление. Увидев меня на улице, довольно сложно представить, что иммунитет у меня слабее, чем у собственной матери-домохозяйки, почти никогда не бывающей на свежем воздухе. Резкая головная боль — меньшее, что со мной может произойти. Когда первый испуг отца прошёл, он впал в настоящую ярость. Понял, что добрая половина конфискованных книг оказалась на полу. — Сейчас мы идём на перерыв, — медленно и чётко, чуть ли не по слогам, произнёс он, — А когда вернёмся, здесь будет идеальный порядок. Всё понятно, сынок? — Да, отец. — сквозь зубы прошипел я, рассматривая стакан с водой, заботливо вручённый мне Романовым. Понимая, что спорить со старшим Звёздочкиным бесполезно, он похлопал меня по плечу и вышел вслед за ним. Как только дверь закрылась, я подскочил на ноги. Ушибленная спина тут же дала о себе знать, но тогда это было последнее, что меня волновало. Наскоро соорудив из книг что-то подобное на кривую пирамиду, незаметно затолкал одну из них в свою сумку. В конце концов, никто даже не заметит, если пропадёт один экземпляр… Звёздочкин наконец замолчал. Очевидно рассказ ещё не закончен, но для Олежи информации уже было достаточно. — Тогда я и узнал о потере энергии. Эгоистичный был, надеялся, что, если остановлю всё это, верну затраченную энергию и перестану быть позором семьи… — Антон вздохнул и встретился взглядом с другом. В глазах отражалось сожаление и некоторая печаль. — Так значит, это ты организовывал те… — Да. Та неделя, когда я читал и перечитывал Фатрскую книгу, была самой эмоциональной за последние несколько лет. Потом чувства снова пропали, строки больше не оказывали нужного действия, а в голове давно уже поселился план… Потребовалось больше года, что бы меня начали воспринимать всерьёз, но потом, стоя во главе огромной толпы, желающей перемен… Это чувство ни с чем не спутать, никогда не забыть. — на губах Антона застыла лёгкая улыбка. — Примерно в то время я перестал чувствовать совсем, но эти моменты… — И ты никогда не хотел отступить? — тихий голос Душнова привёл Антона в сознание, вырывая из старых воспоминаний о бушующем народе, который он медленно, но верно всё за собой и возвращая в спокойное осеннее утро. До слуха донёсся звук бьющихся о борта лодок волн и далёкое пение соловья. Той самой волной, ощущение реальности накрыло юного эльфа. Ещё пришло осознание, что его впервые в жизни не только слушают, но и слышат. Ни с кем, ни с отцом, ни с матерью, ни, упаси господь, с другими эльфами Звёздочкин не был так откровенен, а его слова никогда не воспринимались в серьёз. А самое главное — в его душе не было никаких противоречащих голосков, обычно спорящих о правильности его действий. Неужели они покинули его насовсем, как только он рассказал близкому человеку о том, что его беспокоит? Близкому человеку… Мысль приятным уколом отдалась в сердце и Звёздочкин наконец вспомнил, что этот самый «близкий человек», внимательно вглядываясь в его лицо, всё ещё ждёт ответа. — Я пробовал… Много раз пробовал. — Антон пожал плечами, к тем воспоминаниям уж точно возвращаться не хотелось, но, если уж начал… — Были моменты, когда получив ранение, едва ли совместимое с жизнью, я клялся себе, что это была последняя капля, что больше никогда… И всё равно шёл дальше. Когда Звёздочкин вновь остановился, Олежа, не удержавшись, заправил упавшую на лицо Антона прядь за длинное острое ухо. Словив на себе непонимающий взгляд, Душнов ласково улыбнулся, мысленно успев проклясть самого себя раз пятнадцать. Хотя Антон выглядел скорее растерянным, чем сердитым. — Ты не думал, что чувства, которые ты получал, стали твоей зависимостью? — осторожно спросил Олегсей. — Думал. — признался Антон и сам поразился своей честности. — Пожалуй, хватит врать самому себе. Я продолжал выступления не только из-за народа, которому так старательно пытался открыть глаза. Наверное, я был настолько опьянён получаемыми эмоциями, что, в конце концов, посчитав себя неуязвимым, оступился… А самое противное: из-за моей глупости пострадал не я один. — Дима пытался тебе помочь? — неожиданно дошло до Олежи. Он живо представил как Побрацкий уводит погоню подальше от героя но всё равно оба заходят в тупик и… Наверняка они были знакомы и до того злополучного дня. Конечно, Побрацкий вряд-ли в полной мере осознавал, на что шёл, и тем не менее, он ни за что бы не стал винить в собственном провале своего героя… Только если этот герой не оказался бы тем, кого в обычной жизни парень на дух не переносил. — Он имеет полное право меня ненавидеть. — Антон вздохнул и снова устремил свой взгляд в никуда. — К твоему сведению, он не ненавидит тебя. — как бы между делом сказал Олежа поближе передвигаясь к другу. — Что? — на лице Антон читалось сомнение. — Поговори с ним. — чётко произнёс Олегсей, не сводя взгляда с янтарных глаз. — Это бессмысленно. Он не простит эльфа из-за которого потерял семью и дом. — Звёздочкин устало улыбнулся. Поймав себя на том, что, затаив дыхание, рассматривает эту улыбку Олегсей понял, что самолично вырыл себе могилу. Осталось только в неё лечь. — Ничего он не потерял. — твёрдо заявил Олежа и, собравшись, продолжил. — Вы вернётесь домой, чего бы это нам ни стоило. Обещаю. Покачав головой, эльф собирался было сказать что-то, но Олежа, чувствующий, что не способен больше обсуждать тему возвращения его новых друзей в Столь, выпалил первое что пришло на ум. — Как твоя голова? — заметив удивлённый взгляд, Душнов поспешил пояснить, — Ты говорил о приступах головной боли. У меня есть неплохие обезболивающие и исцеляющие настойки. Правда, если боль хроническая, исцеляющие мало чем могут помочь, но попытаться-то всё равно можно. Как часто это происходит в последнее время? Антон задумался. — Как странно… Я и не помню уже когда… А нет, погоди! — хлопнув себя по лбу воскликнул он. — Последний раз это происходило, когда мы покидали Столь. На протяжении трёх дней меня не отпускало, боль была просто адской. А сейчас… Тишина. Услышав это в голове Душнова родилась сумасшедшая идея. — Книга! Там упоминались какие-нибудь огненные заклинания? — Да, но к чему ты..? — Ни за что не поверю, что ты ни одно из них не пробовал. — широко улыбаясь, заявил Душнов, а после, опомнившись, немного сконфуженно добавил. — Должно же быть хоть что-то? Звёздочкин нахмурился, всё ещё не понимая, чего от него хочет Олежа и вообще при чём тут головная боль? — Да, пробовал, но ничего у меня не вышло… — на это заявление Олежа склонился немного вперёд, его взгляд говорил что-то типо «так уж и ничего?». — Максимум, что я смог сделать — крохотный огонёк на кончике пальца. — Ну-ка, ну-ка! — потребовал Олегсей, беря Антона за запястья. Немного смутившийся от такой непосредственной близости, не вызвавшей у него никакого отвращения, Антон не сразу понял, чего от него вообще хотят. После, сообразив, что нужно делать, он зажмурился и… — Воу! — воскликнул Душнов и Звёздочкин почувствовал, что парень тут же отпустил его руки. — Если под словом «крохотный» ты подразумеваешь это… Звёздочкин распахнул глаза и застыл от удивления. Языки пламени будто стекали по его руке, останавливаясь где-то в районе локтя. Зрелище невероятное, особенно учитывая то, что огонь совсем не обжигал, не причинял никакой боли. Но стоило Антону немного рассредоточиться и первое же дуновение ветерка затушило только-только разбушевавшееся пламя. — Потрясающе… — прошептал эльф, не сводя взгляда со свой руки. Из оцепенения его вывел звук поначалу тихих, постепенно становящихся громче, хлопков. Широко улыбаясь, Олежа хлопал в ладоши, подобно ребёнку, увидевшему невероятный фокус. «Потрясающе» Про себя повторил Антон, но уже имея в виду не собственный трюк, а счастливую, полную гордости за него улыбку Душнова. Как бы он хотел видеть её постоянно… — Поздравляю с первым совершённым волшебством. — с некой непередаваемой нежностью в голосе прошептал Олегсей. — Но как..? — «Энергия из ниоткуда не появляется», да? — казалось, шире улыбаться просто невозможно, но, похоже, Олежа сегодня собирался доказать, что невозможного не существует. — Но и в никуда она тоже не девается. Ты сказал, что головная боль прошла, когда ты покинул огненную территорию и я подумал, что… В общем, чем дольше ты находишься за пределами Столи, тем больше возвращается к тебе энергии, тем больше у тебя шансов прожить долгую и счастливую жизнь! — последние слова Душнов специально выделил лёгким нажимом, но Звёздочкин так и не понял, что он имел в виду. — Ты гений, Олежа! — с этими словами Антон сгрёб Душнова в радостные объятия. Конечно, позже он осознал, что сделал, но это было уже тогда, когда уши Олегсея покраснели до оттенка варёного рака. — Чёрт, прости, я… В ответ на это Олежа лишь сильнее прижался к широкой надеждой груди. Откуда-то сверху послышался добрый смешок. — Ты первый начал. — отстраняясь, пробурчал Олежа. Ответом ему была очаровательная улыбка, не проникнуться которой оказалось просто невозможно. Звёздочкину показалось, что мгновение, когда их взгляды встретились, длилось целую вечность. Но ему всё равно оказалось мало, когда Олежа нарушил чарующее молчание. — И так… Что ты чувствуешь теперь? — осторожно спросил Душнов, наблюдая за реакцией друга. — О, я вряд ли смогу выразить это словами… Это слишком… Слишком! — обратив внимание на самодовольную, ехидную улыбку Олежи, Антон, немного с опозданием, сообразил. — Постой, а… А разве… Чувства тоже от энергии зависят..? — Дурак ты, Тоша! — засмеялся Олегсей, теперь уже самостоятельно заключая в объятия Звёздочкина. — Я помогу тебе с изучением магии. К сожалению, я не могу передать тебе даже часть своей энергии, на зелья уходит слишком много, поэтому-то я сам не способен на мгновенное волшебство… Но я могу направить твою! — взволнованный происходящим Душнов тараторил почти без остановки, а после короткой паузы неловко улыбнулся. — Только, если этого хочешь ты… — Он ещё спрашивает… — пробормотал Антон и невольно потянулся рукой к чёрным, как смоль, кудряшкам. — В таком случае… — Олежа снова отстранился первым, будто остерегаясь, что его оттолкнут. Парень закосал рукав рубашки, являя свету кожаный браслет с небольшим зелёным камушком по середине. Кристал земли был довольно невзрачным на вид, но Антон знал какие необычайные свойства он может в себе таить. — Я не могу колдовать за тебя, но могу научить и направить. — тихо и вкрадчиво повторил Олежа — Кристал души является сильным проводником, а браслет — моя вещь. Вместе с ними будет легче. Антон завороженно смотрел, как Олегсей аккуратно закрепляет браслет на его запястье. Тут в глаза бросились покрасневшие Олежины пальцы, которыми он неуклюже пытался застегнуть пряжку. — Я ранил тебя? — сердце Антона забилось ещё чаще. Только этого не хватало! — Ерунда. — отмахнулся Олегсей, наконец справившись со своей задачей. — Я работаю зельеваром, уж поверь, такой ожог мне ничего не стоит. Максимум шрамики небольшие останутся, ничего серьёзного. Звёздочкин не хотел соглашаться с этим, но и спорить не стал. Просто аккуратно взял руки Душнова в свои и, поднеся их к своему лицу, осторожно поцеловал подул. Это ничем не помогло, но хотя бы немного успокоило Антона. Надо бы попросить Олежу научить его каким-нибудь целительским техникам. Как раз для подобных ситуаций… Когда же Антон поднял голову, он встретился взглядом с затуманенными васильковыми глазами. Олегсей внимательно следил за каждым движением Звёздочкина. Поняв, что его неприкрытый интерес заметили, Душнов смущённо отвернулся и негромко пробормотал: — Оля всегда говорила, что, если поцеловать, шрама не останется… — шутливый намёк рассмешил Звёздочкина и он решил подыграть. — Правда? — промурлыкал Антон, мягко приподнимая голову Олежи за подбородок. — А какими целебными свойствами обладает поцелуй в губы? — щёки Душнова мгновенно вспыхнули и Звёздочкин добродушно рассмеялся, отпуская его. — Так ты собираешься учить меня чему-нибудь сегодня? — Д-да! Ага… — невнятно промямлил Олегсей, пытаясь это самое «что-нибудь» вспомнить. Как на зло, в голову, кроме образа ярких янтарных глаз, полуприкрытых веками с аккуратными ресницами, ничего не приходило. Точно! Образ! Немного помедлив Олежа всё же вернул своё внимание на настоящего Антона, терпеливо ждущего, когда его наконец начнут «чему-нибудь» учить. За всё время Антон ни разу не усомнился в терпении человека, сидящего сейчас перед ним и по восьмому кругу объясняющего ему теорию простейших в плане энергии, но сложнейших в плане концентрации и фантазии, иллюзионных заклинаний, однако теперь он убедился в этом на все сто процентов. — Не думаешь, что нам пора приостановиться? — без тени раздражения или недовольства в голосе, предложил Олежа, когда очередная попытка Антоши создать что-то вразумительное закончилась выбившимся из-под контроля огненным символом с оглушительным хлопком лопнувшим прямо у него перед носом. — Ты очень стараешься, я вижу это. Не многим удается с первого раза призвать хоть небольшую точку в воздухе и это абсолютно нормально. А у тебя уже получаются вполне читаемые… — на уровне глаз Душнова проплыла узорная, но едва различимая «Ж». — Это же буквы, да? — Я безнадёжен! — будто проигнорировав все Олежины слова, Антон спрятал лицо в ладонях. — Совсем нет! — поспешил заверить друга Олегсей. — Смотри какая «К» красивая, ну чем тебя не устраивает? — Тем, что это «4». — скептическим тоном ответил Звёздочкин. — Сам же сказал начать с цифр… — А… То-то я думаю, чего на меня «В» так агрессивно смотрит… Ой! — за свои слова Олежа получил предупреждающий щелбан и рассмеялся. На повторное предложение Душнова немного отдохнуть, Звёздочкин интенсивно замотал головой, вновь стараясь сосредоточиться на магии. В конце концов, спустя попыток пятнадцать, у Антона получилось что-то отдалённо напоминающее нужный результат. Всё время Олежа не переставал поддерживать его, направляя энергию в нужное русло, не раз повторяя, что ошибаться нормально. — Слишком напрягаешься. — спокойно заметил Олежа, осторожно касаясь плеча своего ученика. — Вкладываешь чересчур много энергии в одно действие. Учись самостоятельно её распределять. Антон невнятно промычал что-то в ответ, не отрываясь от своего дела. Нежное касание придавало сил, как моральных так и энергетических. Почему-то Звёздочкину меньше всего хотелось, чтобы Олегсей отстранился… Двадцатый раз оказался победным. Вокруг ребят кольцом, в хаотичном порядке, кружились красно-оранжевые символы, образовывая огромное количество цифровых хороводов. Желая внести свой вклад в маленькое представление, Олежа глубоко выдохнул и, прикрыв глаза, что-то прошептал. С лёгким скрипом, прямо на глазах у Звёздочкина, между досок пророс красивый алый цветок, чем-то напоминающий лилию — одно из немногих растений, название которого Антон знал наверняка. — Гиппеаструм. — пояснил Душнов, видя какой интерес вызвал у его друга необычный цветок. — Это даже выговорить сложно… — Вырастить не легче. — улыбаясь, Олежа подмигнул зачарованному Звёздочкину. — Ну-ка… — холодные пальцы снова коснулись запястья эльфа и огненные циферки, на мгновение замерев в воздухе, кольцом закружились вокруг алого цветка. Антон чувствовал себя маленьким ребенком, впервые наблюдающим что-то по-настоящему прекрасное… От увиденного буквально захватывало дух. — Невероятно… — одними губами прошептал Звёздочкин, когда последний огонёк растворился в воздухе и повернул голову к нежно улыбающемуся Олегсею. И когда только ладонь Олежи успела оказаться на его лице? — Как бы я хотел показать это другим эльфам! Душнов отпрянул. Странно, Антон даже не заметил, как близко он находился… На мгновение улыбка пропала с его лица. Одно жалкое мгновение и вот парень снова улыбнулся. Только теперь как-то нервно, устало и потеряно. — Покажешь. — холодная уверенность в его голове заставила Звёздочкина поёжиться. — Чего бы нам это ни стоило. — Какие громкие слова! — хохотнул кто-то за их спинами, заставляя парней одновременно обернуться. Юля, в прекрасном расположении духа, стояла, уперев руки в боки, а позади неё неловко мялась, мокрая до нитки, Оля. — Ни к чему такие крайности! Девушка указала рукой на Душнову, на шее которой красовалась тонкая цепочка с голубой каплевидной подвеской. — Не может быть… — не веря своим глазам произнёс Олежа. — Твоя сестра оказалась довольно убедительной в своих… Доводах. — подмигнул шокированному Антону, Юля со смехом увернулась от Олиного подзатыльника. — Что-то ты не выглядишь сильно радостным… — заметила она, обращаясь к старшему Душнову. — Всё в порядке. — пробормотал Олегсей, поднимаясь на ноги. — Я, пожалуй… Найду Диму. Нужно рассказать ему всё. — Лучше его пока не трогать. — лениво протянула Юля, — Гоги и Слава такие же повёрнутые на музыке как и этот гном, так что они сейчас скорее всего… Но Олежа не слушал. Он уже сделал несколько шагов прочь, когда его окликнул Звёздочкин. — Олеж, твой браслет… Душнов даже не обернулся, лишь ускорив шаг, отправился петлять по деревянным улочкам в поисках гостевого домика. В глубине души ему хотелось, чтобы сейчас его догнали, спросили, что происходит и почему он так резко ушёл… Но этого не произошло. Какая жалость. Идиот. Какой же идиот! Почему он? Почему именно Антон?! Опять вляпался… Причём, как бы то не было прискорбно, вляпался, по всей видимости, по уши.